Правдивая история Итачи: книга яркого света

Братишка, ты просто жалок. Если ты хочешь убить меня, загорись ненавистью. Ненавидь меня и живи, как трус, коим ты и являешься. Цепляйся за жизнь, позабыв про честь! Покинь гнездо. Учиха Итачи очень ясно помнил тот момент, когда осознал, кто он такой. В тот день шел дождь. Итачи только исполнилось четыре года, и дождь — такой сильный, что он с трудом открывал глаза под его тяжестью — безжалостно хлестал по его маленькому телу. Отец, стоящий рядом с ним, не проявлял ни сочувствия, ни поддержки. Да и сам Итачи не желал ничего подобного. — Запомни. Это поле битвы, — мощные слова его отца пробились сквозь шум дождя и пронзили сердце Итачи. Поле битвы… Не те слова, которые должно запоминать четырехлетнему мальчику. Не говоря уже о сцене, представшей перед ним в эту минуту, в которой нет ничего даже отдаленно подходящего для детских глаз. Тела, тела, тела… Горы мертвых тел, куда ни глянь. И ни одно из них не находилось в спокойствие. Трупы застыли, а их лица исказились в агонии. — Через несколько лет ты тоже станешь ниндзя. Эта война может закончиться, но сущность ниндзя не изменится. Это мир, в который ты вступишь. В ушах звучал грубый голос отца. Итачи стоял неподвижно и терпел. Если он ослабит контроль над собой, из глаз хлынут слезы. Не то чтобы он был напуган. Не то чтобы ему было грустно. На него нахлынуло чувство, которое он не мог выразить словами. Он не понимал, почему, но чувствовал такую тяжесть в груди, что едва был в силах ее вынести. Он насквозь промок от дождя. Отец, наверное, и не заметит, если он заплачет. И все же Итачи не хотелось этого делать. Он чувствовал, что если заплачет здесь, то может потерять что-то важное для своей жизни ниндзя. Поэтому отчаянно держал себя в руках. Но слезы полились сами собой. Люди с повязками Конохи. Ниндзя из других земель. Бесчисленные мертвые тела, покрывающие землю, теперь не имели никакого отношения к национальным границам. Все они были неспособны освободиться от объятий смерти, как бы ни боролись, рыдали и корчились. Эти полные боли лица были все одинаковы, независимо от того, к какой стране принадлежали ниндзя. Никто из них не хотел умирать. И все же все они погибли. Почему? Это война. — Отец. Итачи услышал свой собственный голос. И только тогда он осознал, что дрожит. Дело было не в том, что он замерз под дождем. Это был не страх из-за трупов. Итачи затрясло от ярости. — Зачем ты привел меня сюда?.. Некоторое время отец молчал, слушая вопрос своего маленького сына, а потом начал отвечать, словно тщательно подбирая слова: — Ты умный мальчик. По-прежнему не сводя глаз с трупов, Итачи ждал, когда отец продолжит говорить. Он почувствовал тепло на макушке головы. Это была ладонь его отца. — Я хотел убедиться, что ты осознаешь эти реалии. Итачи лихорадочно искал в уме значение слова «реалии». Ему было всего четыре года. Он не понимал разницы между реалиями и фантазиями. Тем не менее, он понял смысл того, что отец оставил невысказанным. — Это мир, в котором я буду жить… — Верно, Итачи. Ниндзя — люди, которые сражаются. Никогда не забывай, что ты увидел сегодня здесь. Голос отца заставил Итачи потереть глаза. В своей сетчатке он выжег адскую картину, представшую перед ним, чтобы никогда не забыть ее. Тепло, не похожее на слезы, врезалось в его глаза. Ощущение — дикий поток энергии, устремившийся к сетчатке — был настолько ужасающим, что он неосознанно закрыл глаза. Его сердце бешено колотилось, а дыхание было прерывистым. Он глубоко вздохнул и открыл глаза. Адский мир перед ним оставался неизменным. Он осторожно прижал руку к груди, чувствуя себя так, словно смирился с этим. — Что случилось? Он не ответил на вопрос отца, пристально всматриваясь в картину перед глазами. Этот ад, возможно, и был миром, в котором ему предстояло жить, но он не собирался сидеть сложа руки и мириться с этим. Я изменю это. Было бы ошибкой пытаться решить все путем сражений. Этот мир должен измениться. Вера в это стала фундаментом человека, известного как Итачи Учиха. Итачи никогда не забывал тот день. Этой великой войне, поглотившей ниндзя со всех земель, пришел конец. Через несколько недель после того дня Итачи осознал смысл своего существования. Позже конфликт, названный Третьей Великой Войной Ниндзя, прекратился после заключения соглашения о перемирии между Конохагакуре и Ивагакуре, главными агрессорами. Хотя для Конохи война протекала благоприятно, Хирузен, третий Хокаге, установил политику перемирия, чтобы положить конец боевым действиям с беспрецедентным предложением не требовать репараций от Ивагакуре. Сторонники войны выступили против кажущегося слабым решения Хирузена, и чтобы сдержать недовольства в деревне, он решил уйти с поста Хокаге. Это привело к выбору нового Хокаге, и герой Великой Войны Намикадзе Минато стал четвертым. С уходом Хирузена с поста Хокаге деревня постепенно восстанавливалась от потрясений войны. У Итачи была четкая цель: стать лучшим ниндзя из всех, что когда-либо существовали, и избавить мир от войн. Взрослого человека бы рассмешила столь грандиозная мечта. Но для четырехлетнего Итачи она была драгоценна и неизменна. Чтобы достичь этого, сначала он изучит основные навыки ниндзя в Академии, сдаст экзамены и будет официально признан ниндзя. И это при том, что мальчика все еще не приняли в Академию. Но он хотел как можно скорее стать ниндзя, поэтому тренировался сам. — Я дома. Итачи тихо скинул обувь в прихожей и медленно пошел по коридору. — Как прошел твой день? — окликнула его мама, Микото, когда он проходил мимо кухни. В этот момент в ее чреве зарождалась новая жизнь. Это будет младший братец или младшая сестренка? Во всяком случае, это будет первый младшенький у Итачи. — Ты сегодня опять тренировался один? — Да. Услышав этот ответ, прозвучавший слишком по-взрослому для четырехлетнего ребенка, Микото повернулась, держась за свой тяжелый живот, и повела плечами. — Отец в своей комнате? — Да, но сейчас немного… — сказала его мать, но он уже шагнул в сторону комнаты отца. После дневной тренировки у него возник вопрос о том, как держать кунаи, и ответ он хотел получить немедленно. — Почему четвертым должен стать именно Минато?! Свирепый голос по ту сторону закрытой раздвижной двери остановил Итачи. — Неизвестно, кто может подслушивать, — ровным тоном сказал отец, — Говори тише, Яширо. — Но я просто не могу принять это. Единственный, кого кроме Минато выдвинули на выбор четвертого, был лорд Орочимару! Почему никто не предложил вас, господин Фугаку? Человек по имени Яширо требовал объяснений от его отца. В голове Итачи всплыло лицо Яширо. Мужчина с узкими глазами и коротко подстриженными седыми волосами. Хотя он был старше отца Итачи, служил у него в подчинении. — Все так, как ты говоришь, Яширо. Я тоже не могу принять это. — Инаби… — его отец назвал имя хозяина нового голоса. Учиха Инаби был лидером военной полиции Конохи. Его отличительной чертой были длинные черные волосы. Он также был подчиненным отца Итачи. — Ниндзя из других земель трепетали при упоминании «Золотого глаза» Фугаку во время Великой Войны. — Начальник военной полиции Конохи. Таково мое положение в деревне. — Поговаривают, что все это — план администрации! — Яширо закричал, а затем выплюнул: — Чиновники деревни не хотят, чтобы в центре сцены стоял клан Учиха. В деревне никто не говорит о вашем вкладе во время Великой Войны, господин Фугаку. Восславляют Минато и Саннина, и даже Хатаке Какаши, у которого есть шаринган, хотя он даже не является членом клана. Если люди могут поднимать шум из-за Минато и Какаши, то и ваше имя должно быть… — Достаточно, — Фугаку прервал Яширо, — Мой сын слушает. Итачи слегка поморщился. — В чем дело, Итачи? Он заметил меня… Итачи стиснул зубы. Не имея другого выбора, он толкнул раздвижную дверь. Внутри находились четыре человека: его отец Фугаку, Яширо, Инаби. И еще один, человек с точкой на лбу. Подчиненный отца Итачи, Учиха Текка. — Что такое? — Я хотел спросить тебя о сюрикенах. — Я сейчас очень занят. Подойди ко мне позже. — Хорошо, — на этих словах он быстро захлопнул дверь. В тот момент, когда она почти полностью закрылась, в глазах четверых мужчин вспыхнул багровый цвет. Шаринган. Кеккей генкай, унаследованный членами клана Учиха. Вернувшись в свою комнату, Итачи вспомнил, какое напряжение стояло в комнате отца. А затем, по какой-то причине, поле битвы, которое он видел вместе с отцом, ожило в глубине его мозга. Картина Ада, переполненная злобой и пороком. Аура, висевшая над людьми в комнате его отца, была такой же зловещей, как и на поле боя. — О чем думает отец…? Ответить на его невнятный вопрос было некому.