Снег на песке

Некоторое время назад... Увидев высокие стены из светлого камня, Мия сообразила, что их привезли во дворец, но не успела она толком ничего рассмотреть, как их завели внутрь. Пройдя по длинным коридорам, освещенным трескучими факелами, пленницы оказались в просторном двухъярусном помещении. Мебели в нем почти не было, лишь вдоль стен простирались ряды тюфяков, отделенных от центрального прохода плотными занавесками, а по углам стояло несколько низких столиков. В комнате находилось множество женщин. При виде вошедших они встрепенулись, все как одна поворачиваясь в их сторону. Мия оробела от такого пристального внимания, но тут к ней и ее спутницам подошла пожилая дама в шуршащем зеленом платье. Брезгливо поджав губы, она велела новоприбывшим выстроиться в ряд. Остальные обитательницы гарема принялись хихикать и перешептываться, бесцеремонно разглядывая их. — Что за оборванки! — услышала Мия в нестройном хоре голосов и подняла глаза. На балкончике стояли три красивые молодые женщины в разноцветных одеяниях. Небрежно облокотившись на резные перила, они с презрением глядели на новеньких. — Сами такие! — парировала Сальма и показала насмешницам язык. — Как ты смеешь! — возмутилась старуха. — Ты находишься в гареме самого повелителя и с этой минуты должна вести себя подобающе. — Простите, — закатив глаза, буркнула та. — А ну все живо по комнатам, а то всыплю плетей! — позади прозвучал необычный голос — слишком низкий для женского, и слишком высокий для мужского. Продолжая хихикать, красавицы скрылись за дверью. Оглянувшись, Мия увидела высокого полного человека в полосатом кафтане и синем тюрбане. Оказывается, здесь есть и мужчины? — Отведите их в баню, — велела дама в зеленом платье прислужницам. — Пусть их осмотрит лекарша. Пленниц снова вывели в коридор. Мия старательно вертела головой, но кроме настенных факелов и ажурных дверей под полукруглыми арками, ничего примечательного по дороге не попадалось. Впереди гулко послышался звук шагов, и из-за угла показались несколько женщин. Возглавляла процессию величественная дама в атласном фиолетовом одеянии со сверкающей диадемой на голове. Повинуясь внезапному порыву, Мия кинулась ей в ноги. — Госпожа, прошу вас, прикажите отпустить меня! Я из очень знатной семьи! На холеном властном лице промелькнуло удивление. Дама надменно подняла бровь. — Как тебя зовут? — холодно спросила она. — Мия. Я — принцесса. Мой отец — король Хейдерона. Умоляю, помогите! Спасите меня! Женщина явно опешила от такой дерзости. — Запомни, Мия, — слова словно ледышки скатывались с ее губ, — неважно, из какой ты семьи, и кто твой отец. Ты — собственность султана Османа, и теперь только он решает твою судьбу. Уходи, и больше не смей попадаться мне на глаза! Бросив эту фразу, дама горделиво удалилась. Ее свита последовала за ней. — Ты с ума сошла? — налетела на Мию обретшая, наконец, дар речи прислужница. — Тебе жить надоело? Да ты хоть понимаешь, с кем ты сейчас говорила? — Нет. — Ты осмелилась побеспокоить супругу самого повелителя — госпожу Зухру! Да стоило бы ей хоть слово сказать — и тебя задушили бы на месте. Как тебе только в голову такое пришло! — Но мне показалось, что она сможет помочь, — залепетала Мия. — Я ведь непростая рабыня! Мой отец — король! Если он узнает о том, что меня удерживают здесь, дело может кончиться войной! — Никто никогда ничего не узнает, — отрезала прислужница. — Будь ты хоть принцессой, хоть королевой, запомни: ты останешься здесь навсегда. — И мой тебе совет, — добавила вторая. — Никому не рассказывай эти байки. Была здесь у нас одна такая пару лет назад, тоже говорила, что она — принцесса. Мергании, кажется. К своему удивлению Мия вспомнила, что одна из дочерей мерганского короля действительно пропала без вести несколько лет назад. По слухам, корабль, на котором она плыла к своему жениху, потопили пираты. Несчастную девушку так и не нашли. Неужели она оказалась здесь? — И что с ней стало? — спросила она. — Вначале тоже кричала, дескать, она принцесса, требовала ее освободить. А потом ничего, привыкла, даже в фаворитках у повелителя с месяцок проходила. — Только это не понравилось госпоже Зухре. И через какое-то время эта так называемая принцесса куда-то запропастилась. — Как это «запропастилась»? — не поняла Мия. — А кто его знает? Однажды утром ее не обнаружили в своих покоях. — И что? — Да ничего. Кто мы такие, чтобы перед нами отчитывались? Всех допросили, все обыскали, но без толку. — Ходят слухи, что госпожа Зухра велела ее в мешок зашить и в море бросить. — Вот так просто? Принцессу? — ужаснулась Мия. — Хоть принцесса, хоть крестьянка — ей без разницы. Всем известен нрав госпожи Зухры. — Так что лучше не попадайся ей на глаза, красивых девок она ой как не любит. Мия заметила, как помрачнела Сальма, видимо поняв, что путь в фаворитки султана может оказаться несколько сложнее, чем она рассчитывала. Между тем, процессия добралась, наконец, до бани. Пленниц заставили раздеться и выдали им полотенца, велев обмотать их вокруг тел. В парной девушек снова выстроили в ряд, и пожилая женщина в полосатом халате принялась по очереди их осматривать. Она оттягивала веки, заглядывала в рот и, приказав развернуть полотенце, ощупывала грудь и живот. Затем последовала проверка на девственность. Когда пришел черед Мии, ее усадили на теплую мраморную скамью и велели широко расставить ноги. Внутренне сжавшись от стыда, Мия повиновалась. Служанка поднесла поближе масляную лампу, а лекарша склонилась между раздвинутых бедер. Мия вздрогнула, когда холодные пальцы коснулись промежности. — Все чисто, — сказала лекарша через несколько секунд, — можешь вставать. После того как служанки помогли девушкам вымыться, их снова отвели в большую комнату. Большинство наложниц уже спали, остальные тихо разговаривали, сидя на своих матрасах. Надзирательница вручила пленницам ночные рубахи, белые хлопковые платья и синие накидки из тонкой шерсти. — Спать будете здесь, — она указала на незанятые тюфяки. — Быстро ложитесь, завтра вас ждет трудный день. В спальне Мия насчитала около тридцати девушек. Неужели придется жить среди всей этой толпы? В отцовском замке у нее были огромные покои, а здесь ей выделили только крохотный матрас. Теперь можно забыть о комфорте и личном пространстве. А вдруг ей придется провести так всю оставшуюся жизнь? До Мии внезапно дошел весь ужас ее положения, и по щекам заструились горячие слезы. Опустившись на постель, она закуталась в тонкое колючее одеяло. А где теперь Бьянка? Доведется ли им когда-нибудь снова встретиться? А мама, отец, братья? Неужели ей больше не суждено увидеть родных? Мия уже была готова разрыдаться в голос, как сзади послышался шепот. — Эй, — она узнала Сальму. — А ты и вправду принцесса? — Нет, я солгала, — вдруг вырвалось у Мии прежде, чем она успела что-либо сообразить. — Ну, я так и подумала. Какая из тебя принцесса?.. Слушай, ты видела эту Зухру? Она же старая. — И что? — Мия повернулась к собеседнице. — А я — молодая и красивая. Как думаешь, я смогу занять ее место? — Ты? Сальма действительно была весьма привлекательна, но и другие девушки выглядели ничуть не хуже. — Все может быть, — уклончиво ответила Мия. — Самое главное — это попасться султану на глаза, а заинтересовать его я смогу, уж поверь мне. — Думаешь? — Конечно. А еще мне понадобятся верные соратницы. Если ты и Мари будете меня поддерживать, то когда я стану госпожой, не забуду этого, обещаю. Ну так что? Ты со мной? — Ладно, — неуверенно протянула Мия, чтобы не обидеть подругу. — Эй! О чем вы там шепчетесь? — вдруг раздался незнакомый голос. Мия оглянулась. На них с подозрением смотрела одна из наложниц — девушка с пышными светлыми волосами. — Не твое дело, — огрызнулась Сальма. — Ты, что ли, собираешься стать госпожой? — несмешливо продолжила блондинка. — На твоем месте я бы не была такой наивной. — Не тебе меня учить. — Я всего лишь хочу тебя кое о чем предупредить. — О чем же? — Я повидала с десяток дурочек вроде тебя. Все они мечтали стать султаншами. И где они теперь? — Где? — Никто не знает. Исчезли. Поговаривают, что госпожа Зухра от них избавилась, но доказать никто ничего не может. — Я не такая как они. — Советую тебе не питать иллюзий. Максимум — на что ты можешь рассчитывать — это единственная ночь с повелителем. — Почему единственная? — недоуменно спросила Сальма. — Раньше госпожа Зухра к султану вообще старалась никого не подпускать. Но сейчас она уже в том возрасте, когда больше не может подарить ему наследника, а обычай требует, чтобы повелитель имел женщин, способных к зачатию. Поэтому она сама посылает к нему наложниц. — Сама? — поразилась Мия. — И что, она даже не ревнует? — Ревнует, еще как. О ее ревнивости слагают легенды, — усмехнулась блондинка. — А еще она очень хитрая, иначе не продержалась бы так долго. Знаете, что она удумала? — Что? — Чтобы султан не успел влюбиться — каждой девушке дозволено посещать его ложе всего один раз. И, кроме того, перед этим принимаются меры, чтобы она не забеременела. — Какие меры? — удивилась Мия. — Точно не знаю. Вроде как берут комок ваты, пропитывают какими-то мазями и вставляют… ну, сами понимаете куда. — Так ведь его можно незаметно вытащить, — подала голос Сальма. — Да, но если наложница забеременеет, и госпожа Зухра об этом узнает… Не завидую я судьбе этой дурочки. Сальма хмыкнула. — Хорошо, спасибо за полезную информацию, она мне пригодится. — Ты все еще не оставила свои фантазии? — удивилась блондинка. — После того, что я тебе рассказала? — Я все равно стану фавориткой, можешь не сомневаться, — уверенно ответила та. *** Для Мии потянулась вереница дней, похожих друг на друга как две капли воды. Каждое утро ни свет ни заря девушек поднимали с постели громкими криками. Никому не позволялось залеживаться ни одной лишней минуты. Следовало немедленно встать, быстро одеться и заправить постель. Дружным строем пленниц вели на завтрак, состоящий обычно из каши, мяса и овощей. Сладости раздавали только по праздникам, которые иногда устраивала госпожа Зухра. После завтрака начинались занятия в классных комнатах. Там Мия видела множество других девушек помимо своих соседок, отчего сделала вывод, что в гареме насчитывается несколько сотен рабынь. Уроки были безумно скучными. Алькантарский язык Мия и так знала довольно неплохо, но приходилось подстраиваться под тех, кто не мог связать на нем и пары слов. Литературу и поэзию Мия никогда особо не любила, а читать на чужом языке было вдвойне утомительно. По многу часов девушек учили как правильно кланяться, как подавать кофе и сладости, как вести беседу с повелителем. Мие претила роль прислужницы, ведь она дочь короля, а не какая-то рабыня. Впрочем, она исполняла все, что от нее требовали, хоть и без особого энтузиазма, постоянно получая от учителей въедливые замечания о том, что держится недостаточно покорно. Сальма, в отличие от нее, наоборот с жадностью впитывала знания, лелея надежду охмурить падишаха. Особенно охотно она посещала уроки ухода за собой. Девушки готовили маски и специальные ароматические составы, наносили макияж, учились правильно одеваться и подбирать украшения. Впрочем, эти занятия пробуждали кое-какой интерес и у Мии. А вот уроки, на которых учили искусству ублажения мужчин, вызывали у нее двоякое чувство. К примеру, рабынь учили особому танцу, который должен был возбудить желание у султана. Соблазнительные движения, томные взгляды, медленное сбрасывание покрывал, пока на теле не останется ничего, кроме украшений — все для того, чтобы немолодой пресыщенный падишах загорелся неукротимой страстью. «Смысл вашего существования в том, чтобы делать нашего повелителя счастливым», — постоянно внушали невольницам до тех пор, пока они сами не начинали в это верить. Кроме танца, наложницы осваивали тонкости интимной гимнастики, чтобы на экзамене, когда им в лоно впрыснут окрашенную жидкость, они смогли полчаса танцевать, не потеряв при этом ни капли этой жидкости. Все это с одной стороны вгоняло неопытных девушек в жгучий стыд, а с другой — пробуждало в них томительную чувственность, заставляя все чаще мечтать о ночи с повелителем, чтобы иметь, наконец, возможность утолить разгорающуюся похоть. *** Однажды Мия с группой рабынь возвращалась с занятий в опостылевшую комнату. Они шли по коридору, хихикая и переговариваясь, и не обращали никакого внимания на недовольные окрики сопровождающего их евнуха. Вдруг под высокими сводами прокатилось громогласное: — Дорогу повелителю! Великий султан Осман Баязид! Мгновенно воцарилось гробовое молчание. Сердце Мии дрогнуло и испуганно затрепетало, даже несмотря на то, что уж ей-то — дочери короля — видеть августейших особ было далеко не впервой. Но все вокруг — от главного евнуха, до распоследней рабыни — всегда говорили о падишахе с таким благоговейным придыханием, что казалось, будто это сам Бурхан сошел к ним с небес. Девушки моментально выстроились вдоль стены и почтительно склонили головы. Мия была наслышана о необычайной мужской красоте повелителя, и когда мимо нее прошуршали полы расшитого золотом кафтана, не удержалась и тайком взглянула на султана. Перед ее взором предстал совершенно обычный немолодой человек среднего роста, очень смуглый, с густой седеющей бородой. «Он же старый, и ничего в нем особого нет», — недоуменно подумала Мия. Но, как оказалось, ее спутницы считали иначе. Едва шаги повелителя и его свиты затихли вдали, как тут же со всех сторон послышались возбужденные голоса: — О, Бурхан, какой мужчина! — Я хочу от него сына! — Я видела его руки! — А я — кончик бороды! — Он такой красивый! — Вот бы он обратил на меня внимание! — А ну замолчали! — сердито прикрикнул евнух. — Ишь, курицы, раскудахтались! Живо в свою комнату!