Кошмар

Дополнительное занятие в четверг прошло почти в полном молчании. Одно его отличие было в том, что Малфой больше не использовал контрзаклинание: Гарри достаточно быстро прогрессировал. Хотя и хуже остальных, но все же не так медленно, как предполагалось изначально. Пятничной отработки Гарри даже немного боялся. Он снова пришел заранее и снова уселся, опершись спиной о стену, но не услышал стука каблуков, потому что Малфой обул сапоги на плоской подошве. — Неважно выглядите, мистер Поттер, — услышал он слегка насмешливый голос. — Я предполагал, вы додумаетесь войти. — Не хотел вламываться, — ответил Гарри, вставая и отряхиваясь. — Проходите, — Люциус придержал дверь, чтобы парень вошел первым. — Сегодня вы будете в полном одиночестве, потому что больше не нашлось индивидуумов, решившихся кого-то избить. Гарри только кивнул, кожей чувствуя, что профессор идет совсем рядом и стоит повернуться, как наткнешься взглядом на его красивое лицо. — Я не собираюсь заставлять вас соскребать плесень с пола в подземельях (по крайней мере не сегодня), — усмехнулся Малфой, снимая верхнюю мантию и вешая на спинку стула. — Ограничимся докладом о боггартах на два листа пергамента, — меланхолично предупредил он. Гарри сел за вторую парту, и к нему тут же подлетел пергамент и перо. Он мученически глянул на уже читающего какую-то книжку, не обращающего на него никакого внимания профессора и вздохнул. Не то что бы боггарты были сложны, скорее наоборот. Всю информацию о них, что проходили в школе, вполне можно было уместить на двух страницах, и теперь нужно было как-то прибавить объема. Поттер примерился к пергаменту, чтобы сразу начать писать большим широким почерком. Он поднял взгляд: Люциус прижимал к губам костяшки пальцев при чтении и улыбался. Он, не отрываясь, вслепую протянул руку и нащупал чашку с чаем. Гарри снова глянул на пергамент, мотнул головой и решил, что пора приступать. Спустя полчаса профессор оторвался от книги и глянул ученика. — Как продвигаются дела, мистер Поттер? — осведомился он, привставая, чтобы увидеть объем того, что парень настрочил. — Боггарты — само воплощение наших страхов, ужасов, кошмаров, тревог, боязней и испугов, — пафосно начал Гарри, надеясь, что профессор оценит. — Шесть синонимов? Неплохо, — хохотнул Люциус, и Поттер залип на его лице. — Но мой рекорд ты не побьешь, — самодовольно сказал он, даже соскочив на «ты», — ну, разве что придумаешь еще двадцать три синонима. — Это какому слову? — удивился Гарри. — Описывал вонь зелья, — оскалился Люциус, видимо, вспоминая лицо учителя после прочтения его эссе. — Хотите чай? Гарри пожал плечами, но на столе по приказу Малфоя уже появилась чашка с поднимающемся приятно пахнущим паром. Гарри подул, чтобы напиток быстрее остыл. — Как вам работать преподавателем? Сложно? — спросил Поттер. — С чего интерес? — Я думаю, кем пойти работать, — признался Гарри. — Раньше был уверен, что стану аврором, а теперь не знаю. Ну или можно на старость лет сюда прийти работать. — Не советую, — фыркнул Малфой. — Особенно если будут проблемы с сердцем. Дети — меленькие гарпии, подростки — дементоры. — Вам здесь не нравится? — с сочувствием в голосе спросил парень и отхлебнул из чашки. — Работа… держит в тонусе, — ответил Люциус. — И, на самом деле, если бы не некоторые неприятные события, то было бы не так уж и плохо. Думаю, мне нравится больше, чем Северусу. Давать знания оказалось действительно приятно. Но писать планы уроков отвратительно, — поделился он, наклоняясь к Поттеру чуть ближе, будто делился секретом. — Сколько вы там написали? Малфой встал из-за стола и направился ко второй парте. Мантия покачивалась в такт его шагам, волосы в закатных лучах горели, отдавая рыжим. Гарри чувствовал, что сердце стучит в горле. Особенно быстро оно забилось, когда Малфой склонился над учеником, и его тонкая рука оперлась на парту рядом с Поттеровской. — Лист и половина страницы. Честно, я был уверен, что у вас худшие способности, — вызвал своим тягучим голосом мурашки Люциус. Гарри обернулся, почти сталкиваясь лбом с чужим подбородком. Малфой наклонился, чтобы заглянуть парню в лицо. — Что такое? — спросил он. — Ничего, — хрипло ответил Поттер и прочистил горло, отводя взгляд от сочных губ. Люциус проследил чужой взгляд, едва заметно улыбнулся и сказал, прищурив глаза: — Интересно… — Кстати, — вспомнил Гарри и уцепился за возможность избежать неловкой ситуации. — Это вам. Он запустил руку во внутренний карман мантии и достал флакон. — Что это? — спросил Малфой, разглядывая переливающуюся травянистого цвета жидкость. — Я же обещал, что подарю вам лучшее зелье от синяков под глазами. От удивления Люциус рассмеялся. Его строгое аристократичное лицо вмиг преобразилось: появилось в нем что-то юношеское, задорное. Гарри захотелось поймать улыбку губами, стереть языком, но он лишь сглотнул и поерзал под чужим взглядом. — Что? — буркнул он, глядя на соседнюю парту и чувствуя, что начинает еще больше нервничать. — У вас все на лице написано, Поттер, — ухмыльнулся Малфой. — Так что смысла стесняться нет. Поттер повернулся, чтобы упрямо заявить, что тоже умеет делать покер фейс, и их лица застыли в непозволительной близости друг от друга, и губы Люциуса, насмешливо изогнутые, были слишком притягательными. Гарри держался, держался, даже когда Малфой скользнул языком по нижней пухлой губе. Парень поднял взгляд с расширенными зрачками на глаза мужчины, и те лучились довольством и предвкушением. Интересно, догадывался ли он о том, что нравится Гарри, когда сам Гарри эти мысли игнорировал? — Не оправдываешь Гриффиндор, — шепнул Люциус, и Поттер порвался сквозь стук сердца в ушах и аккуратно прихватил нижнюю губу, коснулся ее языком, потом нежно прикусил верхнюю и, наконец, мокро толкнулся в рот. Малфой обхватил Гарри за крепкую шею и вжался в него всем телом. Все мысли вылетели из головы Поттера, остались только горячие губы, которые заставляли забыть обо всех проблемах, и ткань пояса под пальцами. Парень чувствовал, как руки мелко подрагивают, а лицу горячо. — Вы… я… — тяжело дыша и ошалело глядя на слегка раскрасневшегося Малфоя, выдавил Гарри. — Думаю, на сегодня ваша отработка закончена. Вы неплохо… постарались, — облизнулся Малфой. — Вы дали мне очень интересное задание, — ошалело ответил парень. — А… э… как… В голове Поттера не укладывалось, что Люциус может не проклясть его, а спровоцировать и троллить белеющего, краснеющего студента своим позабавленным, расслабленным лицом. — Спасибо за зелье, — сказал Малфой, разогнулся и прошел к столу, а Гарри кивнул, на автомате попрощался и вышел из класса. Ноги чувствовались одновременно легкими и деревянными. На душе было так легко, так приятно, когда он вспоминал, как их губы сливались в поцелуе, и так тяжело от того, что Люциус, кажется, догадывался обо всем и раньше. И Гарри не верил ему, не верил, что тому может понравиться такой гриффиндорец, немного тюфячок, как Поттер. Только не Малфою, только не взрослому человеку, которому вряд ли будет интересен подросток. И Гарри чувствовал себя наполненным собственными чувствами и одновременно опустошенным при мыслях о чужих. Все было лишь какой-то Малфоевской игрой. И он с ужасом понял, что пока что даже не против.