Living together

Нокаут, до того мирно сидя на кухне и попивая любимый энергон, при этом читая очередную новость о Кибертроне на своем датападе, тяжело вздохнул и закатил отику, услышав с гостинной раздраженным крик партнёра, который далеко не своим обычным и милым голосом орал, что-то на подобе «Какого оно тут стоит?! НОКАУТ!!! Я просил тебя не ставить здесь эту юникроновскою вазу!! Даже если она с криями! Тащи свой бампер сюда! Живо!», и все это после глушащего звона и треска стеклянной вазочки для крий. Сейчас вполне ожидалось увидеть сердитую мордашку золотистого, иногда, но всё-же, чуда и осколки бывшей посуды, возле которых разнообразно расположены крии в, как обычно, аккуратно загорнутой золотистой упаковке. Не смея ждать, когда Шмель заявится на кухню с какими-то тяжёлым аргументом для активного «поднимания бампера», как тот-же выразился, медик поднялся со стула и побрел в отсек, как-бы ему не хотелось. Он мог сказать, чтобы разведчик сам пришёл, но желание слушать жёлтого с подбитым окуляром, ведь такое хамское, по мнению золотистого, поведение алого, так как тот виноват, снова же по мнению Шмеля, могло того же очень взбесить, не было в приоритете. Зайдя в гостевой перед красной оптикой, как и думал Нокаут, предстала картина: сердитый Би, который пинал осколки и крии на небольшое расстояние; разбитая ваза; и разбросанные конфетки. — Би, иди сюда, можешь пораниться через осколки, — угроза потерять часть партнёра на не определённое время показа себя в этих словах, и могла смягчить приговор желтенького, ведь он узнал нотки беспокойства за себя. Послушав партнёра, Бамблби начал осторожно проходить возле осколков. Нокаут подал тому манипулятор, в который сразу положили чужой, опираясь на него. В медика ещё после его фразы появился план, как успокоить «грозу алых медиков - Его Величество Солнышко». Последовал первый пункт плана: манипулятор резко потянул на своего обладателя жёлтое тело, что то ойкнуло, но было приглушено поцелуем, а другой мани лег на талию, не давая возможности отстраниться. Бамблби конечно посопротивлялся с клик, но это было наверное только для того, что бы показать характер, о котором за месяц совместного актива уже знал алый, но и знал, как его заглушить. Потом же «потек» в манипуляторах старшего партнёра, давая доступ изучающей глоссе к рту. Бамблби, что было удивительно для алого медика, не раз пытался лидировать в коннекте, но и не разу не удавалось. Такое резко изменение поведения экс-разведчика забавляло и ставило в замешательство: почему вдруг вечно принимающий Шмель захотел получить лидерство? Ответ знал только сам Би, и говорить точно не хотел. — Значит так, осколки сейчас же пойдём уберем, крии в другую вазочку, и если ты ещё раз разобьёшь мне посуду, я тебе гарантирую, нормально сесть минимум три цикла не сможешь. Я понятно объясняю? — пророкотал медик, не на секунду не отрываясь от возмущенной и смущенной голубой оптики, которая так хотела убежать от этого взгляда. — П-понял... Отпусти, — пискнул смущенный разведчик, чувствуя, как алый манипулятор все больше сдавливает талию, прижимая к себе. Однако манипулятор собственечески лишь переместился на бампер и шлепнул по нём в знак отправляния делать заданую работу. Потом таки отпустил и Бамблби мог пойти на кухню за веником. Нокаут же принялся за собирание крии, после того как принёс посудину, и думал, что до появления ещё одной особы в кварте, ваза с вкусностями спокойно стояла там, на тумбочке, и покорно служила, постепенно опустошаясь и заполняясь новыми конфетками. Когда все было сделано, можна было заняться более интересным делом. Затащить виноватый корпус на платформу, например. Что, собственно, и было сделано Нокаутом. — Нокаут! Не смей! — протестовал уже подмятый под алого медика Шмель. Хоть он понимал, что выкарабкаться из ситуации не сможет, попытаться стоит.

*

Всё-же младший не смог выбраться и был отправлен в перезагрузку под боком алого после хорошего и приятного интерфейса. И сколько бы потом не обижался, кон был бы все-ровно прощен, ведь коннект был всегда качественным и приятным для обоих. Окуляры активировались и уставились долгим взором в экс-десептикона. Потом закрылись и их владелец с тяжёлым и долгим стоном перевернулся на спину, ведь до того лежал на боку, а шлем удобно устроился на плечевом сегменте партнёра. Манипуляторы раскинулись по обе разные стороны, причём один теперь покоился на груди алого. — Я тебе говорил, как я тебя ненавижу? — Говорил. И, если не ошибаюсь, более шести раз. — Это будет седьмой. — Как скажешь...