Ultimatum

За окном уже светает, когда я в очередной раз хватаю телефон. Лежу уже третий час, но мне так и не удалось заснуть. Сомнение подкрадывалось незаметно, словно хищник, поджидающий жертву. А из головы всё не вылезал тот странный разговор в гостиной: почему он так уверен в том, что я не расскажу? Джессика моя лучшая подруга, и у нас нет секретов, но ведь... у меня так и не получилось поговорить с ней. Меня заставили молчать одной фразой. Одной дурацкой фразой сделали немой, словно я – золотая рыбка в аквариуме. Не могу поверить в то, что со мной происходит. Всего месяц назад мысли об отношениях и изменах были далёкими, не касающимися меня. Всего месяц назад я могла спокойно пить кофе перед утренней лекцией, черкая карандашом в своём старом блокноте. Всего месяц назад жизнь в Калифорнии казалась сказкой. А что в итоге? В комнате, наполненной хламом, я разрываюсь от чувства совести внутри. Мне всегда хотелось, чтобы Бруно встречалась с Зейном или с любым другим парнем, например, с того же литературного клуба. C тем, кто смог бы усмирить её нрав, смог сделать лучше. И результат? Она привлекла человека, которого я не смогу назвать своим другом, даже в самом страшном сне. Он двуличный, бессовестный и эгоистичный. Монстр, пожирающий свет, не видевший преград на своём пути. Даже если это чувства собственной девушки. Когда Барбара сидела у него на коленях, британец думал о ней? Очень сомневаюсь. Для него это было забавной игрой, новым приключением, пустым звуком. Страшно представить, сколько всего я не видела. Если бы не зашла? Не рассекретила? Тогда что? Это кукла бы решилась на что-то грязное и они пошли бы в дальнюю спальню, а моя Джессика утешала бы себя компанией красного стаканчика с пивом? Об этом думать категорически не хочется. Чувствую себя отвратно, словно стала обманщицей и лицемеркой. Я хорошая подруга. Но, да, до чертиков боюсь Стайлса, ведь понимаю на что он способен, на что готов пойти ради своей невиновности. Это похоже на дурацкий фильм, где положительный персонаж превратился в антагониста. И этим героем стала я. И всё из-за него. Сначала он манипулировал брюнеткой, теперь мной, а дальше кем? Возомнил себя кукловодом, который лёгким движением руки будет играть свой спектакль? Нет, не сегодня. Вновь прикусываю нижнюю губу и кладу голову на подушку, представляю лицо своей главной головной боли. Пусть хоть раз в жизни проиграет! Неосознанно улыбаюсь, только представив этот сладкий момент. Из-за Принца у меня всё валится из рук: не могу рисовать, не могу проводить достаточно времени с подругой, не могу выпить любимый капучино, и не пролить его на этого тугодума. Око за око? Он этого заслуживает. Определённо. Утром меня трясёт, то ли от переутомления, то ли от предвкушения. Пришлось встать в пять, несмотря на ужасную усталость. Разбитое состояние усугубляется недосыпом и раздражением, но я не могу больше заниматься саморазрушением. Мне нужно с кем–то поговорить. Впервые жалею о том, что не успела познакомиться с ребятами с той вечеринки. У меня практически нет друзей, за исключением Малика. Я не умею находить общий язык, чаще всего забиваюсь в угол и ухожу в себя. «Он делает неправильно, нужно обязательно его сдать. Джессика меня поймет, ведь у меня не было цели его заинтересовать» — утешаю себя этой мыслью и хмурюсь: мои волосы торчат после пара во все стороны. Холодный душ немного помогает, хотя всё равно чувствую себя паршиво. Может стоит начать краситься? Круги под глазами выдают меня с потрохами, жаль, что Бруно не оставила свою косметичку. Теперь знаю, что попрошу на Рождество. Во мне просыпается животный страх перед ним, ведь за такие фокусы можно и получить… никто кроме меня их не видел, перевести стрелки не получится. А просто избегать его, скорее всего, тоже.

****

— Привет, работяга. Хочешь кофе? — я подпрыгиваю от неожиданности и роняю на пол пакеты с зелёным салатом. Нет, голос знакомый, просто погрузившись внутрь себя, совсем не ожидала подобного поворота событий. Позади меня стоит Зейн с лёгкой усмешкой и двумя большими чашками Фраппе из Starbucks. Он часто от скуки приходил ко мне на работу в обеденный перерыв и развлекал. Рассказывал несмешные анекдоты, а я делала вид, что мне смешно. Интересно, друг это замечал? — Хочу, чтобы ты меня предупреждал! А если бы это были яйца? — бурчу и поднимаю товары, расставляя их на полки, — За всё бы платил ты. — А ты бы распрощалась со своими любимыми уродливыми балетками, — его губы расплываются в тёплой улыбке, обнажая белоснежные зубы. Как такой красавчик может быть ещё и умным? Я всегда считала, что человеку даётся или ум, или красота. Но Зейну определённо подфартило. Достались оба качества: отличник, брюнет, тёмные глаза, высокий рост, стройное и подкачанное телосложение. Не парень — мечта! Жаль только… не в моём вкусе. Для меня он лучший друг, а не тот мужчина, который вызывает миллион мурашек по коже, и заставляет сердце биться чаще. — Они классные. Ты что-то имеешь против моей обуви? — наигранно обижаюсь и беру из его рук тёплую чашку. В нос ударяет запах карамели и лёгкие нотки ванили. Мне нравились сладкие напитки, не имеющие ничего общего с крепким кофеином. Чем слаще, тем лучше. Делаю несколько глотков и блаженно прикрываю глаза, — Если ты будешь всегда приносить мне такой обед, то я согласна терпеть высказывания в сторону своего внешнего вида. — Мне проще купить тебе несколько пар туфель. Через сколько освободишься? Я взял салат и бейгл с сыром и курицей. Ты проголодалась? — Безумно. Не успела позавтракать. На самом деле, я хотела с тобой поговорить. Я не знаю, как поступить и… поступаю ли я правильно, — тяжело выдыхаю, предвкушая неприятный разговор. Представляю, как он разочаруется во мне, ведь я скрываю от лучшей подруги практически измену её парня, хотя с другой стороны, он не целовался с Барби, и Джессика впервые так сильно любит кого-то, кроме себя. Как я могу разрушить в ней это прекрасное чувство собственными руками? Как смогу смотреть на страдания, зная, что могла сделать всё иначе? Молчать, не лезть в чужую личную жизнь, — Мне нужен твой мужской взгляд. — Боже, не говори, что ты влюбилась? Пусть сначала познакомится со мной, прежде чем приглашать тебя на свидание. — Нет, об этом ты узнаешь в последнюю очередь. Помнишь, мы вчера были на вечеринке? В общем, я искала свой телефон, чтобы позвонить тебе, и вернулась в гостиную. — И? Ты кого-то облила? Бри, я не понимаю, что ты хоч… —Да послушай же! Я видела там Гарри! И Барбару! Они были вдвоём и не заметили меня. Я просто... не знаю, решила остановиться и… — И что Бриджит? — нет, нет, нет! По спине бежит холод, и я нервно сглатываю. Мои зрачки расширены, хочу убежать, но понимаю, что попалась. Лучше бы отправила сообщение или встретилась с ним после рабочего дня, но всё снова идёт наперекосяк, — Что ты там увидела? — Это личный разговор, — Зейн выглядит рассерженным и явно не собирался сдаваться. Брови собрались в единую складку, его словно подменили. Из милого однокурсника превратился в свирепого зверя, который готов набросится в любую минуту. Ситуация грозит стать неприятной. — Но он касается меня, верно? Мне интересно узнать продолжение. Что же я делал вчера, м? Он знает. Он знает, что я не смогу признаться. Не смогу, пока моя головная боль находиться рядом. Парень не даёт мне дышать, словно преследует меня и пытается запугать. Никаких открытых попыток он не совершал, но внушал те эмоции, которые для этого необходимы. Высасывал из меня силы, постепенно сводил с ума. Конечно, другая на моём месте не стала бы думать и во всём созналась подруге, ведь тут нет её вины. На словах это действительно просто и если бы у меня попросили совет несколько дней назад, то я безусловно ответила бы так же. Но это гораздо сложнее, чем многим может показаться, — Эм… ничего. Просто копался в моём телефоне и сделал несколько… снимков. — Да, я такой любопытный. Зи, расслабься, я ничего плохо не сделал, — Гарри закатывает глаза, облокачиваясь локтем на одну из полок. Замечаю на мужских пальцах несколько перстней и снова опускаю взгляд. Нахожусь, словно между двух огней, однако сама виновата в том, что происходит. Я, словно вжилась в роль жертвы: привыкла избегать конфликтных ситуаций и не научилась быть твёрдой в своих решениях. Чего стоит просто развернуться и уйти, потянув за собой Зейна? — На самом деле, не могу найти отдел с конфетами. Ты не могла бы мне помочь? — Она не обязана тебе помогать. — Упс, ошибочка. Я вижу перед собой работника супермаркета и имею право попросить о помощи. Или мне стоит пригласить сюда менеджера? Даже не знаю. — Я покажу, — отряхиваю передник от невидимой пыли, поправляя волосы. Нельзя испортить впечатление руководства к своей персоне, тем более, через пару дней должны выдать зарплату. Не позволю ему испортить единственное, что отвлекает меня от учебы и Санта-Барбары, — Я освобожусь через десять минут. Давай встретимся на парковке и пообедаем? — Ты точно в порядке? — утвердительно киваю и разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. В конце концов, никто не обязывает меня с ним разговаривать. Очевидно, что ему просто хочется поиздеваться и получить очередной поток энергии. Я для него, словно сосуд, из которого он может каждый день пить, оставляя мне жалкий остаток на самом дне. Неужели мной так легко управлять? Мама всегда говорила, что стоит быть дружелюбной даже с теми, кто, по–моему мнению, этого не заслуживает. В каждом есть добро, просто некоторые слишком глубоко его прячут. Было ли оно в Стайлсе? Сомневаюсь. Не вижу внятных причин для подобного прессинга. Гарри не нужны серьёзные отношения, а расставание с Джессикой вряд ли причинит ему уничтожающую боль. — Я не знал, что вы близки. Давно общаетесь? — Стайлс цокает языком, оказавшись перед мной. И как его можно терпеть? Лезет туда, где ему абсолютно не рады. Пытается манипулировать людьми, которых не может назвать друзьями. Словно все должны следовать определенному сценарию, автором которого является он сам. Всеобщее обожание ещё никого не доводило до счастливого финала. — Это тебя не касается. — Правда? Я думал, мы друзья. Всё-таки я знаю твой секрет. — Не думаю, что смогу ответить тебе взаимностью, — я буду его игнорировать. Пытаться взывать к совести бесполезно, но можно просто не обращать внимания на открытые издевательства. В конце концов, ему ведь должно надоесть. Найдёт себе новую жертву, и тогда я смогу открыто поговорить с подругой. С таким давлением можно сделать хуже всем, а не только себе. Возможно, я потеряю своего самого близкого человека и останусь совершенно одна, но смогу доказать ей: ему нельзя доверять. И дело тут не во внешности и первом впечатлении, а в тех поступках, которые он совершает каждый день, — Здесь отдел со сладостями. Что-нибудь ещё? — Я не люблю, когда меня не слушают, — один миг и моя спина больно ударяется о железный конец полки. Зажмуриваю глаза, пытаясь не заплакать. Тело трясётся, всё опять повторяется. Между нами снова несколько миллиметров. Неужели нет других способ угрожать? Например, написать эмейл или позвонить с незнакомого номера? Почему нужно обязательно прижимать и ограничивать движение? Ему плевать на покупателей, плевать на обыкновенные правила воспитания и этикет, плевать, что нас снимает камера, и в любой момент может подойти охрана, — Я знаю, что ты хотела рассказать своему милому другу. Может, мне стоит объяснить тебе по-другому? — смотрю в его глаза из-под ресниц, подсознательно сжимаюсь. Его способы донести информацию мне известны. — У меня нет причин молчать. Ты просто пытаешься меня запугать! — выплевываю, чувствуя прилив сил. Справедливость всегда выигрывает в схватках с ложью. — Есть. Ты хочешь меня.