Загадочное убийство или спасение жизни

— Проходи, садись, — проговорила девушка и махнула рукой на свободное место рядом с Като. Мужчина грубо схватил за плечо Камбе и потащил к стулу. Усевшись, он начал оценивать обстановку. Во главе стола сидела Мизуки Абэ, она с улыбкой оглядывала присутствующих. Рядом с ней сидел мужчина лет пятидесяти. Дайске может предположить, что это её отец, ведь они были чуть похожи. Потом был Широ Цутия, его привели сюда насильно — его рубашка была порвана. Он сопротивлялся. Напротив сидел Като, смотревший на всех глазами злого тигра. Камбе рассмотрел его: на первый взгляд ран не было, только синяки на запястьях, но кто знает, какие травмы могут скрываться под одеждой. Все мужчины были связаны, а во рту у всех был платок. А вот кто не был связан, не считая Мизуки и Дайске, так это уже начавший гнить труп Мегуми Цутии. Шея ее была аккуратно перевязана, как будто там была всего лишь царапина. Дайске нахмурился; он не понимал, что придумала Мизуки, зачем она всех сюда притащила. Внезапно раздался голос девушки, и все вздрогнули. — Дорогие друзья, я рада, что сегодня вы все здесь собрались, — Мизуки встала и подняла бокал с чем-то красным, наверное, с вином, — здесь сидят дорогие мне люди, правда Мегуми? Естественно, труп не ответил. — Видите, Мегуми со мной согласна, — как ни в чем не бывало, продолжила девушка, — выпьем же за это! Все переглянулись. Они не понимали, как они могут поднять бокалы (не то, чтобы им это хотелось) со связанными руками. Один только Дайске с недоверием посмотрел на прозрачный бокал. В голове у него сейчас было сумбурно: он понимал, что сейчас атаковать девушку и его напарника бессмысленно, кто знает, какие сюрпризы приготовила Мизуки; ещё детектив волновался за Като, бизнесмен приложит все усилия, чтобы они выбрались невредимыми. — Давай, Дайске, выпей, — подталкивала к действию Мизуки, — или твоему парню будет плохо — миленьким голосом сказала девушка и посмотрела на Андо, который подошел к Хару, который начал дергаться. Камбе ещё раз посмотрел на бокал и одним уверенным движением выпил его содержимое. Это правда было вино Chateau Cheval Blanc, 1947 года выпуска. Оно приятно обожгло горло; Дайске уже надеялся почувствовать яд, но ничего не происходило, он удивленно посмотрел на девушку. — Думал, что я тебя отравить пытаюсь, — хохотнула она, — ох, глупый-глупый Дайске, это была бы недостойная для тебя смерть. Камбе уже хотел, что-то сказать, как почувствовал, как его руки резко связывают, а через мгновение и рот. Настал следующий раунд. — Ох, вот теперь давайте перейдем к играм! — Мизуки встала, — правила просты: каждый из вас скажет, как он думает, почему он оказался здесь. Давайте я покажу на примере Мегуми, увы, она за сегодня сказала слишком много, — девушка притворно вздохнула, — она отправила меня лечиться, даже не сказав мне: она обманом затащила меня в психологический центр. Сказала, чтобы я просто помогла ей кое-куда сходить, притворившись ею. Я хотела ей помочь, а в итоге была обманута собственной сестрой, — сказала она, — Широ, твоя очередь. Андо подошел к Широ Цутии и развязал рот. Мужчина сплюнул слюни, наполнившие его глотку, и закричал: — Сумасшедшая. Ты больная на всю голову, отпусти меня! — мужчина кричал во все горло. Казалось, что он скоро сорвет свой голос. — Замолчи. я тебя не про это спрашивала, — проорала в ответ Мизуки, — отвечай, кому сказала. — Да пошла ты нахуй, отпусти меня, — Хару и Дайске смотрели за этим удивленно. От того мужчины, что разговаривал с ними неделю назад, ничего не осталось. Тогда он плакал из-за того, что ушла жена, а теперь посылает убийцу, когда труп его жены сидит слева от него. Детективы, поняли, что тогда он играл роль перед ними, — ты шибанутая на всю голову. Нахуя ты это делаешь. Тебе весело, ебанная ты психопатка? Мне вообще не весело. Ты блять притворялась моей женой, спала со мной, а ради чего? Чего блять?! Говори! — мужчину понесло, — Не зря я тебя тогда пришиб головой об стену, надо было тебя вообще убить и закопать тебя или скормить твоё тело волкам, хотя даже не уверен, что они стали есть такое говно. Ты ничтожна… Мужчина не успел договорить, как Мизуки выхватила пистолет из кармана Андо и выстрелила всю обойму. Широ обмяк, а по его груди начали расползаться красные змейки, которые начали падать на пол. Все в комнате сжались от громких звуков. Като прикрыл глаза, а Дайске наоборот смотрел на труп мужчины. Он понимал, что Широ поступил глупо, за что поплатился (Конечно же, Дайске и не оправдывал поступок Мизуки). — Он много болтал не по делу, — девушка сунула пистолет к себе в карман. Она оглянула всех, и улыбнувшись, сказала, — продолжаем. Камбе был немного в растерянности, он не понимал, где задержался отряд с Ре Хосиной. Они ведь видели все через скрытую камеру пиджака. Почему они не ворвались. План, который они разработали, рухнул. — Дэй, теперь ты, — девушка называла отца только по имени. Андо развязал рот Дэю Абэ. — Я… — дрожащим голосом произнес мужчина. Он понимал, что надо играть по правилам своей дочери, иначе присоединиться к Широ Цутии, — я здесь, потому что бросил тебя с сестрой после смерти матери, — Мизуки кивнула, — прости-прости меня, — мужчина разразился слезами. Его искренность была видна, — мне нет оправданий. Знай, что я бы хотел все исправить. Я бы хотел провести еще один новый год, как тогда, когда тебе было восемь, помнишь? Я бы все отдал, чтобы вернуться в то время. Ты — мой родной человек, я люблю тебя, дорогая. Мизуки стояла, а в глазах ее тоже виднелись слезы. Она не хотела плакать, но оно вышло само собой. Она подошла к папе и обняла его. Ей не хватало этих слов. Она нуждалась в них, как в кислороде, и теперь, когда она может дышать, девушка отпустила обиды, мучившие ее долгое время, и вздохнула полной грудью. — Прости, — прошептала она, вжимаясь в Дэя. Он же в свою очередь нашептывал ей что-то, успокаивая. Внезапно на улице внезапно раздался громкий звук, и через несколько секунд распахнулась дверь. В гараж вбежали несколько человек, держа автоматы, направленные на Андо и Мизуки. — Руки за голову, — прокричал Ре Хосина. Девушка отпрянула от отца и буквально за долю секунды оказалась рядом с Като, прижимая к виску пистолет, которым она убила Широ. Андо в это же время, тоже достав пистолет, выстрелил три раза, попав в какого-то офицера. Началась перестрелка. Пока слышались звуки выстрелов, Мизуки отвязала руки Като от стула и привязала за спину. В этой неразберихе они вышли на улицу. В это же время Дайске попытался укрыться от пуль и укрыть Дэя. Детектив, приложив все усилия, спихнул мужчину на пол, а позже упал и сам. Положение оказалось выгодным, потому что буквально через несколько секунд он освободился от веревок, благодаря острой ручке комода. Дайске никогда не понимал, зачем это нужно, а теперь был готов пожать руку создателю. Тот, не подозревая, спас жизнь. Хару и Мизуки стояли на пирсе, склады были в трех метрах от них. Като все еще слышал выстрелы. Да, Андо оказался бы профессионалом своего дела, если бы не пошел по кривой дорожке. — Я не хочу тебя убивать, — сказала девушка, подходя ближе, — я проиграла этот бой, но обрела то, что так давно хотела — отца. Я мирилась с его уходом из нашей жизни с двенадцати лет, даже когда он возвращался, он все равно был далеко от нас с Мегуми, — Мизуки развязала тряпку, и Хару смог говорить, а через несколько секунд руки тоже освободились, — я завидовала Мегуми. У нее было все, а у меня ничего. Много друзей, классные компании, вечеринки, Широ — я тоже все это хотела, но в итоге у меня было все наоборот: одиночество, страдания, — девушка начала отходить к краю пирса. — У тебя была Мегуми, — спокойно произнес Хару. Он помнил, что девушка все еще вооружена, — почему ты ее убила? — Она не понимала меня. Моего одиночества. Мегуми всегда уходила с Широ и бросала меня одну, понимаешь? Я хотела быть с ней, а она, накрасившись, уходила, — девушка сделала еще один шаг назад, — я завидовала. Я следила за ними, представляла себя на ее месте. Широ был идеальным, когда ухаживал за ней. Почему она достойна любви, а я нет? Правильно, я получила свое! — резко закричала Мизуки, — я встала на её место, а что в итоге?! Широ, мой милый Широ, оказался не тем. Он был другим человеком! Бил меня, унижал! Почему все так сложилось? Когда он был с Мегуми, такого не было! Что изменилось?! Почему со мной? — говоря это, девушка рыдала. До обрыва оставалось буквально два шага, заметив это, Хару начал приближаться. — Может и с Мегуми он был такой же, — сказал Като, делая еще шаг к девушке. —Нет! Мне пришлось избавить ее от этих отношений. Если бы я ее отпустила, она бы вернулась к Широ. Я этого не могла позволить! Я сделала ее свободной от всех. — Ты убила ее ради освобождения от Широ, а не ради злости из-за обмана? -спросил Като. — Да! Именно так. Теперь же, когда Мегуми свободна, Широ мертв, папа любит меня, я тоже могу освободиться! — сквозь слезы, прокричала Мизуки и сделала два шага назад. Хару бросился к ней, и в последний момент поймал девушку за тонкое запястье, — отпусти! Хару держал девушку, не давая упасть. Была ли она убийцей, или же просто девушкой, которую недолюбили, или же все вместе, Като не дал бы ей умереть. Внизу бились волны из-за предстоящей бури, дул сильный ветер; волосы Като спутались, попадая в рот, одежда испачкалась, кровь текла по локтю, видимо, ударился, когда ловил девушку. — Не дергайся! — кричал Като. Положение было неудобное. Девушка смотрела своими голубыми глазами на детектива, она не понимала, зачем он ее словил. Всем же стало легче. Она бы освободилась, отчистила душу за все убийства. Может быть, встретилась с сестрой в загробном мире. Они были бы вместе, как и в детстве. Като выдохнул и потянул девушку наверх, и через мгновение они оба лежали тяжело дыша. Спустя несколько секунд до Хару донеслись всхлипывания, отчаянные, будто надежды на лучшее уже нет. Мизуки сидела, обхватив себя руками, и рыдала. Ее темные волосы были спутаны, лицо покраснело, и по нему катились миллионы слезинок. Весь этот вид придавал девушке вид ребенка, потерявшегося в темноте в одиночестве. Этот ребенок пытался найти выход, но натыкался на твердые стены, которые невозможно было пробить. Он понимал, что единственный выход — смерть, поэтому, в надежде выбраться, ребенок убивал каждого, кто встречался ему на пути, пока не осознал, что единственный выход — это ЕГО смерть. И теперь ребенок был в шаге от освобождения, но Хару Като спас его, оставив в этой комнате навечно. Детектив подошел в девушке и обнял ее. Она вцепилась в него, как за последнюю надежду, как за последний лучик света в кромешной тьме. Хару шептал ей какие-то слова в надежде успокоить. Он говорил, что все будет хорошо, хотя они оба понимали, что ничего хорошего не будет. Не сейчас, когда уже Мизуки убила десять человек. Девушка последний раз громко всхлипнула и подняла голову, посмотрев в глаза Хару. Будто бы увидев там что-то, она резко поднялась на ноги, и Като последовал за ней. Они, молча, смотрели друг на друга, пока Мизуки не достала пистолет из кармана и не направила его на Като. Глаза детектива расширились от удивления и страха. Като ожидал, что она выстрелит в него, но он глубоко ошибался. Девушка подошла к нему и взяла его руки в свои, вложив пистолет. Прошептав: «Прости.» — она направила дуло пистолета себе в голову и выстрелила руками Хару Като. Труп упал на холодный пол. Подул сильный ветер, но волны стали спокойнее, буря передумала появляться. Като рвано вздохнул и бросил пистолет подальше от себя. Руки дрожали, нет, все его тело прошибла дрожь, ноги не слушались, и он упал на колени, обхватив голову руками. Все звуки смешались в один. Ребенок все-таки выбрался из этой темной комнаты, и все это руками Хару Като. Он освободил Мизуки, как она и хотела. Он спас Мизуки ради того, чтобы через несколько минут убить её. Като почувствовал сильные руки, обхватившие его. Тело не слушалось, поэтому он безвольной куклой висел на ком-то. Спустя некоторое время он поднял голову, встретившись взглядом с голубыми глазами, которые выражали ужас и бесконечное беспокойство. Дайске пришел. — Я убил её, — прошептал Като. Голос был хриплым, будто он не разговаривал годами. — Нет, она убила себя. Слышишь, ты не виноват, — Дайске покачивал Като то влево, то вправо, как малое дитя. — Я держал пистолет, он был в моих руках, — Като посмотрел на свои дрожащие руки. Они еще хранили тепло пистолета. Дайске прижался губами к макушке Хару, все еще держа в кольце рук.

***

Хару Като стоял на крыше здания полиции и смотрел на закат. Сегодня он был красивым: розовые облака обрамляли небо, а солнце, не такое яркое, как утром, скрывалось, готовое уйти на покой. Ещё детектив смотрел на людей, которые спешили домой, наверное, их ожидали там дорогие им люди. Като поежился, ведь вечера были прохладными, несмотря на начало лета. Вдруг до его плеча коснулось что-то горячее, и Хару незамедлительно повернулся назад. Там стоял Дайске, держа стакан с кофе. Като удивился, потому что думал, что напарник сейчас допрашивает Рея Андо, которого поймали. Тому грозило двадцать четыре года тюрьмы, хотя Камбе хотел дать все тридцать три. Бизнесмен протянул стаканчик, и Като сразу его принял. Тепло разлилось по кончикам пальцев и детектив улыбнулся. — Спасибо, — сказал Като и отхлебнул напиток. После этого он поставил его на пол. — Не за что, — улыбнувшись, сказал Дайске. Он подошел к перилам и облокотился, смотря на город, как и Хару, несколькими минутами ранее. После всех этих страшных событий прошло шесть часов. Трупы забрали судмедэксперты, чтобы осмотреть их, Дэй Абэ отправился в больницу, потому что его все-таки задело пулей. Камей и Мари были освобождены, а Сузуе наконец-то отпустили домой, Камбе намеревался ее довезти, но со словами: «Хару сейчас ты нужен больше» — девушка вызвала такси. Все приходило в норму, но Дайске хотел завершить одно дело. Выдохнув, он вернул взгляд на Като и произнес: — Знаешь, когда Мизуки забрала тебя на пирс, я ничего не мог поделать, не мог пойти и помочь, не мог защитить тебя. Отстреливаясь, я думал о тебе, о твоей безопасности. Когда раздался выстрел, я бросился бежать к тебе, боясь, что этот выстрел мог стать роковым в твоей судьбе. Я молился богу, в которого никогда не верил, что этот выстрел не был предназначен тебе. И увидев тебя на пирсе, дрожащего, внутренне поклялся себе, что никогда тебя не отпущу, — Камбе приблизился к Хару и, взяв его руки в свои руки, нежно поцеловал, — будь со мной. Вместо ответа, Като поцеловал его. Нежность, покорность, любовь — все эти и многие другие чувства передавал этот трепетный поцелуй. Они так долго этого ждали. — Я буду с тобой, Дайске Камбе, — прервав поцелуй, сказал Като, — я навсегда останусь с тобой.