Истории Битвы

Я усмехнулся Эрни, подмигнул Ханне и выскользнул из Большого Зала, в то время как профессор Макгонагалл и Кингсли Шеклболт начали организацию обороны школы. Я поднялся по главной лестнице и прошёл по коридору второго этажа к чулану для мётел, где прятался Колин Криви. — Всё чисто, Колин, — сказал я ему, — внизу началась организация обороны. Ханна даст нам знать, куда она направится, так что мы сможем к ней присоединиться. — А где Гарри? — нетерпеливо спросил Колин. Я пожал плечами. — Понятия не имею. Никто не в курсе… Но он будет делать то, что должен, с Роном и Гермионой, — предположил я. Было ясно, что Колин отчаянно хочет увидеть своего героя. Я очень хорошо знаю Колина. Мне доводилось часто с ним видеться на протяжении последних нескольких месяцев. Прошлым летом он раздобыл мой номер телефона и предупредил меня о Комиссии по учёту магглорождённых. Колин разузнал подробности о Комиссии ещё до обнародования их Министерством, и предупредил каждого о том, что сумел обнаружить. Мои родители, брат и сестра просто переехали в Монако; юридически место проживания отца и так находилось там, из налоговых соображений. Папа просто продолжил ведение бизнеса уже с территории княжества. Родители хотели, чтобы я переехал с ними, я этого не сделал, но мы предоставили всем возможность считать, что я всё-таки переехал. Отец даже заплатил за моё поступление в монегаскскую школу; маггловскую школу, разумеется. Мы не желали, чтобы Пожиратели Смерти нашли нас. Колин иногда мог быть настоящей занозой в заднице, но действовал он из самых лучших побуждений. И для Сопротивления он был важен. Он был гением с камерой. Пришлёшь ему официальный документ, а он только спросит: “Что и как ты хочешь изменить?” Он даже сумел раздобыть несколько официальных Пергаментов Комиссии по учёту маглорождённых. Но ни мне, ни кому-либо другому он не рассказал, как проделал это. Сопротивление месяцами пыталось заполучить несколько пергаментных бланков, но меры безопасности Амбридж после вторжения Гарри достигли прямо-таки параноидальных размеров; и у Сопротивления просто ничего не вышло. А потом, сразу после Рождества, Колин заявил, что у него есть четыре десятка бланков, и он хочет знать, что бы мы желали с ними сделать. Кэти Белл объяснила, что нужно сделать, и Колин изготовил комплект фальшивых документов по переводу заключённых Комиссии по учёту магглорождённых плюс несколько удостоверений личности служащих судебного учреждения. Вскоре после этого несколько человек (Кэти не знала, кто именно, но думала, что одним из них был Кингсли) проникло в здание Кардиффской Юридической Службы, содержавшей в своих камерах магглорождённых, и выпустило их на свободу. Разбирательство со всеми возможностями использования поддельных удостоверений заняло несколько недель, но эта работа была только в радость. В итоге получился ещё более грандиозный побег, чем тот, который устроил Гарри. А когда мы услышали о реакции Амбридж, стали ещё счастливее. Амбридж от ярости наверняка добела раскалилась. Шестьдесят три магглорождённых, которых должны были перевести в Комиссию в Лондоне, просто исчезли. Амбридж была так разгневана, когда узнала о случившемся, что ненароком подожгла свой стол. Поттеровский Дозор славно позабавился над этой историей, а впоследствии Ли Джордан никогда не упускал случая поглумиться над, как он её называл, “Бешеной” Амбридж. Я тоже внёс свою лепту. Моим заданием было укрытие магглорождённых. Я был единоличным директором лизинговой компании, Голдфинч Пропертиз, созданной моим отцом (через несколько оффшорных счетов). Конечно, я ею не занимался; для этого у меня были специальные люди. Большую часть времени всё шло хорошо, хотя одна из моих сотрудниц терзалась подозрениями. Она подозревала, что мы предоставляем убежище нелегальным иммигрантам, так что пришлось применить к ней Обливиэйт. В каком-то смысле она была права; мы обеспечивали поддельными документами людей, до нашего вмешательства не фигурировавших в каких бы то ни было маггловских регистрах. Мы были очень осторожны. Маггловским властям было бы весьма сложно отследить владельца Голдфинч Пропертиз, если бы они были в этом заинтересованы. Но мы исправно платили налоги, так что власти не обращали на нас ни малейшего внимания. Мы прятались на виду, всего лишь ещё один маггловский бизнес среди тысяч. Министерство магии никогда бы нас не нашло. Компании принадлежали десятки скромных домов и квартир по всей стране. Все они были заняты людьми, разыскиваемыми Комиссией Амбридж, и их семьями. Все магглорождённые жили как магглы среди магглов. Когда этой ночью я получил вызов в Хогвартс, пустовало только три дома. Мои люди уже и новые подыскивали, но я надеялся, что если мы разобьём магглоненавистников, мне не придётся отдавать распоряжение о покупке нового жилья. На балконе пустынно и тихо. Ожидая, мы наблюдаем с его высоты за Вестибюлем. Вскоре Вестибюль наполняется защитниками, идущими выполнять возложенные на них задачи. Перед нами появляется патронус Ханны, чтобы, как я и просил, сообщить нам, куда она направляется. Её отправили охранять один из тайных ходов с Фредом Уизли и некоторыми другими, так что мы спускаемся вниз, чтобы присоединиться к ним. Мы добрались до Вестибюля и направились к лестнице, ведущей в подвал, но так и не попали туда. — Финч-Флетчли, — прокричала профессор Спраут, — идём со мной, мне нужен кто-то толковый, чтобы помочь в теплицах. У Помоны Спраут уже был Невилл, но ей была нужна ещё помощь, и она знала меня. Декан моего факультета вела себя так, будто бы я никогда и не покидал стен школы. Она не задала ни единого вопроса о моём возвращении, её не волновал тот факт, что я был одет в маггловскую одежду. Я был в дизайнерской рубашке за двести фунтов, собирался на званый ужин и не успел переодеться. Колин увернулся, затерявшись в толпе, и я увидел, как он присоединился к своим гриффиндорским приятелям. Я проследил за его виднеющейся головой рядом с Дином, Симусом, Парвати и Лавандой. Это был последний раз, когда я видел Колина живым. Под руководством профессора Спраут мы набрали щупалиц, стручков арканников и мандрагор из теплиц; всё, что смогли найти из того, что было способно помочь нам в обороне замка. Мы принесли всё в Вестибюль и подняли на балкон, откуда могли бы защищать вход. Мои рубашка и брюки были все в грязи, и я переживал, что они уже никогда не станут чистыми. В тот момент, это было единственное, о чём я беспокоился. А затем началась атака, и мы услышали крики и вопли снаружи. Полуночное небо озарилось яркими вспышками колдовского огня. Я хотел пойти и проверить, что с Ханной, но я был нужен на балконе. Вскоре я увидел гриффиндорцев, возвращающихся в замок: Дин, Симус, Парвати и Лаванда, а Колина не было. Они кого-то несли. Это была девушка с Хаффлпаффа, я едва сумел узнать её. Она училась на курс младше, а сейчас была превращена в изломанное и кровавое месиво. Четвёрка понесла её наверх, по-видимому, направляясь в Больничное Крыло. Эта девушка была первой из многих виденных мною жертв. Следом за четвёркой в дверь пролезть попытался тролль. Невилл и я выкрикнули одновременно: “Остолбеней!”, и тролль вывалился во двор. Сверху посыпались столы, внося свой вклад в оборону школы; стены замка сотрясались, а затем всё стало по-настоящему запутанным. Некоторые Пожиратели Смерти пробрались в школу, и пока другие отбивались от них, мне удалось выскочить наружу, чтобы поискать Колина. Я провёл снаружи несколько часов, но так и не нашёл его. Я видел Эрни в течение нескольких минут, но на школьном дворе царил полный хаос, и мы были вынуждены разделиться, когда на нас напали акромантулы. Ханну я вообще не видел, до тех пор, пока Волдеморт не объявил о временном прекращении боевых действий и не потребовал, чтобы мы выдали Гарри. Я встретил Ханну в Вестибюле; мы оба направлялись в Большой Зал. Она выглядела бледной и встревоженной. Я спросил её, что произошло, и она рассказала мне. Фред Уизли был мёртв. Ханна начала плакать, и я не знал, что делать. Я обнял Ханну, но не мог ничего сделать или сказать, чтобы остановить её плач. В конце концов, она успокоилась, и мы вышли наружу, чтобы попытаться помочь всем, кто был ранен; во дворе мы встретили Невилла и некоторых других ребят. И вот тогда я узнал, что Колин мёртв. Колин был мёртв, и это была моя вина, потому что я привёл его на бой. Я забрал его из родительского дома и привёл на эту битву, к своей смерти. Я мог бы оставить его дома. Он оказался умнее, чем я, сообразил, какие опасности нас поджидают. Вот почему он оглушил заклинанием своего младшего брата. Деннис остался дома в безопасности. Это была моя вина. Я мог бы просто оставить Колина дома. Что бы он мог сделать? Он не мог аппарировать, ему некуда было бы деваться. Колин возненавидел бы меня за это, но зато остался бы жив.