Снег на песке

В общем зале пахло медом и яблоками. Бьянка нерешительно застыла на пороге и осмотрелась. Вдоль узорчатых стен были расставлены низкие диванчики, на которых сидели наемники, передавая по кругу кальянную трубку. Кисейные занавески легко шевелились под дуновением ветерка, а из обагренного закатом сада доносилось журчание фонтана и щебетание птиц. Амрен был одет в темно-синюю тунику, белые шаровары и туфли без задников. Он развалился среди расшитых подушек и играл в нарды с Джамилем на лежащей между ними доске. Кроме них Бьянка узнала Ибрагима и Назира, остальные же двое — бородатые и черноволосые, похожие друг на друга как две капли воды, были ей незнакомы. — Проходи, друг, — кивнул главарь. — Садись. Покуришь с нами кальян? — Э-э-э, — Бьянка покосилась на высокий синий сосуд с причудливо торчащими из него трубками. — Нет, спасибо. Она подошла к свободному дивану и присела на него, чуть не до пола провалившись в его мягкое брюхо. — Угощайся, — Амрен кивнул на блюдо с фруктами, стоящее на маленьком ажурном столике. Бьянка отщипнула пару синих виноградин от увесистой грозди, покрытой блестящими каплями воды, и сунула в рот. — Это Омар и Калед, — главарь махнул в сторону незнакомцев. — Впечатлен твоими успехами, — сказал Калед. — Давненько наш атаман не получал в бубен, — ухмыльнулся Омар. — Поговори у меня, — бросая кости буркнул Амрен. — Поведай же нам свою историю, — вкрадчиво произнес Джамиль, сверля Бьянку внимательным взглядом цепких глаз. — Что привело чужеземца в наши края? — Ты говорил о какой-то пленнице? — напомнил Ибрагим, поднося к губам мундштук. Бьянка на миг задумалась. А можно ли доверять этим людям? Краем уха она слыхала о коварности алькантарцев. Вдруг они ее выдадут? Но разве у нее есть выбор? Без их помощи она не сможет спасти Мию. — Меня и мою сестру похитили в Форталезе и привезли сюда, — сказала она. — Мне удалось сбежать, а она осталась у работорговца. — У кого? Ты знаешь, кто он? — спросил Амрен, передвигая фишки по лакированной доске. — Нет, но у него большой дом из красного кирпича в центре базара. — А-а-а, Хасан, — протянул Ибрагим. — Знаю его. Он имеет дело с пиратами. — И как же тебе удалось от него сбежать? — поинтересовался Джамиль. — Вырубил охранника. — Своим коронным ударом? — усмехнулся Амрен и, болезненно морщась, потер переносицу. — Почти, — Бьянка бросила мимолетный взгляд на свою рубаху, где четко виднелось пятно подсохшей крови. — Как зовут твою сестру? — спросил Ибрагим. — Мия Кернхард. Ей шестнадцать лет, длинные русые волосы, зеленые глаза. Наемники переглянулись. — Должно быть, лакомый кусочек, — сказал Джамиль. — Я б вдул, — подал голос до этого молчавший Назир и чуть не свалился с дивана от мощного подзатыльника. — Пасть закрой, ослиная жопа! — ругнулся Амрен и оглядел присутствующих, поскребывая заросший щетиной подбородок. — Есть идеи, как спасти Мию? — Давайте нападем на дом этого Хасана, может быть она еще там, — предложила Бьянка. — Не так быстро, — осадил ее Джамиль. — Хасан — очень влиятельный человек, а нам еще жить в этом городе. Трубка перешла к Амрену, и он выпустил изо рта струю белоснежного дыма. — Джамиль прав, нужно действовать скрытно, — он повернулся к Ибрагиму, — узнай, там ли еще Мия. — Не думаю, что после вчерашнего аукциона кто-то остался непроданным. Ну, разве что самый негодный товар, но, его сестра, судя по описанию, не из таких. — Все же проверь. Да поторопись. Чем шайтан не шутит, а вдруг она и правда все еще там? — Слушаюсь, атаман. Тогда позволь приступить к этому немедленно. — Приступай, — согласился Амрен, и Ибрагим ушел. Неужели «Кривые мечи» и впрямь помогут спасти Мию? Значит, все это было не напрасно! — Спасибо, — Бьянка с благодарностью посмотрела на главаря. Тот ободряюще кивнул. — Ты ведь теперь наш брат, — мягко произнес Джамиль. — А братья должны помогать друг другу. Он бросил кости и передвинул несколько фишек. — Правильно, — согласился Амрен. — А сейчас, Бен, если ты не возражаешь, нам нужно обсудить кое-какие дела. — Да. Извините, — Бьянка поднялась с дивана. — Если ты голоден — пойди на кухню и возьми там себе чего-нибудь перекусить. Чувствуй себя как дома! *** Бьянка последовала совету и спустилась на кухню. Мустафа — толстый румяный повар с залихватски закрученными усами — вручил ей тарелку пирожков и стакан кизилового шербета. Бьянка с подносом вышла в сад, уселась на деревянную скамейку и принялась ужинать, наслаждаясь долгожданной вечерней прохладой. Ну что ж, пока все складывается не так уж и плохо. Она на свободе, у нее есть крыша над головой, и соратники, которые помогут освободить сестру. Весьма недурно для одного дня. Тихое журчание фонтана перемежалось звуками струн, доносившимися из окна второго этажа. Кто-то наигрывал красивую печальную мелодию. Звучание напоминало лютню, но ритм, лад и плетение аккордов казались непривычными. Бьянка вздохнула. Удастся ли ей когда-нибудь вновь увидеть туманные горы Хейдерона, вдохнуть прохладный влажный воздух, напоенный ароматом хвойных лесов? Или ей суждено сгинуть тут, в чужой стране, среди горячих песков и свирепых разбойников? Бьянка прикрыла глаза. Интересно, родителей уже известили об их с Мией пропаже? Что они сделают, когда узнают? В памяти всплыло лицо матери — тонкие черты, зеленые глаза, нетронутые сединой смоляные волосы. Она наверное с ума сойдет от беспокойства. А отец? Он будет рыть носом землю, чтобы найти своих дочерей. Наверняка ее родные обвинят во всем дядюшку, отец и так его недолюбливает. Как бы из-за этого не ухудшились отношения между Ангалонией и Хейдероном! Жгучий стыд острыми когтями заскребся в груди. Черт! Это она во всем виновата! Нужно будет при первой же возможности отправить близким письмо. Она пойдет в порт и найдет какой-нибудь корабль, отплывающий в Форталезу… Но что, если она наткнется на капитана Умберто? Сердце болезненно сжалось, в душу пробрался безотчетный страх. Да нет, что за глупости! «Синяя гарпия» скоро уплывет, капитан ее не узнает в мужской одежде, а даже если и узнает, то сделать ничего не сможет… Но как Бьянка себя ни уговаривала, она никак не могла прогнать холодное липкое волнение, охватывающее при одной только мысли о том, что нужно будет пойти на пристань. Ладно. Все равно, для того, чтобы отправить письмо, нужны деньги, а у нее их пока нет. Она обязательно что-нибудь придумает, но позже. Бьянка отнесла посуду на кухню и поднялась на второй этаж. Дверь в покои Амрена была приоткрыта. Она не удержалась, заглянула внутрь, и тут же отпрянула: он сидел на диване прямо напротив двери и, кажется, заметил ее. С отчаянно бьющимся сердцем она собралась было проскользнуть в свою комнату, как вдруг он окликнул ее: — Бен? Зайдешь на минутку? — Х-хорошо, — несмело улыбнулась она и вошла. Ступни утопали в пушистом ковре. Мерцание свечей выхватывало из полумрака бежево-оливковые стены, отделанные узорчатыми панелями. В глубине комнаты Бьянка заметила широкую кровать под балдахином из воздушной ткани, а напротив — резной шкаф, пестреющий разноцветными книжными корешками. Амрен сидел на угловом диване, поджав под себя ноги и облокотившись на груду подушек. К сиденью был прислонен инструмент, похожий на лютню, а на шестигранном столике стояло блюдо с фруктами. — Входи, садись. Угощайся. Бьянка робко присела на край дивана, и взяла бархатистый оранжевый абрикос с россыпью красных веснушек на боку. — Расскажи мне о Хейдероне, — попросил Амрен. В его угольно-черных глазах яркими бликами отражалось пламя свечей. Этот взгляд будто завораживал Бьянку. Она смущенно потупилась. — О Хейдероне? Почему тебя это интересует? — Моя мать была хейдеронкой. Бьянка удивилась и немного обрадовалась: приятно встретить на чужбине человека, хоть как-то связанного с родными краями. — Правда? А отец? — Алькантарец, — Амрен нахмурился, явно не желая распространяться на эту тему. — Ладно, — нерешительно начала она. — Что бы тебе такого рассказать? Ну… в Хейдероне холодно и зимой идет снег. — Ни разу не видел снега. На что это похоже? — в голосе Амрена послышалось любопытство. — Представь себе твердый дождь… — Это должно быть больно, — поморщился он. — Нет, — улыбнулась она. — Я неправильно выразился. Твердый дождь — называется «град», он бывает очень редко, но попасть под него действительно не особо приятно. А снег — это другое. Снежинки мягкие и падают медленно. Они постепенно покрывают землю, и все становится белым. Бьянка откусила половинку абрикоса, и рот наполнился ароматной медовой мякотью. Амрен встал с дивана, подошел к шкафу и достал из него книгу. — Как здесь? — спросил он, немного полистав страницы. Бьянка взглянула на иллюстрацию: пушистая елка на фоне зимнего леса. Книга была на хейдеронском. Кажется, какие-то сказки. — Да. — Хотел бы я однажды взглянуть на это, если будет на то воля Бурхана, — мечтательно произнес он. — Слушай, скажи, я правильно читаю? Он прочел вслух несколько строк из книги. Медленно, с сильным акцентом, но в целом верно. — Да. Вполне. Ты знаешь хейдеронский? — Немного. Мать говорила на нем со мной, но с тех пор уже многое позабылось. — Если хочешь, могу помочь попрактиковаться. — Отличная мысль! А я помогу тебе улучшить твой алькантарский. — А что с ним не так? — удивилась Бьянка. Ей-то казалось, что она прекрасно на нем говорит. Амрен улыбнулся, в его глазах заплясали огненные искорки. — Ты ставишь некоторые слова в женскую форму. Как будто ты девушка, а не парень. Звучит временами довольно смешно. Проклятье! Чуть не прокололась на такой ерунде! Бьянка криво усмехнулась. — Буду рада, — сказала она. — Вот видишь, ты опять только что сделал эту ошибку. Ты сказал «буду рада» — так говорят женщины. Нужно говорить «буду рад». — Спасибо, — пискнула она, сконфуженная очередным промахом. — Да ты не волнуйся — никто не посмеет над тобой смеяться, ведь ты умеешь за себя постоять. Отлично дерешься! У тебя, наверное, был очень хороший учитель? — Самый лучший! Отец многому меня научил. — Он, должно быть, великий воин. «Настолько великий, что даже стал королем», — хотела сказать Бьянка, но вовремя прикусила язык. Не стоит раньше времени выкладывать всю подноготную. — Да, — сказала она. — В бою ему нет равных. — Хорошо. Тогда ты обязательно расскажешь о нем в следующий раз. Не хочу утомлять тебя разговорами, ты выглядишь уставшим. После такого напряженного дня Бьянка действительно очень устала, но сейчас, рядом с Амреном ощущала себя на удивление бодро, словно в голову ударило игристое вино. Ей хотелось поговорить с ним еще, о нем узнать побольше. Однако не стоило злоупотреблять его гостеприимством. — Тогда я пошла. Спокойной ночи! — Не «пошла», а «пошел», Бен из Хейдерона, — усмехнулся Амрен. — Спокойной ночи, и да хранит тебя Бурхан.