…
Сегодня люди по всей Англии отмечали прекрасный день, Рождество Иоана Крестителя. Анна Клевская также присутствовала на празднестве. Не смотря на то, что Король пренебрёг ей, девушка вела себя крайне уважительно по отношению к новой избраннице Генриха. Даже слишком уважительно. Она показывала, как рада знакомству с Кэтрин, и при этом совершенно не обращала внимания на Марию, с которой заговорила только тогда, когда этого требовали приличия. Мэри в свою очередь было обидно наблюдать, как Анна любезничает с этой «простушкой». Отвлечься от тяжёлых мыслей Мэри помогли её фрейлины. Девушки говорили обо всём, что их интересовало, поэтому вскоре настроение у принцессы улучшилось. Завидев посла Императора, девушка поспешила к нему, мигом взглянув на фрейлин и произнеся: — Дамы! Кивнув им напоследок, она поспешила удалиться. — Ваше сиятельство! Посол уже направлялся к ней, чуть прихрамывая и опираясь на трость. — Вы нездоровы? — на лице Мэри появился испуг. — Последние дни меня мучает подагра, леди Мэри, — он склонил голову в знак приветствия. — Присядьте, — Мэри указала на два кресла и посмотрела на него с толикой жалости. — Благодарю. Когда оба устроились поудобнее, Мария продолжила: — Вы всегда были моим самым верным и… преданным другом, — девушка положила свою ладонь на руку Шапуи. — Я не вынесу, если вам когда-нибудь придётся уехать. Юстас ободряюще сжал её ладонь, но ничего не сказал, лишь улыбнулся своей самой доброй улыбкой, которая всегда вселяла надежду и успокаивала. Звучала скрипка, и многие пары пустились в пляс. Столы ломились от вкусной еды и изысканных напитков. Прекрасные дамы в платьях алого цвета и их кавалеры танцевали и не ведали несчастий в эти минуты. Такая непринуждённая обстановка царила в зале, что Принцесса позабыла о всех своих заботах и невзгодах. Позабыла и о Королеве, которая так досаждала ей своим ребяческим характером. Девушка невольно забылась, и разум её блуждал где-то далеко в прошлом. Она вспомнила о Рождестве, которое они проводили всей семьёй. Она, Елизавета, отец и леди Джейн. На лице появилась грустная улыбка. Девушка слишком сильно привязалась к доброй и чистой в своих побуждениях, леди Сеймур. Ведь именно она помогла Марии вернуться ко двору. Она расположила Генриха к ней. За всё, что Джейн Сеймур сделала для Марии, сама девушка была очень благодарна. Тогда было её самое счастливое Рождество. В кругу семьи. Ещё раз оглянувшись туда, где сидел Король, девушка повернулась к Шапуи и сказала: — Он не должен был разводиться с леди Анной. Теперь я знаю её лучше и считаю, что она очень мила и любезна. — И всё же, леди Мэри, вы должны принять новую королеву. — Ну уж нет. Я её ненавижу, — она сказала это тихо, так, чтобы слышал только посол. Лицо её исказилось в неприязненной гримасе. Шапуи нахмурился и спокойно посмотрел в глаза девушки. — Тогда, возможно, вам больше не нужны мои советы? Мария изменилась в лице и смерив Юстаса взглядом, отвернулась. Подле Короля сидели леди Анна и Королева. Они о чём-то мило беседовали и, если не знать ничего о том, кто они такие можно было предположить, что эти девушки являются друг-другу добрыми подругами. — У Клевской на лице столько счастья и радости, — про себя подумала Мария. — А, может, она просто хорошо играет свою роль? Выказывает уважение этой дурочке лишь ради почтенного государя, а на самом деле, ей всё это крайне неприятно?— не было человека, что смог бы ответить на немой вопрос Принцессы. Тем временем, король встал со своего места и с довольной улыбкой на лице посмотрел на обеих девушек. Анна и Кэтрин тоже поспешили подняться. — Дамы, — он учтиво склонил голову. — За сегодня я слишком устал, поэтому мне требуется отдых. Но я очень хотел, чтобы каждая из вас осталась и вдоволь насладилась праздником. Генрих развернулся и выразительно посмотрел на всех присутствующих. — Я удаляюсь и поручаю руководство торжеством королеве моего сердца, — он развернулся на девушку и поцеловал её руку. Кэт игриво улыбнулась и склонилась, закусывая губу. — Это честь для меня, Ваше Величество! — Вот и прекрасно. Поручаю всех вас её заботам. Он медленно спустился с помоста и направился к выходу. Увидев Мэри, он остановился и взял её руку в свою. — Моя милая дочь! Надеюсь, ты хорошо проведёшь время. Девушка сделала безупречный реверанс, чем напомнила Генриху свою мать. Мужчина поморщился, но ничем себя не выдал. — Ваше Величество. Взглянуть на неё ещё раз он просто не мог. Казалось, вместо его прекрасной дочери, здесь, посреди священного праздника на него своими иссиня-голубыми глазами смотрит Екатерина. — Боже, как же она похожа на мать! — кричал неизвестный голос внутри Генриха. Нахмурившись, мужчина откинул руку Мэри и быстро проследовал к выходу. Девушка с недоумением смотрела вслед отцу, но так ничего не сказала. Если бы кто-то вдруг заглянул в глаза Тюдор, то, несомненно, прочёл бы в них разочарование. Придворные дамы и лорды смотрели на неё с интересом, ожидая, как отреагирует Мэри на поступок своего отца. Но эта сильная девушка никогда бы не показала свои настоящие чувства. Она гордо подняла голову и улыбнулась. Пауза была заглушена музыкой и разговорами. После поспешного ухода короля к девушке подошёл герцог Саффолк и справился о её здоровье. Видимо, мужчина всё же заметил печаль на лице принцессы и попытался приободрить её. Этим непринуждённым разговором девушка слегка утомилась, но беседа была жутко интересна, поэтому уходить она пока не собиралась. Но всё же, примерно после часа разговоров с другом короля, Мэри оставила его и уже собиралась уходить, как вдруг по всему залу гулом прокатился писклявый голос королевы. — Леди Мэри! Вы так скоро покидаете нас? — с ухмылкой смотрела на неё Кэтрин. Медленно повернувшись, девушка быстро преодолела расстояние до помоста. — К сожалению, я сильно утомилась, поэтому ухожу, — Мэри непрерывно смотрела на королеву, сложив руки на талии и мягко хлопая ресницами. — Конечно, конечно. Но разве вам не понравился праздник, устроенный, между прочим, мной? — она изогнула бровь и недовольно прищурилась. — Торжество было прекрасно, как, впрочем, и всегда, — Девушка не отводила глаз. В зале стояла оглушительная тишина, никто не смел перебить королеву. — Так почему же тогда вы, — Кэтрин с укором смотрела на Тюдор, — почему же вы не поблагодарите меня за столь прекрасное торжество? Почему вы… не выказываете мне должного уважения, — на этих словах она сделала явный акцент, — как супруге короля Англии? Было глупо выносить конфликт на всеобщее обозрение, но, кажется, королева была изрядно пьяна, а короля, который мог всё это остановить, рядом не было. — Все видят, как уважительно вы относитесь к леди Анне Клевской, — девушка окинула руками весь зал и продолжила. — Хотя она теперь всего лишь частное лицо, не имеющее никакого влияния! — Она дёргалась и переступала с ноги на ногу, в то время как Мария держалась совершенно спокойно. Мэри окинула глазами леди Анну. Та извиняющимся взглядом смотрела на девушку, немного опустив голову. — Прошу меня простить, но я думаю, что леди Анна заслуживает всяческого уважения. Она ведёт себя смиренно и не желает более того, чем угодить королю, её господину. К тому месту, где вели перепалку две женщины королевской семьи подошёл посол Шапуи и герцог Саффолк. Они недовольно переглянулись, но ничего не сказали. — Думаете, что я не стараюсь угодить королю? — с вызовом буркнула девушка. — Думаю, ваше желание не больше, чем удовольствие. Вам нравится ничего не делать, менять наряды и танцевать, — серьёзно проговорила Мэри и покачала головой. Юстас Шапуи отвёл глаза в пол, не веря, что принцесса сказала такое любимице её отца. Но Мэри продолжила: — Некоторые могут подумать, что супруга короля, чья плоть также священна, легкомысленна. Кэтрин сделала вид, что совершенно не довольна ответом. — Если Его Величество считает, что я легкомысленна, почему же он женился на мне? — с усмешкой проговорила королева. — Полагали, что вы сможете родить наследников, но несмотря на внимание короля, вы всё ещё не беременны, — торжествующий взгляд повис в глазах Марии. — А вы сами? — громко проговорила разъярённая королева. — Что я сама? — сделала шаг вперёд Тюдор. — Уверена, что вы просто завидуете мне, от того, что, будучи намного старше меня, до сих пор не замужем! Мэри резко изменилась в лице. Кожа её побледнела, а руки опустились. Злорадно улыбаясь, Кэтрин продолжила: — Возможно, вы никогда не выйдете замуж и умрёте старой девой! — воскликнула девушка и осмотрела весь зал. Но она не увидела того, чего так желала. Никто не поддержал её. Дамы участливо, с грустью и жалостью смотрели на Марию. Милорды задумчиво оглядывались, а большинство и вовсе были недовольны. Поймав на себе взгляд имперского посла, Кэтрин невольно испугалась. Мужчина смотрел на неё с неприкрытой яростью, но вскоре злость сменилась жалостью, он смотрел на Мэри и хотел уже подойти, но девушка резко повернула голову и чуть заметно повела в воздухе рукой. Он остановился и сделал шаг назад, на что девушка чуть склонила голову в его направлении. Королева хотела уже развернуться и сесть в своё кресло, но тут зазвучал стальной, с ноткой ярости, голос Тюдор: — Как вы смеете со мной так разговаривать?! — Смею, потому что могу. А ещё я кое-что сделаю. В наказание за непочтительность, вы лишаетесь двух своих фрейлин. Хорошего вечера, леди Мэри! — Она торжествующе прошла на своё место и словила на себе недовольный взгляд Анны Клевской. Мэри же стояла бледная, как снег. Руки её дрожали, а из глаз чуть ли не текли слёзы. Как истинная леди, она сохранила своё достоинство и низко поклонившись, повернулась в сторону выхода. Она ловила на себе печальные взгляды. Но всегда, всегда оставалась дочерью своей матери, поэтому шла с высоко поднятой головой. Лишь когда людный зал был позади, из очей ручьём потекли слёзы. Как только она вышла из зала, за ней отправился и Юстас Шапуи. — Миледи! — Она обернулась. Видно было, что мужчина старался идти быстрее, но выходило плохо. Он жутко хромал и с трудом опирался на свою деревянную трость. Увидев эту картину, девушка ни минуты больше не оставалась на месте. Она быстрым шагом приблизилась к Шапуи, даже и не заметив, что забыла вытереть с лица слёзы. — Миледи… С вами всё в порядке? Я должен был убедиться, — Его глаза метались по лицу девушки. — Всё в порядке, Юстас. В порядке… Но я ненавижу её всем своим сердцем. — Миледи… — Шапуи покачал головой. — Будьте выше, чем она, — Мужчина задумался. — Она не должна была этого говорить. Мэри зашла за угол коридора, где горела лишь одна свеча. — Она не должна была, но… Она права, — Девушка всхлипнула. — Она права… — Миледи… — Посол подошёл ближе и обнял девушку, та положила свою голову ему грудь и тихо всхлипнула. — Моя бедная леди… Моя бедная милая леди… — Он говорил тихо, так по-отечески похлопывая её по плечу В коридоре послышались шаги. Кто-то очень стремительно приближался. Девушка немного отодвинулась от Шапуи. — Спасибо… Спасибо вам, Юстас… — проговорила она дрожащим от слёз голосом. Тот лишь грустно улыбнулся и немного отступил назад. Через мгновение за тот же угол завернул мистер Кромвель. Он очень быстро приблизился и, бросив взгляд на принцессу, поник. — Леди Мэри, как бы это сказать… — он помедлил. — Говорите как есть, милорд, — отрезал Шапуи. — Да-да. Леди Мария, Король вызывает вас к себе, — официальным тоном произнёс он и мимолётно взглянул на девушку. Она была растеряна, и на лице её появился вопрос. — Празднество так быстро прекратилось? — спросила она. — Королева прервала его через несколько минут после того, как вы покинули залу. Мужчина посмотрел в задумчивое лицо Мэри и продолжил: — Королева Кэтрин направлялась в покои короля, — как бы пробуя эти слова на вкус, сказал он. Та лишь кинула взгляд на Шапуи и быстро пошла по коридору к покоям отца. Мужчины переглянулись и разошлись.…
Какое странное чувство преследовало Кромвеля всю дорогу до приёмной палаты. Он видел мёртвый взгляд принцессы Марии, и почему-то его это задело. Почему-то он об этом сейчас думает. Хотя, это не его дело. Какое ему вообще дело до этой убогой католички? — Её глаза, такие красивые, печальные глаза. Хочется развеселить их, увидеть бегающие искорки в этих прекрасных глазах. Хочется поверить им, и… Этот взгляд. Во сне… В самом красочном и пленительном сне… Хочется затеряться в дебрях этого взгляда. Каждый раз прокладывать себе путь назад. В мир, где не существует столь красивых глаз и столь манящего взгляда. — Боже милостивый, что же у меня в голове… Томас Кромвель, всегда такой серьёзный, глубокомысленный и вдумчивый человек, думает о глазах девушки, чью веру и убеждения всегда рьяно презирал и отвергал, чьё мнение никогда не ставил, честно говоря ни во что. Но это не мешает ему вспоминать глаза, так сильно затмившие его рассудок. Мужчина немного встряхивает головой и идёт дальше. Он решает забыть то, о чём только что думал. И никогда, никогда больше об этом не вспоминать.