Heart treatment

      Прошло два дня. Чимин ещё больше беспокоился. На душе скреблись кошки — повсюду ему казались предатели, в итоге от нервов он долго не мог спать, став паранойиком. — Чёрт, — выдохнул Пак и поднялся с кровати. Лунный свет освещал покои, а сам герцог спокойно спал рядом. Грудь его поднималась и опускалась, темные волосы были рассыпаны на белой подушке.       «Какой же ты красивый…» — Чимин невесомо провёл пальцами по щеке старшего и, спустив ноги с кровати, встал. Подойдя к шкафу, тихо достал из него одежду и переоделся. Взяв свою сумку, Пак выскользнул из спальни.       Идя по темным коридорам, он думал куда пойдёт. Хотелось в лес, но внутренний голос тихо головорил «не стоит». Но была и вторая хотелка — звезды. На них можно было посмотреть с крыши и он знал как на неё попасть.       До нужного оридора оставалось всего ничего — только повернуть за угол. И только Чимин хотел повернуть, как услышал тихое: — Сколько их?       Он замер и в мгновение ока прижался к стене. Ещё несколько сантиметров и он был бы замечен. — Больше пятидесяти. — Хорошо. Передай, что через месяц уже можно будет избавиться от него. Несколько стражников пропустят без всяких проблем. — Как скажешь.       Шаги. Мимо Чимина быстро и бесшумно прошли два человека в плащах. Волей провидения он не был замечен. Выждав несколько секунд, он также неслышно двинулся за ними. Один из них свернул в коридор, который вел к комнатам слуг, а второй направился к черному выходу.       Чимин тихонько выскользнул из замка вслед за человеком. Он следовал за ним по темным улочкам, прячась за углами, стараясь не упустить из виду малейшее движение. Наконец, таинственный человек завернул в очередной переулок и пропал. Чимин выглянул из-за угла. В одном из домов светились окна подвального этажа. Юноша подошёл ближе и заглянул в одно из них: большая комната, длинный стол, вокруг которого собрались люди самых разных возрастов. На столе разбросаны какие-то бумажки. «Что тут происходит…» — подумал Чимин и прислушался — люди хоть и старались говорить тихо, но переполняющие их эмоции не давали голосу сохранять спокойный и негромкий тон. — Этот лекарь может всё испортить, — проговорил один из присутствующих, стоящих у одного конца стола: держался он уверенно, осанка, голос и лицо — всё выдавало в нём лидера. — Сует везде свой нос. Надо сначала от него избавиться. — Но он действительно хороший лекарь, — возразил кто-то из толпы, — в народе пользуется любовь. Может, просто припугнем? — Нет, — покачал головой тот же мужчина, — Устранить при первой же возможности.       Чимина, не шелохнувшегося ни на секунду, трясло от ненависти и страха. — Что ты тут забыл, герцогский лекарь? — Внезапно раздалось над самым ухом. Юноша резко отшатнулся, что чуть не упал, но его бесцеремонно схватили за шиворот и, как беззащитного щенка, тряхнули. В нос ударило зловоние. Через минуту он стоял уже перед столом и заговорщиками, вцепившись в лямку своей сумки. — Айэн, где ты его словил? — главарь посмотрел на верзилу, который схватил Пака. — Подслушивал, сволочь. — оскалился тот и посмотрел на пойманного. — Что, думал донести на нас? — Именно, — ответил Чимин, скрывая дрожь в голосе. В толпе раздались кое-где смешки, а потом уже все разоговрищики разразились громким хохотом. — Неужели, — главарь чуть успокоился и насмешливо посмотрел на парня, — Ты думаешь, что мы тебя отпустим? — Он придет за мной, — твёрдо сказал Пак, — И тогда вам всем не сдобровать. — Говоришь как какая-то принцесска. О, и да, не сомневаюсь в этом, — ответил лидер и махнул рукой. Стоящий у стены мальчик сорвался с места и выбежал из помещения, однако, Чимин этого не увидел. — Зэн! Расскажи нашему гостю план! — главарь бросил взгляд на бумаги, разбросанные на столе. — Уверен, лекарь поймёт, почему же мы решили пойти против его господина. Всё равно он умрёт. — Он и так понимает, я думаю. Не дурак ведь. — Зэн даже не посмотрел на бумаги. — Твой герцог всем нам доставил большие неприятности за восемь лет своего правления. Всем известно, сколько невинных жизней он погубил, и…про твоего отца, Пак Чимин, мы тоже знаем. А герцог ни то что имени, даже лица его не вспомнит. Он слишком молод, эгоистичен, упрям и неумел. Он мешает развитию, поэтому общим решением было его убрать.       Мужчина указал на скамью у стены, приглашая Чимина сесть, и продолжил. — У нас есть человек, который займет его место после смерти. Также есть завещание, в котором герцог озвучил свою волю по поводу наследника, тебя, города. Несчастный болеющий правитель даже не видел, что подписывал, — усмехнулся Зэн. — В завещании сказано, что во главе встанет человек, присутствующий в этой комнате, — он указал на главного. — Тебя повесили бы, если бы не подвернулась возможность избавиться раньше. Дальше судьбу этих земель тебе знать незачем, все равно ничего не поймешь.       Сказав всё это, он отпил пива из большой деревянной кружки, а после указал пальцем на бумаги. Только теперь, присмотревшись, Чимин понял что это — список имен с подписями. — Многие из этих людей уже очень давно находятся в замке. Они с нами. Кухарки, стражники, уборщики, садовники и даже члены совета — везде по чуть-чуть. Если бы не появился ты, твой герцог давно уже умер, потому что мы медленно травили его на протяжении очень долгого времени. Чтобы походило на неизвестную болезнь. Но ты, — Зэн оскалился, — Сразу понял. В общем, через месяц все люди из этого, — мужчина постучал по столу, — из этого списка будут в замке, прямо рядом с герцогом. Когда все будет готово, Его Светлость будет окружен, потому что не останется ни одного верного ему слуги. Ким Тэхен будет пойман в ловушку в собственном замке, и тогда, — Зэн хлопнул в ладоши, садясь на свое место. — Он умрет.       Чимин задрожал. Всё это было сказано с таким торжеством, наслаждением, что не могло не вселить в него ужас. Теперь он думал только об одном — как выбраться и успеть предупредить своего господина. Но внезапно вдалеке послышались крики, звяканье железа. — Но… Ведь интереснее смотреть на то, как герцог сам уничтожит своего дружка, — ухмыльнулся Зэн.

***

      Герцог и не заметил, что остался в постели один. Он проснулся от громкого стука в дверь и криков, быстро вскочил с постели и вышел к обеспокоенным слугам, среди которых был незнакомый мальчишка, напуганный и запыхавшийся. — Что здесь происходит? — твердо спросил он, предчувствуя что-то дурное. — Мой господин, — начал мальчик дрожащим голосом. — Ваш лекарь в городе. Он… — Продолжай, — приказал герцог, плотно сжимая губы. — Он заодно с заговорщиками, господин, — сказал тот, опустив голову.       На секунду у Кима ушла почва из-под ног. Он посчитал все это ошибкой, но Чимина в постели не было, одежда его тоже пропала посреди ночи, и у Тэхена не оставалось другого выбора, кроме как вспыхнуть страхом и неверием. — Соберите стражу! — крикнул он и скрылся в покоях, чтобы одеться.       Через пять минут герцог уже был у ворот замка. Оседлав свою лошадь, он, не дожидаясь стражи, поскакал к дому, который назвал ему прибежавший посреди ночи мальчик. «Чимин, ты не мог» — повторял герцог у себя в голове, оглушая спящих жителей города грохотом копыт. — «Только не ты. Я не переживу твоего предательства».       Когда он был у двери, стража уже подоспела, но Тэхен приказал им выждать немного снаружи, дать ему самому увидеть, в чем дело. Открыв дверь с ноги, Ким ворвался в комнату и первое, на что упал его взгляд — белое лицо Чимина. — Тэхён! — заорал Пак и бросился к герцогу. — Я говорил тебе, что заговор настоящий! — А что ТЫ здесь делаешь? — серьезно спросил он, надеясь, что панический страх в его голосе скроет грозный тон. — Почему ты здесь так поздно? Почему спокойно стоишь среди них? И почему меня будят среди ночи вестью о твоем предательстве? — Что… — Пак замер. Вдруг сзади него вырос Зэн. — Что прикажете делать, господин Пак? — спросил он и вдруг положил руку тому на плечо, доверительно наклонившись. — Убьете его здесь и сейчас? — Что ты творишь?! — закричал Чимин и бросился к герцогу, хватая его за рукав. — Тэхён! Я не виноват! Я услышал их разговор и проследил, но меня схватили! — захлебываясь и еле успевая набирать в легкие воздух, кричал он. — Я тебе не стал бы лгать! — Господин Пак, — раздался из толпы ещё один голос, — Что прикажите делать?       Герцог отцепил от себя руку Чимина и сделал шаг назад, сбитый с толку поведением этих людей. Услышав крики, в комнату нагрянула стража, и начальник охраны подошел к Тэхену. — Кто-нибудь еще хочет объясниться? — тот обвел присутствующих взглядом и крикнул так, что сам испугался своего гнева. — Иначе все с петлями на шее окажитесь!       Вперёд вышел один из заговорщиков. Надменно посмотрев на герцога, он встал рядом с остолбеневшим Чимином. — Господин Пак — наш лидер, — гордо воскликнул он, — Не ты, Ким Тэхён, заслуживаешь титула герцога! — Тэхён… — Чимин качая головой, со слезами на глазах смотрел на старшего. — Нет… Это не правда… — Он добрее тебя, тиран! — продолжал тот же человек. — Давай! Вешай всех! Мы умрем за Чимина! — Что за… — Пак повернулся к говорящему лицом и сделал шаг назад. — Что ты такое говоришь?! Что за наглая ложь?! — Что? — раздались отдельные голоса мятежников. — Так ты нас передаешь?! Ты поклялся! — Тэхён… Тэхён, это неправда! — вновь повернулся к Киму Чимин, с надеждой заглядывая тому в глаза. — Поверь мне, прошу!       Понимал ли герцог хоть что-то? Да…к сожалению. Он говорил, что нечего бояться, говорил, что никого к себе не подпустит, что не позволит чужому втереться к себе в доверие и предать, но… уже позволил. — Боже, Чимин, почему? — спросил он, не отрывая глаз от своего лекаря. — Я так люблю тебя, так почему ты делаешь это?       Хотел ли герцог поверить ему? Да…но не мог. Это удар по самому больному, по самому открытому участку на его теле — это удар по сердцу, а может куда глубже — по душе, по чувствам. Предательство…не его ли молодой герцог страшился с самого детства? Не из-за него ли не сближался ни с кем из прислуги? Не из-за него ли не заводил друзей? — Чимин, только не ты, — в этот момент Тэхену казалось, что все его тело соткано из боли. — Я могу выдержать ненависть своего отца, своего народа, но только не твою. За что? — Тэхён! — Пак снова схватил старшего за рукав, рыдая в надрыв. — Ты же меня знаешь! Я не мог тебе навредить! Я тебя люблю! — голос срывался. — Слышишь?! Я тебе никогда не врал! Я люблю тебя!       Зря. Так зря он позволил мальчишке поселиться в своем сердце. Зря позволил себе смягчиться, зря позволил себе полюбить, зря впустил предателя в свои объятия. Герцог упал на колени, в горле застрял ком, и не осталось сил ни на что. Не осталось желания. Никогда раньше он не испытывал этого, никогда не предавал его человек, шептавший слова любви в темных покоях. Никогда не предавал его тот, кто был дорог. — Уведите их, — приказал он страже, не в силах оторвать глаз от деревянного пола. — А! — боль рвалась наружу криками, все тело трясло. — Уведите их всех! Всех! — Герцог хотел было взглянуть на своего возлюбленного, но на это не хватило духу, поэтому он прошептал. — Будьте готовы к казни на рассвете.       Чимин рухнул на колени перед Кимом и, схватив того за плечи, затряс с силой, не переставая кричать: — Тэхён! Тэхён, приди в себя! Слышишь меня?! Я тебе не врал! Никогда!       Его грубо подхватили под руки и оттащили от герцога. Он рвал и метался так, что рубашка с треском разорвалась. Горло уже болело от крика, глаза от слёз ничего не видели. — Лжец! — крикнул Ким, когда из помещения вывели всех заговорщиков и остался он один. — Я любил тебя! Я хотел отдать тебе все, понимаешь?! Все! — в герцогских глазах было только горе, подобно ядовитой смеси разъедающей все, что внутри. — Я хотел воспитать с тобой наследника, хотел разделить с тобой свою жизнь! И ты предал меня? — Никогда раньше его голос не был таким отчаянным, никогда раньше Тэхен так не кричал. — Какое право ты имел?! Какое право имел лезть в мое сердце?! — ему было уже все равно на находящихся вокруг людей, в груди была только дыра, в глазах только немой крик пронзенного тысячью стрел. — Умри! Умри, умри!       Чимин не помнил, как его вели по улицам города к тюрьме. Не помнил, как народ, высыпавшись на улицы, с жалостью на него смотрел. Он не помнил, как его бросили в самую дальнюю камеру без окон.       Сидя на ледяном полу и держась руками за решётки, юноша кричал имя любимого до тех пор, пока из горла, вместо имени, начал вырываться лишь хрип. Слёзы кончились, в груди разрывалось сердце. Наконец, обессиленный, он прислонился спиной к стене, снял с себя порванную и уже не годную рубашку. — Тэхён, Тэхён, Тэхён… — одними губами, не замечая ни холода, ни плесени, на которой сидел, повторял он.       Его повесят. Утром. За то, что хотел спасти того, кого он любил. — Тэхён… — прошептал Чимин перед тем, как потерять сознание.