Спящий Тэхён еще более тактилен, чем бодрствующий. Юнги чувствует себя добычей осьминога, которую обвили конечностями со всех сторон, а при малейшей попытке пошевелиться его лишь обхватывают крепче и прижимают теснее. А еще, кажется, у него все плечо в слюнях. Его это должно бесить, но почему-то нет. А должно, Юнги, должно! Он опускает подбородок и чуть скашивает глаза, упираясь щекой в светлую лохматую макушку, хранящую сладковатый запах шампуня. Тэхён чуть ерзает, чмокает во сне губами и зарывается носом куда-то в изгиб шеи Юнги. Это… приятно? Наверное, Юнги просто соскучился по человеческому теплу, вот и умиляется теперь с этого великовозрастного ребенка. Сумасшедшего, приставучего, упрямого, как черт, рыдающего над дохлыми кролями… Точно! Нужно проверить силки, пока балбес спит, а то жрать охота – сил нет.
Выбраться из цепких лапок – еще та задача, но Юнги с ней кое-как справляется. Он еще раз оглядывается на сладко посапывающую тушку и ловит себя на желании вернуться побыстрее, чтобы застать Тэ еще спящим. Зачем? Ну, может быть, ему совсем чуть-чуть хочется снова залезть ему под бок и быть опутанным длинными конечностями. Глупо. И улыбку эту глупую надо стереть немедленно.
Целых два зайца! Желудок урчит в предвкушении. Нужно свежевать их подальше от дома, но Юнги не подумал об этом заранее, и не взял с собой ничего подходящего для разделки тушек. Не беда, можно найти на пляже острую ракушку, и дело в шляпе. Делов-то!
Еще не дойдя до последней линии прибрежных зарослей, Юнги чувствует неладное. Нехорошее предчувствие расползается в груди липкой паутиной. А когда до него доносятся голоса, паника взрывает мозг и сердце начинает дубасить безумным там-тамом. Он осторожно выглядывает из-за куста, и понимает, что его спокойная жизнь и планы на будущее летят в пизду.
На волнах покачивается лодка, а на пляже хозяйничают два незнакомца.
- Вот ведь ебанутая баба! Смотри, весь пляж перекопала! - худощавый парень с ярко-рыжими, почти красными волосами тыкал пальцем на остатки надписи Тэхёна.
- Она что, прямо на чемодане сюда приплыла? – высокий блондин легонько пнул ногой разворошенный чемодан - Теперь еще какую-то бабу спасать придется.
- Блядь, Намджун, это последний остров, дальше только открытое море. И где его теперь искать? – рыжий с досадой пинает чемодан и садится на песок рядом с ним. – Я так надеялся, что это его пожитки.
- Давай, что-ли, бабу эту поищем, может она что-то знает. Надо разделиться… - начал блондин.
- Не надо разделяться! – мгновенно взвился рыжий - Тут все просто кишит всякими тварями! Ты же знаешь, что у меня аллергия на все скользкое и ползучее. – рыжего ощутимо передернуло - Давай просто тут подождем, когда она вернется.
- Хосок, если мы просто будем сидеть и ждать, то никогда его не найдем. Ты же знаешь Тэхёна. Когда у него депресняк, он залазит куда-нибудь в глубокую нору, и сидит там, пока мы его оттуда не выковыряем – блондин потянул рыжего за шкирку и поднял на ноги – Пойдем.
Юнги провожает взглядом переругивающуюся парочку, скрывающуюся в зарослях, и не может разобраться в своих ощущениях. Факт номер раз - Тэхёна у него заберут. Эта мысль полностью затмевает радостную новость, что балбеса все-таки ищут. Очевидное решение радостно выскочить навстречу незнакомцам, вручить им Тэхёна и отправить их всех восвояси кажется уже не таким очевидным. Тэхёна отдавать ужасно не хочется. Надо подумать. Юнги так и сидит на жопе, грызя ногти и бездумно глядя на потихоньку отдаляющуюся лодку.
- Попался! – Мин так сильно погрузился в свои думы, что даже не успел испугаться, когда на него напрыгнули сзади и повалили на песок. Тэхён перевернул его лицом вверх и уселся верхом, демонстрируя радостный оскал во все 32 – Пятница, ты почему без меня ушел? Я же теперь полноценный член нашего с тобой общества и готов активно участвовать в общественной жизни!
- Жрать захотел?
- Ага! Что у нас на завтрак? У меня от этих фруктов уже… Пятница,… это что, лодка? Юнги! Там лодка! – Тэхён неуклюже размахивая руками поднимается на ноги и несется к воде – Юнги! Беги скорее! Юнги!
- Тэхён! Тэхён, зараза ты такая! Намджун, он здесь!!! – из зарослей пулей вылетает ярко-красный Хосок и радостно хохоча и растопырив руки, несется по пляжу, поднимая тучи песка.
- Хосок… Хосочек!!! – растерянно шепчет Тэхён, не веря своим глазам.
Видя, как огненно-красное торнадо сбивает Тэхёна с ног и валится сверху, под общий счастливый хохот, Юнги остро чувствует необратимость потери. Он поднимается, отряхивая с рук песок и обреченно наблюдает, как в кучу-малу добавляется Намджун, и теперь по пляжу, радостно визжа, валяются уже трое. Что ж, значит, Тэхёна придется отпустить. Ну, он ведь изначально хотел быть один, так что невелика потеря. Главное – почаще себе это говорить, да?
- Ну надо же быть такой скотиной! Ты мог бы хотя-бы мне позвонить! – отчитывал Тэхёна Хосок, помогая ему подняться – Когда твой брат сказал, что ты ушел, я сразу понял, что у тебя опять депресняк, и стал ждать звонка! Так какого же хера, Тэхён? Так тяжело было просто набрать мой номер?!
- Дохён сказал, что я ушел? Как это – ушел? Куда я мог уйти ночью с круизного лайнера? Что еще за глупости? – возмущению Тэ нет предела – Ты, наверное, что-то не так понял.
- Да что мы могли не так понять? – вмешался Намджун – Твой брат сказал, что вы поругались, ты молча взял чемодан и сошел на берег в каком-то порту, даже не предупредив его. А он думал, что ты просто на него обижен и отсиживаешься в каюте, поэтому не сразу заметил. Вот мы и решили, что у тебя очередная депрессия.
- Не было у меня никакой депрессии. Я за борт упал… – Тэ снова выглядел растерянным – А потом мы с Пятницей чемодан мой выловили. Почему он сказал, что мы поругались, Хо? И зачем он вам позвонил?
- Просил сообщить ему, если ты вдруг объявишься… - теперь уже растерялся и Хосок – Тэ, так ты за борт упал? Ты же мог погибнуть! Это же чудо, что ты до сих пор жив! Бляааать, пиздец-то какой! – рыжий снова сцапал Тэхёна в свои объятия и крепко сжал. – Тэ, прости, я и подумать не мог, что все так хуево…
- Ай да Дохён, ай да сука – задумчиво протянул Намджун – Я, конечно, знал, что он тебя не жалует, но не до такой же степени! Он ведь сказал, что ведутся поиски, но мы с Хосоком так ни с кем и не пересеклись. Даже думали, что не в той стороне ищем!
- А вы-то почему бросились на поиски, если До сказал, что я сам ушел – задушено просипел Тэхён, все еще находясь в крепких тисках хосоковых рук.
- Так это ж Хосок кипишь поднял – хмыкнул Намджун и потрепал ярко-рыжую макушку – У Тэхи, говорит, очередной депрессняк, нельзя его одного оставлять, надо забирать домой. А ты, говорит, Намджун, все-равно собирался на островах отдохнуть, так что пакуй чемоданы и пиздуй в аэропорт, билеты я уже взял. Кто ж знал, что искать тебя – такой гемор.
- Да, никто тебя не видел, никто о тебе ничего не слышал – Хосок, наконец-то отлепился от Тэ, но все еще держал его запястья в своих руках – Ты как сквозь землю провалился. Вот мы и подумали, что ты свалил куда-нибудь на остров, чтобы надепреснячиться там от души. А у Антонио как раз оказалась яхта, и мы стали шерстить все острова по ходу движения вашего круизника. Этот последний оказался. Как я счастлив, что ты здесь! Ты себе не представляешь!
- Антонио? Это еще кто? – Тэхён не мог не заметить загадочную монолизовскую улыбочку на лице Хосока.
- О, Антонио! Наш отважный капитан и страстный поклонник нашего Хосеньки! – закатил глаза Намджун, а потом сложил руки перед грудью, наподобие лапок и сделал подобострастное лицо – Да, Хосок! Как скажешь, Хосок! Тебе что-нибудь принести, Хосенька? Ай! – Нам подпрыгнул от прилетевшего от Хо пинка под зад – Ну а что? Не так, скажешь? Разве что хвостом не метет.
- Заткнись и завидуй молча – Хосок показал Намджуну язык и повернулся к Тэхёну – А где эта ебанутая баба, которая весь пляж перекопала?
- Какая баба? - Тэхён удивленно выпучил глаза.
- Ну, Пятница твоя – заржал Хосок – ты ж сам сказал, что вы с ней чемоданы вылавливали.
- Пятница – это парень! Он же здесь! Я сейчас!
Тэ подлетел к Юнги и обнял его, заставив задохнуться – Юнги, меня нашли! Нас нашли! Все будет хорошо, слышишь? Пойдем! – он схватил его за руку и поволок к своим друзьям.
Юнги не находит в себе сил улыбаться. Похоже, он один не разделяет всеобщего веселья и чувствует себя ужасно лишним.
- Знаешь, Пятница, а мне знакомо твое лицо – прищуривается Намджун – Хосок, где мы могли его видеть?
- Не могли вы его нигде видеть, это Юнги…
- Точно! Мин Юнги! Да его фотографии на всех причалах развешены! Парень, ты в курсе, что за информацию о твоем местонахождении предлагают нехилое вознаграждение? Вот это пруха! Похоже, Джун, стоимость этой поездки отобьется нам с лихвой! - радостно потирает руки Хосок.
- Никакого вознаграждения, Хосок – Тэхён перехватывает встревоженный взгляд Юнги – Юнги не хочет, чтобы его находили. Мой отец наверняка выплатит вам кругленькую сумму, когда узнает, как вы меня нашли.
- Вот еще – надулся Хосок – Не хватало, чтобы я за спасение друга деньги брал. Ты кем меня считаешь, Ким Тэхён?
- Самым лучшим своим другом – честно ответил Тэхён и благодарно обнял рыжего, шепнув ему на ушко – Никаких звонков, Хосок, ладно?
- Ладно – деланно вздыхает Хо, все своим видом показывая, что его несправедливо лишают заслуженного вознаграждения.
– Вот что, ребятки, давайте-ка вернемся на яхту, а то солнышко уже начинает припекать, а я еще не завтракал. Хосок меня, как сучку, в четыре утра поднял, как только солнце встало, я даже не успел…
- Намджун… а где наша лодка?
Все вчетвером уставились на место, где одиноко лежало на песке одно весло, но лодки и след простыл.
- Эмм… тут была. Буквально только что...
- Намджун! Ты что, проебал нашу лодку?! И что теперь? Пешком по дну пойдем?
- Да почему сразу «я проебал»? Тогда уже «мы проебали». Чуть что, так сразу Намджун!
- Ну да, конечно, теперь я виноват, да? – взвизгнул Хосок.
Юнги равнодушно наблюдает за грызней заклятых друзей и не может решить, как ему поступить. Он видел, куда уплыла лодка. Он бы мог обогнуть небольшой мысок и вплавь догнать ее, но тогда ему придется расстаться с Тэ уже сейчас. И он малодушно молчит, желая оттянуть момент расставания и борясь с желанием закинуть балбеса себе на плечо и утащить в свое логово, как пещерный, блядь, человек.
- … твой Антонио как только увидит, что тебя нет, сразу примчится! Я уверен, что он уже маслает веслами в нашу сторону!
- Не маслает – вздыхает Хосок – он же на другой стороне острова Тэхёна ищет.
- А как только вернется, так сразу и кинется тебя искать. Хрен с ней, с лодкой. Давай просто расслабимся, отдохнем и подождем твоего Супермэна двухметрового. Эй, Пятница! Пожрать чего есть?
***
Юнги даже не прикасается к зажаренному на костре зайцу, аппетита совсем нет. Пока друзья смеются и обсуждают общих знакомых, он чувствует себя лишним и ненужным. Даже несмотря на то, что Тэхён не выпускает его руку из своей. Юнги мысленно готовится к прощанию. Как люди прощаются? «До свидания»? Но никакого свидания больше не будет. «Прощай»? Да, наверное, он скажет «Прощай». Так просто. «Прощай» - и Тэхён исчезнет из его жизни навсегда. А он не готов. Как не готов был его принять, так и не готов его отпустить.
Появление двухметрового загорелого супермэна по имени Антонио, орудующего тяжелыми веслами легко, как зубочистками, заставляет сердце забиться раненной птицей. Он отворачивается, пропуская момент знакомства, собираясь с духом и перекатывая глупое слово «прощай» на языке. У него мерзкий вкус, как у болотной тины. Как там говорят? Долгие проводы – лишние слезы? И это, сука, горькая правда. Лучше бы он догнал ебаную лодку и отправил их всех восвояси. Небось бы ел бы уже дома зайцев, и думать забыл о балбесе. Господи, пусть это все уже поскорее закончится!
Но Антонио присоединяется к компании у костра и пытка продолжается. Ребята предлагают Тэхёну вернуться уже, наконец, на яхту, но тот уговаривает их посидеть еще немного, а потом еще немного, и еще. Солнце уже клонится к закату, а они никак не могут свалить. «Прощай» словно прокисает во рту, и Юнги хочется сплюнуть горечь. Оставаться здесь и смотреть на возбужденно щебечущего Тэхёна становится невыносимо. Юнги тихонько вынимает свою руку из широкой ладони Тэ и никем не замеченный неслышно скрывается в зарослях.
Да убирайтесь уже! Юнги не знает, почему бежит так, словно за ним гонятся. Убирайся, Тэхён! Убирайся… с моего острова, из моей жизни, из моей головы!
***
- Юнги, ты здесь?
В пещере темно, хоть глаз выколи, и Тэхёну остается только прислушиваться. Тихий задушенный звук сообщает, что хозяин дома, но на контакт выходить не желает.
- Юнги?
- Уходи, Тэхён… Прощай – Юнги изо всех сил старается, чтобы «Прощай» получилось, как надо – цельным и твердым, но оно получается как не надо – скомканным и сломанным посередине.
Осторожные шаги шуршат по полу, шелестят листья на постели и рядом устраивается теплое, шумно сопящее тело.
- Я не хочу уходить без тебя. Пятница, пойдем со мн….. – договорить не дают накрывшие его рот мягкие губы, которые просто прижимаются и замирают, словно не решаясь действовать дальше. Тэхён осторожно раздвигает чужие губы языком и проникает внутрь жаркого рта. Юнги отвечает, сплетая их языки, покусывая губы, проходясь по кромке зубов, исследуя нёбо, открывая для себя заново сладость поцелуя. Чувствуя, как широкие ладони пробираются под рубашку сзади и оглаживают острые лопатки, скользят по бокам, исследуют позвонки, Юнги тоже позволяет себе исследовать тело Тэхёна. Твердые соски, мягкий животик, выпирающие тазовые косточки, упругие полукружия ягодиц. Тэхён молча снимает с него рубашку и штаны, и, судя по шороху, обнажает и себя.
В пещере темно, остается полагаться только на обострившийся слух и тактильные ощущения. Юнги чувствует, как обнаженный Тэхён забирается сверху и седлает его бедра, не переставая скользить губами по груди, чуть прикусывая соски. Юнги плавится под этими руками, этими губами, дрожит от отчаяния и возбуждения. Ведь они прощаются? Он касается этой мягкой нежной кожи в первый и последний раз, завтра уже не будет этих губ, этого сбитого хриплого дыхания, этих ласкающих рук, завтра уже не будет Тэхёна. И он обхватывает руками его лицо и тянет к себе, исследуя губами лоб, закрытые веки, бархатистые щеки, уголки губ, подбородок, скользя по шее вниз, стараясь запомнить, отложить в памяти каждый фрагмент. Юнги чувствует, как одна рука исчезает с его тела, а Тэ начинает сдавленно постанывать в поцелуй, тихонько раскачиваясь. Через некоторое время до Юнги доходит – Тэ растягивает себя! Это открытие заставляет Юнги задохнуться. Как бы он хотел сейчас видеть его лицо! Он резко вздрагивает, когда тонкие пальцы касаются его выпуклой головки, кружат по ободку, размазывая выступившие капли. Ладонь обхватывает и сжимает ствол, проходясь от основания до головки, не забывая ласкать ее большим пальцем. Юн коротко постанывает, сминая и разводя в стороны упругие ягодицы парня, чувствуя, движения руки между половинок. Тэ продолжает растягивать себя, тихонько скуля и уронив голову на грудь Юнги.
- Хочешь, я помогу тебе? – неуверенно спрашивает Мин и целует мочку уха.
- Думаю, я готов – шепчет Тэхён. Он чуть приподнимается и сдвигает таз немного назад, сплевывает себе на руку, проводит пару раз по стволу Юнги, распределяя слюну и приставляет рельефную головку к своей едва растянутой дырочке. Юнги растворяется в пространстве, чувствуя, как его ствол плотно обхватывают тугие стеночки. Тэхён, всхлипывая, пытается насадиться глубже, но тело слабеет, становится словно ватным и он, тяжело дыша, упирается руками в плечи Юнги, бессильно роняя голову. Юн скользит пальцами по ягодицам Тэ, заводит их в ложбинку, обводит растянутую вокруг его члена дырочку. Член вошел чуть больше, чем наполовину, осталось еще немного. Он чуть приподнимает бедра Тэ и начинает тихонько двигаться. Тэхён сдавленно стонет и до боли сжимает его предплечья. Он дрожит и мечется, пока Юнги не накрывает его губы поцелуем. Тэхён отвечает отчаянно, всхлипывая и кусаясь, и постепенно начинает подаваться бедрами навстречу толчкам. Юнги отчаянно хочется его видеть. Особенно, когда Тэ отрывается от его губ, выпрямляется и чуть поводит бедрами, насаживаясь особенно глубоко. Мин впивается пальцами в оседлавшие его бедра, до боли сжимая их, наверняка оставляя синяки на карамельной коже. Юнги задыхается нахлынувших чувств, низкие стоны Тэхёна резонируют во всем теле ответной дрожью. Вцепиться мертвой хваткой и никогда не отпускать! Когда Тэ падает ему на грудь, содрогаясь в оргазме, Юнги все еще продолжает яростно вбиваться в горячее нутро. Мой! Не отпущу! Тэхён! Тэхёооон!!!
***
В пещеру уже проникает бледный утренний свет, а Юнги так и не смог заснуть. Жалея, что в темноте он не может видеть лица Тэ, он легонько водит пальцами по лбу, бровям, спинке носа, очерчивает линию скул, гладит щеки, обводит контур губ, зарывается носом в волосы и дышит его запахом. Тэхён хочет домой, и Юнги не смеет удерживать его. Тэхён лишь случайный гость на этом острове, а для Юнги это осознанный выбор. Юн в последний раз касается припухших губ, целует его в висок и выпутывается из теплых объятий. Прощай, Тэхён.
***
Он замечает, что плачет, только когда повисшая на кончике носа слеза начинает щекотать кожу. Обещал ведь себе, что не будет смотреть, как отплывает лодка с Тэхёном, но все равно приперся посмотреть. Мазохист. Наверное, он поступил малодушно, когда ушел рано утром, забился под корень вывернутого дерева и сидел там, заткнув уши. Слово «Прощай» больше не помещалось у него во рту. Тэхён поймет. Как только перестанет носиться по острову и звать его.
И вот теперь он сидит в лодке, и все еще вертит головой, шаря глазами по берегу и не слушая, что говорит ему Намджун. Антонио легко маслает веслами, играя мускулами под восторженными взглядами рыжего Хосока. Когда лодка скрывается из вида, Юнги закрывает глаза и просто стоит так некоторое время. Все хорошо. Теперь все будет, как прежде. Как он всегда и хотел. Вздыхает, открывает глаза. Все, как прежде. Море, песок, и надпись через весь пляж…
Я ВИРНУСЬ ПЯТНИЦА
***
Он сидит в реставрируемом каждый день песчаном кресле Тэхёна, скрестив ноги и пялясь на бескрайнюю морскую гладь. Сколько уже прошло? Две недели, три? Месяц? Он перестал отмечать дни. Время застыло и потеряло значение. Все, как всегда, добавился лишь ежевечерний ритуал: поправить надпись
Я ВИРНУСЬ ПЯТНИЦА, бросить цветок на могилку Пушистика и посидеть на песчаном тэхёньем троне, думая о нем.
На острова не возвращаются...
***
Тэхён исчез, а привычка свежевать зайцев подальше от дома осталась. Как и забывать дома орудия труда. Ничего, ракушки на пляже отлично справляются.
- Тебе что, блять, повылазило? Это же туалетная бумага, чурбан ты деревенский, а ты ее в воду выгружаешь! С этими коробками осторожнее, написано же СТЕКЛО! Это кресло из ротанга, сюда его выгружай аккуратненько, и второе неси. Какая тебе, нахуй, разница, зачем мне два? Ну и что, что я тут один! Ножки ложить буду! И нехер мне тут ныть! Сами же сказали – бесплатная доставка. Надо было уточнять, куда. Сам неси, не слышишь, у меня телефон звонит. Алё. Нет, Хосок, у меня нет депрессии, не смей за мной плыть! Ну и что, что у Антонио яхта, я сказал не смей! Максимум, через месяц. Пока. Та йобанаврот! Ты что, уронил мою мультиварку?!
Мультиварку? Боже, балбес, когда же ты поумнеешь? Заяц, воспользовавшись замешательством нерадивого охотника, вырвался и умчался прочь, сверкая пятками, но Юнги этого даже не замечает. Спрятав нос в ладонь, он наблюдает, как по берегу носится Тэхён, пиная нерадивых грузчиков, выгружающих из лодки бессчетное количество коробок и ящиков. Нахера им на острове столько электротехники? Вот же балбес ему в соседи достался. Кажется, Юнги еще никогда в жизни не был так счастлив.
