Ultimatum

POV Гарри Я провожаю взглядом малышку Бриджит и Джессику. Прекрасно знаю, что она мне ничего не принесёт и, скорее всего, до конца вечеринки будет пить и стоять на балконе. Ей не нравилась моя компания, по понятным причинам. Ребята были слишком резкими, назойливыми, откровенными и прямолинейными, девушки не отличались тактом, на них можно было не обращать внимания. Барбара и Сэлли давно сбились в кучку и без друг друга не ходили, как королева и холоп. Куда одна, туда и вторая. Ни с кем, кроме друг друга, они не дружили. Для кого–то это было выгодно, для кого–то не очень, но в мои планы не входило разъяснение отношений между этими двумя. Перекидываю ногу через ногу и откидываюсь на спинку дивана, все рядом радостно щебечут и пьют. Вечеринка не приносит особого энтузиазма, нет того запала, чтоб поспорить или поиграть. Отношения, чёрт бы их побрал, высасывали все силы до последнего. Любил ли я Джессику? Нет, в моей груди давно не просыпалось ничего большего, чем желание присунуть пластичным красоткам. Просто она была удобной: с ней не было хлопот, и она отлично сосала. Даже лучше, чем та же Барби, которая ртом успела обслужить добрую часть института. Можно было тусоваться у неё дома, брать девушку с собой и показывать друзьям. Джессика была гарантом верности и честности. Бруно действительно мне не врала: то ли боясь последствий, то ли не хотела ломаться. — Когда ты уже наконец–то бросишь эту ненормальную? — Джейс смотрит на меня, пытаясь отыскать в глазах осознанность. В первую очередь для этого нужно отыскать глаза. Я ненавидел говорить о своих «романах» с друзьями, или рассказывать подробности. Нет, никакого страха облажаться не было и, если они решали спорить, то я бесстыдно выкладывал на стол все факты, а если нет... то раскрывать всё не имело смысла. Во всём должен быть смысл, тратить своё время впустую — удел придурков и людей, что всю жизнь будут работать на кого–то, — Мы поняли, что ты крутой и на кого не укажешь пальцем все твои, но… это уже выходит за рамки, ты сам что-ли не видишь? — снова капают на мозг, пытаясь добиться хуй пойми чего. Все хотят комфорта у себя в голове, а мне не удаётся подстроиться под каждую зону. — Тебя волнует это? Или метишь мне в партнерши? — не поднимая взгляда на блондина, вскидываю брови и чувствую, как запах апельсина бьёт в нос... — Хорт. При любой возможности блондинка подсаживалась ближе, начинала просить вернуться и рассказывала, что теперь совсем другая и я больше не застану её с незнакомцем, методично трахающим её пальцами. Зрелище крайне нелицеприятное, хуже любой пытки. Она унизила меня перед всеми, решив, что пару бокалов вполне оправдывают её стремление попрыгать на другом. А ведь Хорт была моей постоянной, мы один раз ходили на свидание и платил всегда за неё я. Размеренность — не интересно. — Ты же сам видишь, что она припихивает своих подружек к нам. Мне не нравятся незнакомцы. Эта девочка смотрела на нас и тряслась, а сейчас и вовсе куда–то смылась, — «Эта девочка просто просекла, что мы тут все гондоны» — улыбаюсь своим собственным мыслям и облизываю губы. Да, её взгляд был наполнен непониманием и презрением, она искала защиту в каждом, но так и не нашла. Джесс рта не открыла, а все парни просто не хотели обижать потенциальных подстилок. Я не вступаюсь бескорыстно. — Раз она смылась, значит ни на что не претендует. Остынь, я сам пригласил Бриджит. Она не может и мухи обидеть, думаешь как–то на тебя сможет повлиять? Сомневаюсь, — не обращая внимания на удивлённые взгляды, — Мне показалось, что будет смешно за ней понаблюдать, но эти шлюхи всё испортили. Что теперь поделать? — делая вид максимальной незаинтересованности в ситуации, поворачиваю голову влево и натыкаюсь на два крайне любопытных глаза, цвета отборного дерьма. Барби смотрит на него, приоткрыв рот, и впитывает всё, как губка. Хоть бы прикрылась. — Привет, — она считает это довольно романтичным и сексуальным: сидеть прямо на против меня в распахнутой рубашке. Выглядит, как девушка которую уже потаскали и выбросили на трассу, не заплатив должного, — Ты такой грубый, я уже и забыла, как это может возбуждать, — начинает она свою песню. — Я уже и забыл, какая ты страшная вблизи, — я не отворачиваю голову и инстинктивно начинаю говорить полушепотом. Будь она парнем, уже давно ударил бы её чем-то тяжелым. Кроме сисек и губ ей нечем похвастаться: она обычная блондинка, у неё голубые глаза и хрупкое телосложение, хорошая судьба с самого детства, фактически золотая ложка во рту, дорогие шмотки, классные парни, оценки за накрашенные глазки. У неё нету предыстории, у неё нету ничего, чем бы можно было заинтересовать молодого человека. Ей и душу открыть никак — у неё просто нет внутри ничего, только мания корыстности. Из всех в этом кругу она самая скучная и серая… красивая обложка и белые пустые страницы, — Ты хотела со мной поговорить или принести мне выпить? На удивление она поднимается и приносит мне стакан доверху наполненный прохладным пивом, ещё и со льдом. Теперь все малышки, что проебались, будут прислуживать мне? Очень хорошо. Один жирный плюс. — Не хочешь заглянуть сегодня ко мне? — Барби кладёт свою руку на моё бедро, и мне становится не по себе. Я не рецессивный и не стеснительный, но от этого предложения, не покрытого оберткой доброжелательности, становится не вкусно. Я точно к ней не хочу. Максимум предложений — потискать её, а после отшить. Трахать общественное место — идейка для ботаника со школы, который лучше носка ничего не видел. — А там что-то изменилось? — скептично. — Да, на мне сегодня твои любимые трусики, — она облизывает губы, на которых предусмотрительно ничего нет. Я сглатываю в такт, и кадык катится по горлу сперва вверх, а после вниз. Меня возбуждают игры, — Я вся твоя, — сладко напевает девушка и обнимает мою шею, прижимаясь грудью к боку и подставляя бедро. «Давай, я ничего не скажу твоей дурнушке, мы просто развлечёмся, как в старые времена» — рычит её взгляд. У неё давно мужика не было? — Не припомню, что бы у меня были любимые трусики, — ведусь на неё и кладу руку под коротенькое платье, на внутреннюю часть. Кожа гладкая и холодная, дразню её пальцами. Поглаживаю, но промежности не касаюсь. Смотрю в глаза, даже когда отпиваю из стакана. — А ты посмотри. Уверяю, что они станут твоими любимыми, — по её коже ползут мурашки, на моих губах играет улыбка. Она думает, что я крепко схватил наживку и хоть сейчас готов её взять. Жаль огорчать девочку так рано: секс мне нравится, но без её участия. Я люблю удовольствие, не важно кто и когда мне его доставляет. Противоречу сам себе и придвигаюсь ближе, Барби забрасывает обе ноги на меня, жестко дёргаю и усаживаю её на свои бедра. Дыхание блондинки учащается, становится рваным. — Хочешь мне их показать? — несколько раз облизывает нижнюю и верхнюю губу, явно думает о поцелуе. Предусмотрительно не ёрзает, даёт мне пространство, чтобы я хорошо исследовал всё под тонкой тканью, — Ты такая сладкая, — тон голоса меняется, я сжимаю женскую ногу и выпрямляюсь, чтобы быть с ней примерно на одном уровне. — Ты такой вкусный, — она уловила смену темы, все ещё пялится на мои губы и тяжело глотает слюну. Её зрачки расширились, Хорт уселась на крючок. Вся компания разошлась, в том числе и тупая подруга, мы остались одни и отгородились от всех воображаемой стенкой. Настало время поиграть, — Я… — малышка хмурит накрашенные брови, отводит глаза и ёрзает, ей не уютно. Девушке нравится ход на пролом, без долгих и бесполезных прелюдий, — Я не хочу никого… кроме тебя… — опять облизывается и кладет руки на плечи, немного сжимая. Уже смахивает на дешевый затянутый роман, который ведёт к тому, чтобы герои переспали в первой части, а всю вторую часть ненавидели себя за это. Откидываю голову, не давая доступа к губам, и ухмыляюсь, чувствуя женское дыхание на шее. Джесс придёт не скоро, а занять время мне с кем–то нужно. Поцелуй — это не измена. Недостаток внимания нужно компенсировать. Она трётся о бёдра и начинает оставлять невидимые метки по всей длине. Немного фантазии, и вот она уже сосёт мне, а не просто балуется, — Ты не думал о том, чтобы вернуться ко мне? — меня вырывают из мыслей который раз за этот чёртов вечер, — Твоя Джессика сейчас с кем–то развлекается, пока ты тут «скучаешь»… — она хихикает, но не получая ответа, продолжает нагнетать, — Слышала, что она понравилась Джейсу, поэтому он и просит тебя её бросить, — снова этот мерзкий звук, — Ой, я что это сказала в слух? — маленькая сука, — Гарри, ну, серьёзно, тебе стоило бы уже давно её бросить. Она же никакая: не красивая, не умная, не стильная, не богатая… — Барбара, заткнись, — разговоры с ней не входили в мой план, — Это не твоё дело. — А мне кажется, что… — А мне кажется, что тебе нужно закрыть рот и делать то единственное, чему ты научилась к восемнадцати годам, — не повышаю голоса. Лучше бы пил пиво. Зря решил с ней повеселиться. Слишком она стала разговорчивой. — Дело твоё, — снова пытается мной манипулировать? — Но ты много чего теряешь, — ползёт ладонями по моей груди, надавливая длинными ногтями на ткань футболки, пока не доходит до ремня на джинсах, — Давай, просто расстанься с ней, и мы проведём столько времени с пользой вместе, — шепчет на ухо и тянет за мочку. Я не возбужден до такой степени, чтобы за секс на что–либо соглашаться. Приторно улыбаюсь, кладу затылок на диван и закрываю глаза, оставляя её манящие предложения безответными. Просто заткнись. POV Бриджит Не могу поверить в то, что увидела. Он не отталкивал свою бывшую, считая нужным отвечать на открытое заигрывания. Ему даже нравилось, судя по откинутой голове и полузакрытым глазам. Во мне кипит ярость, к горлу подступает обида. Джессика буквально порхала рядом с ним, стараясь соответствовать своему избраннику, но Гарри на верность плевать. Разве может такой человек быть влюблённым в кого-то, кроме собственной персоны? — Может объяснишь? — подхожу ближе, вставая прямо перед новоиспечённой парочкой. Барбара ухмыляется и тут же сползает с мужских колен. Видимо, довольная своей работой. Не зря Браун переживала на её счет: думаю, чувства у бывшей до сих пор есть, и сдаваться она не собирается. Мне противно, хочется выйти на воздух и немного подышать, но сдаваться не собираюсь. Сначала уличу изменника, иначе не смогу заснуть. — Что объяснить? — Стайлс раскидывает ноги, вновь изучающе меня разглядывая. Кажется, парень даже не испытывал сожаления и страха, а воспринимал всё, как некую игру. Зачем тогда обременять себя отношениями, если тебе нравится женское внимание? И это не только комплименты, а откровенные намеки на продолжение, — Я не сделал ничего плохого. — Ты чуть ли не целовал её! Это нормально? В любой момент может прийти твоя Девушка! — особенно подчёркиваю последнее слово, демонстративно размахивая руками. От него пахнет мускусным орехом и крепким алкоголем, но поведение говорило о трезвом состоянии. Наверное, дело лишь в этой вечеринке. Воздух буквально впитал в себя ароматы виски и дешевых сигарет так, что у меня кружится голова. Жаль, что рядом нет Зейна. Он всегда умел сохранять спокойствие и мыслить здраво, даже в самые острые моменты. Я тяжело дышу, мысли путаются снова и снова, не могу собраться. Как мне сказать об этом Джесс? Как смотреть на её страдания? — Ты волнуешься за меня? Я польщён. Ещё раз повторяю, что ничего не сделал. Тебе стоит проверить зрение. — Я расскажу ей. Я всё расскажу и она поймёт, что ты не достоин любви и хорошего отношения. — Вот, значит, как? — он вопросительно изгибает бровь, а затем отталкивается от спинки дивана. Выражение лица тут же меняется: мнимое безразличие вмиг становится удивлённым. Не ожидал, что я пойду на подобное? Идиот. Дружба – это в первую очередь открытость и честность. Чем сильнее затягиваешь, тем больнее падаешь. Сколько Стайлс может обманывать её? Месяц? Два? Три? Это неправильно, — Ты ничего ей не скажешь. — Это ещё почему?, — Гарри наконец поднимается, приближаясь ко мне. Тут же вспоминая тот случай в коридоре. Близость с ним отключает во мне разум, стараюсь увеличить расстояние между нами, но упираюсь в стенку. Вокруг нет людей, все заняты выпивкой или танцами. Барби упорхнула, словно этот диалог не касался её напрямую. Пытаюсь уловить взглядом Джоша: того парня, что помог мне найти кухню. Мимо. Мы, если можно так сказать, наедине, — Отойди от меня. — Ты меня боишься?, — губы британца расплываются в улыбке, а затем Стайлс медленно наклоняется к моему уху. Я чувствую его тёплое дыхание, чувствую жар, исходящий от мужского тела. Всё происходит, как в замедленной съемке. Меня загнали в тупик, как жертву, по моей же инициативе. Не могу даже закричать. Что со мной? Это страх парализует меня или дело в чём-то другом? Зажмуриваюсь, прижимая ладони к груди. Считаю до трёх. Мечтаю о том, чтобы он испарился и я проснулась в своей кровати, в своей пижаме, у себя в комнате. Его дыхание щекочет место около моего уха. По спине ползут мурашки, которые я тщетно пытаюсь подавить, — Ты не скажешь ей, Бриджит. И ты сама знаешь почему, — открываю глаза, пытаясь возразить, но его нет. Гарри просто ушёл, оставляя меня в полном непонимании. Он оставил один вопрос...

Что я знаю?