Простите, я не хорошо знать английский? Рейс приземляется завтра. Ты помогать мне?
В некотором смысле, это было мило, и Юнги не мог не улыбнуться. Когда он понял, что улыбается, он вздохнул и вернулся к своему хмурому выражению лица, написав перед этим ответ.Да, я заберу тебя. Во сколько?
Тогда он получил ответ намного быстрее. Выяснилось, что парень прибудет во второй половине дня, и Юнги пришлось отказаться от своих планов. Его друзьям было грустно исключать его из своего времени отдыха перед занятиями, но в основном они были взволнованы, узнав, что студент по обмену практикует только свой родной язык. Все, кроме Юнги. — Мама, я в аэропорту, — сказал Юнги матери по телефону на следующий день. Он позвонил ей в надежде на помощь с переводом, но она казалась довольно нерешительной. — Мне просто нужно, чтобы ты говорила мне, что он хочет сказать. Его английский далеко не самый лучший, и, ты знаешь, я не понимаю по-корейски. Ты можешь просто помочь мне один раз? Она вздохнула. — Юнги, если я буду переводить тебе, ты ему не поможешь. Ты должен позволить ему практиковать английский как можно больше. Это то, что мы делали с тобой. В конце концов, мы с твоим отцом учили язык так же. Поверь мне, все будет хорошо. Он нахмурился, скрестив руки, затем встал там, где должен был встретиться с Чонгуком. — Один раз. Пожалуйста? — Ах, у вас так много способов перевода… Юнги слушал нотации матери, но его взгляд упал на человека, идущего прямо к нему. Его рот немного приоткрылся, и рука, державшая телефон, почти ослабла. Быстро он попрощался со своей мамой и повесил трубку, зная, что обязательно услышит ворчание от нее позже. — Мин Юнги? — спросил парень, отрывая взгляд от своего мобильника и переводя его на Юнги. Его большой рюкзак едва не поглотил его тело, но это было не единственное, что заметил Юнги. Губы, которые с легкостью произнесли его имя, затем родинка, которая располагалась над ними, слегка отдалённая от центра, и, наконец, его глаза, с морщинками по краям. Почему он так чертовски красив? Юнги медленно кивнул. — Чон Чонгук? Хорошо долетел? — Да, но... Очень долго. Я, — парень остановился на секунду. — Устал, очень устал. Он говорил с акцентом, заметил Юнги. Честно говоря, Юнги надеялся, что сможет быстро научиться общаться с ним. Прежде чем он ушел, чтобы забрать Чонгука, Хосок оставил ему фразу для практики корейского. Юнги стеснялся сказать это, и, конечно, ему пришлось использовать переводчик, чтобы убедиться, что Хосок не предложил ему сказать что-то глупое, но всё же он чувствовал себя странно, говоря по-корейски. Английский же просто чувствовался как что-то естественное для него. — Эм, — Юнги вытащил телефон, чтобы вспомнить фразу и сказать Чонгуку. Сморщив нос, он начал говорить на незнакомом языке. — Приятно познакомиться. Когда он снова посмотрел на своего подопечного, Чонгук улыбался практически от уха до уха. Очень мягко он повторил фразу на корейском с гораздо более приятным акцентом, чем Юнги ранее. Тогда он понял, что Чонгук тоже научит его, корейскому. У них было много времени впереди. Юнги пока не мог представить его своим друзьям - им пришлось обустроить комнату в общежитии и купить необходимые вещи, которые Чонгук не мог взять с собой в Америку. В конце концов, они закончили, и Юнги позволил парню вздремнуть перед тем, как придёт время ужина. Полет длился, вероятно, около двенадцати часов; с уверенностью Юнги мог сказать, что Чонгуку необходимо было отдохнуть, прежде чем взаимодействовать с его новым окружением. Думая об этом, Юнги покинул общежитие ради спокойного сна подопечного и остался в вестибюле со своими друзьями. — Итак, он красивый? — дразнил Хосок. — Знаешь, что ты должен сказать? Скажи ему... — Я тебе не доверяю, — прервал его Юнги. Его друг посмеивался, приговаривая, что он был достаточно надежным, чтобы научить его корейскому. В предыдущие годы Юнги действительно пытался выучить корейский язык с помощью Хосока, что вообще не было хорошей идеей. После того, как он выучил старые неловкие фразочки и ничего не сумел запомнить, кроме алфавита, он сдался, зная, что Хосок - с его постоянными выходками - его ничему не научит. Он не мог сосчитать, сколько раз тот неосознанно ругался на Чимина. В конце концов, Чонгук немного отдохнул и, наконец, встретил друзей Юнги. Конечно, он почти сразу же столкнулся с Хосоком и Чимином, а также с товарищем по искусству, Тэхёном. Он, казалось, чувствовал себя успокоенным тем фактом, что ему не приходилось постоянно говорить по-английски. Юнги не мог не почувствовать прилив ревности - только немного. Однако он взял себя в руки и напомнил себе, что должен быть исключительно наставником. Хотя он не был в восторге от программы наставничества, Юнги по крайней мере хотел произвести хорошее впечатление на ребенка. Было трудно сделать это с языковым барьером, установленным между ними, словно кирпичная стена. Им не станет легче, точно не в ближайшее время; они были соседями по комнате на следующий год, и ни один из них не мог произнести полное предложение на другом языке. Кстати говоря, следующая неделя прошла не так плохо, как он мог подумать. Юнги узнал, что Чонгук был лингвистом, а это значит, что английский будет самым главным препятствием, которое ему придётся преодолеть. С помощью приложений для перевода Юнги также смог узнать, что он надеется окончательно переехать в Америку после окончания учебы и найти работу, которая наверняка ему подойдет. Старший обещал помочь младшему настолько, насколько мог. В конце концов, он являлся наставником. — Это тяжело, — жаловался Чонгук после первой недели занятий и обернулся, чтобы встретиться с Юнги взглядами. Младший сидел за столом, наклонившись над листом, что, Юнги посчитал, было его домашней работой. — Помоги мне, пожалуйста? Юнги поднял бровь, сползая с кровати. — Что сложного? Какой это предмет? Он прищурился, глядя на бумагу, шёпотом произнося буквы. Это было право. Юнги вздрогнул, не зная, как он мог помочь, так как в итоге он получил семьдесят шесть баллов за этот предмет. Право не было его самой сильной областью. В конце концов он подошёл ближе и наклонился, чтобы прочитать задание. Это было просто; все, что он должен был сделать, это написать свою собственную интерпретацию определения. Кивнув самому себе, он взглянул на Чонгука; он понял, как близко он находился к младшему. Юнги, не сводя глаз с Чонгука, почувствовал, как напрягся его живот. — Все в порядке, — заверил его Юнги, но решил отойти подальше. Он пододвинул свой стул к стулу Чонгука, схватил учебник и открыл его на той странице, где было напечатано определение. — Это твоя собственная интерпретация, верно? Как ты думаешь, что это значит? Чонгук нахмурился. Он понимал английский лучше, чем говорил на нём, Юнги был уверен. Соединение слов для создания предложений - это была самая трудная часть любого языка, подумал Юнги. Когда младший потянулся к переводчику, он остановил его руку и покачал головой. — Ты можешь сделать это, я знаю, что ты можешь, Гук. Попробуй сделать это без приложения. Прозвище соскользнуло с его языка случайно, но Юнги хотел, чтобы он попытался говорить с такой уверенностью, как только мог. Чонгук нахмурился и опустил плечи, пока его взгляд оставался на листе, а рука Юнги все еще была на его руке. — Я думаю, — тихо сказал он. — Хён, слова... Сложные. Юнги нахмурил брови от неожиданного корейского. Он понимал только слово хён, - так он называл своего старшего брата, и так его друзья называли его. Если бы только его родители позволили ему выучить язык, как родители его брата и друга позволили им, Юнги не был бы в такой ситуации. Языковой барьер не останавливал бы его. Чонгук, должно быть, осознал, что Юнги не мог понять, поэтому он вытащил руку из хватки Юнги и схватил телефон, чтобы напечатать сообщение, предназначенное для Юнги:Давай учиться вместе, хорошо?
Учиться вместе. — Теперь мы друзья, — сказал Чонгук на своём родном языке. Затем он повторил это на английском. — Друзья, — пробормотал Юнги в ответ. Они были друзьями. Чонгук в итоге закончил свою домашнюю работу, и Юнги проверил её вместе с ним. Они старались использовать приложение-переводчик как можно меньше. Он действительно чувствовал, что помогает молодому человеку чувствовать себя лучше. В некотором смысле это было успокоением, и Юнги имел обыкновение забывать о своих собственных проблемах, которые лежали на его плечах. Чонгук... Они были друзьями. Прошли недели и всё было монотонным; учёба полностью заменила любой аспект их социальной жизни, оставив их с кучей дедлайнов, которые приближались очень быстро. Английский Чонгука постепенно улучшался; он мог завершать предложения с меньшим количеством пауз, чем раньше, но Юнги мог заметить, что ему все еще было трудно соединять слова. Для Юнги корейский всё ещё оставался загадкой. Он знал только простые фразы, которые Чонгук бормотал себе под нос, расхаживая по общежитию - что, скорее всего, были ругательствами. Так как всё вокруг стало беспокойным, у него не было много времени, чтобы учить язык. Юнги, к тому же, не был полностью окружен носителями, как был Чонгук. Они часто проводили время друг рядом с другом; обычно Юнги объяснял студенту задания. Чонгук сказал ему, что тот был отличным учителем, но, правда, сам Юнги так не думал. Он нервничал, объясняя домашку, боясь, что его собственное толкование приведет к плохой оценке Чонгука. Программа была сложнее, чем он думал: не удивительно, что она предполагала огромную стипендию. — Хён, — Чонгук вошёл в дверь с рюкзаком, болтающимся в его руках. Юнги посмотрел на него из-за стола, снимая очки. На его губах расцветала усталая улыбка; она заставила старшего улыбнуться в ответ. — У меня высший балл по праву. Юнги просто моргал на протяжении нескольких секунд. Высший балл? Рот открылся, чтобы что-то сказать, но закрылся, когда он наклонил голову, и так по новой. — Высший? Ты серьёзно? Младший кивнул, сбросил рюкзак на кресло и сел на кровать Юнги рядом со столом. Он вытащил свой телефон, постукивая по экрану, пока не развернул его, чтобы показать старшему. — Сто процентов. Ты сильно помог мне, спасибо. Юнги улыбнулся, полностью отложив то, над чем он работал, и посвятил всё своё внимание Чонгуку. — Здорово, я рад, что смог тебе помочь. Ты хорошо справляешься. Твой английский улучшился всего за две недели, что ты провёл здесь. Я горжусь тобой. — Ты должен взять занятия корейского языка. Я слышал, что они все еще ищут студентов, и я думаю, что это поможет тебе, — сказал ему Чонгук на своем родном языке. Пока Юнги сидел там ошеломленный, Чонгук ухмыльнулся и наклонил голову, как когда он пытался построить предложение в своей голове. — Ты должен пойти на занятия по корейскому. Они будут полезны. Занятия по корейскому? Юнги нахмурился. У него уже было достаточно кредитов на оплату учёбы, и он действительно надеялся на студенческие поблажки, но оставшаяся часть его финансов наверняка бы покрыла ещё один курс - это, в каком-то роде, была мотивация для Юнги сделать это. В некотором смысле, корейский не подходил его специализации, но второй язык мог бы хорошо смотреться в его резюме, он знал это наверняка. — Я не знаю... Я не думаю, что у меня есть время, так как всё моё расписание просто забито. Может быть, в следующем семестре, я не уверен... — Хён, — протянул Чонгук. — Пожалуйста? Я помогаю тебе, ты помогаешь мне. Юнги нахмурился, понимая, что он слаб перед просьбами Чонгука. Несмотря на работу в кампусе и студенческую подработку, если он решит пройти этот курс, ему придётся быть осторожным со своими излишними тратами. То есть, это означало, что надо проститься с тем ноутбуком, с которого он не спускал глаз, по крайней мере, три месяца. В конце концов он кивнул. — Хорошо. К счастью, он успел записаться на эти занятия. Картина того, как его оставшиеся финансовые сбережения исчезают, чтобы покрыть стоимость этого курса, отразилась на лице Юнги. И действительно, это было похоже на его долг как корейского американца, по крайней мере, знать язык своих предков; это также облегчило бы его телефонные разговоры с бабушкой и дедушкой. Первые несколько уроков были скучными. Алфавит, который он уже знал благодаря Хосоку. Юнги проводил большую часть времени, просматривая сообщения, поступающие на его телефон. Все сообщения от Чонгука были полностью на корейском языке. Пока Юнги мог понять только некоторый сленг. И когда он увидел полный перевод, тут же покраснел.Хорошего дня на учёбе. Я буду ждать тебя в общежитии после работы. Ты используешь переводчик, не так ли? Я уже скучаю по тебе.
Затем ряд плачущих эмоджи. Он не мог не улыбнуться и не отправить ответное сообщение, используя Google. Текст гласил:Я тоже по тебе скучаю.
Когда на следующий день он вернулся с работы, то вошел в общежитие и обнаружил, что Чонгук лежит на кровати и смотрит видео. Юнги поприветствовал его, бросил свои вещи на стол и рухнул рядом с Чонгуком на его кровать. Это было смело, зная, что они не были достаточно хорошими друзьями, чтобы чувствовать себя комфортно настолько близко друг к другу. Но это чувствовалось правильно. — Что ты смотришь? — спросил он, наклонив голову, чтобы хорошо видеть экран телефона Чонгука. — Игровое... Видео, — ответил младший. Юнги нахмурился, пытаясь сосредоточиться на видео. Это была игра, которую он сам не тестировал, но знал, что в лобби время от времени в неё играют либо Тэхён, либо Чимин. Честно говоря, Юнги не очень интересовался играми, и, как итог, он был ужасен в них. — О, хочешь посмотреть вместе? Может, что-то другое? Юнги пожал плечами. — Но знай, я могу заснуть. Чонгук усмехнулся и начал что-то печатать в строке поиска. Через несколько секунд на экране появилось новое видео. Оказалось, что это было видео-реакция, но с маленькими субтитрами внизу. Юнги прищурился, чтобы прочитать перевод того, что там говорили. В конце концов, он начал наслаждаться видео, втянувшись в разговор людей на экране. И он, и Чонгук были полностью поглощены просмотром. Однако, как он и предупреждал, он всё же заснул. Его глаза закрывались, и он не мог больше фокусироваться на видео. Всё, на чем он мог сосредоточиться, это то, как тепло он чувствовал себя рядом с Чонгуком и как мило тот хихикал. Последнее, что он мог вспомнить, - это плед, накинутый на его плечи, и уютная тишина. Юнги проснулся на следующее утро и почувствовал жар. Когда он открыл глаза, он понял, что вчера так и не вернулся в свою кровать, прежде чем заснуть. Его взгляд упал в ту сторону, где Чонгук лежал прошлым вечером. Он так и остался там, прижавшись носом к плечу Юнги, а его пальцы сжимали запястье Юнги. Он спал крепко, с мягким храпом и хрипящим, время от времени, носом. Он выглядел мило. Юнги сразу нахмурился от этой мысли и подумал, сможет ли подняться с кровати, не разбудив Чонгука. Он понял, что жара была комбинацией воздействия одеяла, тепла тела соседа и чего-то ещё. Юнги нужно было встать, чтобы выяснить, в чем дело. Медленно он попытался встать с кровати, вздрогнув, когда Чонгук издал стон, означавший пробуждение. Расположившись с краю кровати, Чонгук уставился на него заспанными глазами с выражением лица, отражающим, насколько ему неловко. Юнги моргнул несколько раз, а затем указал на что-то абстрактное и выдал: — Кондиционер не работает. Чонгук кивнул и закрыл глаза. Юнги не сразу заметил это, хоть они и спали в одной постели, но, младший успел избавиться от одежды. Парень лежал голым, в одних лишь трусах-боксерах. Юнги покраснел и опустил голову, чтобы посмотреть на свое тело. Он снял только свою рубашку из-за жары; его грудные мышцы, к слову, не выделялись так чётко, как у Чонгука. Может быть, ему стоит присоединиться к Чонгуку в спортзале. Через несколько часов Юнги пожаловался Намджуну, который сказал, что их кондиционер не работает тоже. По-видимому, весь блок вышел из строя, и они ждали ремонтника, чтобы вернуть его к рабочему состоянию прежде, чем наступит ночь. Это означало, что Чонгук не собирался надевать шорты и скрывать обнаженный торс какой-либо одеждой. Юнги всё-таки надел рубашку, прежде чем Чонгук полностью проснулся. — Жарко, — проскулил Чонгук, лежа на кафельном полу, чтобы остудиться. — Поплаваем? Юнги покачал головой, чувствуя, что жара начинает донимать и его. — Бассейны закрыты осенью. — Я близок к тому, чтобы раздеться полностью, — проворчал Чонгук на своём родном языке, а затем вздохнул. Старший обратил взгляд к своему телефону, пытаясь перевести хотя бы одно слово, произнесённое Чонгуком. Этим словом оказалось раздеться, и Юнги покраснел в очередной раз. Он не дал Чонгуку понять, что он перевёл, и не ответил ему, потому что не было никакого перевода. — О, — младший встал с пола, глядя на Юнги с легкой улыбкой, играющей на его губах. — Ты хочешь мороженое? Юнги кивнул. И они поели мороженое. Очередь была длиннее, чем обычно, а большинство мужчин были одеты лишь наполовину и из того же общежития, что и они. Чонгук и Юнги стояли в очереди - Чонгук наконец надел рубашку, и Юнги впервые так сильно желал своего исчезновения. Для них, особенно для Юнги, было нехорошо иметь такие интимные чувства друг к другу. Похоже, они нарушили какое-то правило, им нельзя было спать в одной постели. Всё же Чонгук выглядел мило с его головой, устроившейся на плече Юнги, с забавным тихим сопением, которое он издавал при каждом вздохе. Юнги чувствовал себя ужасно из-за растущих чувств к этому человеку. И если бы у них не было изначального препятствия в виде отношений наставник-подопечный, у них всё равно бы оставался тот языковой барьер, который никогда не позволил бы им общаться полноценно. Как он осмелился даже думать об отношениях с мужчиной, который не может понять, что говорит Юнги? И аналогично - примером послужит ситуация, произошедшая чуть раньше, когда Чонгук проворчал, что он хочет раздеться из-за жары в комнате общежития. Как они смогут научится доверять с таким барьером? Может быть, Юнги смотрел слишком много реалити-шоу. — Ты спал со мной прошлой ночью, — сказал Чонгук, ожидая своей очереди. Глаза Юнги расширились, и отвернулся, чтобы скрыть свои покрасневшие щёки. Другие обернулись на внезапное заявление, не зная, что Чонгук просто был студентом по обмену. — Чонгук, ты не должен так говорить. Эти слова означают совсем не то, что ты пытался сказать. Младший остановился на секунду, затем начал негромко посмеиваться. До него дошло, что он сказал. — Извини. Ты спал в моей постели. — Да, — он заметно расслабился. — Ты должен был прогнать меня. Я бы пошёл спать к себе. — Нет, всё в порядке. Ты ухватился за меня. Юнги снова покраснел - он умрет, если разговор продолжится. Конечно, он становился тактильным всякий раз, когда засыпал, ему всегда приходилось держаться за что-то. Он вспомнил прошлое лето, когда он и его приятели отправились в поход, и они с Сокджином разделили одну палатку. Юнги проснулся, обхватив соседа руками. Он никогда не мог спать спокойно. В конце концов, они получили своё мороженое и отправились гулять по кампусу. Было странно находиться вдвоём, потому что другие обычно присоединялись к их прогулкам. Однако, по выходным Чимин и Хосок работали, Сокджин и Тэхён решили поехать в Хондэ, в то время как Намджун занимался ремонтом кондиционера. — Как ты думаешь, — внезапно сказал Чонгук, вырывая Юнги из его мыслей. — Я смогу свободно говорить? Юнги нахмурился. — Полагаю, да. Ты почти достиг этого; неплохо говоришь, читаешь ещё лучше. Я думаю, ты будешь очень хорош к концу года, Гук. Тот помедлил с ответом, откусывая мороженое. — Я думаю… Ты сможешь быть так же хорош в корейском. Со мной, Хосоком-хёном, Чимином-хёном, нет? — Хосок уже пытался учить меня раньше. Он заставлял меня посылать Чимина нахуй, — засмеялся Юнги. Чонгук разразился смехом, спотыкаясь, пока он не прислонился к Юнги и не положил голову на плечо старшего. Юнги тоже захихикал, останавливаясь, выжидая момент, когда Чонгуку полегчает. Тот наконец выдохнул и продолжил идти. — Хосок-хён учил меня английскому подобным образом. Он попросил сказать Сокджину, что он лох. Я не знал, и я сказал это, и Сокджин-хён отругал меня, — рассказал ему Чонгук. Его кор-инглиш было трудно понять, но Юнги мог догадаться, что он пытался сказать. Он наивно улыбнулся младшему, смеясь над ситуацией, в которую Хосок поставил их обоих. Их друг был самим Дьяволом, но они все еще любили его. — Надеюсь, ты выучишь корейский, — сказал младший через некоторое время. Юнги не ответил. К счастью, Юнги получил сообщение от Намджуна, в котором говорилось, что кондиционер снова работает. Они вернулись и облегченно вздохнули, почувствовав, как прохладный воздух воздействует на их кожу. Попав в свою комнату, они оба рухнули на кровати и расслабились, рассчитывая лениться до конца дня. Юнги пытался игнорировать его растущие чувства. Шли месяцы, и жара постепенно исчезала, а затем наступила зима. Чонгук улетел домой на каникулы, из-за чего Юнги остался один в своем семейном доме. Он скучал по Чонгуку и его нелепым предложениям, которые иногда не имели никакого смысла ни в английском, ни в корейском. Юнги также ненавидел разницу во времени. Чонгук в основном бодрствовал всякий раз, когда он спал, и наоборот. Действительно, он просто скучал по Чонгуку. Ему казалось, прошли годы до того, как Чонгук наконец вернулся в Америку, и начался второй семестр - последний семестр Чонгука перед тем, как ему придётся вернуться навсегда в Корею, пока он, в конце концов, не найдёт работу своей мечты. Из-за каникул, в которые он не говорил по-английски постоянно, Чонгук снова боролся с барьером и говорил так, как когда впервые прибыл на учёбу. Однако адаптация прошла быстро, и английский Чонгука звучал намного свободнее, чем раньше. Он понимал всё намного быстрее и отвечал за долю времени, привычную для его корейской речи. Что касается корейского Юнги, он изучил только основные фразы, которые должен был выучить каждый новичок. Но Чонгук был терпелив с ним и даже научил его высказываниям, которые он произносил довольно часто в Корее. Так же, как Юнги помогал ему с трудными словами, Чонгук делал то же самое. — Чонгук, — застонал Юнги, как только вошел в комнату. — Я голоден. Тот усмехнулся, вставая из-за стола и потягиваясь. — Я тоже. Другие будут есть с нами? — Нет, они все заняты. И Намджун уже поел с Тэхёном. — О, ну ладно. Тогда пойдем, — ответил он. Его чувства никогда не уходили. Независимо от того, как сильно Юнги пытался игнорировать их или убеждать себя, что Чонгук не отвечает взаимностью, он не мог не думать о том, какими красивыми были губы младшего, когда он пытался произнести неизвестные слова. Юнги подумал о Чонгуке, подбежавшем к нему в аэропорту с раскинутыми руками и затягивающем его в объятия после окончания рождественских каникул. Юнги не мог отвлечься от него. После того, как он случайно заснул в этой постели, Юнги никогда не станет прежним. Его сердце трепетало каждый раз, когда Чонгук приглашал его лечь вместе с ним, чтобы посмотреть видео вместе. Однако он никогда больше не засыпал; Юнги отказывался позволять своим блудливым рукам снова стать жертвой бессознательного состояния. Это было одним из его списка рациональных страхов. Даже оставаться с ним наедине вызывало беспокойство у Юнги; не за Чонгука, за него самого. Юнги не хотел показаться грубым или произнести неправильные слова, которые каким-то образом соотносились бы с его собственными чувствами, поэтому он пытался пригласить хотя бы кого-то ещё. И, конечно же, Чонгук проводил много времени с другими, говоря больше на английском, чем на корейском. Юнги гордился им. — Я чувствую, что прошло много времени с тех пор, как мы последний раз ели вместе, — сказал ему Чонгук, когда они сели за стол в ресторанчике. На этот раз Юнги почувствовал, что ему уютно находиться рядом с Чонгуком в этой маленькой тихой закусочной. Раньше языковой барьер мешал им - становился причиной неспособности Юнги общаться с человеком напротив. Всё же во втором семестре казалось, что рядом с ним появился новый друг. Очень красивый. И всякий раз, когда тот уезжал на лето, Юнги не был уверен, что он собирается делать. — Что ты имеешь в виду? Мы ели вчера. — Хорошо, — начал Чонгук, затем нахмурился. — Только мы одни. Я люблю проводить с тобой время. Ты становишься откровенным, когда мы вместе. Юнги фыркнул и закрыл меню, уже зная, что он собирается заказать. — Ты значительно вырос с прошлого семестра. Я чувствую, что мне не нужно всё разъяснять тебе сейчас. Хорошая работа, так держать. Младший закатил глаза и всё равно рассмеялся. Они заказали еду и поболтали о приближающихся промежуточных экзаменах. К несчастью для Юнги, он чувствовал себя так, словно не был готов к экзамену по корейскому, так как он отложил программу курса и решил поработать над своими разговорными навыками с Чонгуком. У него было много новых слов для запоминания. — Твой корейский стал немного лучше. Может быть, мне не придется помогать тебе в ближайшее время, — рассмеялся Чонгук. Прищурив глаза, Юнги поёрзал на стуле. — Я понял около четырех слов, и я хотел бы отметить, что я обижен. Ты злой учитель. Тот покачал головой. — Нет, это ты ужасный ученик. Иди готовься к своему тесту. Я не видел, чтобы ты читал свой учебник около трех недель. Юнги нахохлился и всё равно улыбнулся. После еды они пошли прогуляться; они делали это чаще, чем в прошлом семестре, главным образом потому, что Юнги заставлял себя чувствовать себя комфортно со своим соседом по комнате. И Намджун сказал, что им нужно проводить больше времени вместе, чтобы отчитаться перед организаторами программы. Что он и сделал, очень неохотно, и с тех пор они были практически неразлучны. — Ты знаешь, — начал Чонгук. Слово-паразит, которому научил его Тэхён. Юнги не мог не посмеяться. — Все были очень добры ко мне с тех пор, как я прилетел сюда. Тэхён и Чимин-хён, они брали меня с собой, чтобы я смог увидеть много вещей. Сокджин-хён и Намджун-хён помогли мне усвоить американскую культуру, а Хосок-хён научил меня английскому мату, который я не могу забыть. Я не хочу уезжать. Юнги повернулся к Чонгуку, застыв на месте. — Ты вернешься, верно же? Получишь работу своей мечты, и в конечном итоге будешь владеть английским лучше, чем я. Это то, что ты запланировал, не так ли? Его улыбка исчезла, и он будто задержал дыхание; улыбка Юнги исчезла следом. Впервые за многие месяцы он почувствовал себя более далёким от Чонгука, чем когда-либо. Он думал, что Чонгук вернется обратно, никогда больше не покидая Юнги. Дерьмо, он всё ещё не был уверен, что он вообще значил для Чонгука. Почему он не мог влюбиться в человека, который бы был ближе во всех смыслах? Любовь? Она ли это? В любом случае, это было не взаимно. — Хён, я не хочу оставлять тебя. Возможно, Юнги был слишком напуган, чтобы спросить. Что, если его любовь была взаимна? Что бы Юнги сделал, если бы Чонгук никогда не вернулся в Америку? Это была пустая трата времени, признания не были уместны, не тогда и никогда вообще. Он сделал несколько шагов назад и обернулся, чтобы взглянуть на оранжево-розовое небо. Эта красота подходила Чонгуку, стоящему позади него; всё же, красивое небо перед ним не имело никаких шансов против заката, стоящего всего в двух метрах от него. — Хён, ты был первым, кто проявил ко мне сострадание. Когда мы встретились в аэропорту, мне было страшно и одиноко, но ты сделал так, чтобы я чувствовал себя комфортно, — сказал ему Чонгук. — Я выполнял свои наставнические обязанности. Пальцы обхватили его запястье, и Юнги обернулся. Он ненавидел замечать подобные чувства в глазах Чонгука. Это была печаль, которую он не мог контролировать - что-то, что было слишком глубоко внутри, чтобы Юнги мог всё изменить. Что он должен был сделать? Спокойно слушать, как Чонгук рассказывает, что он больше не вернется? Что это станет просто воспоминанием? Чонгук покачал головой. — Ложь. Ты был моим лучшим другом с тех пор, как я приехал в Америку, и я ценю все, что ты сделал для меня. Я не заслужил твоей доброты. Лучший друг. Вот кем Юнги был для него. — Чонгук, такое чувство, что ты пытаешься порвать со мной, — ухмыльнулся Юнги, возможно, не так убедительно, как ему бы хотелось. — Так... Ты не вернешься? Собираешься остаться в Корее? Младший нахмурился, слабо кивнув. Подозрения оказались верными - Чонгук не собирался возвращаться. Он влюбился в человека, чей дом был за тысячи километров от его. Юнги почувствовал, как его сердце сжалось в груди, и Чонгук, должно быть, почувствовал это тоже. Через мгновение Юнги оказался в руках Чонгука, тихо плача, в то время как младший старался игнорировать свои чувства. Чонгук выдохнул. — Прости, хён. Я хочу вернуться, но когда я приехал в Корею, я получил действительно хорошее предложение о работе и… Извини, что я скрыл это от тебя. Я не хотел причинить тебе боль. Юнги почувствовал слабость, когда его рыдания прекратились. — Не извиняйся, если ты не сделал ничего плохого. Я буду скучать по тебе, знаешь? Я буду скучать по тому, как ты просыпаешься среди ночи и говоришь со мной по-корейски, забывая, что я не понимаю, что ты говоришь. Я буду скучать по тому, как ты всегда следишь, чтобы я чувствовал себя комфортно, пока мы проводим время с ребятами. Я буду скучать даже по тому, как ты приглашаешь меня в свою постель смотреть те видео, которые тебе так нравятся. — Хён, прекрати. Ты всё усложняешь. — Чонгук, — Юнги поднял взгляд. — Я тебя люблю. Казалось, что время остановилось. Чонгук напрягся, и его грудь перестала подниматься. Он был прав, его любовь никогда не была взаимной, и он потерял всё, что было между ним и Чонгуком. Юнги закрыл глаза и попытался вырваться из хватки, но его плечи с силой сжали, и он не мог пошевелиться. — Хён, что? — Чонгук наконец-то заговорил спустя минуту. Юнги нахмурился. — Прости, я просто эмоциональный, и я сам не знаю, что говорю. Вероятно, нам следует… — Скажи это снова. — Сказать что? Чонгук недовольно промычал, но на его губах образовалась улыбка. — Скажи это снова, для меня, пожалуйста? Юнги потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. — Я люблю тебя, Чонгук. — Хорошо, теперь скажи: я люблю тебя, малыш. Он оттолкнул от себя Чонгука, наблюдая, как младший начал смеяться. Юнги скрестил руки на груди и снова надул губы, думая, что его признание превратилось в шутку. Было приятно иметь возможность сгладить шуткой эту ситуацию, но Юнги все еще не знал, кто они теперь. Что изменилось? Как его признание могло изменить оставшуюся часть семестра? —Так, — пробормотал Юнги. — Должны ли мы вернуться в общежитие? Чонгук подошёл к Юнги, его смех угас, но его губы всё ещё были сжатыми. — Может быть, после этого... Тепло. Юнги не успел вздохнуть, как к его губам прижались чужие теплые губы. Отвечая на поцелуй, он чувствовал себя так, словно его тело парило в воздухе. Его чувства были взаимными - Чонгук чувствовал то же самое, что и он, и целовал парня до тех пор, пока его губы не распухли и не покраснели. Когда они наконец отстранились друг от друга, Чонгук снова обнял Юнги, успокаивая его словами, которые тот не мог понять, но всё равно чувствовал себя утешенным. Юнги надеялся, что расстояние не станет преградой, что он сможет продолжать любить младшего, несмотря на разницу во времени. Но его волновало, захочет ли Чонгук работать над этим вместе с ним. — Я тоже тебя люблю, Юнги-хён. — Ты всё ещё в кровати? Юнги покряхтел, поднося телефон к уху и ворочаясь на кровати. Он оглянулся вокруг, поняв, что ему оставалось около часа до работы, где он должен был горбатиться, как раб, в течение девяти часов. Вытащив себя из постели силой, он оделся, скучая по тому, как он мог одеваться в университет. Юнги чувствовал себя не очень уверенно, одетый в галстук и брюки. — Нет, — соврал он. — Я проснулся несколько часов назад. Человек на другом конце линии фыркнул. — Ты ужасный лжец, словно на первом курсе. Остальные и я только что поужинали, и мы хотели узнать, как у вас двоих дела. Прошло много времени с тех пор, как мы последний раз общались по видеочату. — Да, мы должны повторить это в ближайшее время. Сегодня поздним вечером мы устроим это, хорошо? Убедись, что все смогут, и скажи Чимину, что ему лучше не опаздывать. Намджун рассмеялся и согласился. Телефонный звонок продлился недолго, так как Юнги собирался на работу. Зевнув, он прошёл в гостиную, обнаружив знакомое лицо, уже готовое отправиться на работу и смотрящее телевизор. Юнги вяло подошел к нему, плюхнулся прямо рядом с ним и положил голову на плечо младшего. — Почему ты не разбудил меня? — пожаловался Юнги. Чонгук ухмыльнулся. — Ты так хорошо спал, я хотел тебя будить до последнего. Ну, поцелуй меня. Юнги поднял голову, поцеловал Чонгука в губы, и вернулся в исходное положение. — Намджун хочет, чтобы мы сегодня вечером поболтали с ними по видеосвязи, когда они соберутся вместе. Я думаю, мы должны взять отпуск, чтобы навестить их. Плюс, моя мама хочет услышать мой изумительный корейский лично. — Не такой уж и изумительный. Маленький шлепок по бедру и надувшийся Юнги. После выпуска Юнги решил поехать за Чонгуком в Корею. Сначала он не знал, что делать, слепо следуя за человеком, которого любил, но в конце концов он нашел много хороших предложений о работе, которые, откровенно говоря , заставили Юнги учить корейский эффективнее. С тех пор Чонгук и Юнги живут вместе, никогда не расставаясь друг с другом. И Юнги не планировал это. Они подходили друг другу, противоположности, которые имели больше общего, чем они думали изначально. Из-за наличия языкового барьера они смогли научиться общаться не только словами, но и языком тела. Чонгук научился утешать Юнги, и наоборот. Их любовь пробила барьер, который раньше казался нерушимым. Юнги просто очень любил Чонгука. — Я люблю тебя, — прошептал Чонгук. Старший улыбнулся, чувствуя тепло тела Чонгука рядом. — Я тоже тебя люблю. Конец.