Ultimatum

— Да, я выхожу, — я откладываю мобильный телефон на прикроватный столик и тяжело выдыхаю. Ситуация с Гарри и Джессикой действует на меня слишком сильно. Будто бы начинаю превращаться в ходячую истеричку, которая не может в себе разобраться. Наверное, хорошо, что рядом Зейн. Мне безумно стыдно, ведь он не знает что происходит со мной на самом деле. Британец, как ни странно, молчит, хотя они давно и не общаются. Страх перед раскрытием основной причины расставания, да и вообще всего происходящего, постепенно устанавливает власть в моём разуме и сердце. Погода на улице отличная. Никогда не любила дождь или сырость, это нагоняет тоску и депрессию. Скорее всего, это связано с тем, что всю свою сознательную жизнь мы с семьёй проживали в тёплом штате и даже зимой редко видели снег. После развода родителей была возможность уехать с отцом, но мама находилась в ужасном состоянии, и бросить её я не могла. Не могла позволить себе подобную подлость, но в итоге столкнулась с очередным непониманием. Кажется, я уже перестаю доверять самой себе. Мне всегда казалось, что мои решения правильные, что я поступаю по воле своего сердца и не могу ошибаться. К сожалению, в последнее время, убеждаюсь только в обратном. Каждый мой шаг всё больше и больше запутывает паутину, из которой невозможно выпутаться, не попав в лапы паука. — Эй! — Малик стоял недалеко от моего кампуса, лучезарно улыбаясь. Он всегда умел поднять настроение и был понимающим. Пусть наше знакомство было не так давно, но в этом чёртовом городе Зейн — единственный человек, которому могу доверять, — Отлично выглядишь. — Я знаю, что ты врёшь, — мой смех слишком наигранный, но брюнет вряд ли обратит на это внимание. Как можно хорошо выглядеть, когда на тебе старые джинсы и глупая кофта, в которой ты обычно спишь? Нужно было переодеться, — Но спасибо за комплимент. — Всегда пожалуйста. Ты готова? — Я не знаю куда ты меня ведёшь, и меня это ужасно смущает. Может, всё же скажешь? — Не волнуйся, тебе понравится. Мы едем в тишине. Звук радио немного расслабляет атмосферу, правда музыку едва слышно. Не знаю, почему Зи молчал. Может, просто нервничал, а может хотел ещё сильнее меня запутать. Его загадочность всегда привлекала противоположный пол. В нём сочетались те черты, которые были так нужны любой женщине. Всегда выслушает, при необходимости даст совет и поможет. Не пытается манипулировать, как это делает Гарри. Стайлс играл чужими чувствами, играл своей собственной девушкой. Разве можно любить такого человека? Нет. — Я включу подогрев, стала холоднее. Зейн не агрессивный. В нём нет злости, нет желания мстить или дёргать за рычаги. Но я знала, что Малик не простой и вряд ли будет терпеть оскорбления в свою сторону. Знала, что, при необходимости, даст сдачи и покажет свой характер. После той драки, в моих мыслях слишком часто сравниваются два абсолютно разных парня. Словно добавляя им баллы, однако это звучит некорректно. Если вести счёт, то британец явно проигрывает по всем параметрам. Мы даже не дружили, когда он встречался с моей лучшей подругой. Приходилось терпеть, искать плюсы и притворяться, что его компания мне интересна. Тогда почему всё резко изменилось? — Бри? Мы оба рисовали. В его рисунках было нечто особенное. Я не знаю, как это объяснить, но словно ощущаю настроение от тех картинок, что увидела при нашей первой встречи. Тёмные тона, прослеживания жёлтого и голубого. Казалось, что это хаотичный набор красок, не имеющий общую гамму, но, если задержать свой взгляд на долю секунды, на одно мгновение, то в голове происходит щелчок. Появляются эмоции. Те эмоции, которые испытывал художник, когда творил. Те эмоции, которые хотел передать. Зейн Малик тот редкий экземпляр, который оставит своё имя на полотне. — Бриджит Янг, я вызываю вас! — Что? Чёрт, прости, — я закрываю глаза, хмуря маленький лоб. Снова задумалась и не заметила, как машина остановилась. Долго так будет продолжаться? — Ты что-то говорил? — Я рад, что ты меня слушаешь, — он не злится, снова улыбается, облокачиваясь на свой руль, — Мы приехали. — Да? — тут же поворачиваюсь в сторону окна, но всё равно не понимаю, где мы находимся. Впереди здания, но разглядеть обозначающие знаки или надписи не могу. Слишком темно, — И где мы? — Пойдём. Ты всё узнаешь. — Клянусь, я начинаю ощущать себя героиней фильма про маньяка. Это планетарий. Кто бы мог догадаться? Я лишь раз говорила ему, что хочу сходить, ведь его открыли совсем недавно. Невероятного масштаба помещение, с различными комнатами и коридорами, где бесконечной толпой льются люди. Стены, словно в цвет космоса, покрыты синей краской, с едва заметными вкраплениями, будто бы кто-то нарочно расплескал кисточку с различными оттенками. Весь потолок усыпан звёздами. Лампочки, разной формы и разного размера, создавали некий полумрак, давая посетителям полное погружения. Если это свидание, то лучшее, на котором я была. А это свидание? — Я знал, что тебе понравится, — брюнет смеётся, протягивая кассиру несколько купюр. — Скоро будет специальный показ, под настоящим куполом. Конечно, при помощи проектора, визуальных эффектов и полной темноты. Не смотри на меня так, ты выглядишь, как ребёнок. — Почему ты не сказал? Я паниковала с начала нашей поездки! — шутливо бью его в плечо, но всё же рада, что не отказала. Нужно выходить из своего общежития и полной зависимости от Стайлса. Не будет иметь власть надо мной, не будет больше интересоваться. — Не думаю, что стоит расслабляться. — А вот уже и повод позвонить в полицию. — Не медли. Мы проходим через несколько дверей, а затем натыкаемся на небольшую очередь. Это не портит настроение, я всё ещё нахожусь в предвкушении от предстоящего шоу. Телефон в заднем кармане вибрирует, но я игнорирую любые звонки или сообщения. Кто бы это не был, может подождать. В конце концов, у меня есть право побыть наедине с собой, а не решать чужие проблемы. Возможно, Джессика в очередной раз хочет предложить отомстить той, кто увела у неё бойфренда, а может этот самый бойфренд снова и решил напомнить о своей персоне и надавить на мою совесть. Нет, я не забыла о том, что сделала. О том, что со мной сделали. Становится легче от мысли, что не преследовала цели увести, а Стайлс просто воспользовался ситуацией и сыграл партию в пользу себя. Эти интриги, сплетни и постоянные махинации любого доведут до нервного срыва и желания захлёбываться слезами. — Тут так... волшебно, — я восторженно разглядываю каждый уголок, пытаясь запомнить все детали. Выгляжу, как дикарка, но, видимо, Малика это не смущает, — Официально, я поражена! Рассчитывала, что приведёшь меня на выставку. — Только на свою собственную. Мы же договорились, — Зейн садится на кресло рядом, закидывая ногу на ногу. Многие «девочки» оборачиваются на нас, с восторженным взглядом разглядывая моего сегодняшнего кавалера, — Что? — Ничего. Просто некоторых интересует не планеты, — закатываю глаза, хотя внутри не ощущаю злости. С ним всегда спокойно. Наверняка, будь тут Гарри, то сразу же придумал острую шутку или стал флиртовать с теми, кто даже его не интересует, лишь бы насолить мне. Качаю головой, в очередной раз обещая себе, что не буду вспоминать о нём, — Ты решил покорить сердца старушек? — Знаешь, дамы в возрасте моя слабость. Не могу ничего поделать. — А я всегда знала, что ты странный, — через несколько секунду свет полностью выключается и мы замолкаем. Мой разум, впервые за несколько дней, полностью расслабляется. Чем больше я общаюсь с ним, тем больше отвлекаюсь. Это временный эффект, ведь, возвращаясь домой, мне становится хуже. Мне становится стыдно, стыдно перед тем, кто искренне ко мне относится. Что бы он сказал, узнав всё происходящее на самом деле? Стал бы дальше со мной общаться? Стал бы дальше со мной дружить? Не уверена. И это будет правильным решением, ведь весомого оправдания у меня нет. — Спасибо, — моя голова оказывается у него на груди. Не знаю, почему решила так поступить, не знаю, что мной двигает, но сейчас мне хорошо. Я не хочу думать, что будет завтра, что будет через час или через минуту. Меня никто не осуждает, не пытается мной играть или использовать в корыстных целях. Мной действительно интересуются, поддерживают и пытаются помочь. Что не так? Почему сердце не колышется от его прикосновений? Почему ладони не становятся мокрыми только от его взглядов? Почему жизнь такая несправедливая? — За что? — За всё. Я бы хотела всегда проводить вечер вот так, — не знаю, почему решила так сказать. Иногда, не думаю о чём говорю. Это ошибка? Или удача? Не важно. Абсолютно всё равно, ведь в данный момент я счастлива. Как никогда, — Что? — М, — Зейн молчит некоторое время, а мне уже хочется отрезать себе язык и провалиться сквозь землю. Повезло, что здесь ужасно темно, а значит друг не заметит покрасневших щёк и глупого выражения лица. Его дыхание учащается, словно что-то обдумывает. Что? Думает, обманываю? Хочу извиниться, но через пару секунд чувствую как мужская ладонь ложится на мою руку. Это так странно, меня ещё больше сбивает с толку. Сон или реальность? — Если ты и правда этого хочешь, то я готов тебе это устроить.