Под сенью разрушенного мира 1: учеба маленькой лесной девы

Прошло неведомо сколько времени после появления прорыва на месте дома Огнеза. Маленькая ученица настолько плотно поселилась в спальне Критира, что он уже и не знал, как ее отлучить от своей постели. Ни приходила и по-хозяйски укладывалась, требовательно ожидая его, даже если он еще не собирался спать. Выгонять неудобно: она все еще плакала иногда украдкой и даже днем все время старалась быть рядом. Все бы хорошо, но это совершенно нарушало привычный уклад его жизни. Если с тем, чтобы спать в штанах, он несколько смирился, то были моменты, все же требовавшие изменений. Во-первых, перед сном он любил порисовать вещи, которые совершенно не следовало видеть в возрасте Ни. Во-вторых, после рисования следовало логичное продолжение. Два его любимейших способа расслабиться после трудного дня накрылись медным тазом! Но и это еще не все. Без первого по вечерам как-то не приходило вдохновение и на второе. Зато желания неизменно проявлялись отличными сюжетами для работ во снах и настойчивым напоминанием после. Ни, к счастью, вопросов не задавала, то ли не замечая утреннего вдохновения, то ли воспринимая как что-то незначительное и естественное. Но незаметно выпутаться из ее цепких объятий было попросту невозможно. И объяснять ей, что ему нужно отойти и что спросонья он не в себе, и ему с закрытыми глазами мерещится в теплом теле рядом совсем не невинный ребенок, тоже еще не по возрасту. И вообще насчет возраста. Она бодренько стягивала платье перед сном, открывая тело с явными признаками начала полового созревания. Фигурка, разумеется, была еще невинной и детской, как и этот жест, но бугорочки на груди и первые золотистые волоски в паху и подмышках напоминали о том, что она неизбежно повзрослеет совсем скоро. Если ее не отлучить от мужской спальни, она вполне может заинтересоваться раньше времени тем, что ей совершенно еще по возрасту не положено. Критир совершенно не представлял, как будет выпутываться в случае, если она переключится с осаждения его поцелуями на что-то еще более неуместное. Если поцеловать в щеку, макушку или лоб и отшутиться он мог, то с более взрослыми вещами подобные полумеры были абсолютно неприемлемы. Как же выкурить девчонку из постели? Она ничего не понимает! Про «не раздеваться перед другими» — отец неосторожно разрешил ей оголяться перед тем, кого полюбит, и она его с готовностью тем самым любимым определила. С этим он бороться уже не мог и смирился. Про поцелуи тоже с горем пополам объяснил. Она, правда, регулярно возвращалась к теме, уточняя, не выросла ли достаточно. Но как ей объяснить, что молоденькой девушке совершенно не место в мужской спальне, не спровоцировав лишних вопросов и опасного интереса? Критир уже пробовал и намекать мягко, что у нее есть своя комната, и пытался под всякими предлогами сказать, что ему нужно поработать подольше и ей лучше сегодня поспать у себя, и ссылался на плохое самочувствие, и что еще только ни выдумывал, но она неизменно приходила в его кровать и спала с ним. И, не приведи Ловы, если не обнаруживала его утром рядом, когда он пытался лечь в гостиной или еще где-нибудь, пользуясь тем, что она уснула до его прихода. Начиналась паника, истерика, слезы и еще Ловы знают что. Утром. Громко. До того, как лекарства помогали прийти в себя. Критир сидел в гостиной, подперев голову руками и вдыхая аромат чая в кружке перед собой. Ни бодро уплетала питательный плод рядом. Ее и без того неплохой аппетит, усилившийся в последнее время, еще больше напрягал Критира. Лесные девы быстро взрослели. Когда они начинали съедать по питательному плоду за раз, закусывая сверху еще чем-нибудь и вскоре повторяя, то в мгновение ока становились из подростков взрослыми. Пока Ни съедала по три плода в день вместо одного-двух. Это уже было тревожным звоночком. Он вздохнул и попробовал зайти с другой стороны: — Ни, давай спать раздельно. Ты же уже взрослая. — М-м… Мама и папа всегда спали вместе, хотя и взрослые, — отозвалась она, деловито собирая остатки мякоти с щек и облизывая руки. — Мама и папа были женаты. Ты еще недостаточно взрослая для брака. — Взрослые могут спать вместе только в браке? — Ну… Не только в браке, но… Но только в том возрасте, который подходит для брака, вот, — выдохнул Критир. — А почему? Он замялся. — М-м… Вот. Смотри, ты же бутончик? Тебе нужны силы, чтобы раскрыться в прекрасный цветок, верно? Если ты будешь спать с мужчиной вместе раньше, то помнешь лепестки. — Так ты не мнешь. Ты спокойно спишь, никогда не придавливал меня во сне. Критир был готов заплакать. Проблема не в этом! Он жалко улыбнулся и поднял руки: — Ладно, сдаюсь. Мне просто жарко с тобой. Честно. Устал. Не высыпаюсь совершенно. Вали к себе. — Но мне нравится с тобой! — возмутилась та. — Что ты хочешь, чтобы спать отдельно? — Учитель! Ты мне дороже всего на свете! — Ты мне тоже. Поэтому я и пытаюсь тебя уговорить. Ты же веришь своему учителю? Тебе правда лучше спать отдельно. — Почему? — Потому что. — Не уйду, пока не объяснишь. — Я уже объяснил. — Ну нет и нет. Ни раскрыла Учение Кона и устроилась на ковре, положив голову Критиру на колени. Он вздохнул, глотнул остывший чай и принял прежнюю позу, подперев голову руками и уткнувшись взглядом в стол. Почему это дитя так упорно пытается сбежать от детства, которое ей дарят даже в такое трудное время? Его никто не спрашивал в ее возрасте. Отправили работать и все. А работа посыльного, который и без того выглядел старше своих лет, неизбежно рано познакомила его со всеми традициями лесной общины. Например, с нормой этикета о том, что посланник должен приходить с добрыми намерениями и показывать свою искренность через любовь. Но вот чего достаточно, чтобы показать искренность, определяется на месте. Много ли могут потребовать с мальчика? Приветствие, улыбку, доброе слово, объятия, поцелуй и абсолютно все, что сочтет достаточным получатель письма. Он даже подрасти не успел. И рассказать неудобно. А потом и вовсе узнал, что подобное — самый распространенный способ выражения искренности посланника. А когда стал старше, понял, что всем было бы откровенно наплевать, даже если бы это случилось хоть в самом начале его работы. А некоторые позлорадствовали бы, узнав об участи жалкого нагулянного полуэльфа, по доброте душевной подобранного и даже признанного древним родом. Вроде бы давно пережил, подрос и смирился, потом втянулся и привык, а с того раза мерзко до сих пор. Как бы там ни было, очередная попытка отвадить Ни от его постели закончилась провалом. Критир со вздохом посмотрел на ученицу, практиковавшую техники Кона, положив голову ему на колени. Вот что с ней делать? Может быть, смириться? Откуда она узнает что-то лишнее, если они уединенно живут? Пусть и дальше мечтает о поцелуях. Критир положил перед собой бумагу, напитал кисть золотистой дымкой и стал записывать мысли. Его исследование Источника ученицы продвинулось немного. Он установил несколько уникальных свойств энергии почтенной Нелы и наконец-то решил зафиксировать свои соображения. Очень интересно, что он без проблем установил с ней контакт как с Ловом. Это получалось так легко и естественно, как с Эрвом. Личная особенность или общая? Пожалуй, хорошая изоляция и нейтральное взаимодействие с энергией Кона. Может быть, и с остальными нейтральное. Положительное влияние на изъян, однозначно. Кстати, отдачи не было. А еще приятная очень, он постоянно ею пользуется в быту. Но это не тянет на полезное свойство. Ему пришло несколько идей для форм заклинаний. Изоляционные техники хороши у Эрва. Но сложить в его формы заклинаний энергию Ни не выходило. Критир еще раз попробовал немного изменить их. Не получалось. Энергия Ни будто бы не была самостоятельной сама по себе. О, наверное… У нее хорошие связующие свойства? Она легко взаимодействует с Ловами, хм-м… Он попробовал связующую руну для начинающих адептов и наполнил ее энергией, а потом применил базовую технику общины Кона. Не было отдачи! И легко соединилось… Критир попробовал повторить с Архой. Вышло с первого раза, но он забыл запечатать канал, и больновато кольнуло. Он поморщился и применил Сокрытие Эйрола. Все работало и не вызывало отдачи, а канал устанавливался будто бы… Он положил руку на лоб Ни. Да, рыжеватая энергия шла через нее. Но должно же быть несколько форм, в которые сложилась бы ее энергия сама по себе? Изоляция, м-м-м. Если Эрв устанавливает границу, то энергия Нелы как бы обволакивает. На что это похоже? Критир порисовал-порисовал, но все было как-то не так. Вдруг он понял. Он начертил на листке поле и напитал золотистой энергией. Да. Вот так. Теперь укрепляющие руны. Нет, эти не подходят, затвердевая, барьер становится хрупким. Что-то мягкое… Ослабляющие руны? Нет, так потухает вовсе. Он не выдержал и добавил связующие с Эрвом руны. Да, вот так! Будто бы так изначально и задумывалось! Прочная граница Изоляции Эрва стала гибкой и упругой. Критир поспешно потушил схему. Хотя Эрв вряд ли заметит такую мелочь, как граница Изоляции, лучше не рисковать. Ее энергия удивительно хорошо сочеталась с Эрвом. Покровитель леса походил на сильного старшего брата, а она на гибкую младшую сестру, смягчавшую и дополнявшую его. Как жаль, что нельзя Ни показать его техники. Они бы точно ей подошли. Кстати, об Эрве. А ведь… Одежды общины Эрва поверх изумрудного и впрямь украшены золотым. Критир воспроизвел узоры, которыми расшивали форму друиды. Разбив их на причудливые древние руны, он разобрал что-то, связанное с миром, гармонией, любовью, счастьем и покоем. Очень странный защитный узор. Но ведь и вправду работал, вспыхивая золотыми искрами, только несравнимо гуще, чем у нее. Он напитал заклинание ее энергией, и оно зажглось. Форма подходила! Но в некоторых местах почему-то горело не так ярко. Критир поколдовал с формой и смягчил ее. Да, вот так больше подходит. Он сравнил два узора. Несмотря на мягкость и гибкость, первый был все же будто мужским, а второй более женским. Кстати. Золотые узоры встречались на одеяниях служительниц Архи. И на некоторых древнейших артефактах. Может быть, кто-то из ее предков служил забытому сейчас Лову с золотистой энергией? Кажется, он был популярен, но очень давно. Нужно поискать в справочниках, может быть, найдутся какие-то формы его заклинаний или руны. Критир посмотрел на уснувшую от отдачи Ни. Стоит предложить ей заняться этим в свободное от практики время. Расскажет ей идеи, пусть сама решит, интересно или нет. Он скрепил листки с заметками и шутливо подписал: «Учение Нелы». Ни проснулась после обеда и приподняла голову, потирая глаза. Критир пил чай и просматривал справочники, что-то выписывая и рисуя на листке. Заметив, что ученица проснулась, потянул ее за щечку: — Доброе утро, соня! — Доброе, — смущенно улыбнулась она. — Ни, среди неактивных потоков, которые ты видишь, есть какой-нибудь золотистого цвета? — М-м… — Она прикрыла глаза. — Есть один. Но он будто бы… спит, что ли. — Оттуда можно взять энергию? — спросил Критир. — Сейчас посмотрим. М-м… О. Впервые вижу Лова. Он вправду спит. Учитель, это Покровитель мира, он такой милый, посмотри! — Ни притянула его голову к своей, скрючив его в совершенно неудобной позе. Критиру стало любопытно, и он посмотрел, прислонившись ко ее лбу. Проскользнув вслед за сознанием ученицы по золотистому потоку энергии, он увидел невысокого изящного юношу с золотистыми коротко остриженными кудрями и свежим румянцем на щеках. Он спал, развалившись на изумрудных подушках в огромной кровати, настолько сладко, что Критир аж зевнул. — Очень милый, — согласился он, разгибаясь. Ни собрала энергию спящего в руке. Она и вправду была густой и золотой, как те искры из защитного узора. — Как ты узнала, что это Покровитель мира? — спросил он. — У него на тумбочке рядом с кроватью огромная записка, посмотри еще раз. Критир посмотрел и впрямь заметил записку. На ней было дописано одним и тем же почерком в разное время на древнем языке: «Покровитель мира, ты задрал спать! Просыпаться планируешь? Нет? Ты оставил меня одного? Серьезно? Уже не смешно. Я же скучаю! Проснись!!! Покровитель мира, я тебя ненавижу!» Ах, он знал этот грубоватый почерк! Критир рассмеялся. Эрв, похоже, действительно скучал. — Ты так хорошо видишь его. Он определенно твой настоящий Покровитель. — Во всяком случае, он спит. Судя по записке, довольно давно, — пожала плечами Ни. — Попробуй активировать этот узор, — показал он. Ни нехотя села, поднимая голову с колен Учителя, и влила энергию в листок на столе. Узор вспыхнул по-настоящему, а не как от ее энергии или искр. — Все сходится. Знаешь, этим узором расшивают одежды служителей Эрва. Они золотые, как твоя энергия, вот я и подумал… — Это Эрв по нему скучает? — полюбопытствовала она. — Ага. Почерк точно его, запомни хорошенько. Если когда-нибудь увидишь приглашение этим почерком, беги сразу и подальше. — Почему? — М-м… — замялся Критир, вспоминая, что происходило в лесу, когда приходил Покровитель. — Я опять маленькая для таких вещей? — вздохнула Ни. — Посмотри, тут есть кое-что интересное специально для тебя, — перевел тему Критир и показал ей Учение Нелы. За это время оно немного пополнилось новыми схемами заклинаний. — О, хорошая работа, служитель Иркрин. — Она похвалила его серьезным тоном. — Попробуй поискать в свободное время в библиотеке упоминания о Покровителе мира. Некоторые его формы и руны неплохо подходят для твоей энергии, — улыбнулся он. — Угу. Ни с любопытством пролистала заметки, покивала и просияла: — Теперь я как настоящий Лов! — Эй, это же еще черновик! — рассмеялся Критир. — Допишем. Интересно, как Ловы вообще придумали свои Учения? — Кто знает, — пожал плечами он. Остаток дня они провели, изучая древние книги. Упоминаний о Покровителе мира не нашлось совершенно. Разве что о древних золотых узорах на тех или иных защитных артефактах. Похоже, Лов действительно спал с очень и очень древних времен.