Листок бумаги в клеточку

Тугой комок бумаги, отправленный в полёт точным движением руки, прыгнул по полу раз, другой и укатился в открытый шлюз. Вздох облегчения, раздавшийся ему вслед, был еле слышен, но той, кто его издал, в тишине спящего корабля он показался слишком громким. Вздрогнув, она выпрямилась, закрыла шлюз и поспешила покинуть отсек. Тонкий звук сомкнувшейся за спиной двери каюты заставил её чуть расслабиться. Она медленно спустилась по ступенькам и села на диван, наблюдая за парой рыбок, совершающих неспешный вояж сквозь водоросли. Она устала повторять себе одно и то же. Устала ругать себя за бездействие, за такую неуместную сейчас сентиментальность, за слабость, проявленную так не вовремя, за постоянные недосыпы, приводящие к ошибкам, к недосмотру во время очередной вылазки, к неспособности правильно анализировать ситуацию. Но и спать она уже не могла, потому что эти сны… Его мощное тело прижимает её к стене; нахальные пальцы настойчиво скользят по груди, спускаются ниже, проникают под тонкую майку; язык рисует на шее замысловатые узоры… Его запах сводит с ума, будоражит кровь, лишает сил сопротивляться – да и зачем, если она сама хочет ощутить под своими пальцами его кожу, гладить шрамы, сходить с ума от произносимых хриплым шёпотом слов… Он подхватывает её сильными руками под бёдра, она скрещивает ноги на его талии, скользя пальцами по шее, бесстыже проникая своим языком в его рот… Треск грифеля заставил её очнуться. Ну вот, опять. Пальцы крепко сжимают карандаш с обломанным кончиком; под левой рукой обычный тетрадный листок в клеточку, на нём – кусок грифеля и мелкие щепочки. От рисунка протянулась к краю листа жирная графитовая полоса - след от сломанного карандаша. Короткими, жёсткими штрихами, уверенными движениями на листке нарисовано лицо. Он смотрит вверх, прищурившись, словно ловит взглядом следующую цель, губы сжаты. Глаза блестят, и в них явно проглядывает усмешка. Знакомые до последней царапинки черты… Карандаш, сопровождаемый коротким ругательством, улетел в сторону; листы рассыпались по полу, показывая, что почти на каждом нарисован один и тот же персонаж. В разных позах, с разными выражениями: просто усмехающийся, сосредоточенно корпящий над терминалом, сидящий за столом, сжимающий в пальцах винтовку, скользящий взглядом по стоящей перед ним женской фигуре, нависающий над ней, лежащей в постели… Она бессильно упала на кровать. Лежала некоторое время, глядя в пустоту. Наконец, смежила веки… Конечно, она снова не выспалась. Будильник заорал, не дав ей даже часа отдыха. Холодный, до стука зубов, душ взбодрил тело, но не душу; жутко болела голова, а значит, без визита к корабельному доктору было вновь не обойтись. – А, коммандер Шепард, – Чаквас встретила её у входа; то ли собиралась куда, то ли, наоборот, только пришла. – Опять головная боль? – По мне видно, да? – Конечно. Красные глаза, щуритесь на свет, морщитесь… Снова не выспались? Когда вы уже перестанете работать ночами? – Да вот… – она не хотела оправдываться, но сказать тоже что-то надо было. Доктор проверила пульс, сунула ей в руки белую пластинку и стакан воды, заставила выпить и отпустила с миром. В столовой не было никого, только Гарднер возился у плиты. Она забрала с его стола поднос с завтраком и кое-как впихнула в себя овсянку, хоть аппетита и не было вовсе. Потом поднялась в БИЦ. Келли, бодрая и весёлая, уже торчала у своего терминала, летала пальцами по клавишам. Окинула коммандера испытующим взглядом, но промолчала. Кивнула налево: мол, письма есть, – и снова уткнулась в экран. Шепард подошла, глянула: ну, так и есть, опять проделки Синих Светил, а разбираться, как всегда, ей. Ткнув пальцем в Колыбель Сигурда на карте галактики, она зевнула и пошла в лабораторию к Мордину: лететь всё равно около часа, а полученные на «Эстеванико» данные всё ещё требуют обработки, ведь поработать над ними ночью так и не получилось. От мелькания цифр перед глазами её отвлек голос СУЗИ, известивший о прибытии на планету. Шепард поднялась и потянулась, хрустнув позвоночником. – Профессор, составите компанию? – Конечно. Как пожелаете. Возьму пробы земли. Археология – увлекательная наука. Весьма. – Главное, оружие не забудьте, – усмехнулась коммандер и вышла в арсенальную. Надевая броню, она вела сложную внутреннюю борьбу: кого взять вторым спутником, при этом старательно игнорируя просительный взгляд Джейкоба и внутренне высмеивая себя за это. Выходя из арсенальной, столкнулась с Гаррусом и печально вздохнула, встретившись с выжидательным взглядом: – Чёрт с тобой, пошли. Шлюз «Нормандии» тихо звякнул, информируя об открытии внешней двери. Они уже почти покинули корабль, как Мордин вдруг быстро наклонился и поднял с пола небольшой бумажный комок. – Что это? Бумага? Зачем здесь? Коммандер ощутила, как её мгновенно прошиб холодный пот. Солус развернул комок. На измятом, надорванном листочке в клеточку точными штрихами был нарисован портрет турианца. – Ха! Любопытно. Искусство! Похоже, у вас появилась поклонница, мистер Вакариан. – Дайте-ка, – Гаррус забрал у него листок. – Ну очаровательно. Даже шрам похож. Работа Чамберс, не иначе. Этого мне только не хватало. Шепард тихо выдохнула. Впервые она радовалась тому, что её шлем наглухо закрывает лицо. Иначе густо покрасневшие щёки выдали бы её на раз. – Идёмте уже, господа. Тем же вечером она предусмотрительно сожгла все листы.