Уходи!... Нет, останься

Сон Минки был тот час нарушен. Выразив свое недовольство нелепой сонной хмуростью на лице, девушка лениво распахнула глаза. Шум доносился из зала, кажется, голос, который был такой родной, но в один момент приобрел угрожающий оттенок. Сехун? Ничего не понимая, Мин поднялась с кресла и там же оставила махровое одеяло, а затем, шаркая ногами по полу, прошла внутрь комнаты, дверь в которую была небрежно распахнута и вихляла из стороны в сторону с каждым порывом ветра. Непривычная темнота, но свет луны просачивается в гостиную и освещает лицо доселе Минке незнакомое, Дэхена, который мирно спит, и знакомую мощную мужскую спину. Это был Сехун, его белокурую макушку Минка узнала бы из тысячи, и этот случай был не исключением. Она видела его профиль, отчетливые очертания, он пытался повернуться, а она кричала, с ужасом догадываясь о том, что произошло. Она не помнила, как зажегся свет, как ее оттащили. Она помнила только душераздирающую боль, которая меркла перед той, что она испытала еще днем. Никогда не было так больно. Настолько сильно. Настолько. Сехун упал на пол, уткнувшись лицом в пол и размазав неаккуратные капли крови на паркете лицом. Из под него быстро начало расползаться багровое пятно жидкости, кровь, как ее было много. Минка, в своей жизни никогда не видевшая подобного, визжала, срывая голос напрочь. Лишь одно имя слетало с губ, когда ее кто-то усердно оттаскивал в сторону. Силуэты начинали смешиваться, кто-то появлялся, кто-то исчезал. Полная каша лиц и фигур, она даже не могла узнать Диану, как все расплывалось в глазах и с ужасом впивалось в сознание. - Уведите ее, быстро, уведите!!! – кричала Диана кому-то, кто под руки вел насильно куда-то брюнетку, когда она все продолжала кричать, смешивая ор с рыданьем и всхлипами. - Пульс, прощупай пульс, - слышалось еще, топот, лязганье чего-то металлического, звуки разбитого стекла, запах спирта, все смешалось в одну кучу. - Сехун! Сехунни! Сехун! – одно имя, которое, кажется, сейчас значило гораздо больше, чем одно слово. Минка кричала его и тогда, когда общей суматохи и не стало видно, девушку просто привели в комнату, даже не спросив, хочет ли она покидать Сехуна в такую минуту или нет. - Пустите меня, пустите, пожалуйста, я прошу вас! Что вам стоит, я должна быть там! – визжала Минка, дергая какого-то незнакомца за лацкан пиджака. Тот пофигистично наблюдал за ней. Так, будто он психов и шизофреников видит каждый день. Попытки вынудить его открыть замок закончились обессиленным падением на колени. Ладони оказались на лице, чувствуя всю влагу на щеках, покрытых слезами. Мотание головы из стороны в сторону. Непонятное бурчание, шепот, мольбы. На секунду дверь распахнулась, но потом тут же закрылась снова, стоило кому-то еще войти. Этот кто-то сел напротив Минки и протянул ей стакан. Девушке казалось, будто она видела это лицо, но где вспомнить не могла, да и не хотела. Она с надеждой взглянула на пришедшего, он чуть улыбнулся, пробудив в девушке надежду и желание промочить горло, которое кажется уже было сорвано. Не различив горький привкус лекарств, девушка так и опустошила бокал, а затем прошептала, вцепившись руками в плечи парня. - Как... Сехун? – прошептала она, едва слышно, будто боясь, что ее услышат и накажут за такой вопрос. Силуэт молчал. Сквозь тишину прорвался звук мобильника, который прекратился так же внезапно, как и начался. Парень напротив уже хотел уйти, но Минка вцепилась в его плечи еще сильнее, сжимая в кулачках куртку. – Я могу увидеть его? Я могу его спросить? – шептала она сквозь слезы, понимая, что находится в каком-то бреду. Может, это и вовсе сон? Но тогда... почему все так реалистично? – Ты… как тебя зовут? Ты… ты сможешь отвести меня к нему? – продолжала сотрясать судорожно тишину девушка, без конца хлопая ресницами. - Я Кай, неужели ты меня забыла? – вздохнул томно парень, пытаясь скрыть самую настоящую скорбь на лице. Если бы на глазах девушки не была пелена, она бы заметила, как увлажнились его глаза и напряглись скулы. В комнате снова повисла тишина. Послышались отзвуки грома с улицы, заставившие девушку вздрогнуть. Лишь он разрушил молчание, но за ним не последовало голоса Минки, даже выдоха, даже малейшего сотрясания воздуха. *** Это был солнечный день, хоть и прохладный. Осень, как никак, октябрь, подходящий к середине. Почти все листья опали, но некоторые все еще украшали деревья. Дул ветер, поднимающий разноцветную листву в воздух и кружа их. Доносилось гарканье воронов, неприятное и навевающее неприятное ощущение. Хриплый и увядший голос зачитывал молитвы христианской веры. - …О, страшно прохождение сие для души, грядущей на суд Твой нелицеприятный, и имущей в прохождении… Рука Дэхена обняла за плечи Минку, которая стояла недвижимо. Казалось, на ее лице застыла сама смерть. Оно было бледным, под глазами были синяки. Не было слез рыдать, не было сил это делать. Лишь скупая слезинка скатилась по щеке напоследок. Маленькая крупинка хрусталя, которая подчеркнула скулу, умело покрытую пудрой. Вокруг глубокой ямы стояли и десять братьев Сехуна. Все, кроме Дио. Он пропал. Просто исчез и не вернулся. Его искали, но ничего толкового из попыток найти парня не вышло. Поиски закончились так же быстро, как и начались. Диана стояла рядом с Химчаном, сторонясь Криса, которому сейчас было не до ухаживаний и приставаний. Уен и Мир стояли чуть дальше ото всех. Лухан рыдал, согнувшись в три погибели около вырытой ямы, никто не останавливал его, это было его горе. Сехун был ему братом, будто кровным, насколько они были близки. Тао стоял смирно, выражая свое мужество и горечь одновременно. Его руки были сцеплены за спиной, как и у большинства присутствующих. Пришло время закапывать гроб. - Нет!!! Сехун! Сехун, я рядом, слышишь!? Мы все еще братья!!! – срывался на хриплый крик он, впиваясь пальцами в рыхлую землю, изредка покрытую травой. Крис подошел к нему и потянул за локоть, что-то шепча не ухо. – Нет! – зарыдал Лу еще пуще. – Не брошу его! Они не хотят его принимать! Они убьют его! Они это сделают! Он им не нравится!!! – не поддавался Лухан, отталкивая в сторону Криса и чуть ли не бросаясь в землю. - Лухан, - тихо басил Крис, вздыхая. – Они примут его, они не могут этого не сделать. Он же твой брат, они уважают тебя, значит, уважают и его, - успокаивал лидер блондина. - Нет! Им все равно! Им все равно! – схватился за штанину Криса малыш. Парень вздохнул, запрокинул голову назад и посмотрел в небо. Какого черта все так произошло? Все пошло наперекосяк, черт возьми. - Лухан, - присела внезапно рядом с Лу Диана, не побоявшись испачкать коленки травой, смешанной с рыхлым черноземом. Мальчишка обернул свой взгляд к ней. – Я тоже слышу их, но мы можем вместе попросить их, слышишь? Они не смогут отказать нам и не принять его, если мы вместе попросим. Как ты думаешь? – Диана смахнула выступившую слезу и взяла испачканные ладони Лу в свои руки. – Я закрою глаза и буду просить их принять его. И ты сделай так же, хорошо? – кивнула она, шмыгнув носом. Блондин закивал и, чуть подрагивая, закрыл глаза. Пока двое сидели с сомкнутыми глазами, гроб стали засыпать гроздьями земли. Лу хотел дернуться с места, но Ди сжала его руки крепче. - Не надо, просто продолжай, - сглотнула ком слюны, подступивший к горлу, девушка. Химчан тряхнул копной волос и томно вздохнул, не в силах больше смотреть на драму шизофреника и доброго доктора местной поликлиники. Набрав легкие воздуха и сунув руки в карманы брюк, он направился в сторону Дэхена и Минки. Чон прижимал к себе Минку, уткнувшуюся ему в плечо. Ее миниатюрная спина подрагивала. Она не выдержала и все-таки заплакала, сейчас украшая мокрыми пятнами ткань костюма парня. Бледное, мертвое лицо Сехуна застыло в ее памяти и не выходило оттуда, ни с какими усилиями воли. Она видела его слишком часто, чтобы забыть. Она не успела сказать ему так много. Она ничего не успела сказать ему. И последнее их совместное воспоминание было о том, как он обращался в зверя и не щадя уничтожал ее. Сехуна убил Дио. Все это поняли. Все это знали. Все знали, почему так вышло. Каждый из десятерых ненавидел Минку по-своему. Лишь некоторые притупляли свою ненависть тем фактом, что Сехун любил ее, до последней минуты. Как-то он обронил фразу в комнате Кая: - Когда-нибудь, Минка окажется здесь и увидит все это, - он смеялся. А под «все это» подразумевал ее подарки. Она дарила ему постоянно что-нибудь. От маленьких украшений до сладостей. А он рисовал ее, каждую деталь дотошно отображал на листке и знал это только Кай. – Я бы подарил это ей, но не могу. Чон не позволит ей любоваться рисунком и обязательно выбросит. Поэтому я оставлю это до тех пор, пока они расстанутся. У меня много листов с ее портретами, если смотреть каждый по порядку, получается, как история. И когда его не будет на нашем пути, я подарю ей это. Назову это этапами своей верности, ну или придумаю что-нибудь другое, - размышлял Сехун, складывая листы в стопку. Кай лежал на кровати и качал головой. - Романтик тоже мне, - усмехался он, искоса поглядывая на влюбленного паренька. Тот, боясь помять листки, стоял над ними, как хирург стоит во время операции. - Поспорим, что ей понравится? – внезапно очнулся азарт в Сехуне. - На что? – лениво протянул Кай, и так знающий, что естественно ей понравится такое, если она увидит. - На желание, - кивнул Сехун. - Да я почти уверен, что увидев это, она от горя заплачет, - усмехнулся снова Кай, подначивая блондина. - А я докажу тебе, что нет! Ей так понравится, что она улыбнется. И когда покажу ей их, этого бабника рядом не будет, она поймет, что я должен быть рядом, а не он. Поймет и поцелует меня, - уверенно нахмурился Сехун, протягивая руку для традиционного закрепления спора. - Как знаешь, - хмыкнул Кай и протянул свою ладонь, создав рукопожатие. Он же его и порвал другой рукой. - Подожду тебя в машине, - шепнул Дэхен и оставил Минку на скамье напротив небольшого памятника и недавно засыпанной ямы. Девушка сидела, не шевелясь. Будто выжидая упорно момента, когда кто-нибудь выскочит из нее. Руки дрожали. Скорее от холода, но Дэ уже накинул на девушку свой пиджак. - Я думаю, тебе стоит зайти еще разок к нам, - задумчиво произнес голос извне. Кай потупил взгляд вниз, затем на недавно насыпанную гору земли. - Зачем? – без всякого энтузиазма спросила Мин. - Есть кое-что, что ты должна забрать, - проявил серьезность Кай, себе совершенно несвойственную. - Мне ничего не нужно брать из дома убийц и маньяков, - шептала девушка. - Сехун не был маньяком и убийцей. Сехун любил тебя. И он кое-что оставил. Это твое дело, хочешь ты забрать или нет. Хочешь увидеть или нет. Я предложил. Как-то он сказал, что отдаст тебе эту вещь. Я лишь хотел помочь ему, - спокойно сказал шатен, вздохнув. Девушка наконец обратила на парня свой взор. - Сегодня? - Когда хочешь. Его комната – твоя комната. Не думай, что ты мне нравишься и я проявляю это из симпатии и уважения к тебе. Я делаю это из-за Сехуна. А относительно тебя… - он вздохнул, - у меня совершенно иные мысли, - он коснулся руки девушки и в несколько секунд двое оказались в комнате с двумя кроватями, все так же разложенными медикаментами и заправленной кое-как кроватью.