***
В этот раз что-то пошло не так — ни массаж сердца, ни искусственное дыхание не помогали мальчику придти в себя. Мужчина метался в панике, пытался вновь и вновь, но ребенок не подавал признаков жизни. Все было бесполезно. Что же он наделал? Обессиленно мужчина присел рядом с ребенком, схватившись за голову. И ради чего он это сделал? Душу сжирало презрение, а гнев на самого себя давился остатками удовольствия. Он безнадежен. Ему нельзя существовать. Теперь уже нет. Поднялся сильный ветер, шелест листвы становился громче. Раздался чей-то вой, горький плач заполонил округу. Скорбь въедливо впитывалась в воздух, дышать становилось тяжело. Глаз зацепился за походный топорик. Кажется, для него еще не все потеряно. На камеру брызнула кровь. Плач стал сильнее.***
Практика у Ястреба значила очень многое для моего будущего как героя. Дряхлая птица появилась из ниоткуда всего несколько лет назад, но уже через год вошла в десятку лучших героев по стране. А еще через год имя Ястреба красовалось в топ-три, люди полюбили молодого героя, а полиция настолько доверилась, что выделила целый город и несколько ближайших деревень под опеку геройского офиса. Даже лучший офис в стране, офис Старателя, не был столь большим. Интересовались мной и другие герои из топ-десять. Например, Бест Джинс, Рюкью и Меткий стрелок. Но их я отмел сразу, банально из-за места в рейтинге и незнания, кто они такие. Стажировку нужно было выбрать грамотно, с правильным человеком я смогу вырасти, как герой. Не хотел бы я шляться по обычным патрулям или торчать в тренировочном зале сутками. Первое меня бы ничему не научило, ведь без лицензии я ни спасти человека не могу, ни воспользоваться причудой для сражений со злодеями. Понаблюдать я и по телевизору могу. А второе я способен и в Юэй организовать под такими же пристальными взглядами про-героев. Дряхлая птица же была незаурядна. Авантюрная, наглая, свободная. Такой герой точно уже придумал что-то интересное для стажировки как мне, так и Токоями. Птицеголового прикрепили к патрулю, непосредственно с самим Ястребом. Янтарные глаза хищно смотрели на паренька, а улыбка, вызывающая сплошное раздражение, частенько мелькала на лице героя. Черную птичку ждало что-то не очень хорошее. Как и меня самого. Пока Ястреб пошел знакомить Токоями с его временными товарищами, которые так же состояли в напарниках у героя, меня отправили в кабинет самого Ястреба, сказав ждать. Ждал я очень долго. Времени сполна хватило обойти просторный кабинет. Мебели было минимум — стол с заваленными документами, парочка шкафов по бокам, с теми же самыми документами и длинный складной диван с другой стороны. В центре кабинета было пусто. Из-за того, что офис героя находился на крыше здания, то проглядывался весь город. Особенно величественно возвышалась башня Фукуока — самый высокий небоскреб в городе. Смотровая площадка так и манила к себе. Еще выше и еще больше обзора. Надеюсь, Ястреб приведет нас сюда! Наблюдать за городом снизу оказалось весьма занятно, но надолго меня не хватило. Походив еще по кабинету, больше от скуки, чем от любопытства, решил заглянуть в документы. Отчеты для комиссии общественной безопасности, отчеты для полиции, отчеты от напарников героя… Но была среди отчетов невзрачная серая папка. «Звездная деревня» — было подписано размашистым тонким почерком. Руки сами потянулись к ней. Открыв папку, замер испуганным котом. К горлу подкатил тошный ком, по телу пошла легкая дрожь. В папке были собраны фотографии детей. Рука дрогнула и сжала бумагу сильнее.«Ичигама Кохару. 13 лет. Пропал 2ххх.06.05. Причуда: Лесной зов. Проводились поиски в лесах Фукуоки, обследовано дно реки Накагавы.» «Ахино Рю. 13 лет. Пропал 2ххх.06.04. Причуда: Орлиный глаз. Трудный ребенок. Сбежал из дома.» «Иппей Тангецу. 15 лет. Пропал 2ххх.06.07. Причуда: Тигр. У берега реки найден портфель и одежда. Поиск вдоль реки и обследование дна не дало результатов. Кинолюбитель.» «Синти Фуши. 13 лет. Пропал 2ххх.06.10. Причуда: Благословение. Поиски не дали результатов.» «Тадамаки Умаки. 13 лет. Пропал 2ххх.06.01. Причуда: Отсутствует. Трудный ребенок. Поиски не дали результатов. Сбежал из дома.» «Сахиру Иноске. 15 лет. Пропал 2ххх.06.06. Причуда: Райская птица. По словам матери, отправился на рыбалку. Поиск вдоль реки и обследование дна не дали результатов. Соседка семьи рассказала, что Сахиру по секрету поведал ей, что он идет на какие-то съемки. Имя «режиссера» не известно.» «Макия Кисе. 15 лет. Пропал 2ххх.06.07. Причуда: Тишина. Поиски не дали результатов.»
Все мальчики пропали в пригороде Фукуоки, в Звездной деревне. Популярное место летних лагерей для школьников. Обычно, такие лагеря длились от трех до десяти дней. Программа была настолько насыщена, что дети по окончании каждого дня засыпали без задних ног. Кацуки никогда не бывал в таких лагерях, все время отказывался, предпочитая тренироваться и развивать свою причуду на заброшках. И гением быть не нужно, чтобы понять, что в Фукуоке происходит что-то мутное. Первая пропажа ребенка была нонсенсом для полиции, были организованы масштабные поиски. А после дело закрыли, так как спустя длительное время поиски не дали каких-либо результатов. Следующая пропажа ребенка была ровно через год, полиция не стала устраивать поиски, из-за трудного характера мальчика. И дальше было только хуже — дети пропадали через год, два, а полиция даже не удосужилась объединить дела! Ни даты пропажи ребят, ни их возраст, ни злополучное место не стали для них поводом для объединения! Зубы заскрипели от злости. — Следователю не было дела до их пропажи, а недавно он и вовсе уехал на повышение квалификации в Токио, после чего его перевели в местный отдел, — тело вздрогнуло, я со страхом глянул на подошедшего так не вовремя про-героя. Красные перья топорщились во все стороны, мужчина чуть морщился, голос больше не отливал нотками ребячества. Тусклый взгляд, небольшая щетина и потрепанная куртка. Дряхлая птица заиграла новыми красками. Совершенно не яркими — грязными и неказистыми. — Новый следователь добился объединения дел о пропаже детей, и смог выяснить много чего занятного. Проницательные янтарные глаза всматривались в меня, герой подошел ближе, словно тигр, оценивающий добычу. Я нервно сглотнул. Кажется, я сунул свой любопытный нос не в то гнездо. — Я позвал тебя на стажировку, так как разглядел твой ум. На фестивале ты так же неплохо показал себя… — мужчина был очень близок, разделял нас лишь рабочий стол. Полосатая кошка подкралась бесшумно, сократив дистанцию для прыжка. Красные перья съежились, совсем уж маленькие перышки закружились рядом. Птичьи глаза сузились. Все его тело напоминало пружину. Секунда-две и на меня вот-вот прыгнут. Почуяв опасность со стороны героя, сжал папку сильнее одной рукой, а второй приготовился отражать удар. Я виноват, что подсмотрел то, что не стоило, но не убивать же меня за это! Неожиданно для самого себя съеживаюсь в комочек, готовый вот-вот дать дёру, как индийский мунтжак из лап тигра. Выход прямиком за спиной героя. Шансов мало — все же дряхлая птица из тройки, еще и славится он своей суперскоростью. Едва щурюсь, причуда зашипела в ладонях. — Предлагаю тебе помочь мне и следователю в поимке злодея! — на лицо про-героя вернулась улыбка, руки хлопнули, отчего с меня будто сняли это, до ужаса противное, оцепенение. — Чего? Герой вновь стал прежним собой — ярким, живым. Ничего больше в нем не напоминало тигра, лишь взбалмошного попугая, которого только что выпустили полетать после недели заточения в клетке. Такое сильно сбивает с толку. — Если ты еще не догадался, то ты идеально подходишь под типаж жертв! — Ястреб с легкостью обогнул стол, тыкая пальцем в фотографии детей. — Взрыв на голове пшеничного цвета, подходящий возраст для приключений на одно место и неимоверно милая мордашка с трудным характером. — Меня пригласили, чтобы я стал приманкой? — пропускаю комплименты мимо ушей, шестеренки в голове заработали. В отличии от остальных детишек у меня еще и будет преимущество в виде боевой подготовки. Мало-мальский опыт в драках у меня уже есть, да и страшнее личика хендфетишиста из Лиги ничего нет. Или есть. Лицо непроизвольно морщится. Ястреб с тигриной аурой тоже оказался довольно страшным, но и это я весьма стойко пережил. — Совершенно верно, птенчик! — и рука героя зарылась во «взрыв на голове пшеничного цвета». Я растерялся. Голос Ястреба был нарочито бодрым, довольство распространялось волнами. — И у меня уже нет выбора… — Я самолично подписал себе приговор, только открыв эту папку! Фейерверками заклокотали взрывы на руках. Черт! Ястреб похихикал, лукавство во взгляде раздражало. Вдруг, мужчина хватает меня, как тогда, во время нашего первого полета, открывает перьями окно, шагает назад и утаскивает меня за собой. От внезапного порыва про-героя, пугаюсь и неосознанно хватаю папку, притягивая ее к себе, прежде чем отправиться в полет. — Не будем терять времени, птенчик! Следующая пропажа не ждет! Массивные крылья раскрываются, переворот в воздухе, и мы уже летим над оживленными улицами Фукуоки. Страх отступил, доверие к полетам на руках Ястреба не стало привычкой. Желание заполучить геройскую лицензию только возросло…***
Первый пункт операции «Взрывная ловушка»: Имитация уязвимости В летнем лагере было не очень много детишек — всего двенадцать школьников, приехавших на пять дней. Срок маленький, детей не очень много. Но даже за этот короткий промежуток времени можно было пропасть навсегда. Дети шумели, хвастались своими причудами. Оглядываюсь по сторонам, пытаюсь запомнить, как можно больше информации. Трое тринадцатилетних и двое пятнадцатилетних мальчишек. Вздыхаю. Будет, однако, тяжело бдить за каждым. — Знакомься, птенчик! Следователь Когоро Акэти, — герой взмахивает длинными перьями в сторону мужчины. Никаких внешних особенностей у следователя не было. Если не считать растрепанную темную шевелюру за особенность. — Акэти-кун, а это — птенчик! Вместо перьев, герой показал на всего меня руками. Вот это честь мне оказали. Закатанные мной глаза увидел лишь следователь, понимающе кивнув. Глаза мужчины улыбались на болтовню Ястреба, что совершенно не отвлекало от читающихся в них тяжести и, несомненно, усталости. Работал он над этим делом точно без сна. — Рад познакомиться с будущим героем №1, — следователь иронично усмехается, на что Ястреб ухмыляется, запуская пятерню в мои волосы. Вот и камень в мой огород. — Я уже грею ему местечко для этого, Акэти-кун! — излишняя слащавость в голосе расставляет границы. В обиду меня не дадут. Это радует. В ответ следователь лишь хмыкает, разворачивается и ведет за собой в кабинет. Ястреб дружелюбно улыбается мне, подбадривающе шлепает по спине и жестом показывает идти за Когоро Акэти. Парочка красных перьев ползет под белую рубашку, пиджак я снял еще в электричке. Акт небольшой защиты от героя и радовал, и пугал. К Когоро Акэти доверия не было. — Всем привет! Добро пожаловать в летний лагерь «Звездная деревня»! Меня зовут Такахиро Ицуки. Буду вашим вожатым! — мужчина, одетый в запятнанную клетчатую рубашку, оглядывал каждого ребенка. Улыбка красовалась на лице, а запах костра и леса так и нагоняли походную атмосферу рядом с мужчиной. — А теперь давайте сыграем в одну игру и познакомимся друг с другом! Мячик в руках вожатого закружился, и прыгнул в сторону девчушки с рожками. Та поймала мяч, не понимая, что должна делать, любопытство заискрилось в глазах детишек. Интерактивы с призами — правильный ход, положительно влияющий на детскую гиперактивность. — Ой, совсем забыл рассказать правила! — мужчина лихо рассмеялся, виновато почесав нос, и рассказал, что за игра на знакомство такая. Детишки воодушевились и стали играть-знакомиться друг с другом. Очередь дошла и до меня. Ловлю мяч, пересказываю чужие имена, вспоминаю кто что любит… А в конце представляюсь сам: — Таками Сагиши, мне мало что нравится и много чего не нравится, — фыркаю и кидаю, с некой ленцой в движениях, мяч следующему ребенку. Чувствую пронзительный взгляд на своей макушке, но когда оглядываюсь, то никого не замечаю. Показалось. В кабинете Когоро Акэти холодно и настолько прокурено, что дым можно резать ножом. Следователь берет со стола пачку кубинских сигарилл, затягивается и выдыхает струю дыма прямо на карту, что висела на всю стену, как и у любого уважающего себя следователя или детектива. Карта Звездой деревни увешена красными флажками, фотографиями неизвестных людей, красные и синие нитки опоясывают заметки и какие-то выделенные кружочками места. Фотографии пропавших детей висят сбоку карты. На каждой красным маркером зачеркнуто лицо. Не хороший это знак. — Скорее всего, в Фукуоке орудует маньяк, — самое худшее предположение из всех возможных. Ястреб удрученно вздыхает, теряя краски. — Я вновь обошел дома родителей пропавших детей, расспросил их круг общения. — Ближе к делу, Акэти-кун. Время не на нашей стороне. — Заткнись, героишка! — следователь раздраженно ведет плечами, подходя ближе к карте, начинает рассказ, — Абсолютно все дети пропали в окрестностях Звездной деревни — красивый, но глухой пригород Фукуоки. Все они жили тут, никого из приезжих. Сначала я подумал, что это дело типичный киднепинг, и разослал ориентировки в соседние префектуры. Ноль результата. Пришлось носом землю перерыть, устроить несколько облав на притоны и клубы… На лице следователя вновь появилась ироничная усмешка, голос стал жестче. — Я даже заявился в Фукухаку-кай, от них пошел к ребятам из Кудо, а от тех уже отправился в Тайсю. В Додзин смысла идти я уже не видел. Как оказалось, в Фукуоке, мафия замешана лишь в финансовых операциях, игорном бизнесе и строительных услугах. Никаких наркотиков и шлюх. Ястреб зашипел, прикрывая мне уши руками, а Акэти тихо рассмеялся, расслабляя плечи. — Но потом я заметил вот какую деталь: все дети перед исчезновением посещали разные летние лагеря. Но у конкретно одного из них есть детский клуб, работающий на регулярной основе. По показаниям родителей и друзей пропавших, многие из них рассказывали о каких-то съемках и о неком «Режиссере». В том клубе как раз есть кинодело. Ястреб хмыкает, а у меня стал складываться пазл. Следователь хлопает в ладоши довольно, сигарилла тлела медленно, не думая заканчиваться. — Я знаю, кто наш предполагаемый Миядзаки… — Хаяо? — переспрашиваю, ведь в памяти Миядзаки вовсе не славился убийством детей. — Цутому, — отвечает мне мрачно Акэти, разворачиваясь на носках. Из рук у меня забрали серую папку, сразу же всучив какие-то листки. — Мы, — морщится Акэти, взглянув на Ястреба, который мило на это улыбнулся, — придумали план по раскрытию ублюдка. И ты станешь его новой жертвой. Мне оставалось лишь нахмуриться и нервно сглотнуть. К роли приманки меня готовили мало. Время не на нашей стороне. Поддельные имя и фамилия, беспричудность и голубые линзы на глаза. Одежда мешковатая, неудобная, призвана скрыть мое телосложение. Мешки под глазами — ни капли гримма. Весь вечер и ночь мне проводили инструктаж, репетировали мое поведение, движения, даже голос и взгляд. «Бакуго Кацуки» — слишком популярная фигура после фестиваля, меня могли узнать. И, без него — никуда, мой ужасный характер. Нужно было играть трудного, но в то же время доверчивого подростка. В качестве подстраховки, Ястреб выдал мне свои перья. Маленькие, пуховые. В час опасности, я легко мог сжечь их своими мини-взрывами. Тогда Ястреб поймет, что я в беде и уже будет знать, где меня предположительно можно найти. Причуда дряхлой птицы могла бы стать поводом для зависти, если бы у меня было что-то похожее на шарики виноградника. Знакомство закончилось, пристальный взгляд сверлил мою макушку. Нас повели на завтрак.***
— Ублюдок действует довольно осторожно — тщательно заметает следы, ничего не оставляет от тел. А судя по дате пропаж — летние лагеря обычное прикрытие, чтобы не заподозрили кино-кружок. — А он хорош, мозги есть, — Ястреб расслабленно опирается о стену, скрестив руки на груди. Я же сидел на предоставленном мне стуле, а напротив — Акэти с новой сигариллой в зубах. — Да, но в клуб мы тебя не отправим — у нас слишком мало времени на такую масштабную операцию, — следователь едва хмурится, раздражительный тон четко обрисовывает ситуацию. Акэти находится под давлением кого-то сверху, ублюдка нужно было поймать за короткое время. — Тебя направят в Звездный лагерь, который продлится пять дней. Ястреб и Акэти переглядываются, чертята заплясали на лицах мужчин. — За эти пять дней ты обязан его соблазнить. — Что? Второй пункт операции «Взрывная ловушка»: Имитация интересов — Таками, — окликает меня вожатый, беспокойство в голосе искреннее, а взгляд больше заинтересованный, чем ласковый. — Все хорошо? — Просто отлично. Я бы сказал даже замечательно! — сержусь, бросаю удочку в сторону и пинаю банку с червями. Щеки от досады надуваются, лицо от злобы краснеет. Сажусь на мостик, сгорбленно, словно креветка. Мужчина понятливо хмыкает, закидывает широким точным движением маховую удочку и присаживается ко мне за спину. У маховой удочки нет никаких технических ухищрений — ни колец, ни катушки. Всучивает ее в мои руки, накрывая их своими, большими, мозолистыми. Волосы встают дыбом от такого непрошеного контакта. Ловок жулик, да не прост и шпик. — Тише, Таками. Рыба любит тишину, — мужчина склоняется ближе, руки сжимают мои сильнее. Большой палец стал тихонько поглаживать запястье. Множество маленьких хитиновых лапок зашевелилось внутри. От запястья, оно ползло все выше и выше. К самому горлу, обдавая холодом. Меня затошнило. Поплавок колыхнулся раз, второй, пока и вовсе не пропал из виду, нырнув в воду. — Таками, подсекай! — мужчина закричал, руки мои впились в удочку и потянули ту наверх. Если не сделаю подсечку, а сразу начну тянуть на себя при такой большой и энергичной рыбе — рискую оборвать леску или вовсе поломать удилище. Удочка не моя и такого мне точно не нужно. Как только подсекаю рыбу, совершаю резкий рывок на себя, падаю на мужчину, который тут же хватает меня за бока и придерживает от падения в воду. Чуть ослабеваю хватку, уступаю сопернику — рыбе, а после снова совершаю резкий рывок на себя. Леска ходит ходуном, рыба сопротивляется, борется. Всплеск, брызги и крики поддержки от других детей. Адреналин вдарил в голову, плечи заныли — рыбина была большой и массивной. Ребра сжимали чужие противные руки, чужое противное дыхание обдавало ухо теплом. Где-то внутри, под желудком, оно ползало и извивалось, пытаясь проскользнуть дальше. Не нужно было открывать ту папку. Я идиот! — Вы думаете, что он тут же поведется на мою мордашку и отведет к себе в подвал показать котят? Ястреб прыскает в кулак, а следователь тихо посмеивается: — Думаю, котят в подвале он тебе вряд ли покажет… — Но котят в лесу вполне себе? — дряхлая птица, кружит вокруг да около, пока не останавливается, бурно восклицая. — Если бы я был маньяком и если бы мне нравились блондинки, то что бы меня в них цепляло? — Вам не нравятся блондинки? — задавать тупые вопросы стоит лишь в тупых ситуациях. — Если только эта блондиночка не ты, птенчик! — мне подмигивают, перья шумно колышутся. Акэти вздыхает смиренно, пытаясь не обращать на героя внимание. Но герой обращает внимание на него. — Акэти-кун, не переживай — брюнеточки в моем вкусе! Следователь вновь вздыхает, на сей раз удрученно. — Так как мне его заинтересовать? — игнорирую слово «соблазнить». Не такой практики я ожидал. Ястреб победно улыбается. — Если бы я был маньяком, то мне понравилось, если бы кто-то заинтересовался моим хобби! Кино, лес, походы… — Маленькие мальчики… — хмуро добавляет Акэти. Ястреб фыркает. — Значит мне нужно расспрашивать обо всем этом дерьме и строить из себя радостного придурка? — голова склоняется набок. — Лучше! — Ястреб поучительно поднимает указательный палец вверх. — Создай проблемы. Пусть у тебя не получается! Именно так ты завладеешь всем его вниманием. — И спасешь остальных от ярлыка «жертвы», — добавляет следователь. Леска не выдержала напора, рыба сорвалась. — Таками, не переживай. В этот раз хоть и не получилось, но не стоит отчаиваться — ты достойно сражался с этой рыбиной! У меня аж дух захватило! — мужчина хлопает по спине, а сам смотрит внимательно, изучающе. — И что толку с достоинства? У меня не вышло, — голос дрожит от обиды, кулаки сжимаются, кислая мина красуется на лице. — Ты получил удовольствие, Сагиши? — переход на имя был резким, дергаюсь от неожиданности. — Да… — Разве тогда имеет значение, вышло у тебя или нет? Главное, что тебе понравилось! — большая рука, словно коршун, срывается и зарывается в мои волосы. Лишь усилием воли не даю зубам заскрипеть. Выдавливаю из себя что-то подобие улыбки. Мужчине он определенно понравился.***
Третий пункт операции «Взрывная ловушка»: Создание ситуации риска — Как только я его заинтересую, что мне нужно делать дальше? — Следуй за ним. Доверься. Сыграй в слепого котенка, — Ястреб навис надо мной, воодушевленно разжевывая детали. Акэти мрачно кивает. — Мне нужно как-то выманить его один-на-один? — Раз ты играешь проблемного подростка, то все просто! — Ястреб окончательно берет на себя бразды повествования. — Ночью сбеги в лес. Заблудись или потеряйся. Создай видимость нужды в ублюдке. Это и время сократит, и он успеет втереться к тебе в доверие. — Это создаст видимость безопасности для него, он станет более смелым, — злорадство в голосе следователь даже не скрывает. — Сагиши, вот где ты был! — вожатый склоняется над мальчишеской фигуркой. Слышится всхлип, другой. А после начинается настоящая детская истерика. Реву, несу какой-то бред и хватаюсь за мужчину, который не отталкивает, а, наоборот, притягивает ближе, обнимает, успокаивающе начинает поглаживать и шептать какие-то глупости. Отвращение скапливается под ребрами, сглатываю обратно сегодняшний ужин. Старательно пытаюсь унять рвотные спазмы. А где-то внутри шевелится оно, задевая множеством колких лапок места, до куда дотрагивается вожатый. Хитиновые сегменты трутся о кожу изнутри, когтистые челюсти покусывают кожу, маленькими дозами впрыскивая яд. Зуд распространяется по коже, хотелось содрать ее с себя. Как же отвратительно. Мозолистые ладони касаются кожи — мужчина уловил момент и пробрался под футболку. Поглаживает, слегка давит, вжимаясь. Ладонь, широкая, словно наждачка, проводит по спине, проходит вдоль позвоночника, перемещается на ребра. Так же плавно скользит от ребер до живота, очерчивает пупок, поднимается выше. Вслед каждому движению пальцев, мерзко переставляет цепкие коготки оно, изнутри ведет двумя усиками, колит, извивается. Как только больше давить слезы из себя не выходит, а борьба с тошнотой пошла не в мою пользу — отстраняюсь, шмыгая носом. — Вы ничего не видели! Мужчина посмеивается, чуть пригибается, берет лицо в свои руки и долго-долго смотрит. Утирает заплаканные глаза, вновь оглядывает: — Теперь точно не похоже на то, что ты тут делал. Идем обратно в лагерь, завтра тяжелый день. — Ага…***
Четвертый пункт операции «Взрывная ловушка»: Сохранение контакта Вечером холодает довольно быстро. Я и еще пару мальчишек были посланы в лес насобирать хворост. Девчонки утром занимались кухарством — мариновали мясо, готовили овощи. Поэтому сейчас их заняли подготовкой общего места для разведения костра. Убирались все сухие листья и трава. Остальных мальчишек, оставшихся на полянке с девчонками, привлекли к устройству плашмя — искались крупные камни, которые должны были служить ограничением и преградой к распространению огня. Насобирав хворост, встретился с очередным мини-конкурсом от нашего вожатого: кто поможет ему развести костер? Вызвались многие, но пригласили на должность помощника меня. Победно ухмыляюсь остальным детишкам, показывая язык. Вожатый хлопает рядом с собой, торопит. Взгляд внимательный, выжидающий. — Как только он осмелеет и поймет, что ты ему однозначно подходишь, — следователь смотрит строго, — не упускай момент и сам покажи ему свою симпатию. — Мне еще и симпатию из себя выдавливать? — морщусь показательно, начиная отряхивать руки так, как будто залез этими самыми руками в чье-то дерьмо. А, ой. Так и есть. — Птенчик, если бы я был мань… — Заткнись, героишка, пацан понял. — Зря ты такой злобный, Акэти-кун, — Ястреб показательно дуется, перья топорщатся, напоминая большой рисовый шарик. Следователь довольно хмыкает. Раскладываю хворост в центре плашмя в виде пирамидки. Мелкие щепки и бумагу для розжига сую вовнутрь и чуть присыпаю сверху. Мужчина тянет зажигалку, слегка скользит по руке, когда я беру ее у него. Опять это мерзкое чувство. Оно вновь зашевелилось изнутри. — Сагиши, будь аккуратнее! — Обязательно, Такахиро-семпай. Поджигаю костер в разных местах, пригибаюсь почти к земле, дую на огонек, что с каждой секундой ел и рос, становясь все больше и больше. Заскрипели ветки, послышался треск. Пламя становилось сильнее, стабильнее. Костер готов. Мужчина смотрит довольно, очерчивает мой силуэт, всматривается в каждый всполох огня на моем лице. — Так ты, оказывается, слушал, когда я рассказывал, как его разводить? Румянец на щеках, смущение и нервозность во взгляде — отворачиваюсь от мужчины, закрываясь. Вожатый смеется, вновь гладит по волосам, спускается ниже, к шее. Переходит на спину и тихонько хлопает. Ниже, чем в прошлый раз. Лишь бы не стошнило на костер. Лишь бы не стошнило на костер. Лишь бы…***
Пятый пункт операции «Взрывная ловушка»: Атмосфера доверия — Сагиши, мне нужна твоя помощь, — Вожатый виновато улыбается, почесывая нос. — Хорошо, чем я могу вам помочь? Мужчина мнется и выдавливает из себя: — Я пишу научную диссертацию. И мне нужен доброволец для съемок. Сглатываю, неверующе уставившись на мужчину. Через силу дружелюбно улыбаюсь, жмуря глаза. — Конечно! С удовольствием! — Если все пойдет по плану, то тебя пригласят в чем-нибудь сняться. Главное — не теряйся, покажи ему все свое дружелюбие и готовность помогать. Акэти устало почесал переносицу. Ястреб вновь кинулся объяснять: — Мы будем все это время рядом — не бойся. Если что-то пойдет не так — у тебя под рукой всегда будут мои перья. На самый крайний случай — воспользуешься причудой. Я разрешаю. И утвердительно кивает, под мой недоверчивый взгляд. К Ястребу на помощь приходит следователь. — Об этой операции знает только верхушка, Ястреб и ты. Если прижмет, — Акэти довольно улыбается, — взорви этого ублюдка к чертям собачьим! — Я вас понял! — на ладошках шипят взрывы. Ястреб обходит нас двоих, оборачивается, хитро поглядывая: — И операция «Взрывная ловушка» началась!***
— Сагиши, можешь немного расслабиться? — Симэнава обхватывает шею кольцами, затягивается туго, едва позволяя вдохнуть. — Не могу, это как-то неправильно… — склоняю голову вбок, позволив затянуть веревку на еще один круг. У меня проблемы. У ублюдка оказывается причуда. В досье про нее не было ни слова — «беспричудный» стояло в графе. Но причуда была — подчинение. Принцип работы я не до конца понял, но то, что сейчас я делаю то, что делать не собирался — факт. Спрятанные перья в одежде оказываются бесполезными, мужчина попросил переодеться в школьную униформу, ради исследования, черт его побери! Основной акцент шел на вычищенные хромовые ботинки, под которые шли белые, ниже колен, носки. Шорты свободные, чуть выше колена — «случайные» касания отдавались тонкими коготками по коже. Еще один странный выбор — подтяжки. Полный вожделения взгляд, напряжение и предвкушение. Как же мерзко. Перед уходом из лагеря я умудрился сжечь одно перышко, мужчина был осторожен и не оставлял меня одного. Это перышко мне дорогого стоило. Шли мы от лагеря долго — заросшими тропинками, едва виднеющимися. Мужчина болтал много, двигался быстро, совершая много ненужных движений. Волновался и переживал на мой счет. Мне лишь оставалось поддерживать беседу, удивляться жизнью леса и улыбаться широко, отгоняя беспокойство. И незаметно ломать ветки, рвать листья, приминать высокую траву, оставлять едва видимые ожоги на коре деревьев. Меня должны найти! Как только мы вышли на полянку, в центре которой раскинулось ветвистое эноки, я понял, что что-то не так. Я соглашался и выполнял все, о чем меня просил мужчина. Переодеться — не беда! Дать связать себе руки за спину — пожалуйста! Подставить шею для петли — нет проблем! И все это чувствовалось так, как будто я сам хотел все это сделать. Вот как он все это время действовал! Прятал свою причуду, ублюдок, и использовал ее на доверчивых детях! Чужая причуда, словно огромная сколопендра, заползала через рот, уши, ноздри. Извиваясь, ползла дальше, под кожу. Много тонких ножек с длинными коготками, царапали, цеплялись, рвали. Тошнота волнами распространялась по телу. Длинные усики лезли вперед, щекотали неприятно, челюсти смыкались, впрыскивая яд снова и снова. Подчинение текло по сосудам, прямо в мозг. Самоконтроль исчезал. Зудело все. Взглядом окидываю полянку. Камера на штативе, сумки с веревками, пила, походный топорик и канистра. И загадывать не нужно с чем. Лицо мое хмурится непроизвольно, но мужчина не замечает изменений, продолжая любоваться моим телом. Случайных движений становится больше. Мозолистые руки проводят по спине, задевают подтяжки, слегка тянут их, отпускают. Переходят на связанные руки, лезут под веревки, оглаживая кожу рядом — проверяет, все ли грамотно зафиксировано. Сколопендра отвечает на каждое чужое движение, трется хитиновыми сегментами, мурчит от удовольствия. Хвостовые шипы все глубже проникают внутрь, челюсти клацают. — Отчего же? Ты сам согласился помочь мне с этим. За что я очень благодарен, расслабься! — ублюдок смотрит прямо в глаза, руки его опускаются ниже, лезут под шорты, очерчивая внутреннюю сторону бедер. Как же гадко. Пока ублюдок занят ногами, пробую пошевелить запястьями. Связанно туго, от каждого движения, самого незначительного, больно. Пытаюсь воспользоваться причудой — та шипит мини-взрывами, но быстро погасает. Сколопендра реагирует моментально — вгрызается в мою причуду, сворачивается в клубок, обвиваясь, сдавливая. Причуда шипит, царапается, пытаясь укусить в ответ, но ничего не выходит. Скулеж на грани сознания выходит жалобным, тошнота накатывает сильнее. Дерьмо. Эноки скрипит, ветви покачиваются угрожающе. Кажется, совсем чуть-чуть и я буду покачиваться с ними в унисон. Пот скатывается привычно, на ладошках по-родному шипят маленькие фейерверки. Все, что может сделать сопротивляющаяся причуда. Веревка слишком толстая, чтобы это мне помогло. А потом причуда и вовсе затихает. Доносится скрежет, а по телу вновь, извиваясь, ползут тонкие лапки. В каком же я дерьме… Мужчина отстраняется, смотрит на полуденное солнце и говорит: — Пора, Сагиши. Табуретка ставится рядышком, меня придерживают, помогая залезть. Перекидывают конец симэнавы через сук, закрепляют узел. Все это время пытаюсь воспользоваться причудой, подорвать веревки, сделать хоть что-либо. Причуда не отзывается, а голову занимают мысли о том, как бы побольше понравиться ублюдку. Что сделать такого еще, чтобы он остался доволен? Точно, он говорил… — Расслабился? — Голос самодовольный, насмешка во взгляде. — Да. — Постарайся ради меня, Сагиши. Из под ног выбивают табуретку, тело падает вниз, петля затянулась. Усмехаюсь до того, как начинаю непроизвольно кашлять и хватать ртом воздух. Хуево, однако, вышло. Чужая ширинка расстегивается. Взгляд поплыл, тело дергается и дрожит. Пытаюсь вновь и вновь воспользоваться причудой, но та не отзывалась. Мысли в голове путались, хрип и кашель становился сильнее. Изнутри меня так же окутали смертоносные кольца, челюсти смыкались, чавкали, жевали заживо. Когти рвали, шипы кололи, разум не выдерживал. Больнобольнобольнобольно Со спины в мужчину что-то влетает. Всполохами огня, красные маховые перья устремились к моему висящему, задыхающемуся тельцу. Сознание потухало, воздуха не хватало. Легкие жгло. Больно. Как же больно, черт его дери! Руки скручивают, звенят наручники, опрокидывается камера. Перья пытаются срезать веревку, но симэнава так просто не отпускает — затягивается крепче, рисовое волокно туго поддается. Кашель прекратился, остались силы только на хрипы. Поняв, что так легко срезать веревку не получается — перья подхватывают под подмышки, тянут вверх. Но симэнава уже затянулась у горла, как питон, она крепко вцепилась в кожу, даже не думает отпускать. Легче не стало. Мне что-то кричат, кто-то подбегает и хватает вместо перьев — все происходит в каких-то вспышках, грудь разрывается от боли и жара. Оказаться в этом теле с удушьем и покинуть его от него же — вверх иронии. Давление на шею слабеет, кислород врывается в легкие, тело содрогается в конвульсиях. Зрение медленно восстанавливается. Передо мной нахмуренное лицо Ястреба, он что-то тараторил, но я не понимал что. Улыбаюсь слабо: — Что это за дурацкое лицо? Совсем на вас… — захожусь кашлем, сгибаюсь пополам. Герой придерживает меня, о чем-то обеспокоенно ворча. Горло изнутри продолжали царапать, тонкие коготки вцепились крепко, отпускать меня не планировали. С яростным шипением по телу поднимается тепло, в хитин вгрызаются чьи-то клыки, когти начинают драть сегментированное тельце. Захожусь кашлем еще сильнее, чем прежде, с кровью выплевываю гадкое членистоногое. Как по щелчку пальцев, разум проясняется, зрение фокусируется на длинную хитиновую тушку. Сколопендру изодрали на лоскуты. Вновь захожусь кашлем, отплевывая лапки, а внутри разливалось тепло, мурлыканье раздавалось на краю сознания, успокаивая. Пока откашливаюсь и прихожу в себя — руки развязывают. Протираю запястья, боль волнами исходит от кожи на них и шее. — Птенчик, хорошо справился! — герой снова стал прежним собой, улыбаясь нахально. Гордость в голосе он даже не скрывает. Выдыхаю расслабленно, оглядывая полянку — полиция уже везде снует туда-сюда, а ублюдка носом в землю держит Акэти, придавив своим телом. Лицо Акэти довольное, садистская улыбка появляется на лице — тянет ублюдка за волосы, а после со всего маху припечатывает обратно в землю. Ястреб на такое зрелище лишь неопределенно хмыкает, ведет плечами. Перья шуршат, разлетаясь по всей округе. Сканирует местность на сюрпризы, понял я. — Вот как делать точно не надо, птенчик. Акэти поднимается со скулящего мужчины, замахнувшись, пинает лежачего под ребра. Ублюдок извивается, скулеж становится громче, а из сломанного носа и разбитой губы течет кровь. — У него есть причуда, — голос сиплый, говорить больно, во рту чувствуется вкус железа. Тупая сколопендра! — Это, — кивает в сторону хитиновой тушки Ястреб, — и есть его причуда? Помнишь, когда он успел засунуть это в тебя? — Точно такого не было. Он постоянно касался меня до этого… — Понятно, я примерно понял, птенчик, — рука Ястреба тянется к макушке, непроизвольно вздрагиваю, отшатываясь. Но чужая рука продолжила свой путь, зарываясь в волосы, поглаживая круговыми движениями. От чужого прикосновения не веяло угрозой, совершенно не хотелось блевать, чувствовалось только тепло. И я расслабился. Теперь я в безопасности. Зажмурившись, как кот, на ласку, совершено не заметил хищного взгляда Ястреба, что тот направил на ублюдка. Красные перья, без малейшего шелеста, впились в чужие руки, ублюдок взвизгнул, а Акэти недовольно поморщился. — Грузите его, — выплевывает следователь своим подчиненным, разворачивается и идет к нам. Очухиваюсь быстро — хоть я теперь и в безопасности, но я все еще на задании! Оглядываюсь вновь, машин вблизи не было — куда его грузить так и останется загадкой для меня… Но в лицо я бы ему плюнул. И руки паршивые взорвал бы! — Пацан, не ожидал, что ты справишься, — следователь осматривает мою тушку на повреждения, морщится, задерживая взгляд на отпечатках симэнавы, а после протягивает кулак. Без раздумий отвечаю, отчего Акэти довольно хмыкает. Ястреб рядом смотрит горделиво, и тоже стукается со следователем кулаками. — Назовем нашу команду «Охотники на ублюдков»? — Мне хватило «Взрывной ловушки», — следователь посмеивается, разворачивается и уходит, подняв руку на прощание, — Спасибо за помощь, но дальше я сам. — Благодарностью от него так и несет. Ястреб ухмыляется, расправляет широко крылья, перья летающие по округе собираются вместе, наращивая объем. — Полетели, птенчик! Не успеваю сглотнуть как меня хватают и взмывают в воздух. Не помню, говорил ли я это, но… МНЕ НУЖНА ЭТА ЧЕРТОВА ЛИЦЕНЗИЯ!***
— Чувак, как прошла твоя практика? — Каминари тыкает пальцем в щеку, склонившись надо мной. Киришима, присев, сровнялся с партой, выглядывая заинтересованно. Серо положил локоть на макушку Киришимы, облокачиваясь на товарища. Мина прыгала и кружилась рядом, наперебой рассказывая всем, где была и что делала. Шла уже третья перемена подряд, но времени детишкам не хватало — слишком много впечатлений от практики. Кто-то убирал мусор, кто-то помогал в эвакуации, кто-то ловил контрабандистов. Ну а кто-то, кидаю мельком взгляд на Тодороки, с мудилой-папашей ловил убийцу героев — Штейна. По новостям показали недовольного Старателя, который, сквозь зубы, говорил о задержании им Штейна. Из чего следует вывод, что не он его задержал. В тот поздний вечер в групповой чат зеленоглазка скинул координаты, как раз оттуда, откуда задержали злодея. Второй вывод — зеленоглазка был там и участвовал в битве. Раз приплели Старателя, то и Тодороки был там же и тоже участвовал, вывод третий. А четвертым выводом было участие в этом замесе прилизанного, который проходил в том месте практику. И судя по всему, зеленоглазка и Тодороки вправили мозги прилизанному. Хорошо, что они не сильно пострадали при битве с таким опасным злодеем, и даже победили его. Нужно было напрашиваться к Тодороки за местечком к Старателю! — Да так, ничего особенного… — Бакуго-кун помог поймать полиции «заслуженного мучителя», — Токоями сдает меня детишкам моментально. — Чувак, ты помог сделать что? — Это тот самый вожатый-потрошитель, которого крутили по новостям после Штейна? — Бакуго, ты снова уделал нас! — Это несправедливо! — Ха, неудачники! — приподнимаюсь с парты, откидываясь назад на стул, посматривая на друзей с усмешкой. — Вот чертяга! — Каминари лыбится в ответ, закатывая рукава, а Киришима быстро подпрыгивает, кооперируясь с Серо. Со скоростью света, меня облепляют со спины, прикладывая к стулу, Каминари злобно хихикает. — Пушки-щекотушки! — Нет! На меня нападают безжалостно, тонкие пальцы щекочат бока, парни смеются, видя мои мучения. Пытка могла бы продолжаться бесконечно, если бы не: — Вижу, практика никак не повлияла на ваше поведение, — по уставшим ноткам, узнаю Айзаву-сенсея, что давно зашел в кабинет. Синяки под глазами были меньше, чем обычно, а на белках глаз не расходились красные трещины. — Заканчивайте, у нас начался урок. Практика закончилась, пора вновь браться за учебу!