Пятница на неделю.

Вода в море теплая и совершенно не освежает. Говорить адски тяжело, пить хочется неимоверно, язык пересох и намертво прилип к нёбу. Задница противно ноет, что делает это, и без того хуевое утро еще хуже. Юнги хочется просто упасть и умереть. Но балбес не дает этого сделать, задавая миллион дурацких вопросов и требуя на них ответы. - Да не знаю я, почему у тебя трусы порваны. Нахуя ты их ваще напялил? У тебя что, какой-то нездоровый фетиш на женское белье? - Спрашивает меня мужик в чулочках… На мне хоть рваные, а на тебе вообще никаких нет. Как до этого вообще дошло, а, Пятница? Ты хоть что-нибудь помнишь? Бледно-зеленый Тэхён мучительно трет лицо, пытаясь понять и принять действительность. Перед глазами маячат черные чулки и голый зад Юнги, копающегося в чемодане. Тот перестает ковыряться в тряпках и, не разгибаясь, медленно поворачивает голову, бросая настороженный взгляд на Тэ. Ему бы тоже не помешало чем-нибудь прикрыться, но, судя по обгоревшим тряпкам, свою одежду они вчера зачем-то сожгли в костре. Нахера? Так много вопросов, и так мало ответов. - Я ничего не помню. Прям вот всю память напрочь отшибло. А ты? – осторожно прощупывает почву Юнги. - Та же фигня. Но это ничего, я обычно потом все вспоминаю. Ну, или друзья рассказывают. Только вот, никто со мной больше пить не хочет… - Странно, и почему бы это? – бормочет Юнги, возвращаясь к чемодану. Гудящий колокол в голове и простреливающая током поясница не одобряют таких глубоких и резких наклонов, однако... – Тебе тоже стоит одеться, обгоришь сейчас, а мне потом с тобой возиться. - Чувак, у тебя тушь размазалась. Выглядишь, как престарелая панда-прошмандовка - Тэхён сипло хихикает, роняя голову обратно на песок. - На себя посмотри, Джокер хуев. – Юнги придирчиво осматривает розовый пеньюар с длинными расклешенными рукавами – Да уж, умыться нам обоим не помешает. Давай, шевелись! Как Юнги вообще умудрился на ноги встать? Тэхён, вот, может только ползти. Ладонь натыкается на мягкий, приятный на ощупь предмет. Тэ подтягивает его ближе к глазам. Какой огромный бюстгальтер. Почему он валяется здесь? (- Балбес, смотри что я надыбал! Нихуя себе у нее сисяндры! – У нее должна быть огромная жопа, как противовес, чтобы она при ходьбе не падала! – Тэхён, ты его неправильно надеваешь, сиськи впереди должны быть. – Смотри, Пятница, я верблюд!) Тэ заторможено моргает, ловя обрывки воспоминаний. Ну… главное, что они оба живы, да? Остальное переживем. Бляха-муха, почему же все так болит? Тэхён тянет из погасшего костра свои штаны и обнаруживает, что от них осталась только половина, а если точнее, левая сторона ( - Балбес, костер сейчас потухнет, сделай что-нибудь! – Так точно, Пятница, ща все сделаем! О! Ему нравится! Смотри, как сразу разгорелся… Гори гори ясно, чтоб не погасло!) А он ведь предупреждал, что ему пить нельзя… Ну и как теперь что? - Бросай эти чертовы огарки! – шипит Юнги - Давай уже напяливай на себя что-нибудь, бери свои баночки-скляночки с мыльно-рыльными примочками и идем к водопаду. Я себя так мерзко чувствую, что хочется кожу с себя смыть нахер. Дорога к водопаду кажется бесконечной. Балбес снова вцепился в его руку обеими клешнями, то и дело повисая на ней всем весом, пытаясь устоять непослушных ногах и не переставая ныть о том, как же ему хреново. Как будто ему одному! Но Юнги внимательно прислушивается к жалобам, сравнивая симптомы. Головняк и тошнота – понятно. Вместо языка во рту старая башмачная подметка – знакомо. Отчего у него болят руки и плечи – хрен его знает. А вот по интересующей Юнги области никакой информации. Ладно, раз гора не идет к Магомеду… - А задница у тебя не болит? – осторожно забрасывает он удочку, как бы продолжая тему «и то у меня болит, и это». Вроде, беспалевно получилось. - Задница? – Тэхён некоторое время молчит, прислушиваясь к ощущениям – Вроде нет. А вот член как будто на терке натерли. Смотри, может это от песка раздражение? Как думаешь? Блядь, блядь, блядь… Юнги закрывает лицо руками, чтобы не видеть, как балбес распахивает полы халата и демонстрирует ему свой покрасневший болт. Ему очень хочется закрыть руками еще и мозг, чтобы он перестал думать и мигать красной табличкой «ПОЗДРАВЛЯЮ! ТЕБЯ ПОИМЕЛИ!». И если раньше была слабая надежда на то, что ничего и не было, то теперь она сдохла в корчах, и даже не было сил ее хоронить. -Эй, осторожно! – Тэхён резко дергает его назад и обхватывает за талию двумя руками, прижимая к себе. - Это еще что за херня? – Юнги убирает от лица руки и рассматривает нагромождение веток и листьев перед собой, явно рукотворного происхождения, стараясь не думать о том, что балбес так и не запахнул свой халат. Он освобождается из захвата и осторожно ворошит ногой ветки. Под ветками обнаруживается небольшая яма, глубиной где-то полметра и шириной в полтора-два, на дне которой одиноко лежит все еще пытающийся светить фонарик – Я уверен, что раньше этого здесь не было. Есть идеи? – он оглядывается на удрученно лохматящего затылок Тэхёна. - Я понятия… (- Пятница, я голодный, как волк. Слона бы съел. Тут есть слоны, Пятница? – Не знаю, я не…ик!...видел. – Хорошо прячутся, суки. Ничего, Пятница, от нас не уйдешь! Надо построить ловушку. Я вырою глубокую яму, а ты наломай веток. – За…ик!..чем? – Ты дурак? Ловушку накрыть, чтобы слон не заметил! – Тэ, а ты раньше ел…ик!..слонов? – Конечно. На вкус, как курица. Посвети мне!) … не имею. Ну, теперь хоть понятно, отчего так болят руки и плечи. Еще бы понять, как он так член натер… Нежная кожа огнем печет. - Ладно, хрен с ним – Юнги достает из ямы фонарик и с сожалением отмечает, что тот еле жив – Пойдем. Если я сейчас не попью, за просто засохну, как гребаный Губка Боб. Тэхён согласен с ним на все сто. Шум водопада все ближе, в воздухе чувствуется свежесть распыленной влаги и у обоих открывается второе дыхание. При виде стекающих хрустальных струек пустыня во рту становится невыносимой. Тэхён несется вперед, на ходу срывая с себя халат и роняя из карманов баночки и бутылочки, на которые бегущий следом Юнги пытается не наступить. Розовый пеньюар отлетает в сторону, босые ноги окунаются в божественную прохладу и… – вот оно СЧАСТЬЕ! Юнги стоит под прохладными струями и ловит их губами. Кажется, он никогда не сможет напиться, хотя желудок уже полон до отказа. - Ты, оказывается, красивый – мимо проплывает раскинувшийся морской звездой Тэхён, уносимый потоком воды. Юнги не знает, как на это реагировать. Как вообще должен реагировать парень, услышав такое от другого парня? Он рассеянно наблюдает, как Тэ выходит на берег и собирает в траве разбросанные баночки. Что он имел в виду? Красивый… Вранье это все. Юнги видел красивых людей, и прекрасно знал, что никаким боком к ним не относится. Вот балбес – да. Его с полной уверенностью можно назвать красивым. Высокий рост, широкие плечи, длинные стройные ноги, покрасневший член… Сука! Ну вот как ему перестать думать о том, что случилось? (- Малыш, тебе хорошо? Ты такой красивый…) Агрх! Юнги отворачивается и остервенело трет лицо. Красивый, блять! Красивый! Охуеть! Да чтобы он еще хоть раз… - Давай тебе волосы вымоем – неожиданно раздается голос сзади и Юнги шарахается в сторону, поскальзываясь и теряя равновесие – Осторожно, Шуга! Что ж ты такой неуклюжий-то! – Тэхён ловит его на лету за руку и помогает подняться. - Как… как ты меня назвал? - Шуга… - Откуда ты знаешь?! - Ты же сам сказал, что тебя так твоя невеста… Погоди… Чувак… У тебя же невеста! – Тэхён возбужден до предела и напряженно старается вспомнить больше – Я вспомнил, Пятница, я вспомнил! Она называла тебя Шугой, потому что ты беленький, как сахар, да? Она, наверное, с ног сбилась, ищет тебя? Ты очень по ней скучаешь? – Тэ выливает на руку немного шампуня, и квадратно улыбаясь, запускает пальцы в мокрые волосы Юнги – тебе идет имя Шуга, можно я теперь буду называть тебя так? – Тэ добавляет шампуня и отпускает бутылочку дрейфовать по поверхности, орудуя в волосах Юнги уже двумя руками – Тебя надо бы уже постричь, вон какой ты лохматый! – Тэхён тянет в стороны пенные пряди, делая из них «рожки» и ржет, как тварь. Юнги вот нихуя не весело. Перед ним хохочет высокий парень со светлыми волосами, с карамельной кожей, темными ореолами сосков, с подрагивающими мышцами на мягком животе без пресса. Парень. А у Юнги стоит. На парня. (- Малыш, тебе хорошо?). Просто заебись! Какого дерьма ему еще от себя ждать? (- Ты такой красивый…). Сука! - Шуга, ты в порядке? – Тэхён виновато смотрит на мрачное лицо Юнги – Тебе не нравится, что я тебя так называю? Это потому что она…? Прости, что напомнил... Ты до сих пор любишь ее, да? Это так бестактно с моей стороны… прости, я больше не буду называть тебя Шугой. Тэхён смущенно вылавливает бутылочку с шампунем и выглядит таким виноватым, что Юнги чувствует себя неловко. А еще более неловко гадать, что еще вспомнил Тэхён, а спрашивать ссыкотно. Остается надеяться на болтливость балбеса, который как чукча – что вижу, о том и пою. Если вспомнит (не если, а когда, не обольщайся…), то Юнги об этом сразу узнает. И что он будет с этим делать? (- Малыш, тебе хорошо?). Охуенно. Но сейчас Тэхён неуверенно мнется, думая, что расстроил его. - Да не загоняйся. Хочешь звать Шугой - зови, не в том дело. Поверь мне, балбес, невеста – последний человек, который меня сейчас беспокоит – и ведь не соврал ни капли – Давай уже вымоемся и найдем, что поесть. Я голодный, как черт. Слона бы съел. Говорят, они на вкус, как курица.

***

Найденные Тэхёном птичьи яйца приходятся очень кстати и помогают немного отодвинуть проблему добычи провизии на задний план. Наотрез отказавшись возвращаться домой, неугомонный балбес напяливает обратно халат и отправляется на пляж, не смотря на аргументы Юнги. С этим надо что-то делать. Но сначала Юнги пойдет домой, чтобы переодеться и навести порядок в мыслях. Все мысли напрочь оккупированы Тэхёном. Вот что ему так приспичило вернуться обратно? Чем ему здесь плохо? Если брат на самом деле хотел от него избавиться, то никто его искать не станет. Разве что тот захочет убедиться, что довел дело до конца. Надо с ним поговорить об этом. Но, черт! Юнги ужасно не хочется видеть боль и разочарование на лице этого балбеса (- Малыш, тебе хорошо?). Но ведь он сам должен понимать, что не может до конца своих дней сидеть на этом чертовом пляже. Уж как-нибудь уживутся вместе, раз до сих пор друг друга не поубивали (- Малыш, ты такой красивый…). Если подумать, то еще одна постель вполне может поместиться, а можно, в крайнем случае, и на одной спать (- Тебе хорошо? Ты такой красивый…). Время собрать яйца в кулак и поговорить. Балбес сидит на руинах песчаного кресла в позе роденовского мыслителя, погруженный в свои думы, и не сразу замечает присевшего рядом с ним Юнги. - На, попей – Юнги протягивает ему мятую бутылку с теплой водой. – Ты выглядишь расстроенным. Я понимаю, что тебе очень хочется вернуться домой, но, учитывая все обстоятельства… Думаю, тебе нужно взглянуть правде в глаза. - Наверное, ты прав – Тэхён вертит бутылку в руках и отпивает немного. Юнги не нравится какая-то безнадежность, исходящая от него. Может, он и сам все понял? – Расскажи мне про свою невесту Юнги. Как ты вообще сюда попал? – Тэ поднимает на него тоскливый взгляд – Ты ведь давно здесь. Как ты смирился? Почему не пытаешься выбраться? Это немного не та тема, на которую собирался поговорить Юнги, но он, сам того не осознавая, хватается за возможность оттянуть неприятный разговор, как и сам Тэхён. - Сразу говорю, что рассказчик из меня никакой, но суть донести, думаю, я смогу. – Юнги прислоняется было к бортику песчаного кресла, но Тэхён хватает его под мышки и притягивает ближе к себе, устраивая между своих разведенных ног и обнимая поперек. Он жмется к нему, как ребенок к любимому плюшевому мишке, разделяя с ним все невзгоды. - Расскажи, кем ты был до всего этого – на плечо укладывается чужой подбородок и Юнги это даже почему-то не раздражает. Он вздыхает, не зная, с чего начать. - Кем я был? Я был владельцем крупной компании. После внезапной смерти отца мне пришлось принять на себя обязанности председателя. Меня всю жизнь готовили к этому, и то, что репутация и престиж компании – и есть смысл и цель моей жизни, я впитал с молоком матери. Собственно, для этого я и был рожден. Я жил, ел и спал на работе, не имея ничего против этого. Это и была моя жизнь. Я не был несчастен, я не был доволен, я просто был. Развивал и приумножал активы компании. - Но ты же хоть иногда отдыхал? – перебил его Тэхён, запуская пальцы в его волосы и слегка массируя кожу головы – Казино, тусовки, девочки… мальчики? - Может по мне и не скажешь, но я не король вечеринок – хмыкнул Юнги, прикрывая глаза от удовольствия. – Мать делала множество попыток вывести меня в общество, но если мне приходилось выбирать между потусить и поспать, то я предпочитал урвать лишний час сна. И все так бы и продолжалось до тех пор, пока однажды я бы не отбросил коньки прямо на работе, как мой отец, если бы мать не решила, что для усиления позиции нашей компании на рынке меня необходимо женить. И она нашла Сонён. Был ли я против? Нет. Если это на благо компании, то без проблем. Сонён или кто-то другой – не важно. - Юнги, ты гей? Ничего себе вопросы пошли. Юнги даже сам себе таких не задавал. - Никогда не думал об этом. Либидо у меня так себе, знаешь… Работа имела меня во все щели, так что о том, чтобы ходить от нее налево я и не помышлял. - Так ты что, девственник? – Тэхён вытянул шею и наклонился вперед, пытаясь заглянуть Юнги в лицо – С ума сойти! - Да нет, конечно – немного нервно рассмеялся тот (после вчерашней ночи, он с любой из сторон ни разу не девственник) – Я и с Сонён несколько раз спал, и с проститутками пару раз было. - А с парнями? – Тэхён наклонил голову, чтобы лучше его видеть – С парнями было? - Нет. С парнями не было - Юнги скрестил за спиной пальцы. - Ну, тогда не считается. Тебе просто сравнивать не с чем. Так что эту возможность исключать не будем – кажется, Тэхён был вполне удовлетворен результатами опроса. - Эм… я могу продолжать? Или тебе уже не интересно? - Мне очень интересно. Продолжай, пожалуйста – Юнги чувствует, как подбородок снова устраивается на его плече. - Хм. На чем я закончил? - Ты трахал Сонён, но тебе не понравилось. - Я не говорил, что мне не понравилось. - А тебе понравилось? - Ну, не то, чтобы очень… Да что ты меня сбиваешь? Так вот. Сонён. Сонён – это беспокойный электровеник, построенный по принципу вечного двигателя. Сонён была везде. Работа, деловой обед, встреча с инвесторами, сон, завтрак, ужин, туалет – к каждому этому событию добавилось «+ Сонён». Но я так привык терпеть, что даже не пытался сойти с ума. Родство с семьей Ли Сонён сулило компании огромные выгоды, и я продолжал существовать в новом для себя режиме. Все для блага компании. Подготовка к свадьбе высосала из меня последние соки. Мать и невеста из меня душу вытрясли, меняя планы каждый божий день. То мы арендуем огромную яхту и приглашаем священника туда, то нахуй яхту – мы снимает роскошный особняк. То мы поедем в карете с двенадцатью лошадьми, то полетим на воздушном шаре. То в Дубаях открылся новый подводный ресторан и мы отправляемся туда, то гости будут ссаться от страха на подвешенной между горами площадке новомодного экстрим-ресторана где-то в Альпах. - И на чем остановились? - На Бали. - Банально. - Свадьба под водой. Жених, невеста, священнослужитель, гости – все в ластах и аквалангах. - Пиздец. И что дальше? - А дальше… - Юнги нервно хохотнул, и Тэхён принялся снова возиться пальцами в его волосах, заставляя расслабиться и откинуться назад – Дальше – самое интересное. Плывем мы, значит, на корабле на этот блядский Бали. Мать с Сонён в очередной раз довели меня до трясучки и я вышел на палубу подышать свежим воздухом, а там такая картина. Сидит на шезлонге мужик. Видно, что не старый, просто заёбанный. А рядом зудит и пенится несносная баба. Мужик никак не реагирует, а баба долбит его как дятел, мол, импотент, тварь бездушная, ходишь криво, дышишь неправильно, у других вон как, а у нас хуйня какая-то! А нужно больше, шире, выше... а у тебя все не так. Прям очень старается мужика этого пронять. Но мужик такой заёбанный, ему так все похуй, смотрит он на меня, а взгляд у него такой… знаешь… типа «когда я уже сдохну?». А я смотрю ему в глаза и вижу себя. Вот, Мин Юнги, чем ты станешь через десять лет. Меня тогда как будто парализовало. Они уже и ушли давно, а у меня все еще эта картина перед глазами. В общем, я за борт сам вышел. Просто в мозгу что-то щелкнуло, и все. Ни разу не жалею. - И все-таки, я думаю, что ты гей. - Йа! Это все, что ты вынес из моей истории? – возмутился Юнги, схватив Тэхёна за руки, и перекидывая через себя – Что творится в твоей голове, парень? - Все самое нужное я узнал – Тэхён смеется, пытаясь увернуться от щекотки. - Что ты узнал? – Юнги, хохоча, продолжает щекотать Тэ – Что ты узнал, балбес озабоченный? Тэхён валит его на песок, держа руки над головой и фиксируя коленями бедра, смотрит на него долгим взглядом, облизывая губы, и больше не улыбается. - Я узнал, что ты не хочешь обратно, ты не любишь женщин, и что мы здесь с тобой надолго, потому что я нахуй никому не нужен, и никто не станет меня искать. Пойдем домой.