***
Итачи безостановочно тренировался с того самого дня, как отец взял его с собой на поле боя. Всего один год до его долгожданного поступления в Академию. Его единственной целью было отточить свои навыки, чтобы стать лучшим ниндзя из всех. Почему лучшим ниндзя из всех? Чтобы избавить мир от войн, конечно. Итачи просто отказывался принять отцовское суждение о ниндзя как о людях, живущих ради убийств. Действительно ли искусство ниндзя и чакра предназначались лишь для сражений? Итачи был уверен, что это не так. Обладая огромной силой, вы можете встать между сражающимися людьми, чтобы остановить их. Обладай вы самыми могущественными силами, ни один ниндзя — каким бы опытным он ни был — не имел бы шанса против вас. Тогда все бы подчинялись вашей воле. Таким ниндзя и хотел быть Итачи. Он верил, что если будет более могущественным, более способным, чем кто-либо другой, он сможет остановить даже такие грандиозные битвы, как последняя Великая Война Шиноби. Его тренировочной площадкой был лес рядом с домом. На кедровых деревьях, окружавших его, были развешаны деревянные мишени. Каждая из них была размером с человеческую голову, с нарисованными на ней двумя черными кругами. Итачи стоял один в пустом лесу, зажав между пальцами по четыре куная в каждой руке. Это было его любимое оружие. — Ах… — он закрыл глаза и медленно выдохнул. Сев на корточки, он отскочил от земли с такой силой, с какой только мог. Его тело взмыло в воздух и перевернулось вверх ногами. Он прижал руки к груди, а затем расправил их в обе стороны, и восемь вспышек света разлетелись в восьми направлениях. Тук. Тук. Тук. Итачи приземлился и услышал разносившийся эхом звук. Острые лезвия пронзили центры мишеней на кедровых деревьях. — Отличная работа, — внезапно раздался голос у него за спиной. Итачи с трудом перевел дыхание и, оглянувшись, увидел стоявшего рядом мальчика с черными волосами. Он был явно старше Итачи. В доказательство этого на лбу мальчика сияла повязка ниндзя Конохи. — Сколько тебе лет? — спросил мальчик. Итачи не знал его имени, но раньше он уже видел этого мальчика. Еще один ниндзя из его клана Учиха. — Пять. — Так мастерски владеть кунаями в твоем возрасте. Ты действительно хорош, а? — мальчик протянул руку, — Учиха Шисуи. — Я… — Я знаю. Учиха Итачи. Сын Фугаку, начальника Военной Полиции. Итачи был смущен тем, как дружелюбно звучал голос Шисуи. Вероятно, это отразилось на его лице, потому что Шисуи пожал плечами и широко раскрыл глаза. — Я слышал, что ты чудной ребенок и вообще ни с кем не общаешься. Ты очень упертый, да? — Если тебе больше ничего не нужно… — Ну, я бы так не сказал, — улыбающийся Шисуи исчез. Итачи проследил за его движениями. К небу. Когда он взмыл в воздух, как Итачи несколько мгновений назад, обе руки Шисуи взлетели вверх, и восемь вспышек света пронзили воздух. — Ого! — Итачи широко раскрыл глаза от изумления. — Ну как? — Шисуи усмехнулся, приземляясь обратно, — Я тоже не так уж плохо обращаюсь с кунаями, верно? Новые кунаи вонзились в мишени на кедровых деревьях, впритык к тем, что бросил Учиха Итачи. Естественно, это были кунаи Учихи Шисуи. — Я уже давно наблюдаю, как ты тренируешься здесь изо дня в день, — он медленно приблизился к Итачи, снова протягивая руку, — Давай будем друзьями. Голос Шисуи был мягким. Его поведение привлекло Итачи. Он протянул ему руку, принимая предложение. Тепло окутало его ладонь. — Приятно познакомиться, Итачи.***
Он посмотрел на Луну. Только я и Саске… Его мать и отец ушли. Он оставил раздвижные двери открытыми и вышел на веранду с Саске на руках. Лунный свет поражал великолепием. Полная Луна, сиявшая так ярко, что почти затмевала свет окружающих ее звезд, казалось, вот-вот упадет с неба. Легкий ветерок нежно ласкал его лицо. — Хм? Он нахмурился от слабого неприятного запаха, принесенного этим ветром. Саске распереживался на его руках, возможно, почувствовав перемену в старшем брате, или из-за обостренной чувствительности малыша, замечавшего что-то необычное. Итачи уставился на Луну в небе. — Что это такое?.. Саске начал плакать. — Тише, тише, — даже когда он успокаивающе укачивал своего младшего брата, взгляд его был сосредоточен на Луне. Снова подул ветер, напоминающий дикого зверя. — Мне не нравится это чувство. Почему мама с папой всегда уходят в такие моменты?.. Саске заплакал еще сильнее. Сейчас определенно не время всматриваться в Луну. Итачи перевел взгляд на своего очаровательного младшего брата, и улыбка расползлась по его лицу. — Не плачь, Саске. Твой старший брат защитит тебя, несмотря ни на что. Что-то приближается… Все, что Итачи мог сделать — это крепче обнять Саске.***
Деревня внезапно погрузилась в полный хаос. Учиха Фугаку с мрачным лицом смотрел на облако пыли, поднимающееся вдалеке от крыши штаб-квартиры Военной Полиции Конохи. Его помощники, лучшие и умнейшие из клана Учиха, стояли рядом с ним в ожидании. — О! Это же… — пробормотал слева седовласый Яширо. Фугаку уже собственными глазами увидел причину переполоха. — Д… Д… Девятихвостый… — произнес справа Инаби. Его длинные черные волосы встали дыбом. Инаби отчаянно пытался унять дрожь от страха. Фугаку бросил косой взгляд на своих подчиненных, страх которых было невозможно не заметить, а затем решительно уставился на происходящее перед ними. — Никаких сомнений, это Девятихвостый. Из облака пыли, поднимающегося в центре деревни, показались девять хвостов, извивающихся, словно змеи. Хвосты сходились на теле огненно-оранжевого зверя. Зловещий Лис ревел так, словно собирался проглотить Луну. Легендарный зверь, явившийся, чтобы посеять в мире хаос. — Немедленно пошлите туда отряд. Я тоже иду. — Господин Фугаку, вы собираетесь отправиться туда лично? — голос Яширо задрожал, когда он задал этот вопрос. — Ну конечно! — крикнул Фугаку, хотя взгляд его не сходил с Девятихвостого. Рев зверя был слышен из каждого угла деревни. Учитывая, что увидеть его можно было с любой точки Конохи, даже те места, которые еще не подверглись нападению, погрязнут в панике, как только жители увидят Девятихвостого. — Это может стать самой большой катастрофой деревни с момента ее основания. Неужели вы думаете, что я смогу просто сидеть и наблюдать за всем? Я, начальник Военной Полиции? — Но… Приближаться к Девятихвостому означало поставить на кон свою жизнь жизнью. Часть ниндзя, которые поспешили на место происшествия, вероятно, уже были мертвы. Неудивительно, что Яширо был напуган. — Я никогда не жалел жизни, выполняя свою работу. — Шеф… — слезы застилали узкие глаза Яширо. — Единственное, что может контролировать Девятихвостого — это шаринган клана Учиха. Если мы не поторопимся, его будет невозможно остановить. — Шеф! — появился его помощник Текка. По призрачному выражению лица своего способного подчиненного Фугаку догадался, что произошло что-то тревожное. — В чем дело? — Высшее руководство дало распоряжение. Полиции поручено усилить оборону деревни. — Что ты сказал? — Фугаку посмотрел на Текку, сомневаясь, что правильно расслышал. Уловив гнев в душе начальника, Текка высказал свое личное предположение: — Только шаринган может управлять Девятихвостым. У администрации, вероятно, есть некие домыслы по этому поводу… — Хочешь сказать, что в случившемся подозревают нас? — крикнул Яширо. Фугаку стало больно от этого. Клан Учиха был частью Конохагакуре. У них не было причин выпускать такого зверя, как Девятихвостый, и создавать столько шума. Никто из клана не решился бы на такую глупость. Не говоря уже о том, что разъяренный зверь перед его глазами атаковал всех без разбора. Если кто-то из членов клана действительно призвал его, то он, по сути, навлек беду и на себя. По крайней мере, это не могло быть работой Учихи, живущего в настоящее время в деревне. — Шеф! — Яширо подошел ближе. Фугаку молча кивнул и повернулся к лестнице, ведущей на нижние этажи. Он беспокоился об Итачи и Саске, оставшихся дома, но сейчас его долг был превыше всего.***
— Итачи! — Мама. — Слава богу, что вы в безопасности! — Микото крепко обняла Итачи, который стоял на тропинке перед домом, держа на руках Саске. — Я не хотел, чтобы ты волновалась, когда вернешься, поэтому ждал тебя дома. — Мгм, — его мать кивнула, и слезы потекли по ее лицу. Напряжение, вызванное необходимостью защищать младшего брата, немного отступило. Но лишь на мгновение. Когда он заметил, что к его матери сзади что-то приближается, он снова помрачнел. — Мама! — он чуть ли не бросил Саске в руки своей матери и подскочил. Валун, брошенный в воздух Девятихвостым, разлетелся вдребезги около их дома, и обломки заплясали над их головами. Один обломок упал за спиной матери. Он посмотрел на нее, прижимающую Саске к груди. Ее удивленный взгляд устремился к Итачи. В ее глазах он видел вопрос. Ей было интересно, что же такое произошло, из-за чего он так вскочил. Валун был огромен, чтобы с легкостью раздавить мать и двоих детей. — Я буду защищать вас, — проговорил он, крепко сжав кулак. Сила ниндзя не зависела от физического состояния тела. Он мог быть пятилетним ребенком с еще не развитым телом, но пока ему удается правильно направлять свою чакру, он в силах разбить даже этот огромный валун. Он взмахнул кулаком в воздухе. Чакра наполнила его руку, окутав ее голубым пламенем. Камень, столкнувшийся с кулаком Итачи, громко разлетелся на множество частей. Даже ребенок спокойно может разбивать валуны, пока продолжает обучение искусству ниндзя. Осыпанный дождем из обломков валуна, он приземлился на землю. — С вами все в порядке? — спросил он, обернувшись. Не в силах скрыть своего удивления, мать уставилась на Итачи круглыми, как блюдца, глазами. Его мать была джонином, и именно поэтому она была поражена его мгновенной реакцией. — Здесь опасно. Давайте найдем остальных. — Да… — услышав его голос, мать встала, и Итачи подбежал, чтобы взять ее за руку, — Ты еще даже не поступил в Академию, но уже способен на что-то подобное. Ты и правда сын своего отца. Конечно, она похвалила его, но сейчас было не до этого. Чувство долга переполняло сердце Итачи — он должен был отвести мать и брата в безопасное место. Со всех сторон он слышал крики детей, смешанные с ревом разрушений; это было ошеломляюще. Люди бежали, пытаясь спастись, истекая кровью. Ниндзя, потерявший руку, кричал на своего товарища. Юная женщина смотрела на разрушенный валуном дом, как марионетка, у которой обрезали нити. Ребенок громко плакал, пытаясь разбудить свою мать, которая была уже мертва. В глубине своего мозга Итачи услышал оглушительный крик. На самом деле, они не так уж далеко убежали, но ему было тяжело дышать. То, что он видел сейчас, напоминало ему поле битвы, которое он видел, когда ему было четыре года. Это война… — Итачи? — окрикнула его сзади мать, заметив в сыне что-то странное. — Я в порядке, мам. Он бежал, не жалея ног. Бежал, спасаясь от буйства Девятихвостого. Он от всего сердца молился, чтобы у него хватило сил остановить войны. Он хотел стать сильным ниндзя.***
В конференц-зале резиденции Хокаге в ряд выстроились четыре фигуры: третий Хокаге — Хирузен, Шимура Данзо из Анбу, а также Хомура и Кохару из Совета. Внезапное бедствие было остановлено. Измученный Хирузен посмотрел на трех своих товарищей — морщины на его лице стали глубже — и сказал: — Четвертый и его жена Кушина отдали свои жизни, чтобы запечатать Девятихвостого. Они спасли деревню. Данзо продолжил за Хирузена: — Но по Конохе был нанесен сокрушительный удар, с подобным которому мы не сталкивались даже во времена Великой войны. — Если мы немедленно не займемся восстановлением, другие деревни могут воспользоваться этой возможностью, чтобы напасть, — сказал советник Хомура. Хирузен слегка кивнул и серьезным тоном продолжил: — Я планировал обсудить все прямо здесь и сейчас. — Я хотел бы, чтобы было выполнено одно условие, — правая половина головы Данзо была забинтована, его левый глаз безжалостно сверкнул. Хирузен молча встретил этот ледяной взгляд, в его глазах читался вопрос, — Я хочу перенести резиденцию клана Учиха на окраину деревни, — сказал Данзо. — Что? — сердито посмотрел на него Хирузен, нахмурив брови. Данзо даже не дрогнул, а бесстрастно продолжил: — Ты ведь знаешь, что лишь шаринган клана Учиха может контролировать Девятихвостого. — Ты хочешь сказать, что Девятихвостого призвал кто-то из клана Учиха? — Да, — заявил Данзо, и Хирузен затаил дыхание, — Отношение к Учихам во время Великой войны. Фугаку, отказавшийся комментировать решение о том, кто станет Четвертым. В последние годы среди клана Учиха растет недовольство деревней. — Я не согласен. — Члены Корня внимательно следили за ними. Недовольства в клане Учиха — это факт. — Это долгая история… — Это еще не все, — самоуверенный Данзо прервал Хирузена, — Те, кто пережили Великую войну, начинают впадать в отчаяние из-за того, что даже такой редкий гений как «Золотой Глаз» Фугаку вынужден смириться с тем, что ему доверяют лишь пост начальника Военной Полиции. Рано или поздно это перерастет в серьезные недовольства и приведет к нападению на Коноху. — И все же, тебе не кажется, что ты немного поторопился, обвиняя в случившемся клан Учиха? — Это не тот случай, когда ты можешь просто закрыть глаза, потому что у тебя нет прямых доказательств, Хирузен. Слушай. Единственное, что может контролировать Девятихвостого — это шаринган Учих. И это факт. Хирузен замолчал. — В любом случае, мы должны оттеснить клан Учиха к краю деревни. И сделать это нужно прямо сейчас, пока занимаемся реконструкцией деревни после нападения Девятихвостого. Столкнувшись с жестокостью человека, возглавляющего Корень Анбу, остальные трое могли только молчать.***
Итачи был доволен их новым домом. Это место было довольно далеко от центра деревни, но храм Нака, являющийся домом для поклонения Учих, находился в пределах нового расположения клана. И самое главное, это был край деревни, так что вокруг было много зелени. Найти место для тренировки не составляло труда, и если он просто немного прогуляется, то сможет перейти границу деревни, за которой раскинулись неровные холмы. Также он считал, что это хорошее, тихое место идеально подходит для его маленького брата. Однако взрослые, по-видимому, думали иначе. С тех пор, как было принято решение, что члены клана не рассеются по всей деревне, а построят новое поселение для клана, поток молодых ниндзя приходил и уходил из дома его отца. Дискриминация. Преследование. Ложные обвинения. Итачи слышал лишь отдельные слова из комнаты отца. И он прекрасно понимал, почему взрослых это решение не радовало. В нападении Девятихвостого подозревался один из членов клана, из-за чего они были оттеснены на окраину деревни. Им не дали даже даже шанса очистить свое имя. Итачи нисколько не удивился возмущению своего отца и остальных. Но если все уже решено и клан уже перебрался на новое место, не разумнее ли думать о том, как сделать окружающее их пространство еще лучше? Девятихвостый разрушил деревню. Дело было не только в том, что клан Учиха переживал тяжелые времена. Многие жители деревни потеряли свои дома и понятия не имели, что им делать. Разве клан Учиха не счастливчики, учитывая, что их новый комплекс был построен раньше, чем были приняты меры для помощи другим людям, которые все потеряли из-за нападения Лиса? — Ладно, я пошел, — раздался сзади голос отца. Итачи ужинал с мамой и Саске. Но, естественно, его младший брат еще не мог есть твердую пищу. Сидя в своем высоком кресле, Саске вертел головой из стороны в сторону, только недавно окрепший настолько, чтобы самостоятельно держать ее. Он перевел большие круглые глаза на брата и с любопытством уставился на Итачи, который подносил ко рту рис из своей миски. Взгляд малыша был таким напряженным, что Итачи почти задался вопросом, не рассуждает ли он о чем-то, подобно взрослым? Мальчику еще не исполнился год, но его ясные глаза уже отображали его мысли и волю. — Как насчет ужина? — спросила мать, глядя мимо Итачи. Итачи обернулся и мельком увидел суровое лицо отца сквозь крошечную щель раздвижной двери. — Я поем в ресторане. Вернусь поздно, так что иди спать без меня. — Хорошо. Тогда увидимся позже. — Пока, — добавил он на прощание матери, и холодный взгляд отца насквозь пронзил его. В отличие от глаз брата, в глазах отца нельзя было прочитать того, о чем он на самом деле думал. — В следующем году ты поступаешь в Академию. Ты должен усердно тренироваться. — Да. — Ахунннх, — Саске повысил голос, невнятно подражая Итачи. Отец посмотрел на малыша и слегка кивнул, прежде чем полностью исчезнуть за раздвижной дверью. Члены семьи, оставшиеся на кухне, снова принялись за еду.***
— Чем именно занимаются взрослые так поздно ночью? — спросил Итачи у своего единственного друга. Шисуи смотрел вдаль на монумент Хокаге, и в уголках его губ играла легкая улыбка. Они сидели на утесе за деревней, в месте, известном только им. Под скалой, поднимавшейся перпендикулярно земле, текла река, уходящая за пределы деревни. — Я генин, — сказал Шисуи, все еще глядя куда-то вдаль. Он повернулся к спокойно слушающему Итачи и тихо продолжил: — Поэтому я хожу на собрания взрослых. — А? — Они регулярно встречаются в храме Нака. Итачи хотел спросить Шисуи, что именно он хочет сказать, но боялся, и слова никак не сходили с языка. Шисуи посмотрел вниз. — Это то, о чем тебе пока не следует знать. Итачи уставился на своего друга, когда тот отвел взгляд. Над кланом нависла гнетущая атмосфера… Пусть это останется лишь догадкой, — снова и снова повторял про себя Итачи.