Побочный эффект

«Корпорация Драко Малфоя запускает повторные клинические испытания инновационного препарата! Все пострадавшие излечены». «Одри Кристал и Пенелопа Уизли взяты под стражу. Им выдвинуты обвинения в отравлении сквибов, применении заклинаний, подавляющих волю, и в похищении людей». «Ирэн Скитер. По стопам матери. Массовое отравление ради статьи». «Перси Уизли снимает свою кандидатуру с дебатов». Последнего Драко даже было жаль. Перси давал показания под Сывороткой Правды сразу после Пенелопы, и оказалось, что он действительно не был в курсе того, что творят жена с сестрой у него за спиной. Пенелопа, конечно, настаивала, что все делалось ради него и ради благополучия страны, но жест остался неоцененным. Рон боялся, что брата хватит удар, но закаленный политикой Перси достойно сносил испытания. Он подал на развод и с головой ушел в работу, в поддержку движения сквибов и спонсорскую помощь клинике Святого Мунго. Впрочем, часть денег досталась корпорации Драко — Перси Уизли счел необходимым компенсировать моральный ущерб. И потому Драко вдвойне обиднее было осознавать, что Перси снял свою кандидатуру, ведь это должны были быть интересные дебаты. Гермиона свернула газету, отложила на край стола и посмотрела на Драко, лениво жующего тост. — Как бы общественность не решила, что ты купил «Пророк», — она рассмеялась. — Мне сейчас не до покупки газет, — отмахнулся Драко. — Я думаю над дизайном детской. Ари уже далеко не новорожденная, комнату надо переделывать. — Может, не надо? — Ариадна покосилась на Гермиону. — Раз у вас теперь все хорошо, и мы снова семья, может вы захотите… Я не знаю… Братика или сестричку? Драко чуть не подавился кусочком тоста, а Гермиона рассмеялась. — А ты? Тебе еще целый месяц надо где-то жить. — Меня вполне устраивает эта комната. — Тогда мы переделаем ее под тебя. Может, хочешь больше полок для книг? Или сделать кровать чуть ниже? Чего бы ты хотела? — Не знаю, меня все устраивает, — Ариадна пожала плечами. — Еще тост, папа? — Спасибо, — еле выдавил Драко. Он понимал, что дочери тяжело принять такие кардинальные перемены, да и видно было, насколько неловко она себя чувствует. Они провели вместе уже неделю, и Ариадна сама начала разговор о том, что испытывает страх в присутствии Драко, вплоть до приступов паники. Он не обижался, ведь тринадцать лет она считала, будто ее хотели убить еще в утробе матери. Так что Драко предложил проконсультироваться у специалиста по поводу этого состояния. Целитель из клиники Святого Мунго долго убеждал их в том, что в комфортной и безопасной обстановке она быстро адаптируется к переменам, и поймет, что ее жизни ничего не угрожает. Драко следовало просто быть собой, проявлять заботу и стараться не выказывать раздражения от того, что прогресс движется не так быстро, как хотелось бы. И все же курс Успокаивающей микстуры Ариадне порекомендовали, исключительно для снижения общей тревожности. Теперь Ари честно пила микстуру, а Драко упивался тем, что может дарить дочери свою заботу, и выкладывался по полной. У него была еще одна идея, которую он собирался воплотить в жизнь. Помимо ремонта, разумеется. — Гермиона, Ариадна, у меня есть к вам разговор, — произнес Драко. Они уставились на него с интересом. — Надеюсь, все хорошо? — с некоторой тревогой поинтересовалась Гермиона. — Это как-то связано со стартом испытаний? — Да. И нет. Начало испытаний через десять дней. Когда они начнутся, я буду нужен на месте. И ты, Гермиона, и Панси тоже. Но пока что мы можем отдохнуть. Я хотел предложить вам выбраться к морю. И, — Драко замялся и посмотрел на Гермиону. — Вы не будете против, если я приглашу Панси и Марка? Он мой крестник, а я уделяю ему преступно мало времени. — Панси спасла наши жизни и нашу семью, — Гермиона кивнула. — К тому же, Ариадна поладила с Марком. Конечно, мы пригласим их, это будет замечательно. Драко испытал невероятный прилив счастья, благодарности и любви к этой женщине, бесконечно мудрой, доброй и справедливой. — Спасибо, — прошептал он, потянулся через стол и поцеловал ей руку.

***

Ариадна и Марк наперегонки бежали к морю. Драко, Гермиона и Панси шагали следом, нагруженные покрывалами и корзинками с едой. — Знаешь, Гермиона, а я зря тебя недолюбливала, — хмыкнула Панси, глядя, как Ариадна и Марк с разгона вбегают в море. — Драко был прав насчет тебя, и недаром за тринадцать лет не женился ни на ком. — Панси, пожалуйста, — простонал Драко и поморщился. — А мне интересно, — Гермиона улыбнулась. — Сцен я закатывать не собираюсь. В конце концов, может мне тоже хочется посплетничать? Железная Грейнджер осталась в корпорации. Панси хохотнула. — Знаешь, я попросила Драко быть крестным для Марка. И я надеялась, другие женщины смогут понять, как это важно. Но никто из подружек Драко не хотел делить его с маленьким ребенком. — Глупо, — Гермиона пожала плечами. — Почему бы не проводить время всем вместе? — Вот поэтому я и говорю, что зря плохо к тебе относилась. Драко всем предлагал пойти с ним к Марку. Но ни одна не рискнула наведаться к нему в гости, как, в принципе, и отпустить Драко. Если он и вырывался, то со скандалом. А ты так легко согласилась, что я даже в легком шоке. Гермиона пожала плечами. — Что плохого в том, чтобы отдохнуть всем вместе? Ты обещала Марку море, нам нужно, чтобы у Ариадны как можно больше хороших эмоций было связано с отцом. Ты помогла восстановить мне память. — А ты спасла корпорацию от финансовой катастрофы, — кивнула Панси. — Вот видишь. Нам нечего делить и есть за что благодарить друг друга. — Мама! Мама! — раздался визг Марка. — Смотри, дельфины! Далеко в море и впрямь резвились дельфины: то выпрыгивали из воды, выгибаясь дугой, то ныряли, вздымая в воздух брызги. — А ты говорил, — усмехнулась Панси и ткнула Драко в бок. — Если я обещала дельфинов, значит дельфины будут. И даже колдовать не пришлось. Драко улыбнулся и разложил покрывало на горячем песке. Ариадна с Марком плескались в море, Гермиона и Панси доставали легкие закуски и лимонад из корзинок, и на душе было так хорошо, так спокойно, что хотелось смеяться в небо. И он расхохотался. Рядом, будто в ответ, вскрикнула чайка. — Драко, ты чего? — Гермиона прищурилась и смерила его подозрительным взглядом. — Я счастлив. А смех это, наверное, побочный эффект.