А/Б/О

Как только я выхожу из ванной, Сокджин хватает меня за руку и тянет в сторону. Кажется, он меня ждал. По всей видимости, он принял душ в другой ванной, пока я разбирался со своей проблемой, так как от него снова пахнет только подавителем запаха. — Мы должны согласовать нашу историю, — говорит он серьёзным тоном. — Какую историю? — Историю о том, что случилось в спальне, глупый. Чимин потребовал, чтобы мы собрали семейный совет по этому поводу, и мы, очевидно, не можем рассказать им правду. — Не можем? — Нет! — Почему нет? Сокджин отпускает мою руку и закатывает глаза. Даже когда злится, он прекрасен. Он так мило морщит носик, и несмотря на хмурое выражение его лица, мой взгляд притягивают его красиво очерченные губы. Он делает шаг ко мне, видимо, желая убедиться, что нас точно никто не услышит. — Послушай, я знаю, что ты всё понял, — тихо говорит он. — То, что там случилось, было случайностью, ясно? И ничем больше. Никто не должен знать об этом. — Значит, я был прав с самого начала? Ты - омега. Он и бровью не ведёт на моё заявление. Честно говоря, это немного пугает, но я воспринимаю его молчание как согласие. Сейчас было бы очень странно, если бы он продолжил отрицать очевидное, однако многие вещи мне всё ещё непонятны. — Не понимаю, — говорю я. — Почему ты пытаешься это скрыть? И почему у тебя… Нет, я не могу спросить его об этом. «Почему у тебя есть яйца?» Он может дать мне пощёчину. У меня к нему множество других вопросов, но он, кажется, не горит желанием отвечать мне. — То, что я делаю со своим телом, тебя не касается, — шипит он и тычет меня в грудь. — А теперь, раз уж ты не помогаешь мне сочинить историю, просто придерживайся той, что я придумал. — М-м, ладно? Так что же это за история? — Мы спокойно лежали на кровати и смотрели фильм, но когда началась непристойная сцена с привлекательной омегой, ты завёлся. Потеряв контроль над собой, ты стал вымещать свои потребности на мне, а потом, когда появился Чимин, ты разозлился, что он прервал твои фантазии, поэтому бросил в него будильник. — Что?! Но это делает из меня плохого парня! — Ну, а разве это не так? … Я не могу поверить в то, что только что услышал. Слова прокручиваются в голове снова и снова, пока их смысл не меняется. А разве это не так? Разве ты не плохой парень? Разве ты не воспользовался мной ради своих желаний? Разве ты не жалкий альфа, который не способен контролировать себя в присутствии омеги? Он прав. Я здесь плохой парень. Он не сделал ничего плохого - это сделал я. Не смог контролировать себя и почти подверг его, себя и даже Чимина опасности. Я опускаю голову и смотрю в пол, стараясь не расплакаться. — Прости, хён, — тихо говорю я. — Всё, что я сделал, было не нарочно. Такого больше не повторится. Клянусь. — Да уж, лучше бы не повторилось, — резко говорит он. — Держи свой рот на замке. Я не собираюсь больше говорить о том, что случилось. Да, и ещё: постарайся ничего не перепутать в нашей истории. С этими словами он идёт на кухню, где, как я предполагаю, нас уже ждут остальные. С тяжёлым сердцем я следую за ним. Я уже забыл, что там была за история, но просто соглашусь со всем, что он скажет. Как я и думал, остальные пятеро уже сидят за столом. Большинство из них выглядят скучающими или не особо заинтересованными в происходящем, в то время как Чимин, кажется, всё ещё немного расстроен. Сокджин садится на своё обычное место, и я делаю то же самое, чувствуя себя очень неловко, сидя рядом с Чимином, ведь я знаю, что он на меня злится. — Итак? Что случилось? Почему мы здесь? — интересуется Намджун. — Некто вышел из себя и попытался меня убить, — отвечает Чимин, бросая на меня свирепый взгляд. — Ты имеешь в виду Чонгуки? Почему? — спрашивает Хосок. — Именно это я и хочу знать. Самое время объяснить мне, что такого произошло в спальне Сокджина, чтобы он так себя вёл. Я просто вошёл в комнату, увидел их на кровати и через полсекунды чуть не получил удар каким-то металлическим предметом. — В нашей спальне? — спрашивает Юнги. Все замолкают, ожидая от меня объяснений, но я лишь нервно поглядываю на Сокджина в надежде, что он ответит вместо меня. Из меня плохой лжец, кроме того, я совершенно не помню, что за историю он выдумал, поэтому могу в конечном итоге проговориться. Он замечает мои умоляющие глаза, и я вижу, как он мысленно чертыхается, прежде чем заговорить. Все внимательно слушают ту же историю, что он рассказывал мне несколько минут назад, только в этот раз в больших подробностях. То, как он всё описывает, делает меня похожим на сумасшедшего, что, вообще-то, довольно справедливо, учитывая вещи, которые я натворил. Чем больше он говорит, тем больше мне хочется провалиться сквозь землю. — … А потом, когда Чимин вошёл в комнату, Чонгук, видимо, разозлился из-за того, что нас прервали, поэтому инстинктивно швырнул в него мой будильник. Сокджин заканчивает рассказ, после чего наступает неловкое молчание, во время которого все пытаются переварить услышанное. Мне так плохо. Я слышу, как моё сердце стучит в ушах. В конце концов Хосок поворачивается и смотрит на меня. Я в ответ смотрю на него большими глазами, в ожидании того, что он скажет. — Чувак. Это пиздец, — подытоживает он. В его словах нет злого подтекста, он просто говорит правду, но, возможно, именно поэтому мне так больно это слышать. Хосок - очень честный человек, поэтому нет никаких сомнений в том, что он действительно так думает. Я чувствую, что разочаровал его и всех остальных своими поступками. Я знаю, что раздражаю их с тех пор, как презентовался, и, возможно, произошедшее сегодня стало последней каплей. Я больше не в силах сдерживать свои чувства. Руки, лежащие на коленях, сжимаются в кулаки, а к горлу подступает комок. Я опускаю голову, чтобы они не видели моего лица, и начинаю плакать. Для меня нет ничего хуже, чем подводить людей, а я умудрился сделать это с людьми, которых люблю больше всего на свете. Я так жалок. Случилось именно то, чего я больше всего боялся с того самого момента, как узнал, что являюсь альфой. — Мне очень жаль… — повторяю я, кажется, в миллионный раз. В отличие от нескольких других случаев, когда я плакал перед ними, сейчас никто не пытается меня утешить. Наверное, их доверие ко мне теперь подорвано. Мне бы и самому не захотелось приближаться к кому-то, кто может напасть на меня, если я не встану на его сторону. Я не смею поднять голову, чтобы посмотреть на них, потому что не хочу видеть жалость в их глазах. Только когда у меня начинает течь из носа и я громко шмыгаю, Чимин протягивает мне салфетку. Я вытираю сопли, но не могу перестать рыдать. Моё сердце болит оттого, насколько одиноким я себя чувствую в окружении людей, которые не пытаются меня утешить. Достаточно было бы просто похлопать меня по спине. Я ведь не прошу многого. Нужно ли мне объясниться, чтобы завоевать их сочувствие? Но что тут объяснять? Горькая правда заключается в том, что я люблю Сокджина и хочу, чтобы он стал моей парой. Возможно, я хотел этого ещё до того, как стал альфой, или до того, как узнал, что он - омега. Именно его запах заставил меня потерять контроль, а не мысли о каком-то выдуманном омеге из фильма. В любом случае я поступил плохо, но в правдивой истории есть хоть какой-то смысл. Однако я не могу рассказать, как всё было на самом деле. Сокджин не хочет раскрывать свой секрет остальным. Поскольку я не хочу опозориться ещё больше, чем уже опозорился, рыдая как ребёнок перед всеми, я встаю со стула, намереваясь уйти. — Куда это ты собрался? — спрашивает Сокджин. Хотя на самом деле это не вопрос, это больше похоже на оклик родителя, который поймал своего ребёнка, крадущегося ночью. Я немедленно сажусь обратно, не проронив ни слова, в надежде, что он не рассердится на меня ещё больше. От напряжения меня тошнит. Если они собираются наорать на меня, то почему бы им уже просто не сделать это? — Так как нам поступить? — спрашивает Юнги. — Это явно проблема, с которой нам нужно разобраться. Прикасаться к людям без согласия и бросать вещи - это ненормально. — Отправить его на реабилитацию? — предлагает Тэхён. — Должно же ведь быть какое-то место для неполноценных альф, которые не могут себя контролировать? Чимин хватает Тэхёна за рубашку и тянет вниз, чтобы прошипеть что-то ему на ухо. — Ой, извините. Я не хотел сказать, что он неполноценный… Э-э… Незрелый? — поправляет себя Тэхён, и Чимин одобрительно кивает. — Я посмотрю, — говорит Намджун и достаёт телефон, чтобы быстро загуглить. — Здесь, в Сеуле, есть специальная программа, но он застрянет там по меньшей мере на месяц. Полагаю, таким способом они пытаются мне помочь, но даже если мне действительно нужна реабилитация, я не смогу её пройти. Она стоит денег, которых у меня нет, к тому же у меня нет времени уезжать на целый месяц, а может, и дольше. — Я н-не могу так долго отсутствовать в университете, — тихо говорю я и быстро опускаю голову, когда они смотрят на меня. — … У м-меня ведь тренировки и всё такое… — Это правда, но мы не можем оставить всё как есть, — твёрдо говорит Намджун. — А что, если это случится снова? Нам нужен какой-то план. — Ну, прежде всего мы должны выяснить, в чём корень проблемы, верно? — говорит Чимин, и я чувствую на себе его взгляд. — Чонгук, как ты думаешь, почему это случилось и что мы можем с этим поделать? Они действительно спрашивают меня? Чёрт. Я не знаю, что им ответить, но думаю, главное не упоминать Сокджина. — Думаю, проблема в том, что я не привык быть альфой и не был готов к переменам. Порой я теряю контроль над своим телом, поэтому против собственной воли совершаю странные поступки, и я не знаю, как мне противиться этому. Может, это некрасиво говорить так, вы ведь пытаетесь мне помочь, но я не думаю, что вы можете что-то для меня сделать. Вы не знаете, каково это. Они обдумывают мои слова, и Юнги произносит то, что никогда не приходило мне в голову. — Мы, может, и не знаем, но у тебя в команде полно альф, верно? У кого-то из них должно быть достаточно опыта, чтобы помочь тебе или направить тебя на правильный путь. Спроси у кого-нибудь из них, что тебе следует делать. Какой же он, чёрт возьми, умный. С тех пор как я стал альфой, я перестал толком общаться с членами команды, потому что злюсь всякий раз, когда проигрываю заплыв, даже если это происходит на обычной тренировке. Я определённо должен последовать его совету. — А это хорошая идея, — говорю я, и все, кажется, облегчённо вздыхают. — Хорошо, значит, завтра ты первым делом поговоришь с одним из них? — спрашивает Намджун чтобы удостовериться, на что я киваю. — Рад, что мы об этом позаботились. Мы ещё не всё выяснили, но, по крайней мере, встали на верный путь. Скоро тебе будет легче, Чонгуки. Он похлопывает меня по плечу, прежде чем уйти, и остальные тоже расходятся, поскольку совет окончен. Я ни с кем по-настоящему не близок из парней в команде, так что, думаю, просто выберу кого-то, кто похож на человека, способного разобраться со своим дерьмом. Я наконец-то научусь быть настоящим альфой, и как только это сделаю, смогу сосредоточиться на Сокджине и вернуть его доверие. Я стану самым крутым альфой, которого он когда-либо видел, так что у него не будет другого выбора, кроме как влюбиться в меня! У меня всё получится!