Снег на песке

— Попроси Мустафу подобрать тебе какие-нибудь тряпки, — сказал Амрен. — А пока можешь походить в моих. Дарю. «Какая у него красивая улыбка», — невольно подумалось Бьянке. — Спасибо. — Спускайся завтракать, воришка, и радуйся, что я не приказал отрубить тебе руку. Он развернулся и направился к лестнице. — Это было бы весьма прискорбно, — пробормотала она, пожирая глазами его влажную после купания спину. Бьянка сняла с головы полотенце и намотала в виде чалмы одно из своих покрывал. Выглядело довольно нелепо, но обрезать волосы ей пока не хотелось. Подкатив рукава туники, Бьянка не удержалась, и понюхала воротник. Как же его рубаха вкусно пахнет!.. В голове мелькнуло воспоминание об исходе вчерашнего поединка, когда она лежала на песке, распростертая под Амреном… По телу пробежала легкая дрожь. Бьянка резко мотнула головой, отгоняя наваждение. Что за глупости! Нужно быть начеку, а не распускать нюни, как сопливая девчонка. Она вступила в банду для того, чтобы спасти Мию, а не засматриваться на главаря. Бьянка вышла из комнаты и спустилась на первый этаж. Сначала она забрала из предбанника свои сапоги, которые в спешке бросила там, спасаясь от погони. Нужно попросить у Мустафы пару домашних туфель подходящего размера или купить их себе на рынке, если появятся деньги. Интересно, здесь платят какое-нибудь жалование? Бьянка подошла к столовой и в нерешительности остановилась перед дверью, из-за которой доносились оживленные мужские голоса. Сегодня она насмотрелась на стольких мужиков, что до конца жизни хватит. Может, именно поэтому она больше не испытывала перед ними особого страха? Конечно, она все еще немного побаивалась, но это было волнение новичка перед малознакомыми людьми, а не трепет жертвы перед насильниками. Или это потому что она в мужской одежде? Перевоплотившись в Бена, она как будто перестала быть Бьянкой, словно то, что случилось на корабле, произошло не с ней, а с кем-то другим. Толкнув дверь, она вошла внутрь. Наемники сидели на коврах вокруг низких столиков группами по трое-четверо человек. Голоса смолкли, все обернулись. Бьянка стушевалась, но уже в следующий момент присутствующие потеряли к ней всякий интерес и снова принялись за еду. — Бен! — раздался голос Амрена. — Иди к нам! Овальный столик, за которым он сидел вместе с Ибрагимом и Джамилем, напоминал поднос на фигурных ножках. Бьянка опустилась на подушки. Появился Мустафа и поставил перед ней глубокую миску прозрачной жидкости. Что это? Бульон? Бьянка зачерпнула ложку и поднесла ее ко рту. Наемники покатились со смеху. — Это вода для мытья рук, — ухмыльнулся Амрен. — Неужели в Хейдероне все такие дикари? — Пфф. Сами вы дикари, — фыркнула Бьянка, покраснев от смущения. Следом появилось огромное блюдо тушеного мяса со свежими овощами. В качестве гарнира выступала рассыпчатая каша из мелкого желтого зерна. Бьянка никогда раньше такой не пробовала, но пахло весьма аппетитно. — Кускус, — пояснил Мустафа, в ответ на ее вопросительный взгляд. Амрен пробормотал короткую молитву, и все принялись за еду. Каша оказалась очень вкусной. Когда она исчезла в ненасытных животах, Мустафа подал нарезанную на дольки ароматную дыню, а затем настал черед кофе. Бьянка пробовала этот экзотический напиток при дворе дядюшки князя, но там его подавали в больших кружках и разбавляли молоком. А сейчас перед ней поставили крохотную фарфоровую чашечку, стакан воды и блюдце с разноцветными кубиками лукума. «Почему так мало кофе?» — удивилась Бьянка, с наслаждением вдыхая его густой крепкий аромат. Она поднесла чашку ко рту и выпила ее до дна. В следующую секунду глаза чуть не вылезли из орбит: кофе был обжигающе горячим, а в рот набилась гуща, не успевшая осесть на дно. — Поспешишь — Бурхана насмешишь, — глубокомысленно заявил Джамиль, и все загоготали. Бьянка схватила воду и залпом опустошила стакан. Сердце бешено застучало, грохотом отдаваясь в ушах: кофе оказался чертовски крепким. — Сперва нужно было дождаться, пока осядет гуща, и пить маленькими глотками, — вдоволь насмеявшись, сказал Ибрагим. Вот гад! А раньше не мог предупредить? — Расскажи Бену, что ты узнал о его сестре, — велел Амрен, поднося чашку к губам. Бьянка вопросительно уставилась на Ибрагима. Тот отхлебнул кофе, запил его водой и ответил: — Пока немного. Позавчера всех рабов распродали на аукционе и увели к новым хозяевам. Твоей сестры в доме Хасана больше нет. У Бьянки упало сердце. — А где она? — Не знаю. Мой человек не смог просмотреть его записи. — И что же теперь делать? — Бьянка с надеждой взглянула на Амрена. — Ты можешь найти другого информатора? — спросил тот у Ибрагима. — Я пытался, но, похоже, Хасан сам ведет учетные книги и никого к ним не подпускает. — А если заплатить самому Хасану? — Это не сработает, атаман. Если бы он продавал сведения, то и дня не продержался бы в своем деле. Его покупатели — очень богатые люди, им не нужны неприятности. — Ясно. — И что нам делать? — заволновалась Бьянка. — Найдем другой способ, — успокоил ее Амрен и вновь повернулся к Ибрагиму. — Пусть твой человек нарисует план дома и соберет информацию об охране. — Ты же не собираешься туда залезть? — вмешался Джамиль. — Собираюсь. — О, Бурхан всемогущий! Амрен, ты же знаешь, кто такой Хасан и сколько неприятностей он может нам доставить, — запричитал Джамиль, нервно теребя козлиную бородку. — Подумай, стоит ли совать руку в корзину со змеями? — И правда, — поддакнул Ибрагим. — Хасан — могущественный человек. И если он узнает, что мы проникли в его дом… — Выполняй приказ, — отрезал Амрен. — Слушаюсь, атаман, — вздохнул Ибрагим. *** После завтрака Бьянка решила прогуляться по саду. Солнце уже припекало, но в тени раскидистого дерева было свежо и прохладно. Она уселась на длинную деревянную скамью, откинулась на подушки и прикрыла глаза, подставляя лицо долетающим от фонтана крохотным водяным брызгам. Итак, Амрен ей поможет спасти Мию. Он не солгал. Неизвестно, какие услуги он потребует взамен, и чем вообще занимаются «Кривые мечи», но об этом она подумает позже. Главное, что у нее появилась надежда. Она заварила всю эту кашу, поддавшись на уговоры сестры сбежать из дворца, значит, ей и расхлебывать. У нее просто нет другого выхода — она не может вернуться в родительский дом одна. Отец учил ее всегда отвечать за свои поступки, и она не имеет права подвести его. — Скучаешь? — ее раздумья прервал голос Амрена. Бьянка открыла глаза. Он стоял перед лавкой и держал подмышкой шахматную доску. Солнце играло в иссиня-черных волосах, а в глазах плясали веселые искорки. — Да так, немного задумался, — ответила она. Усевшись на край скамьи, Амрен положил на сиденье доску и принялся расставлять фигуры. — Умеешь играть? — спросил он. — Да. Эта древняя игра была излюбленным занятием в семье Бьянки. А чем еще заниматься у камина долгими зимними вечерами? — Отлично! Сыграем партию? — Давай! Бьянке любезно предложили начать белыми. Она по привычке двинула вперед королевскую пешку. Амрен походил так же. — Итак, в прошлый раз мы остановились на том, что твой отец — знаменитый воин, — напомнил он. — Ага. Ты ведь знаешь, что Хейдерон получил независимость всего восемнадцать лет назад? — Знаю, — кивнул Амрен. Без долгих размышлений Бьянка походила конем, нападая на пешку. — Так вот, мой отец занимался подготовкой переворота и служил военачальником в гражданской войне. О том, что три года назад отец стал королем Хейдерона, Бьянка решила пока умолчать. — Что за переворот? — полюбопытствовал Амрен, выдвигая вторую пешку, чтобы защитить первую. — Ты имеешь в виду резню в Форталезе? — Да. В ту ночь хейдеронцы устроили погром. Вырезали полгорода ангалонцев. Отец спас мать от расправы, так они и сошлись. — Твоя мать ангалонка? — Ну да. — Ясно. Значит, ты тоже полукровка, как и я, — хмыкнул Амрен. — А сколько у тебя братьев и сестер? — Мия и два младших брата. А у тебя? — Я один. — А твоя мать жива? — Нет. Умерла, когда мне было четырнадцать. — Соболезную. — Спасибо. Но это было уже давно — двенадцать лет назад. Бьянка походила ферзевой пешкой. — А как твоя мать оказалась в Алькантаре? — спросила она. — Ее семья поехала в Форталезу навестить родственников, а там ее похитили работорговцы. — И продали твоему отцу? — догадалась Бьянка. — Да, — ответил Амрен и напал слоном на ее коня. Бьянка окинула взглядом доску. Стоит ли отводить коня? Пожалуй нет. У нее появилась идея получше: почему бы не разменять своего коня на его слона? — У вас так принято — покупать себе жен? — спросила она и съела пешку. Амрен поднял бровь, удивившись ее маневру, и убил коня. — Нет. Покупают наложниц, а не жен, — пояснил он. — А в чем разница? — Наложница — это рабыня, а в жены берут свободных. За невесту нужно заплатить калым и добиться согласия ее опекуна. — Опекуна? — переспросила Бьянка, внимательно изучая расстановку сил. Можно было бы убить слона пешкой, но лучше сделать это ферзем: пора выводить его на поле боя. Так она и поступила. — У каждой женщины должен быть опекун. Отец, брат, дядя — в общем, какой-нибудь родственник мужского пола по линии отца, — сказал Амрен и убил одну из ее пешек. — А разве женщина сама не может решать, за кого ей выйти замуж? — поинтересовалась Бьянка. Он взглянул на нее с таким удивлением, будто она спросила, имеет ли право лошадь сама выбирать себе хозяина. — Конечно нет. Мужчина — глава семьи, а женщина должна во всем ему подчиняться. У вас в Хейдероне разве не так? Бьянка подумала о родителях. Отец никогда не принимал важных решений, не посоветовавшись с матерью. — Нет, у нас мужья интересуются мнением жен. — Да уж, — хмыкнул Амрен. — Что это за мужчина, который на все спрашивает разрешения у глупой бабы. — Почему это сразу у глупой? — взвилась Бьянка. — Так распорядился Бурхан, — пожал он плечами. — Он дал нам преимущество перед женщинами, чтобы мы повелевали ими. Не зря же на суде слова свидетельницы учитываются в два раза меньше, чем показания свидетеля. У Бьянки от негодования чуть пар из ушей не пошел, и она едва сдержалась, чтобы не вцепиться Амрену в горло. — То есть, по-твоему, женщины глупее мужчин? — нарочито спокойно спросила она. — А разве не так? Помнишь, как сказал Ойям: Всевышний красотой их наделил Дарами щедрыми он их благословил: Шелка волос, мед губ и гибкость стана… Но вот беда — ума отсыпать им забыл Бьянка любила четверостишия великого Хамара Ойяма за их нестареющую мудрость, но вот с его уничижительными выпадами в адрес женщин была категорически несогласна. — Нет ни одной женщины равной по уму мужчине, — тем временем продолжал Амрен. «Ах ты самоуверенный напыщенный болван! — злобно подумала Бьянка. — Ну погоди! Сейчас ты у меня получишь!» Она решительно двинула слона. Если Амрен ничего не предпримет, то следующим ходом она поставит ему мат. И поделом! Но он разгадал коварный замысел и сделал единственно возможный правильный ход. Черный конь выступил на передовую, ломая ее планы по свержению короля. Хм, играть он все-таки умеет, но это не спасет его от заслуженной расправы. «Ничего, мы еще посмотрим», — Бьянка отвела ферзя, снова готовя Амрену западню. — А если бы женщина обыграла тебя в шахматы, ты бы признал ее умнее себя? — ехидно осведомилась она. Амрен прикрыл короля ферзем. — Женщина и шахматы, — насмешливо бросил он. — Эти два понятия несовместимы, мой юный друг. — Это еще почему? — возмутилась она, выступая конем. — Я повидал немало женщин, уж поверь мне, — Амрен походил пешкой, — и ни одна из них не умела играть в шахматы и не интересовалась ничем, кроме тряпок и побрякушек. Бьянка стиснула зубы и напала слоном на коня. Амрен проигнорировал угрозу, ведь сзади коня прикрывал ферзь, и выдвинул пешку, атакуя ею второго слона. — А что, если я скажу, что игре в шахматы я научился от своей матери? — дерзко спросила Бьянка, и сожрала наглую пешку конем. — Не хочу обидеть твою матушку, — хмыкнул Амрен, — но играешь ты не очень. С этими словами он убил ее коня пешкой. — Ты в этом так уверен? А что ты на это скажешь? — Бьянка съела прожорливую пешку слоном. — Шах! — Подумаешь, — Амрен защитился конем. — Это случайность. — Ну да, конечно, — Бьянка на всякий случай произвела рокировку. — Что, испугался? — Амрен походил ладьей. — Не бойся, я играю вполсилы. — А вот и зря! Пора поставить этого мужлана на место. Белая ладья перелетела через все поле и прикончила вражеского коня. — Какой ты шустрый, — усмехнулся Амрен и убил дерзкую ладью своей. Бьянка выдвинула вторую ладью. Амрен походил черным ферзем, угрожающе нацелив его на белого. — Ты меня еще плохо знаешь! — ухмыльнулась Бьянка. Ее слон жестоко расправился с ладьей. — Шах! — Ах вот значит как! — возмутился Амрен и убил наглеца конем. — Не любишь проигрывать? — ферзь Бьянки бесстрашно встал в последний ряд. — Шах! — А ты отчаянный, как я погляжу, — хмыкнул Амрен и убил ферзя конем. — Посмотрим, как ты справишься теперь. Бьянка насмешливо подняла бровь. — Шах! — белая ладья метнулась через все поле и смело встала рядом с вражеским королем. — И мат! Амрен дернул было короля на соседнюю клетку, но там на обреченного монарха угрожающе вызверился слон. — Шайтан тебя дери! — потрясенно воскликнул он. — Если тебя и впрямь научила играть твоя матушка, то готов признать, что она — уникальная женщина. — То-то же, — самодовольно ухмыльнулась Бьянка. Амрен сложил фигуры в доску и протянул руку. — Поздравляю, Бен. Я вообще-то редко проигрываю, но сегодня ты меня уделал. Бьянка пожала его ладонь. Вот бы посмотреть на его рожу, если бы он узнал, что продул женщине! В саду показался Джамиль и подошел к скамейке. — Амрен, нужно поговорить. — Говори. — «Соколы» опять требовали дань с Закира. Он попросил отсрочку до завтра. — Вот сучьи дети! Поехали поговорим с этими гиенами, — он повернулся к Бьянке. — А ты пока отдыхай.