Во всех бедах.

«Во всем вини меня, я не посмею осудить.» Что бы он не делал, большая часть магического мира видит в нем врага. Годы спустя по-прежнему шарахаются, как от прокаженного, а близким, что главное, единственному сыну не дают нормально жить. А он даже сейчас не в состоянии защитить свою семью. В очередной раз судорожно перебирая всевозможные варианты, утопает во лжи и страхе, ведь хорошо умеет только скрывать правду. Вот только всю жизнь лгать невозможно, еще никому не становилось лучше от обмана. И Драко знал это лучше многих, но в очередной раз ничего существенней разговора с Поттером не принимал, выжидая, боясь опять сделать неверный выбор, хотя уже давно не надеялся на то, что все само исчезнет. Ничто просто так не рассеять, даже для применения эванеско нужна палочка. А в случае со слухами, не поможет и магия. Драко себя ненавидел, самой темной ненавистью, забравшейся в самые тайные уголки его некогда разложившейся души, ненавидел себя и винил и, наверное, было бы легче, если бы эту ненависть с ним разделили, но он не понимал одного – ненависть поглощает, постепенно, медленно пожирая душу, заставляя терпеть боль, которую не способен выплеснуть. Черная гниющая масса, заставляющая болезненно разлагаться в том, с чем соприкасается, но пока ты этого не осознаешь – видишь в ней оправдание, спасение, от окружающего мира. Ты бурлишь в темном котле, наполненным этой массой. Ничего не чувствуя, уже давно потерявшей чувствительность кожей. Ненависть – вот, что ломало его, причиняло боль, закрадываясь в самые темные уголки души. Было тяжело признавать, что желание обвинить другого человека в своих бедах, на самом деле исходит из ненависти, он не понимал этого, пока не поговорил с единственным близким человеком. Тогда понял, что этот разговор нужен был именно ему.

***

Опускает чашку, зарывается тонкими пальцами в распущенные волосы. Отчасти он оправдывал свои проблемы собственными ошибками, понимал, что несет ответственность за содеянное и даже воспринимал это как некую форму искупления. - Если ты будешь винить меня во всем, я пойму это, Скорпиус, - в одной руке чашка с кофе, другой он подпирает голову, - я не хочу, чтобы ты жил так, как жил я… Я совершил слишком много ошибок, за которые, - он делает паузу, - ты не должен расплачиваться, - от надменной маски почти ничего не осталось, сейчас некогда вызывающий всеобщий восторг парень, являл собой вечно уставшего человека, даже тень человека средних лет, проводящего большую часть времени в собственной библиотеке, редко выходящего куда-либо в одиночестве, без необходимости. «Жалкое зрелище,» - думал он, каждое утро, смотря в отражение, которое когда-то его волновало. Он держался всегда; сначала ради любимой женщины, теперь ради сына, понимая, что без них давно бы пошел на дно. О, он думал об этом и ни один раз, пока во мраке собственноручно возведенного подземелья, не заметил огонек надежды, имя которой Астория. Рядом с ней Драко менялся, чувствовал, что способен на все, даже на то чего прежде боялся, рядом с ней он чувствовал себя сильным, нужным, любимым, готовым на любые поступки, ради ее счастья, ради улыбки на ее губах. Порой жаль, что нельзя воспользоваться тем, что всегда рядом, повернуть время вспять, перейти на сторону героев, уже не ради себя, а ради репутации сына. С другой стороны, он понимал, что не произойди ряд ошибок в прошлом, династия могла бы действительно на нем оборваться и каким бы эгоизмом не было пропитано это желание – он не хотел подобного исхода. Счастлив ли он? На столько, на сколько возможно, но абсолютное счастье – нечто нереальное, нереально для него, но может, досягаемое для единственного близкого Драко человека? - Зачем мне тебя винить? – Взгляд парня полон не понимая. - За репутацию, Асторию, за все, что происходит. За то, что куда бы ты не пошел, все в первую очередь видят мои ошибки, мое прошлое, - Драко делает паузу, поднимает взгляд на сына, смотрит на него с ярко выраженным чувством вины. - Но, ведь, у тебя был повод, ты хотел уберечь близких людей, своих родителей... - Хотел, но это понимаешь ты, это понимала Астория, - к горлу подступает ком, с губ срывается тяжелый вздох, - этого не понимают те, для кого я – взяточник и Пожиратель, - продолжает с тоской в голосе. Как долго он избегал этого разговора? И как бы долго еще избегал, пытался бы казаться сильнее ради него, ради сына, который вырос и теперь, хотел получить ответы, и он понимал, что нечестно было продолжать молчать. Драко все понимал, все эти годы, но надеялся, что ему не придется. Это Поттерам, Грейнджер и Уизли говорить об этом нормально и, легко – не правильное слово, не легко, все-таки, они адекватные люди о таком не говорится «легко», но они – герои, а он даже после смерти останется врагом этого мира. Ведь он – Драко Малфой – предатель и бывший Пожиратель Смерти, ах да, как он мог забыть, бывших Пожирателей не бывает, общественность не верит в это, а его единственный сын ежедневно сталкивается с проблемами из-за его ошибок. Его. Не своих, а именно его. - Разве ты ненавидишь дедушку? – Такой простой вопрос выбивает почву из-под ног, буквально, заставляет его задуматься. Он никогда не думал, ненавидит ли Люциуса. Нет, безусловно, их отношения, особенно в последние годы жизни последнего, нельзя было назвать безупречными и если о Нарциссе Драко заботился и хотел ее уберечь, то в отце был уверен – справиться. Но ненавидел ли его? Нет, определенно нет. Боялся? Пожалуй, иногда, считался с его мнением – однозначно, любил ли? Скорее, да, чем нет, он не был так привязан к отцу, после ссоры, после начала собственной жизни с Асторией, рождения сына. Но не ненавидел. Считал его тяжелым человеком, невероятно сложным и не хотел бы его злить. Но ненависть? - Нет, - краткий ответ на вопрос, заставший врасплох, он делает глоток уже остывшего кофе. - Именно, а я слышал ваши разговоры, и после всего, что он тебе говорил, ты не считаешь это достаточным поводом для ненависти. - Скорпиус, я не о ненависти, ты не понял, - парень не дает закончить фразу, обрывая своей. - Это ты не понял, отец, тебя нельзя винить, те люди не знают тебя, - голос становиться тише, - я знаю. И, я изменю отношение окружающих к нашей семье, - взгляд полон решимости. «Что я говорил про то что не смог сделать из сына лидера, Поттер? Забудь.» - Нельзя винить того, кого любишь, отец. И он был прав, нельзя винить человека, которого любишь, как нельзя сказать ему, за что любишь его.