вернули девяностые

Эмбер никогда не была хорошим человеком. В школе она была эдакой холодной королевой, только без короны: её просто обходили стороной. Завистливая сплетница и лицемерка, которая никогда не скупилась на оскорбления за внешность, цвет кожи и вес. С детства девушка воспитывалась в лучших традициях расизма от отца-тирана, работающего полицейским. Мать умерла при родах, так что Эмбер осталась на плечах жестокого папаши, внушавшего ей дискриминацию по цвету кожи и не скупившегося на телесные наказания. Чёрные — н*ггеры, азиаты — узкоглазые. Это вдалбливали в поддатый детский разум всю жизнь, оставляя неизгладимый след. Вот и сейчас, когда вспыхнула война протестов за права темнокожих, девушка ужасно бесилась и не понимала, зачем это всё нужно. Её папаша лично ходил туда, пытаясь разогнать протестующих и не стесняясь открывать огонь. Время от времени он брал дочь с собой, показывая, как нужно обращаться с темнокожими. По правде говоря, Эмбер боялась своего отца. Ещё бы она его не боялась: он часто бил её и кричал за малейший проступок, оставляя на её психике неизгладимую травму. В очередной раз девушка стояла около места протеста, наблюдая за тем, как полицейские без особой жалости пытались разогнать толпу. Изредка слышались выстрелы. Люди вели себя предельно дико: они разрушали всё поблизости, громили магазины и церкви, некоторые успевали кидать в дома коктейлями молотова. По правде говоря, ей было абсолютно плевать. Ей не было жалко протестующих, но и особо сильной ненависти она к ним не испытывала. Девушка была отрешенной от происходящего, так что просто стояла сторонке и наблюдала за происходящей вакханалией. Намного больше её раздражали спецкопы, которые вместо того чтобы помогать полицейским поддерживали протесты и боролись за права темнокожих. Она не понимала, зачем крепким белым мужчинам это нужно. С их физической подготовкой они могли посвятить себя более полезному делу. Ситуация начала медленно выходить из-под контроля после введения дымовых шашек. Пелена заполонила собой всю зону видимости, заставляя Эмбер кашлять и нервно оглядываться по сторонам. Мда, зрелище было не самое приятное. Везде дым, слышится ругань и единичные выстрелы. Протестующие лишь ещё сильнее взбесились, да и шума стало в разы больше. Размахивая рукой перед собой и кашляя, девушка резко двинулась вперёд, намереваясь уйти за здание и отдышаться от едкого дыма там. Внезапно, ногу пронзило острой болью. Не сразу поняв, что произошло, Эмбер остановилась и прислушалась к своим ощущениям. По голени потекло что-то тёплое. Дрожащими руками девушка нащупала это место, захватив пальцами немного липкой массы и поднося её к лицу, пытаясь разглядеть. Это была кровь. Наконец, до неё стало доходить осознание того, что ногу просто прострелили. Пуля прошла навылет. После того, как прошёл шок и пришло постижение происходящего, новая волна боли накрыла тело. Эмбер зажала себе рот рукой, пытаясь не закричать. Её сковала то ли нестерпимая боль, то ли страх, что о ране узнает отец. Пелена начала рассеиваться, но бунт даже и не думал прекращаться. Наоборот, волна людской возмущений накатила с большей силой. Полицейские во главе с отцом девушки еле справлялись с необузданной толпой. Оперевшись рукой о стену, девушка медленными шажками направилась к машине, но с каждым шагом в глазах темнело от боли. Слёзы покатились по бледной коже. Эмбер сомкнула веки и глубоко вздохнула, пытаясь отключить свои чувства и дойти до этой злополучной машины. Шум в ушах нарастал с каждой секундой, пока всё не смешалось в один отвратительный шипящий звук. Мысли будто отключились, не было уже никакого страха, ей просто хотелось оказаться дома, в тёплой постели. — Эй, ты в порядке? У тебя все хорошо? — пробился сквозь шум мужской голос, заставляя Эмбер приоткрыть глаза и посмотреть, кого там принесло. Перед ней стоял высокий мужчина с дредами и в экипировке. До неё дошло, что это спецкоп. И зачем он вмешался? Девушка стиснула зубы. — У меня всё замечательно, можешь идти вон отсюда, — прошипела она, в подтверждение своих слов как можно непринуждённее направляясь к машине отца, но тут же останавливаясь и хватаясь за ногу. В глазах мгновенно потемнело. — Убери руку, дай мне посмотреть, — сказал парень, присаживаясь на корточки и силой отодвигая ладонь девушки от раны. На синих джинсах красовалось огромное тёмно-красное пятно, которое с каждой секундой становилось всё больше. — Вот чёрт, у тебя же кровотечение! Сними свою куртку. Эмбер поняла, что он имеет ввиду её новую короткую чёрную куртку из джинсы, купленную буквально на днях. Поняв, что за испорченную новую вещь ей влетит вдвойне, она отчаянно замотала головой, давая понять, что ни о какой куртке и речи не идёт. — Повторяю, дай мне куртку, тебе важнее тряпка или твоя жизнь? Ты же вырубишься сейчас! — раздраженно сказал парень. Эмбер и правда выглядела неважно и изрядно побледнела от потери крови. — Ещё не понял, что тряпка, придурок, или мне повторить? — процедила девушка. Вновь быть избитой отцом было страшнее, чем умереть от кровоизлияния. По крайней мере, второе было менее болезненным. — К чёрту, — сказал парень, срывая со своей шеи шарф и повязывая его чуть выше раны, туго затягивая. Эмбер окинула его высокомерным взглядом. По ней не было видно, чтобы она была особо благодарна. — Пошёл вон отсюда, герой. Иди дальше прыгай с плакатиками за права обезьян, — фыркнула она, резко отворачиваясь и откидывая светлые волосы назад. Спецкоп лишь сдержанно промолчал, возвращаясь к протесту. Оперевшись о стену, Эмбер стала ждать, пока вернётся отец, и её кара в его лице неминуемо приближалась. Даже издалека девушка поняла, что он был крайне зол. Судя по всему, мужчина заметил, как протестующий помогал дочери. Эмбер тяжело сглотнула. Не сказав ни слова, разъяренный отец схватил её за волосы, наплевав на ранение, и грубо потащил к машине, буквально запихивая девушку внутрь, игнорируя всё её протесты и крики. — Доигралась, идиотка?! Кто тебе вообще разрешал разговаривать с этим… Мусором?! — чуть ли не брызжа слюной начал папаша, заставляя Эмбер вжаться в дверцу машины. Ему не было дела до того, что его дочь прострелили, ему было дело лишь до того, что ей помог человек, который поддерживал права чернокожих. — Пап, я пыталась его оттолкнуть, но мне так плохо было, я не смогла… — робко начала оправдываться светловолосая. Мужчина влепил ей пощечину, оставляя на бледной девичьей коже красный горящий след от руки. Эмбер схватилась за лицо. Она давно привыкла к таким вещам, поэтому даже не пискнула, к тому же количество потерянной крови выбивало из колеи и не позволяло здраво оценивать происходящее. Она бы, может, и не терпела побои отца, если бы была совершеннолетней, но восемнадцать девушке должно было исполниться лишь через месяц, поэтому ей оставалось надеяться на то, что он её не убьёт. — Ты — такой же мусор как и протестующие отбросы общества, Эмбер. Мне следовало задушить тебя ещё тогда, когда ты только родилась на свет, отродье. — зло сказал мужчина, нервно заводя машину и направляясь домой. Девушку било мелкой дрожью: то ли от страха, то ли от ранения. — Пап, а как же рана?.. У меня кровотечение… — робко возразила Эмбер, понимая, что он даже не думал ехать в больницу. — Эмбер, ты собираешься ныть из-за любой царапинки?! Такое бывает, не умрешь. — отрезал он, будто говоря о порезе бумагой, а не ране от огнестрельного оружия. Девушка прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Шум в ушах стал медленно нарастать, до тех пор, пока внешние звуки и вовсе перестали быть слышны. Стало удивительно спокойно.

***

Эмбер открыла глаза и сощурила их из-за режущего глаза белого цвета. Страх сковал всё тело. Что произошло? Неужели она умерла и это свет в конце тоннеля? Проморгавшись, девушка огляделась вокруг и поняла, что находится в палате. В голове стали медленно всплывать события вчерашнего дня. До неё дошло, что она потеряла сознание в машине и отец был вынужден отвезти её в больницу. С одной стороны, Эмбер была даже рада тому, что сможет провести какое-то время в больнице и отдохнуть от папаши-тирана. Звучало дико, но светловолосая действительно предпочла бы полежать в больнице, чем провести выходные с ним. Она действительно ждала момента, когда сможет устроиться на работу и сбежать из дома. Ни о каком колледже и речи не шло — она ужасно сдала экзамены, получив за это в двойном размере. Дверь распахнулась и в комнату вошла средних лет женщина в голубом халате. Эмбер приподнялась на локтях, но тут же упала обратно. Она и подумать не могла, насколько слаба. — Ох, дорогая, ты потеряла столько крови, не напрягайся! Сейчас тебе нужен только покой, — запричитала врач, подходя к постели девушки. Мда, угораздило же! — Что со мной будет? — боязливо спросила Эмбер. Простреленная нога уверенности не внушала. Женщина поддерживающе улыбнулась. — Тебе повезло, кость и крупные сосуды не задеты. Через недельки три будешь как новенькая, а может и через две, — поспешила успокоить Эмбер врач. Девушка облегченно выдохнула. Праздновать день рождения в больнице — не лучший вариант. — Всё, отдыхай.