***
Группу из Северного королевства опять окружили тени, оторвавшиеся от стен. Господин Ли степенно проплыл мимо них, извивая кольца длинного хвоста, и тени, повинуясь, последовали за ним, подталкивая гостей. — И куда господин Ли изволит нас заточить, раз мы подозреваемые? В темницу, конечно? — поинтересовался Шэнь Цинцю, беря инициативу на себя, пока Ло Бинхэ не взорвался. Заклинатель мимолётно взглянул на Ло Бинхэ: «А он близок, судя по всему. Даже жилка на виске пульсирует». Хоть по красивому, холодному и даже в чём-то безмятежному лицу протагониста и не сказать было, но от него веяло тщательно скрываемым бешенством. Таким, от которого волоски по телу дыбом встают. Шэнь Цинцю его не винил. То, что происходило здесь и сейчас, походило если не на фарс, то на ужасно неприятное стечение обстоятельств, которое совершенно не входило в их планы. А ещё Шэнь Цинцю хотел немного прощупать этого странного типа, господина Ли. Обычно по персонажам сразу видно, насколько они важны для сюжета. Этот, судя по одной только внешности, был очень даже важен. Все же знают, что чем красивее герой, тем более весомая у него роль, да? Но какую именно роль господин Ли играет во всей этой драме с похищенными-убитыми наследниками престола? Вопрос иного толка. — Зачем же? Гостевых покоев будет пока достаточно. Вы ведь не планируете рушить дворец, если хотите доказать свою невиновность? — усмехнулся господин Ли. Шэнь Цинцю намотал на ус: «Хитрая гнида». — После того, как безопасность короля, детей короля, а также новой королевы будет обеспечена, мы займёмся вами. А до тех пор подождите. Длинные коридоры крыла, где находились жилые зоны, были такими же сверкающими и помпезными, что и весь остальной дворец, но атмосфера в них была совсем иной. Тысячи тысяч кристальных обломков, сложенных в аккуратную, ювелирную мозаику, стали полом и стенами. Мрамор и ковры исчезли совсем. Потусторонний фиолетовый огонь в низко висящих лампадах отскакивал от зеркальной поверхности кристаллов, создавая мистическое ощущение чего-то таинственного. И опасного. Шэнь Цинцю следил за тенями, что сопровождали группу — «миражи без жемчужин?» — и анализировал ситуацию, в которой все они оказались. «Мрачная атмосферка, фиолетовый огонь, ведут как на убой, да ещё и с конвоем. Не хватает только кандалов на руках и ногах. Ничего подозрительного, в самом деле». И тем не менее, если отбросить иронию, всё было не так плохо. Пока ими не «занялись» так, как могут демоны, было время придумать план.***
Чжучжи-лан, шедший ближе всего к господину Ли, смотрел на него не отрываясь. Толстые гибкие кольца тела нага изящно скользили по мраморному полу; свет лампад переливался на обсидианово-чёрной чешуе, делая её то синей, то фиолетовой. Чжучжи-лану подумалось, что господин Ли невероятно красив не только по-человечески, но и как змей. — Вам что-то нужно? Задумавшись, Чжучжи-лан пропустил момент, когда на него обратили внимание, поэтому неожиданный вопрос господина Ли его напугал. — О, кхм… Господин Ли! Решив более не прятаться, Чжучжи-лан выглянул из-за спины нага и осторожно спросил: — Прошу меня простить за столь интимный вопрос, но… Позвольте узнать: вы единственный представитель змеиного рода на этих землях? — Интимный… — тихо усмехнулся господин Ли, и Чжучжи-лан совсем немного порозовел. — Не волнуйтесь, дорогой гость. Сей вопрос меня ничуть не смущает. Наоборот, я рад на него ответить. Господин Ли опустил голову, чтобы посмотреть прямо на Чжучжи-лана. Это был первый раз, когда одни вертикальные зрачки встретились с другими. Чжучжи-лан ощутил, как мелкие иголочки впиваются ему под кожу, пробирая теплом — так отзывалась змеиная кровь на кровь сородича. Странное возбуждение охватило Чжучжи-лана. Он спрятал холодные пальцы в рукава ханьфу, нервно сцепляя их друг с другом. — Иных змеев, кроме меня, под землёй нет, — господин Ли прервал контакт, отворачивая гордый профиль. Ощущение иголок под кожей исчезло. Чжучжи-лан осмыслил сказанное и медленно кивнул: — Вот как… В таком случае прошу прощения за беспокойство. Его голос не дрогнул, но на лицо легла тень разочарования. А потом, вопреки своим же словам, Чжучжи-лан торопливо спросил ещё: — Господин Ли, но как вы попали под землю? Этот вопрос определённо выходил за рамки приличий. Спина господина Ли напряглась, а голос стал жестче. — А это, мой змеиный друг, вам знать не обязательно. Чжучжи-лан приоткрыл рот, закрыл и опустил голову. Покрытые вековой пылью воспоминания зашевелились, проблёскивая сырыми запахами и пугающими звуками — до того, как пришёл Тяньлан-цзюнь, но после того, как не стало матери.Как когда луна повесила саму себя, когда кричали призрачные костры,
Змеиное племя гнало урода прочь.
— Простите, — едва слышно проговорил Чжучжи-лан, отделяясь от господина Ли и тенью уходя в конец группы. Пальцы с острыми коготками стали нервно поддевать чешуйку на почти человеческой коже. Шкряб, шкряб… «Я глупец, — укорил себя Чжучжи-лан. — Смешно искать дом среди тех, кто никогда тебя не жаловал». Отыскать свои корни и начать всё сначала — звучит не так и плохо, правда? Когда и Тяньлан-цзюнь отказался от него, в голову не пришло ничего лучше, чем выплатить долги и пойти искать новый дом. Но где его новый дом? Есть ли он вообще? Шкряб, шкряб, шкряб. На запястье, где человеческая кожа переходила в змеиную шкуру, появилась ранка: заострённые ногти оторвали зелёную чешуйку. Корешок был окровавлен. Чжучжи-лан поднял свою чешуйку к лицу — совсем не такую красивую, как у господина Ли — а потом посмотрел на руку. Окровавленная ямка уже почти затянулась.***
В конце концов лабиринт коридоров привёл группу к жилым комнатам. Сначала господин Ли открыл двери для Чжучжи-лана, потом для Шан Цинхуа и Мобэй-цзюня (демон настоял, чтобы его советник отдыхал вместе с ним, чему Шан Цинхуа ни капли не противился), а после уже и для Ло Бинхэ с Шэнь Цинцю. — Прошу в ваши покои, господа. Отдыхайте, набирайтесь сил… За вами придут. Наг поклонился — судя по выражению лица, больше из вежливости, чем по желанию — и преспокойно удалился, сложив руки за спиной. Шэнь Цинцю с прищуром за ним проследил. Червячок подозрительности уже дырку в желудке проел, настолько этот Ли был странным. Мысли крутились каруселью. «Во дворце, кажется, ЧП, а мы, кажется, подозреваемые? И чего тогда он такой невозмутимый? Это он подставил подножку несчастной наложнице? К слову, она ведь теперь императрица. Как легко, однако, у демонов взлететь по карьерной лестнице. Вчера рядовой планктон, а сегодня в совете директоров…» — Бинхэ, нельзя нам ждать у моря погоды, — Шэнь Цинцю стал ходить вперёд-назад, глубоко зарывшись в сумбурные мысли. Он даже не стал толком осматриваться в покоях, что им выделили. Покои и покои: кровать-стол-ширма, всё как везде. Только кристаллов много, что льда во дворце у Мобэя. — Этот Ли вменит нам преступления, которых мы не совершали. Как ты считаешь, если оставить здесь парочку талисманов для прикрытия и выйти на разведку, что тогда… Бинхэ? Шэнь Цинцю запнулся, спиной ощущая, как жаркий, гневный взгляд протагониста лизнул спину. Обернувшись, он увидел, что Ло Бинхэ, прислонившийся к дверям, смотрит на него, и смотрит больно уж мрачно. — Господин Ли то, господин Ли это, — лениво и словно незаинтересованно ответил Ло Бинхэ, но его глаза говорили лучше всяких слов. Они были полны презрения и желчи. — С тех самых пор, как мы оказались в подземном царстве, вы только и делаете, что смотрите на него. Так сильно понравился? Шэнь Цинцю проморгался, уставившись на Бинхэ с выражением лица в высшей степени недоумевающим. «Это ещё что такое началось? Когда мы успели откатиться на сто сюжетных лет назад?» — Я полагал, что брак всё изменит, — Ло Бинхэ оттолкнулся от дверей и стал медленно приближаться. — Взгляды, касания, внимание… Они должны были быть только моими. Вы должны были быть только моим, — в низком голосе явственно проступила ярость, более не скрываемая. — Но… И тут Ло Бинхэ сдавил запястье Шэнь Цинцю и дёрнул на себя. Заклинатель скривился от боли и поднял голову, заглядывая в бездонные глаза протагониста. — Вы по-прежнему думаете о ком угодно, кроме меня. В голосе Ло Бинхэ слышалось что-то нечеловеческое. Как если бы… говорил вовсе не он. Шэнь Цинцю поспешно анализировал происходящее. Главное — не предпринимать лишних действий, что ещё больше раздраконят Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю пытался быть рациональным. Ещё несколько лет назад от страха перед протагонистом у него подкосились бы колени, а тело само по себе ринулось бы к первому попавшемуся окну, но теперь иммунитет к эмоциональным всплескам Ло Бинхэ выработался и окреп, что помогало оценивать обстановку трезво. — Почему же? — спросил Шэнь Цинцю просто и обыденно, словно бы и не его сейчас припирали к стенке. — Ты неправ, я всегда думаю только о тебе. Мы связаны. Прошлым, настоящим и будущим, браком и даже самой судьбой. Разве этого мало? — И вы всё ещё бесконечно далеки, — сказал Ло Бинхэ. Радужки его глаз смертоносно воссияли. — Вы будете моим, учитель. Или не будете ничьим.Пу-у-ум.
В комнате словно включили усиленное гравитационное поле, и внутренности Шэнь Цинцю потянуло вниз. Заклинатель сдавленно прохрипел, пригибаясь к земле, а Ло Бинхэ, отпустив его запястье, продолжил непоколебимо стоять, глядя на учителя сверху вниз. «Нет! Это ненормально — даже для Ло Бинхэ!» Заклинатель ошеломленно выдохнул. Эта энергия определённо не принадлежала Ло Бинхэ. И она захватила его разум! Пытаясь игнорировать давление, Шэнь Цинцю прислушался к своему ядру, связанному с ядром Ло Бинхэ. Визуализировав тонкую нить между своей и чужой грудью, он скользнул по ней в чужое тело, и… Оказался оглушён рёвом тёмной энергии. Та бурлила в ядре Бинхэ, как вулкан, что исходил лавой. А потом Шэнь Цинцю будто коснулись в ответ — липким, холодным прикосновением, — и в голове загрохотал, ударяясь о череп, знакомый смех, чья интонация так и сквозила в теперешнем бесцеремонном тоне Ло Бинхэ.«Вы будете мне очень полезны, господин Шэнь».
Страшная в своей очевидности догадка прошила насквозь. Ло Бинхэ не помешался сам — его заставили обезуметь! И тот, кто стоял за этим, был… В этот момент что-то в голове словно щёлкнуло, переключилось. Ярость, как волна, подняла и перевернула сердце. Шэнь Цинцю немедленно заслонил свой разум, чтобы закрыться от чужого сознания. «Не может быть, — ужаснулся он. — Тяньлан-цзюнь подобрался слишком близко к Бинхэ. Но как?» — Синьмо? — пробормотал сквозь сжатые челюсти Шэнь Цинцю, поднимая такие же, как у Бинхэ, алые глаза. Его потряхивало — но уже от злости. Ло Бинхэ вдруг улыбнулся и расхохотался. Аура тёмной энергии вокруг них стала ещё сильнее. — А я думал, сколько времени понадобится великому мастеру Шэню, чтобы догадаться, — издевательски проговорил Синьмо устами Ло Бинхэ. Красивые черты лица протагониста оказались искажены насмешливой, грубой ухмылкой, а ровные брови угрожающе опустились. «Система, дай мне показатели Ло Бинхэ, сейчас же!» — бросил мысленный приказ Шэнь Цинцю. Система послушно вывела статы:[Персонаж Ло Бинхэ]
[Пункты гнева: 300 пунктов + влияние Синьмо х10 = 3000 пунктов
New! Целостность разума: 35%
Уровень крутости: …]
Дальше читать не было надобности. Уже от этих цифр хотелось выть. Целостность разума — долбаных тридцать пять процентов?! Тридцать пять! После всего, через что они прошли, неудивительно, но твою-же-сука-мать… — Что ты забыл… в голове Ло Бинхэ? — с трудом преодолевая плотность воздуха, Шэнь Цинцю встал на одно колено, цепляясь за неровные острые выступы кристальной стены, но на этом всё. Встать не получилось. — Что тебе нужно от него? — Не переживайте так, мастер Шэнь. Ваш милый щеночек сейчас видит какое-нибудь очень милое видение. Очень, очень милое, — Синьмо провёл кончиками пальцев по груди протагониста, пошло прищурившись. Шэнь Цинцю окатило брезгливостью, и он рявкнул: — Не смей его трогать! — Да? И что ты сделаешь? — Синьмо без усилий присел вровень с Шэнь Цинцю, улыбаясь. Вблизи зрачки Ло Бинхэ казались бездонными порталами, в которых клубились боль, страх и ненависть — сама суть пожирающего души меча. — Ублюдок! — Ай-яй-яй, что за тон, мастер Шэнь, — поцокал языком Синьмо. — О, поглядите-ка, — он вдруг усмехнулся, потянув руку к лицу Шэнь Цинцю. Заклинатель не дрогнул, но Синьмо и не собирался касаться его. Он завёл руку дальше, к короне, держащей волосы, и Шэнь Цинцю понял: Синьмо заинтересовался кинжалом-шпилькой. — Учитель взял пример с ученика, став хозяином демоническому оружию… Какая ирония. Синьмо попытался взять шпильку, но та вдруг низко завибрировала, выбросив волну демонической энергии, и оттолкнула руку Ло Бинхэ. При этом Шэнь Цинцю не ощутил никакого удара по самому себе. Синьмо одёрнул пальцы, словно его обожгло, и бросил короткий, почти удивлённый смешок. — Маленькая тварь, — почти ласково добавил Синьмо, сощурившись. Кажется, интерес к кинжалу-шпильке у него не убавился, но, решив, что важней сейчас разобраться с рыбой побольше, он снова обратил внимание на Шэнь Цинцю. — Впрочем, что мы всё о пустяках. Сейчас мне стоило бы отдать вам сто поклонов. Вы, мастер Шэнь, очень мне помогли. Именно благодаря вам Ло Бинхэ оказалось так легко подчинить. С этими словами Синьмо щёлкнул пальцами, и гнетущая аура протагониста приутихла наполовину, перестав так сильно давить. Когда Шэнь Цинцю неловко поднялся и стал хватать ртом воздух, его ноги и руки предательски задрожали от перегрузки. Синьмо поднялся следом, с милой улыбкой прожигая учителя алыми взглядом, и сложил руки за спиной. Шэнь Цинцю украдкой всё ещё посматривал на показатели, выведенные Системой в угол обзора. Статы ярости Ло Бинхэ не упали, что означало только одно: Синьмо прекрасно владеет телом протагониста. Даже освободившись от невидимого давления, Шэнь Цинцю не стал ничего предпринимать. Он понадеялся, что меч сам расскажет свой коварный план. Свой — и Тяньлан-цзюня тоже. У всех злодеев этой вселенной раздутое эго, а у этих особенно, разве нет? Но Синьмо был явно умнее, чем рядовой NPC, поэтому, раскусив чужие намерения, улыбнулся шире. — Хотите узнать о моих планах? — почти учтиво спросил он. Шэнь Цинцю мысленно вертел его на всех небесных столпах этого мира. — Мне нечего скрывать. Я уже сказал. Спасибо, что продолжаете быть рядом с этой маленькой бестолочью до самого конца. Его конца, — Синьмо усмехнулся. — Рядом с вами он становится до прелестного беззащитным, когда подавляет — или пытается подавить — свои желания. Их у него мно-ого… — наклонившись, Синьмо нежно провёл большим пальцем по нижней губе Шэнь Цинцю. — А силёнок мало. Ждать осталось недолго. Заклинатель оскалился и укусил палец, но Синьмо не попытался убрать руку. Шэнь Цинцю ощутил металлический вкус на языке. Осознав, что Синьмо намеренно даёт ему ранить Бинхэ, он отпустил кровоточащий палец из челюстей. Сплюнул. — Даже если ты засядешь в голове Ло Бинхэ, тебе не совладать с его желаниями и мыслями. Ты просто сгоришь. Выражение лица Ло Бинхэ изменилось: пропала игривость, губы поджались. Синьмо больно схватил Шэнь Цинцю за челюсть. Окровавленный палец оставил некрасивое пятно на белой коже. — Я был зачинщиком и участником восходов и закатов великих Царств, я пережил пять сотен хозяев, но не смогу справиться с этим ребёнком? — почти поражённый хмык. — Ты наивнее, чем казался, мастер Шэнь. Несмотря на боль, Шэнь Цинцю восторжествовал: «Значит, эго у меча и в самом деле раздутое. На этом можно сыграть!» — А ты — слабее, — парировал он. — Пять сотен, говоришь? Тогда эти двое, отец и сын, тебе точно должны быть по зубам. Но они оба живы и вполне себе самодостаточны. Давно мог бы взять под контроль своего полудохлого хозяина, раз такой могущественный. Но сейчас ты бегаешь по миру, как собачка, и исполняешь чужие приказы. Разве по-настоящему сильный демон позволил бы с собой так обращаться? Шэнь Цинцю ткнул пальцем в небо. Он не знал, насколько силён или слаб Синьмо; не знал, почему тот нацелился именно на Бинхэ, своего прошлого хозяина, а не нынешнего; не знал, зачем Синьмо вторгся в сознание Ло Бинхэ именно сейчас и почему сам Ло Бинхэ не смог этому сопротивляться. Впрочем, на последний вопрос была догадка: всё могло быть из-за целостности разума на предельно низких показателях. И, тем не менее — зачем занимать чужое тело? Просто чтобы понасмехаться? Похвастаться? — Ты ошибаешься, мастер Шэнь. Я не какая-то псина, чтобы «бегать» по чужой указке, — ощерился Синьмо. — Твой Ло Бинхэ — моя цель, а не хозяина. Если бы не я, от твоего щенка уже давно осталась бы горстка пепла. Шестерёнки в голове Шэнь Цинцю заработали в ускоренном режиме. — Тебе нужен Ло Бинхэ, — медленно проговорил Шэнь Цинцю. — Но… для чего? Чтобы одолеть старика? — предположил он. — Ты хочешь подчинить кого-то сильного, чтобы одолеть Тяньлан-цзюня, а заодно и отнять чужое тело, чтобы стать свободным по-настоящему? Сердце Шэнь Цинцю забилось быстрее от предчувствия, что он приблизился к разгадке какой-то большой тайны. Если подумать, Синьмо не глуп. Скорее всего, ещё будучи во владении Ло Бинхэ, Синьмо прекрасно понимал, что не сможет пожрать его разум: Бинхэ был просто ему не по зубам. Если уж Шэнь Цинцю знал, что Ло Бинхэ — самый сильный человек в этом мире, то демонический меч и подавно. Осознав, что новый хозяин, в отличие от пяти сотен других, ему не проиграет, он понял, что никогда уже не сможет перейти к другому хозяину. Он вечно будет во владении Ло Бинхэ. Будет вечным проигравшим. То, что новым хозяином Синьмо стал Тяньлан-цзюнь — менее сильный демон, уязвимый, но временно возобладавший преимуществом — было самому Синьмо очень даже на руку. Тяньлан-цзюнь знает методы, которыми можно подточить силы протагониста, а Синьмо обладает силой, которой можно нанести последний удар. Они вместе ослабляют волю Ло Бинхэ, но Синьмо играет в «союз» только до той поры, пока не поймёт, что может воспользоваться ситуацией. Когда Тяньлан-цзюнь потеряет хватку, когда Ло Бинхэ не сможет защищаться, Синьмо захватит тело протагониста и пойдёт на Тяньлан-цзюня. С силой Ло Бинхэ он его, конечно, уничтожит. И тогда, владея телом Ло Бинхэ, Синьмо станет самой сильной сущностью в этом мире. Шэнь Цинцю нервно сглотнул; слюна с трудом поползла по сухому горлу. Если он прав, то не Тяньлан-цзюнь представляет для них наибольшую опасность. А Синьмо. В воздухе ненадолго разлилась тишина. Лицо Ло Бинхэ застыло маской, словно бы Синьмо не знал, какую эмоцию выразить. — И снова мимо, — наконец криво усмехнулся Синьмо. — Хозяин даёт мне столько крови за раз, сколько не давал твой глупый щенок за всё время владения мною. Зачем мне свобода? Чтобы искать еду самому на этих смешных человеческих ногах? «Пиздит, — решил Шэнь Цинцю, цепко вглядываясь в лицо Ло Бинхэ, которое всегда едва заметно менялось, когда протагонист врал. Прямо как сейчас. — Пиздит как дышит! Телом управлять может, а с эмоциями на лице справляться не умеет!» Внезапно выражение лица Ло Бинхэ снова стало иным: плутовская гримаса сменилась гримасой боли и раздражения. Синьмо зарычал, ударив Ло Бинхэ по голове, и метка одновременно с радужками мигнули красным. В сердце Шэнь Цинцю взметнулась надежда: Ло Бинхэ сопротивляется! — Впрочем, наш разговор меня порядком утомил, — голос Синьмо заметно похолодел, когда демон-меч заметил, что Шэнь Цинцю не только не боится — но и чему-то радуется. В глазах Ло Бинхэ зажёгся нехороший огонёк, словно какая-то идея пришла ему в голову, и Синьмо усмехнулся. — Что ж, я уйду, мастер Шэнь, как ты и хотел, и верну твою собачку. Вот только… совладаешь ли ты с ней лучше, чем я? Статы в показателях Системы стали быстро меняться. Слабая улыбка сползла с губ Шэнь Цинцю.[Персонаж Ло Бинхэ]
[Пункты гнева: 3000 → 3100… 3200… 3300…
Целостность разума: 35% → 32%… 30%…]
— Что… — Шэнь Цинцю с нарастающей паникой следил за цифрами, чувствуя, как слабеют руки. — Ты прав в одном, мастер Шэнь, — прошептал Синьмо, подойдя совсем близко к Шэнь Цинцю. Он распахнул алые глаза так широко, что, казалось, те вот-вот выпадут из орбит. — Да, подчинить самого Ло Бинхэ мне пока не по силам. Однако даже он сам не сможет подчинить себя, если сойдёт с ума.[Пункты гнева: 4000… 4200…
Целостность разума: 27%… 24%…]
[ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ!]
[ЦЕЛЬНОСТЬ СОЗНАНИЯ ПРОТАГОНИСТА НАРУШЕНА. ВОЗМОЖНЫ НЕПОЛАДКИ В СИСТЕМЕ. ЕСЛИ ЦЕЛОСТНОСТЬ УПАДЕТ НИЖЕ 5%, СИСТЕМА ЗАПУСТИТ ПРОЦЕСС ГИБЕРНАЦИИ ДЛЯ СОХРАНЕНИЯ ДАННЫХ.]
— Прекрати, хватит! — закричал Шэнь Цинцю, хватаясь за плечи Ло Бинхэ и со всей силы встряхивая. Синьмо хрипло засмеялся, откидывая голову, а Шэнь Цинцю беспомощно смотрел на него, понимая, что готов броситься на колени, чтобы молить демонический меч остановиться. Что будет, если целостность разума протагониста упадёт до критической отметки? Цифры ярости только росли, голубые окна уведомлений пошли цветными помехами и перекрылись красным окошком-предупреждением, но Шэнь Цинцю на них уже не смотрел. Его сердце сковал ужас. «Система, гони сюда Нефритовую подвеску! Живо!» За всё время скитаний в этом мире Шэнь Цинцю ни разу не воспользовался подвеской, — той самой, которая малышу Бинхэ досталась от матери, — потому что верил, что ситуация того не требует. Берёг на крайний случай. Да, сейчас была даже не финальная схватка с Синьмо или Тяньлан-цзюнем, но интуиция орала, что это и есть тот самый. Крайний. Случай.[Запрос принят! Для активации ключевого артефакта потребуется некоторое время. Пожалуйста, подождите.]
«Сука, откуда мне взять лишние минуты!!!» Кто знал, что надо было подключать подвеску раньше![Пункты гнева: 5000… 5200…
Целостность разума: 17%… 15%…]
Отчаяние окатило Шэнь Цинцю с головой. Он и правда может потерять Бинхэ? — Прошу, остановись, — переменившимся сиплым голосом сказал Шэнь Цинцю. Его лицо побледнело, а пальцы, сжимающие одеяния Бинхэ, ослабли. Ему впервые стало по-настоящему страшно. На глазах выступили холодные слезы. Артефакт снимет максимум пять тысяч очков ярости, но даже если так, он не поможет восстановить целостность разума протагониста. Что делать? Что теперь делать? Перестав смеяться, Синьмо вперился в Шэнь Цинцю острым взглядом, полным высокомерия, и бросил: — Умоляй. — Хватит, — заклинатель стёк на пол, хватаясь за одежды Ло Бинхэ. — Пожалуйста, хватит! Синьмо улыбнулся, и лицо его озарилось торжеством. В этот же миг показатели остановились, и мир будто замер на мгновение.[Пункты гнева: 5800
Целостность разума: 13%]
Синьмо медленно наклонился над Шэнь Цинцю. — Теперь, я надеюсь, ты понял, — одновременно ласково и угрожающе прошептал он, — что играть с огнём не стоит. Что ж, надеюсь, мы ещё увидимся. Если он не убьёт тебя раньше. Синьмо опустил голову, и гнетущая атмосфера немного ослабила свои тиски. Дышать стало чуточку легче. Демонический меч покинул тело прежнего хозяина. Шэнь Цинцю быстро взглянул на статы, надеясь, что пункты гнева Ло Бинхэ уменьшились, но увиденное заставило его подавиться воздухом.[Пункты гнева: НЕ ОПРЕДЕЛЕНО
Целостность разума: 13%]
«Система? — сердце Цинцю билось всё быстрее и тяжелее. — В каком смысле «не определено»?!»[Персонаж Синьмо заблокировал восприятие персонажа Ло Бинхэ]
[Применение ключевого артефакта невозможно]
В голове Шэнь Цинцю взорвалась бомба. «Твою мать…» — Б-бинхэ? — позвал Шэнь Цинцю дрожащим голосом, хватая Ло Бинхэ за щёки. Они оказались невероятно горячими. — Ты меня слышишь, Бинхэ? Но тут Ло Бинхэ выключился. Он стал падать, и Шэнь Цинцю едва успел схватить его, смягчая падение. Прижав ученика к себе, он сел на пол и стал гладить его волнистые волосы, бормоча что-то несвязное и успокаивающее — то ли для себя, то ли для Бинхэ. Впервые Шэнь Цинцю не знал, что делать. Впервые голова была настолько пустой. Когда Ло Бинхэ очнулся и поднял стеклянные глаза, заклинателя пробрала дрожь. Тот глядел так бессмысленно и пусто, словно у него напрочь отшибло мозги. Чёрные дыры зрачков закрыли радужку, сделав Ло Бинхэ похожим на помешанного. Или нежить. — Бинхэ, — с леденеющим сердцем прошептал Шэнь Цинцю. Верхняя губа Ло Бинхэ приподнялась, как у животного. Он зарычал. — У-у-чи-итель… Не прошло и одного удара сердца, как Ло Бинхэ повалил Шэнь Цинцю на пол. Голова заклинателя ударилась об пол, отскочив, как мячик, и он вскрикнул от боли. Зрение померкло, а череп едва не раскололся. Картины на стенах задрожали от ци, что начала неконтролируемо выплескиваться из Бинхэ во все стороны. Разум Ло Бинхэ повредился настолько, что он перестал походить на самого себя! — Бинхэ! — через силу, подавляя тошноту, вскрикнул заклинатель. Рычание Ло Бинхэ стало ниже, когда он опустился к шее учителя. Шэнь Цинцю задержал дыхание, ощущая, как тяжёлая, будто отравленная страхом кровь сделала конечности неподвижными. Кожу опалило горячее дыхание… А потом в шею вонзились острые клыки. Пронзённый болью, Шэнь Цинцю закричал. По воздуху растёкся запах крови. Но Ло Бинхэ не собирался перегрызать ему горло. Лишь долгие мгновения спустя, чувствуя движения горячего языка на укусе, Шэнь Цинцю понял — Ло Бинхэ поставил ему метку. Собственническую, личную метку. Шэнь Цинцю только-только смог начать дышать — мелко и быстро, чтобы прийти в себя, и поднял подрагивающую ладонь, чтобы приласкать шелк чужих волос. — Эй… Прошу… Бин… Бинхэ с рычанием прервал его попытки заговорить, впившись в губы жёстким поцелуем. Это даже на поцелуй не было похоже — скорее, на голодное обгладывание. Из-за напора тонкая кожа губ треснула. Когда Бинхэ вторгся языком в рот, Шэнь Цинцю ощутил во рту привкус металла. Сердце всё ещё бешено колотилось, но теперь Шэнь Цинцю хотя бы не было так страшно. Он понял — перед ним не монстр, а все ещё его любимый ученик. Точнее, тот, кто обнажился под слоями принципов, воспитания и осознанности: недолюбленный, жадный, эгоистичный, одинокий мальчишка, у которого не было ничего, кроме болезненной потребности любить. И быть любимым. Осознав это, Шэнь Цинцю расслабился и принял напористый поцелуй. Он подавил желание обессиленно улыбнуться. «Ты опять не умеешь целоваться. Что же мне с тобой делать?» То, что он расслабился, Ло Бинхэ обрадовало. Его демонический оскал смешался с чисто человеческой эмоцией — улыбкой — и он едва разборчиво прорычал, разрывая пояс на одеждах учителя: — Мой. Шэнь Цинцю уже не сопротивлялся, и тем не менее, понимал: ничего не делать нельзя. Даже будучи не в себе, Бинхэ не убьёт его (вопреки словам Синьмо), но вот сделать своим, как умел, очень даже собирался. Если меч был прав, и в Ло Бинхэ действительно скопилась ревность, сейчас в его потемневшем сердце наверняка клубилось желание утвердить права на свою пару. Словно подтверждая эти слова, Ло Бинхэ сунул руку в пах Шэнь Цинцю, минуя белье, и заклинатель вздрогнул. «Меня же сейчас возьмут, да?» Прямо на этом грязном, холодном полу. Возьмут грубо и жестко. А Ло Бинхэ даже не поймет, что сделает что-то не так. Сейчас в нем просто нет сдержанности, чтобы быть мягким и нежным... Положа руку на сердце, Шэнь Цинцю мог бы признать, что готов это пережить. Всё потому, что была надежда: на то, что па-па-па, лечащее любое заболевание или помешательство, хотя бы немного подправит целостность разума протагониста. «Система, это так?»[Абсолютно верно.]
Прочитав это, Шэнь Цинцю почувствовал сразу несколько противоречащих друг другу эмоций: облегчение, тупую боль и тихую, закипающую ненависть — к Системе, к её порядкам, к этой ситуации, к Синьмо… Проблемы не должны решаться сексом. Но в этом мире всё вверх дном. «Хорошо, хорошо, хорошо… Спокойно. Всё будет в порядке». И тут голове родилась идея: можно ведь и не приносить себя в жертву, если действовать хитростью! Шэнь Цинцю просто не мог позволить этому действу стать насилием! Превозмогая боль, заклинатель восстановил связь с ядром Бинхэ ещё раз. Тёмная ци до сих пор переливалась через край, беснуясь, но сейчас, без участия в процессе Синьмо, уже бесконтрольно. Её нужно было направить. Вообразив тонкую нить меж их ядрами, Цинцю натянул её, как тетиву лука, и отпустил. Одновременно с тем он втиснул колено меж ног Бинхэ и надавил на бугор, ставший твёрдым. Нить между ядрами завибрировала, отдавая импульс в оба ядра. И Шэнь Цинцю, и Ло Бинхэ хорошенько встряхнуло — ци волнами разошлась по всему телу, от груди и до кончиков пальцев. Ло Бинхэ сдавленно застонал, уронив голову, а Шэнь Цинцю, воспользовавшись возможностью, хорошенько притёрся коленом к возбуждённому члену Ло Бинхэ, спрятанному под толщей одежд. — Ло Бинхэ, — чётко позвал Шэнь Цинцю. Заклинатель сделал голос повелительным и низким: — Как ты ведешь себя со своим драгоценным супругом? Ло Бинхэ распахнул веки, глядя на учителя как-то иначе, но никак не ответил. В глазах его по-прежнему стыли чёрные солнца. Заклинатель не был уверен, понимает тот слова или нет, поэтому пустил тоненькую ниточку светлой ци из своего тела в тело Ло Бинхэ, обласкивая его ядро, и приказал: — Отпусти меня. Я не уйду.[Дзынь! Открыт новый уровень «топзуня»: соблазнительный муж-демон!
Чем больше вы стараетесь, тем лучше у вас получается!]
«Ага, да», — мрачно подумал Шэнь Цинцю, замечая, что Ло Бинхэ колеблется, не торопясь отпускать его. Значит, слова понимает. Вместе с тем Шэнь Цинцю подумал: топзунь… Новый уровень даёт новые привилегии, разве нет? Может, если он будет достаточно хорош в своей роли «соблазнительного мужа-демона», Ло Бинхэ присмиреет? Конечно, Шэнь Цинцю это не нравилось. Не нравилось, что приходилось подстраиваться под ситуацию, примерять на себя какую-то там роль, пользоваться тем, как Бинхэ на него реагирует, но… Они были в полной жопе, и всё, что Шэнь Цинцю мог сделать — это попытаться обернуть часть урона в преимущество. Синьмо хотел, чтобы они страдали? А они не будут. Синьмо думал, что разрушит волю самого Шэнь, чёрт подери, Цинцю? А он не сломается! Выкусите!!! Заклинатель преисполнился праведного огня, распаляя самого себя, чтобы стать смелее. Было это реакцией самозащиты или нет, но Шэнь Цинцю вдруг ощутил такой прилив сил и буст пофигизма, что махнул рукой на всю дикость ситуации. Сейчас есть только он, мужчина, которого он любит, и цель — вытащить их задницы из новой передряги. Что, впервой, что ли? — Я не слышу ответа, — сказал Шэнь Цинцю хрипло, опустив ресницы, и ещё раз хорошенько провёл коленом по паху протагониста. Ло Бинхэ низко зарычал, но это был уже другой рык — вожделеющий… Жадный, опасный. Заклинатель пустил слабую ухмылку на губы, показав клыки. — Нет-нет-нет, это нехорошо. Твой муж хочет тебя, а ты не даёшь ему и шелохнуться… А ведь я как раз хотел сделать с тобой что-то особенное… — Шэнь Цинцю облизнул губы, подмечая, что Ло Бинхэ проследил за этим жестом с крайним напряжением, будто еле-еле держится, чтобы не наброситься на него снова. В тёмном взгляде Ло Бинхэ клубилось возбуждение, но хватка была по-прежнему крепка. Шэнь Цинцю понимал, что нужно предложить Ло Бинхэ что-то, от чего он не сможет отказаться, что-то, что пустило бы искру в застеленный туманом мозг… И это «что-то» нужно было предложить немедленно, а иначе протагонист уже через секунду продолжит то, что начал. И тут Шэнь Цинцю посетило озарение. «Да! Сейчас или никогда!» Тяжело сглотнув, он спросил севшим голосом: — Ты хочешь, чтобы я… тебя взял?