Ошибка шпиона

      К сожалению, весна на Туманный Альбион наведывалась чуть позже календарного расписания. Гермиона торопливо стучала каблучками по мостовой, зябко кутаясь в пальто. Проходя мимо очередной подворотни, она запахнула пальто и потуже завязала пояс, не желая подпускать к себе промозглый воздух.       Неожиданно чьи-то руки, очутившиеся на талии Гермионы, притянули её и, не дав ни взвизгнуть, ни воспользоваться невербальным «Ступефаем» , зажали рот. Сзади послышался довольный короткий смешок, и девушка, услышав негромкое «Силенцио», а вслед «Инкарцеро», почувствовала, как те же руки переместились на воротник её пальто. Холодные пальцы легко дотронулись до кожи на шее и неторопливо спустились на ключицу, вычерчивая лишь им известный узор. Гермиона шумно выдохнула, находясь в легком оцепенении, но всячески стараясь сбросить проклятия.       Между тем, дойдя до края её рубашки, пальцы вздрогнули, и кто-то за спиной Гермионы чуть разочарованно вздохнул и недовольно прошептал: «Я же просил: никакой одежды кроме нижнего белья! Неужели это так сложно запомнить?!».       Если бы Гермиона могла, то тотчас провалилась бы под землю, потому что этот пронизывающий холодом шёпот был ей знаком.       Шёпот продолжился: «Теперь ты должна заработать прощение! И, поверь мне, твои губки сегодня будут молить меня о снисхождении!...»       Зрачки девушки увеличились, став похожими на кукольные, а один из пальцев незнакомца бесцеремонно прорвался в рот. Возвратно-поступательные движения пальца давали понять характер наказания, которому обещал подвергнуть девушку его обладатель.       В этот момент произошло сразу три события, повлиявших на дальнейший ход событий.       Во-первых, Гермиона, шокированная происходящим, всё же сбросила с себя «Силенцио» и, откашлявшись, проговорила: «П-п-профессор?». Во-вторых, женский голос, раздавшийся совершенно внезапно, провизжал: «Северус?!». Ну, и, в-третьих, Гермиону развернули на 180 градусов.       Результатом трёх вышеперечисленных действий стали три остолбеневших волшебника, удивление которых было сопоставимо с жёсткостью кекса Хагрида для мухи, которая была раздавлена этим самым кексом. Друг напротив друга стояли растрёпанная Гермиона Грейнджер, Северус Снейп - некогда профессор зельеварения, а ныне зельевар на вольных хлебах, - и Мари Лафлёр, бывшая ученица Хогвартса, проходящая практику по направлению «журналистика» у Риты Скитер.        – Северус, это называется «разнообразить нашу жизнь» ?! Знаешь, я простила тебе маггловскую литературу фривольного содержания, терпела твои попытки научиться чему-то у этих тупых маггловских фильмов, как ты их там называл … Порто- .. потрографические?... Я даже привыкла к тому, что ты стонешь «ГермИ» вместо «МарИ», но зажимать её на моих глазах – уже перебор! –истерично выпалила мисс Лафлёр и трансгрессировала.