Собственный стиль

За обедом шесть столиков из десяти пустовали. С четырьмя все было ясно — Кондо-сан и Хидзиката еще не вернулись из Осаки, Саннан-сан после их отъезда практически не выходил из лаборатории, а Гэн-сан отправился с поручением в Айдзу. А вот вопрос, куда пропали Сайто и Тидзуру, очень занимал командиров первой, второй, восьмой и десятой роты. Ту же самую картину они видели еще утром, но тогда не придали этому значения. Сайто нередко предпочитал тренировку завтраку, и особенно часто это случалось сейчас, когда он учил Тидзуру, о чем все прекрасно знали и чего ни учитель, ни ученица, в общем-то, и не скрывали. Так он добирал для себя то время, которое тратил на Тидзуру — при всем мастерстве и опыте он не смог бы поддерживать свой уровень без постоянных упражнений. Сама же Тидзуру во время завтрака часто занималась делами по хозяйству — раннее утро теперь было отдано занятиям с Сайто. Словом, их отсутствие за завтраком никого не удивило, но в обед это выглядело как минимум странно. Когда то же самое повторилось за ужином, командиры начали гадать, что происходит. К тому же в вечерний патруль, который возглавлял Сайто, Тидзуру не пошла, что добавило вопросов и подозрений. Утром и в обед следующего дня за столиками снова сидели только четверо. Никто ничего не понимал, и прямо за обедом встревоженные Хэйскэ, Сано, Содзи и Симпати принялись держать совет. — Между ними точно что-то произошло, говорю вам! — настаивал Хэйскэ. — Это и без тебя ясно, — ответил Нагакура. — Мы что, по-твоему, совсем идиоты? Только бы вот понять, что. — Да, они явно друг друга избегают, — присоединился Харада. — Без видимых причин. Слушайте, а вы спросить не пробовали? — Я пробовал, — угрюмо пробурчал Хэйскэ. — О, Хэйскэ, а ты времени не теряешь, — сказал Окита. — Вот так вот сразу пошел и спросил в лоб? — Ну пошел и спросил, чего тянуть-то! Я же вижу, что они друг от друга прячутся! — Кого спрашивал-то? Сайто? Или Тидзуру? — спросил Харада. — Обоих, — все так же мрачно буркнул Хэйскэ. Сегодня с утра пошел в додзё пораньше, вроде как потренироваться, и спросил у Хадзимэ-куна прямо, почему он ее избегает, а перед обедом поймал Тидзуру на кухне и тоже спросил, не обидел ли ее Хадзимэ-кун ненароком. — Сайто в додзё был, конечно же, один? — скорее констатировал, чем спросил Харада. — Один, — подтвердил Хэйскэ. — Понятно. Значит, на занятие Тидзуру тоже не пришла… Ну так и что, Сайто что-нибудь сказал? — Сказал, а толку… «Я повел себя неподобающе и смертельно оскорбил Юкимуру. Моя вина неизгладима. Я не имею права омрачать ее взор своим недостойным присутствием», — пафосно произнес Хэйскэ, удивительно точно копируя манеру речи и интонации Сайто. — И все? — уточнил Харада. — И все… Я пытался спрашивать дальше, но он сказал, что я мешаю ему тренироваться, и ушел махать катаной… — Да уж, Хадзимэ-кун как он есть, — сказал Окита. — Чем же это он так смертельно ее оскорбил, хотел бы я знать. — Содзи, ты что, не знаешь Сайто? Он же не умеет выражаться без крайностей. Или бережет слова и выдает по одному, или заворачивает такие обороты, что придворные эпохи Хэйан позавидовали бы — усмехнулся Симпати. — Это его «смертельное оскорбление» нужно делить как минимум на пять. А лучше — на десять. Для него сказать обычное «спасибо» после обеда вместо «глубоко вам признателен, что облагодетельствовали меня своей щедростью» — уже смертельное оскорбление! Симпати был прав. Витиеватая и подчеркнуто вежливая манера речи Сайто заметно выделялась на фоне стиля остальных командиров. У Окиты речь была более-менее нейтральной, Кондо-сан выражался простовато, а остальные — по-мужски грубовато. Только Саннан-сан обычно говорил вежливым стилем, однако без излишеств, так что до Сайто с его удивительным умением сочетать лаконичность и вычурность ему было далеко. — Даже если делить на десять, вряд ли он просто забыл поблагодарить ее за еду, — хмыкнул Окита. — Это точно, — согласился Харада. — Сейчас дело явно серьезнее. Хэйскэ, а Тидзуру что сказала? — Ничего. «Все в порядке, Хэйскэ-кун! Ничего не случилось! Я не прячусь, просто у меня много дел, и Сайто-сан, наверное, все время занят, он же сейчас за старшего! Все хорошо, не переживай», — ответил Хэйскэ тоненьким голосом, изображая Тидзуру. — Хэйскэ, какой талант пропадает! Когда тебя выгонят из Синсэнгуми, в театре кабуки ты станешь звездой! — рассмеялся Симпати. — Я еще посмотрю, кого раньше выгонят! — замахнулся Хэйске в сторону Симпати. — Мда-а… В общем, понятно, что ничего не понятно, — резюмировал Харада. — Сано-сан, это и без тебя понятно, — сказал Хэйскэ. — Делать-то что будем? Обед заканчивается, идти бы пора, и так засиделись… — Да, парни, и правда пора. Вот что. Продолжим вечером в городе. Пойдем в идзакаю, посидим и обсудим без спешки, кто там кого смертельно оскорбил и что с этим делать, а заодно и выпьем — предложил Нагакура. — Дело говоришь, Симпати, — согласился Харада. — Только вот не догадается ли Сайто, что за его спиной затевается заговор, если мы все, и даже Содзи, сорвемся, а его не позовем? Тидзуру-то ладно, мы ее и так обычно не зовем, она же не пьет… Или если бы мы втроем пошли, как обычно. А так — Сайто может заподозрить, не дурак все-таки… — Не заподозрит, — сказал Окита. — Мы его позовем. — Что, думаешь, получится его напоить, и он сам все выложит? Ага, как же! — махнул рукой Хэйскэ. — Содзи, ты его хоть раз пьяным видел? Хадзимэ-кун одну чашку полчаса цедить может! И так всю ночь! Так что и сам ничего не скажет, и нам поговорить не даст. — Он не пойдет, — ответил Окита. — Не в том он сейчас состоянии. Сошлется на дела и будет страдать в додзё с катаной в руках. Это же Хадзимэ-кун! — Да, пожалуй, ты прав, — сказал Харада. — Тогда ты, Содзи, «позовешь» Сайто. А вечером встречаемся в идзакае, где обычно сидим. Вы идите, а я чуть позже присоединюсь, как вернусь из патруля.