***
— Два часа, — произнесли сбоку. Касуи кивнул. Под взглядом Шарингана комната расцвела тусклыми островками остаточной чакры — следы техник Иноичи. Иностранец пустым пятном застыл посреди комнаты, взирая на вошедших. Поблёскивающий лоб, напряжённые мышцы шеи и лёгкая, едва уловимая дрожь в ноге. Сегодня Учиха мог рассказать о состоянии Мака, пожалуй, больше, чем сам Иноичи. Чёткость зрения, доступная Шарингану, позволяет его обладателю различать даже несовершенства визуальных гендзюцу. Читать язык тела при этом — лишь дело опыта. — Здравствуйте, — произнесли слева. Пожилой мужчина в униформе ирьёнина кивнул иностранцу. — Здравствуйте, — повторила его жест ассистент — обладательница характерных глаз лавандового цвета из клана Хьюга. Брови иностранца потянулись вверх, остановившись под короткой чёлкой. Сглотнув, он кивнул вошедшим, натянув напряжённую улыбку: — Добрый… наверное, день. Ирьёнин обратил ожидающий взгляд на Учиху. Оглядев комнату, Касуи кивнул, и ниндзя-медик обратился к ассистентке: — Хотару, начинаем. — Есть, — коротко ответила она и сняла с плеч лямки, к которым был прицеплен большой рулон свитка. — Чуть-чуть подождите, — попросил ирьёнин иностранца и, пройдя к кровати, схватил её за бортик и потянул в центр комнаты. Ассистентка, оставив свиток у стены, оттащила чайный столик в угол, а затем унесла ещё пару ковриков. — Ложитесь на кровать, — ирьёнин махнул рукой иностранцу, и тот повиновался. — От меня что-то… — Нет, — прервал Мака медик. — Если понадобится, я скажу. — Ясно, — покивал парень, поудобнее устраиваясь на кровати и с интересом наблюдая за ирьёнинами, развернувшими свиток. — Ему лет двадцать, подойдёт третий правый… — Нет, он не предназначен для таких высоких… Может, третий дистальный? — Почему не проксимальный? — Э… — замялась ассистентка. — Нас ведь интересует распространение в конечностях. — Верно, помнишь, — улыбнулся старший медик. — Расположи третьи, я установлю медиальный. — Есть. Договорив, они принялись облеплять парня печатями, заставив распахнуть ношеный халат и подтянуть его рукава и края хакама. Уже скоро Мак недвижно лежал на кровати, скрытый наполовину одеждой и наполовину бумагой, боясь пошевелиться. — Парень, дыши, — произнёс ирьёнин. — Нам не нужно, чтобы ты внезапно вырубился. — Это помешает? — уточнил Мак, едва заметно выдохнув. — Да, помешает. Просто будь в сознании. Понял? — П-понял, — осторожно кивнул он, стараясь не повредить печатям. — Двигаться можно, если чуть-чуть, — хихикнула сбоку ассистентка. — Ладно, — наконец расслабился парень. — Итак, — привлёк всеобщее внимание медик. — Мы можем начинать. Учиха-сан? — Касуи кивнул, внимательно вглядываясь в фигуру иностранца. Бьякуган Хотару видит чакру чётче — видимо, поэтому ирьёнин и взял её с собой, но шиноби и самому было интересно. В конце концов, единственный человек, о котором точно известно, что он зажигал в других огонь чакры — это Мудрец Шести Путей. — Значит, начинаем, — кивнул в ответ медик. Сложив печать концентрации, Хотару на миг замерла — и вены вокруг её глаз вспучились, демонстрируя напряжение. Однородный сиреневый приобрёл оттенки, и зрачок, прежде неотличимый от радужки, проявился по центру глаз. Кивнув ирьёнину, она тоже обратила взгляд на иностранца, который с удивлением взирал на неё. — А это… нормально? — Да, незнакомец-сан, это нормально, — ответил старший ирьёнин, присаживаясь сбоку кровати. — Закройте глаза. — Иностранец повиновался. — Вы можете ощутить зрительные, слуховые и прочие галлюцинации, хоть это и маловероятно. Если что-то подобное проявится, старайтесь не обращать внимания. Ясно? — Д-да, — кивнул парень. Вздохнув, ирьёнин размял пальцы, подвигал плечами и поудобнее устроился на своём месте на кровати. Сложив печать концентрации, он замер с открытыми глазами, застыв так на пару секунд — светящаяся изнутри фигура мужчины засияла ярче, мягкий голубой свет распространялся из его Очага в районе живота наружу, к границам тела, к ногам, рукам… Приложив ладони к двум кругам в печати на груди Мака, медик надавил — и чакра потекла наружу, к письменам на бумаге, впитываясь и освещая уже их. Еле заметным маревом расцветился сам воздух в комнате — свидетельство почти идеального контроля чакры мужчины. Но вот что-то изменилось: напитавшись, печати потускнели, и медик надавил снова — а в зрении, доступном Шарингану, они стали почти что тлеть. Как угли в костре, наевшись огня, они теперь сами светились, но Касуи чувствовал: пройдёт время, и они погаснут. Оторвав руки от печати, медик вдохнул… выдохнул. Ещё раз. Приоткрыв глаза, Мак воззрился на него непонимающим взглядом — но мужчина лишь шикнул на него, и парень снова их закрыл. — Вторая фаза, — еле слышно пробормотал мужчина, и его Очаг снова разгорелся, перерабатывая силы тела в чакру. Приложив руки к третьему кругу на печати — уже в районе живота парня — медик снова надавил. Касуи вгляделся ещё внимательнее. Голубовато-синий свет, минуя печати, стал понемногу вливаться в тело парня, постепенно замирая и растворяясь в нём, как краска в воде. Но ирьёнин не останавливался: продолжая вливать чакру, он снова принялся давить — и она стала медленно растекаться по телу, уже не растворяясь, и застывать около внутренних органов, вдоль рук, ног… «Вдоль артерий», — догадался Касуи. — «Он что, хочет сформировать систему циркуляции… сам?» Пару минут будто бы ничего не происходило. Медик продолжал вливать в парня чакру, но она просто застывала в тех же местах, что и раньше… Однако что-то неуловимо менялось. Вглядевшись, напрягая Шаринган, Касуи вдруг понял: «Он наполняет Очаг». Скопление чакры в том месте, где у нормальных людей расположен Очаг, постепенно становилось гуще, плотнее… пока наконец медик не перестал. Он сидел, склонив голову, над телом Мака, и тяжело дышал, не прекращая давить — просто чтобы чакра вновь не растворилась. Касуи уловил на лице ирьёнина капельки пота — медик был ещё далёк от истощения, но проделанная работа стоила ему изрядного количества чакры — а значит изрядно утомила, и это помимо самого контроля. — Финальная фаза, — произнёс ирьёнин негромко. — Хотару, внимательно. Ассистентка в ответ лишь выдохнула, не позволяя себе нарушить концентрацию учителя лишними словами. Парень же молчал, закрыв глаза, и выглядел так, будто… вглядывался во что-то. Поморщившись, Учиха вернул взгляд к Очагу парня: всё же это важнее, чем его галлюцинации. Усилив давление, ирьёнин стал будто бы закручивать чакру в Очаге, заставляя излишки по чуть-чуть вылетать наружу — к органам и сосудам, к конечностям, к голове… Это продолжалось несколько минут, пока Касуи не заметил странность: если раньше свечение тела парня постепенно ослабевало, то теперь оно… выровнялось? Перестав слабеть, оно начало наоборот нарастать — и расти, и расти, до тех пор пока медик не убрал руки с печати… Вращение продолжалось — теперь само по себе. Касуи внимательно наблюдал за процессом: чакра, до того просто разлетавшаяся от Очага, стала смещаться к линиям рукотворной системы циркуляции, и сами они, бывшие лишь имитацией, постепенно обретали чёткость… чтобы затем расплыться нечётким маревом. «Как у обычных людей», — отметил Касуи. — Вы видите, да? — с улыбкой произнёс ирьёнин. Учиха мельком взглянул на него — мужчина всё так же сидел на краю кровати, изучая его собственное лицо. — Каналы чакры постепенно обрастают мелкими капиллярами, пока, наконец, их не перестаёт быть видно Шаринганом. Бьякуган же, — мужчина с улыбкой посмотрел на ассистентку, заворожённо взирающую на происходящие с парнем метаморфозы, — видит, как они опутывают всё тело, сначала мышцы и мозг, затем органы грудной клетки и брюшной полости, жировую ткань, кости, костный мозг… Прошло несколько минут, и что-то снова поменялось. Ассистентка нахмурилась. Моргнула, снова вглядевшись в фигуру Мака — и перевела напряжённый взгляд Бьякугана на ирьёнина. — В-всё? Мужчина кивнул. Сдавленно выдохнув, Хотару перестала давить — и приток чакры к её глазам ослаб, кожа, вздувшаяся над венами, снова выровнялась. — Запомнила? — Фуф, — выдохнула девушка. — Да, сэнсэй! — Всё? — донеслось снизу. Иностранец подозрительно оглядывал собравшихся вокруг него шиноби, будто ища подвоха. — Снимай печати, — распорядился ирьёнин, игнорируя иностранца. — Есть, — отозвалась Хотару и принялась споро отлеплять бумаги с тела Мака. — Уже всё? — позвал парень настойчивее, всё ещё опасаясь двигаться. — Да, — ответил Учиха и во второй раз за день искренне улыбнулся. — Сейчас. Медики уйдут — и пойдём.***
Через сорок минут я вышел из здания администрации. В одной руке был зажат мешок с комбезом, а в другой — крохотная прямоугольная коробочка с крупными купюрами внутри. За ожиданием, расспросами и экспериментом прошла боˈльшая часть дня, и небо уже начало понемногу наливаться красным. Жара, накопившаяся за день, ещё не успела отступить, а пыль, мелкими облачками вздымавшаяся из-под ног шедших по улице людей, мигом забилась в нос. Особенности местного климата — такие неприятные, но такие желанные после восьми часов, проведённых под землёй. «В любом случае, 65 тысяч рё — это хорошо», — подумалось мне. — «Я узнал больше о шиноби — и даже стал к ним чуточку ближе… Значит, теперь остался только один вопрос: могу ли я такому научиться?»