Под сенью разрушенного мира 1: учеба маленькой лесной девы

Ни, поначалу впечатленная новым домом и своеобразным междумирьем, сейчас вполне освоилась. В междумирье жилось странно: не было ни жарко, ни холодно. Ночью не темнело полностью. Опускались лишь сумерки — густые, но не слишком, поэтому приходилось плотно зашторивать окна на ночь, чтобы было привычнее спать. За пределами разбитого вокруг дома сада едва заметно сверкал иллюзорный барьер, видимый только изнутри. Дом Учителя был огромным и пустынным. Хотя обстановка внутри шикарная: видно, что это древний дом знатного рода, в нем почти все покрыто магическими печатями. Многие вещи, похоже, остались от старых хозяев. Комнаты выглядели так, будто их только покинули, но никто не возвращался, причем, судя по дате на бумагах в одной из комнат, уже несколько десятков лет. «Зачем Учитель это все хранит? Может быть, ему правда одиноко? Кто его знает». Но самым приятным оказалось то, что в саду росли вкусные плоды неведомого дерева, такие же, как в тарелке на кухне. Шкурка плотная, косточка гладкая. Сладкие и питательные. Молочного цвета мякоть таяла на языке, даруя ни с чем не сравнимое блаженство. А еще удобно, что хватало всего пары штук в день, хотя Ни отличалась до мучительного отличным аппетитом, унаследованным от матери-лесной девы. Как и все дома, она обычно то и дело возвращалась к столу. А здесь два плода на целый день хватает — удобно! Почти все дни Ни проводила в библиотеке, читая. Столько книг она в жизни не видела! Правда, переписывать ей нравилось меньше, рука уставала. Засидевшись, она в очередной раз подошла к окну. За ним виднелся сад, постепенно растворявшийся в тумане междумирья. «Красиво здесь… Интересно, где сейчас Учитель? Ладно, за работу!» Она села и перелистнула страницу старого пособия. Между страниц был вложен пожелтевший листок бумаги. Она развернула его и увидела рисунок с парой обнаженных девушек, обнимавшихся и манивших к себе. Красивые. Вот только почему без одежды? Так многообещающе смотрят, что хочется к ним присоединиться! Их взгляд притягивал, они казались живее живых, несмотря на то, что были всего лишь наброском чернилами. Внезапно над ней раздался глубокий переливчатый голос Учителя: — Как продвигается работа? Ни сидела с листком в руках и, через силу оторвавшись, подняла на него взгляд. Он всегда говорил будто со вздохом. А еще будто что-то мешало. Как продвигалась ее работа? Она опустила глаза и снова наткнулась на изображение манящих девушек в своих руках. Мельком бросив взгляд на рисунок, Критир сказал будничным голосом, забирая его и сминая: — От подобного можешь избавляться. — Хорошо, Учитель. Я переписала половину этой книги, — моргнула Ни, наконец сообразив, что нужно ответить, и указала на небольшой томик. — Хм… Покажи, как ты пишешь. Ни взяла кисть и начала выводить символы на бумаге. Понаблюдав с минуту, Критир сказал: — Давай я тебе покажу, как это сделать быстрее. Присев рядом, он взял кисть, на чистом листе нарисовал руну, перелил в листок темную энергию из руки и заглянул в раскрытую книгу. Он читал, а кисть выскользнула из его руки и послушно начала выводить текст. — Попробуй. Ни взяла кисть, осторожно повторила руну и, напитав ее золотистой бледной дымкой, принялась читать. Кисть и вправду повторяла написанное в книге, но уже ее почерком. — Спасибо, Учитель! Критир как-то странно посмотрел на нее. — Кто из Ловов твой Покровитель? Ни удивленно подняла взгляд. — Учитель, разве не Кон? — В смысле Кон — твой Покровитель от рождения? — Покровитель от рождения? — Она посмотрела на него с недоумением. — Что ты уже знаешь из служения Ловам? — нахмурился Критир. — Я не обучалась этому. — В смысле… совсем? — опешил он. Это было первое, чему учили детей. До всякой грамоты. — Совсем. — Она опустила голову. Он растерялся. Не поздно ли уже учиться? Энергетические каналы формируются с раннего детства. «Ог, что ты творишь?! Настругал детей, а сам даже основным вещам не учишь…» Критир нахмурился: — Открывай пособие, сейчас со всем разберемся. Она пролистнула страницу, затем следующую. Затем еще одну. Критир наблюдал. Вроде бы довольно быстро читает, похоже, интеллект у нее все же и от отца. Полукровка, хотя с первого взгляда и не отличить. Но так даже интереснее! — Вот, техника установления связи. Это? — указала она. — Подожди, нет. Это для старших адептов и выше, для прямой связи с Покровителем. Что она вообще делает в начале? — вздохнул Критир, листая книгу. Кон в целом не заморачивался, когда писал Учение. В нем были только основные направления мышления и примеры техник. Хорошо хоть теорию расписал добротно… — Вот эта. Попробуй, — указал он, внезапно обнаружив практическую технику в теоретической части. Ни внимательно прочла описание и, прикрыв глаза, попыталась сосредоточиться. Критир подождал немного и полюбопытствовал: — Что ты видишь? — Потоки энергии. Большой и плотный изумрудный, затем полупрозрачный сероватый дым с алыми искрами, темную неоднородную дымку, молочно-белую, охряную, багрово-коричневую, маленькую цвета высушенной травы… О-о-о, есть еще много других, но они будто бы в тени… — Что? — удивился Критир. — Что-то не так? — Ни открыла глаза. — Ты точно правильно применила технику? — Я еще не применяла, только сосредоточилась, как в первом шаге. Сейчас попробую. — Она прикрыла глаза и, сделав жест рукой, собрала небольшой темный огонек на конце пальца. — Отлично. Сейчас тоже видишь остальные потоки? — полюбопытствовал он. — Угу. — Очень любопытно. — Критир положил руку ей на лоб, прикрыл глаза, сосредоточившись на энергетических каналах. Совершенно не развиты. Не врала, что не училась. К руке девочки тянулась темная энергия тоненькой ниточкой. Чудо, что вообще получилось удержать кисть… Он осмотрел место связи с Ловами и вдруг обнаружил там небольшое золотистое уплотнение. Теперь он заметил и обвивавшую темный поток едва различимую дымку с редкими золотистыми искорками. Что это еще такое? Он тронул ее в центре груди и спросил: — Что ты чувствуешь вот здесь? — Небольшое давление изнутри. Раньше еще было жарко, но сейчас все в порядке. — Жарко? Постоянно поднималась температура без причины? — полюбопытствовал Критир, пронзенный внезапным предположением. Эника, вот что за странное имя! Эньека! Огнез! Спрятал, называется! Хотя имя Ни вполне типично для лесных дев, если не представляться всем подряд полным... Эньеками называли рождавшихся иногда слабенькими детей. Они всегда умирали в младенчестве или раннем детстве. Их болезнь связывали с изъяном, который лечить было запрещено как дань служению Ловам. Да и при всем желании изъян практически не поддавался целительным техникам. Раньше Хранители лично следили за тем, чтобы страдания этих детей завершались как можно раньше. К тому же с древних времен были выявлены способы распознать признаки этой странной детской болезни еще в утробе матери, от них из гуманных соображений старались избавляться сразу же. — Да, но сейчас все в порядке. А откуда вы знаете, Учитель? — Догадался… Критир потер лоб. Какой еще изъян?! Золотистое уплотнение — настоящий Источник? Маленький Лов! Неудивительно, что правда скрывалась. Знание этого секрета определенно тянуло на еще одно изгнание. Но разве подобное когда-нибудь останавливало исследователя? Тем более теперь, когда ему совершенно нечего было терять. Он решился и кивнул: — Так, Ни. Тренируйся переписывать книги с помощью энергии, постепенно увеличивай число кистей. Можешь использовать как энергию Кона, так и ту, что в первый раз. Пожалуйста, пока не трогай остальные потоки, что ты видишь. — Хорошо. — Если будет хуже, сразу прекращай тренировки и зови меня. И почитай это пособие, только ничего нового не практикуй без меня. Критир воодушевленно направился в дальний угол библиотеки. В трудах дедушки были рекомендации по развитию связи с несколькими Ловами. Но побочные связи хрупки и приводят к большой отдаче, пока рано думать об этом. Нужно просто изучить эти работы подробнее. И по эньекам еще… Набрав внушительную стопку книг, Критир внезапно почувствовал слабость и сполз по стене, рассыпав книги. Ни, заслышав шум, взволнованно подскочила: — Учитель! Все в порядке?! Ответа не последовало. Подойдя ближе, Ни увидела, как учитель мирно спит, приобняв рукой какой-то потертый фолиант в изумрудном переплете. Под глазами залегли черные тени, на бледном лице ярче очертились скулы. Она потрогала его лоб. Жара не было, похоже, он просто устал. Ни принесла плед, осторожно накрыла его и собрала рассыпавшиеся книги в стопку. Какой же… Она тихо рассмеялась, наблюдая, как хмурый учитель мило шевелит губами во сне и поправляет книжку, которую использовал вместо подушки. Он что, так увлекся работой, что забыл о сне? Она села рядом, любуясь им. Такой красавчик. Выразительные тонкие черты лица. Кожа белая, а волосы не такие светлые, как ей сначала показалось на темной одежде. Теперь, когда они рассыпались по деревянному полу, оказались не пшеничными, а скорее русыми. А голос такой, что слушаешь и забываешь отвечать. Мрачный только. Ни озорно улыбнулась и потянула его за щеку. Не проснулся. Она прыснула и зажала себе рот руками, чтобы не разбудить. «Ну все, Учитель. Теперь ты мне должен за то, что я тебя не разрисовала сейчас, как минимум улыбнуться разочек». Она покачала головой и вернулась к тренировкам. С темной энергией кисть держалась и споро повторяла прочитанное, но то и дело падала, размазывая. С золотистой проще управляться, но она слишком слабая: кисть едва двигалась, не поспевая за ее привычной скоростью чтения, и иногда выскальзывала. Ни пыталась снова и снова, перепортив кучу бумаги. Р-р-р! Вроде бы быстрее, чем рукой, но потом кисточка падает и всю страницу заново переписывать… Все же с энергией Кона получалось лучше. Она и не заметила, как сама начала клевать носом. Первую главу Учения Кона, переписывая начисто страницу за страницей, она перечитала уже столько раз, что могла бы не только повторить наизусть слово в слово, но и в обратном порядке, пожалуй, тоже. Ни очнулась, только макнувшись носом в свеженаписанное. Ну уж нет. Не уснет, как Учитель. Сонно моргая, она прибралась на столе, расчистив место, уютно сложила перед собой руки и легла на них щекой.