Наше завтра не наступит

В запруженном баре Гарри заметил его сразу. Невелика заслуга: белые волосы, полупрозрачная бледная кожа, льдистые глаза — само по себе редкое сочетание, тем более когда ищешь его целенаправленно. Подходить сразу не стал — дал себе время немного понаблюдать издалека. Очень уж заманчиво тонкие светлые губы обхватывали сиреневую соломинку, неторопливо потягивая коктейль. Бокал с зеленоватым напитком оставался полон уже лишь на треть, значит пришёл он довольно давно, и можно лишь удивляться, что ещё никто не попытался с ним уйти. Залпом опрокинув остатки огневиски прямо в горло, Гарри отодвинул от себя стакан и прихлопнул рядом золотой галеон, жестом показав подошедшему бармену, что сдачи не надо, после чего неспешно двинулся к своей цели. Было ясно, что его приближение заметили заранее, но блондин видимо предпочёл не демонстрировать этого сразу, а продолжал как ни в чём не бывало потягивать свой коктейль, и только когда Гарри приблизился почти вплотную, тот медленно повернул голову. — Скучаешь? — спросил Гарри, облокотившись левой рукой на стойку в нескольких дюймах от чужого локтя. Чуть вскинув белёсую бровь, блондин быстро, но цепко окинул взглядом его фигуру в чёрном, после чего вновь посмотрел в глаза, уже более благосклонно, и ответил, двинув уголком рта: — Кажется, уже нет. — Я бы предложил повторить за мой счёт, — Гарри кивнул на покачивающуюся в стекле прозрачную зелень, — но похоже, ты не слишком-то от него в восторге. — Как проницательно, — усмехнулся блондин, глядя на него исподволь, поигрывая соломинкой в тонких пальцах и касаясь её кончиком своих губ. — Предпочёл бы что-то поинтереснее. — Могу взять это на себя, — Гарри не сводил с него тягучего взгляда из-под ресниц. Потом плавно подался ближе, обдавая собеседника облачком ненавязчивого древесного парфюма и следующие слова произнёс ему почти на ухо: — Хочешь уйти со мной?

***

В спешке неловко подвернув ногу, Гермиона чуть было не вывалилась из камина ничком, однако быстро восстановила равновесие, крепко встав обеими ступнями на ковёр в гостиной дома номер двенадцать на площади Гриммо, машинально отряхнула густой хвост от пепла и ринулась к спальне. Час ещё ранний, хозяин дома наверняка там. — Гарри! — выкрикнула она и громко затарабанила в дверь, а когда не получила ответа, без повторного предупреждения распахнула её, залетая в сумеречную спальню. Обычно ей подобная бестактность совсем не свойственна, но в нынешней ситуации было совершенно некогда разводить церемонии. — Гарри, скорее поднимайся! Робардс ждёт нас у себя через-… — она осеклась, поняв, что в застала своего друга не в одиночестве. Первое, что бросилось в глаза, — россыпь коротких платиновых волос на тёмно-синей подушке. Собственно, только они и выдавали присутствие второго человека в спальне. И пока Гермиона в ступоре торчала на месте, светлая шевелюра зашевелилась, и из-под одеяла показались сперва полупрозрачные глаза её обладателя, а затем и всё его бледное заострённое лицо. — О, — многозначительно выдал он. — Ради Мерлина, скажи, что ты не жена. Гермиона и хотела что-то сказать, но от изумления рот её лишь открывался и закрывался, не производя осмысленных звуков. В этот момент зашевелилось одеяло на второй стороне кровати, и оттуда показался Гарри, с ещё бо́льшим гнездом на голове, чем всегда. Присутствие Гермионы в его спальне и тот факт, что она застала его не одного, казалось, нимало его не смутил. За последние несколько месяцев Гермиона вообще не видела на его лице ничего, кроме тотального безразличия ко всему. Всё так же не подавая признаков неловкости, Гарри вылез из постели и молча направился к своему кожаному плащу, кулём брошенному возле порога. Хвала Мерлину на нём имелись хотя бы трусы, иначе Гермиона вовсе провалилась бы со стыда. Не то чтобы она раньше не видела его без одежды — за год охоты за крестражами троим друзьям ввиду тех или иных обстоятельств довелось повидать друг друга всякими, и полуголыми в том числе — на фоне того, через что они вместе прошли, это была сущая ерунда, и дело вовсе не в наготе, а в том, что сейчас она ненароком ворвалась в нечто личное. Между тем блондин отнюдь не выказывал какого-либо стеснения — напротив, оправил примявшиеся светлые волосы, выпростал из-под одеяла стройные белые ноги, устроился на постели в изящной позе на боку, точно натурщик, и неприкрыто разглядывал Гермиону с головы до пят. Она в свою очередь неотрывно таращилась на него в ответ, правда, совсем не так, как он на неё. — Гарри, что же ты не сказал, что вас будет двое? — кокетливо пожурил он. — Я бы хоть сил приберёг для красавицы. А ты по мальчикам или по девочкам? Может, по тем и другим? — он стрельнул глазами в Гермиону, и та вконец смешалась, густо покраснев. — Ч-что?.. — Не лезь к ней, — вмешался Гарри, хриплым со сна и оттого похожим на рычание голосом. Блондин только ухмыльнулся, смутив Гермиону ещё одним бесстыжим взглядом, а затем вдруг спорхнул с кровати, споро подхватывая свои разбросанные вокруг вещи. Вот он-то оказался голым в полном смысле слова, и Гермиона едва успела спрятать глаза, чтобы не увидеть ничего лишнего. — Вот, — Гарри подошёл и вручил ему пригоршню золотых блестящих монет. — Спасибо за всё. — Тебе спасибо, красавчик, — сказал… Кёртис? да, кажется, так он назвался вчера — тонко улыбаясь и пряча блестящие галеоны в карман, шустро закончил одеваться, приводя себя в более-менее приличный вид и напоследок ещё раз пригладил платиновую шевелюру. — Знаешь, я бы с тебя даже кната не взял, но сам понимаешь, всем надо на что-то жить. Гарри хмыкнул, отстранённо подумав о том, что Кёртис скорее всего многим говорит нечто подобное и этим выбивает ещё несколько очков симпатии на свой счёт. Впрочем, какая разница. Гарри всё равно. Свою дозу иллюзии он получил, и пока не наступит откат, остальное не важно. Кёртис шагнул к нему ближе, приобнимая за талию, чтобы поцеловать на прощание, но, похоже, быстро сообразил, что Гарри сейчас не до того и он уже где-то глубоко в себе, потому как отстранился блондин почти сразу, отошёл на середину комнаты, лукаво подмигнул ошеломлённо молчащей Гермионе, напоследок как-то даже сочувственно улыбнулся безучастному Гарри и, грациозно крутанувшись на месте, трансгрессировал. — Гарри… — вымолвила Гермиона, явно ещё не оправившаяся от увиденного. — Гермиона, вот только не начинай снова, пожалуйста, — он устало помассировал виски, чувствуя себя настолько разбитым, будто вовсе не спал, причём несколько дней кряду. Однако ни его обессиленный голос, ни серые тени под глазами пришедшую в себя подругу не смягчили. — Ну, я тебе скажу-! — Гермиона… — Нет, Гарри Поттер, даже не вздумай меня затыкать! Теперь оставляешь их тут, — она нервным взмахом руки обозначила всю спальню, — и до утра? И с каких это пор твой дом открыт для трансгрессии? Да о чём ты только думаешь?! — Кого я привожу в собственный дом, — процедил Гарри, до боли стиснув виски и вперившись в неё тяжёлым воспалённым взглядом, — и чем я с ними занимаюсь, тебя не касается. Едва сошедшая с щёк Гермионы краснота моментально вспыхнула с новой силой, а руки до белёсых костяшек сжали подол мантии, и в любой другой момент Гарри было бы жутко стыдно за свою грубость, но только не сейчас. — Ты прав, — выдавила она бескровными губами. — Не моё это дело, разумеется, но я вовсе и не пытаюсь контролировать твою личную жизнь. Я лишь хочу сказать — это опасно: водить к себе кого попало, первых встречных, о которых ничего не знаешь… Тем более тебе! Гермионе обычно не приходилось лезть за словом в карман, но сейчас Гарри видел, как трудно ей даются эти слова. Заранее знал, что она пытается донести, но не находил в себе сил её прервать — или не хотел. — Не мне тебе объяснять, что уж ты-то должен быть вдвое осмотрительнее, особенно сейчас, когда куча его сторонников до сих пор не пойманы!.. — Да-да! — не выдержал Гарри, сдавив пальцами уже переносицу. О Мерлин, сколько раз он уже зарекался столько пить? Хотя вряд ли причина лишь в алкоголе. Выпивал он только в некоторые дни, а разбитое состояние преследовало его постоянно. — Я персона нон-грата, и многие прямо-таки жаждут оттяпать от меня кусочек. Спасибо за очередное напоминание о том, что мне и так известно. Лицо Гермионы искажала смесь отчаяния и беспомощности, в глазах уже стояли слёзы, и Гарри знал, что немного позже будет глубоко презирать себя за это, но только не сейчас, когда он был на грани того, чтобы попросить её уйти. Сейчас ничего не было важным. В этот момент Гермиона, казалось, была готова в сердцах высказать ещё много чего, но взглянула ему в лицо и… почему-то промолчала. Отвернулась, тайком вытирая глаза, и заговорила почти нормальным голосом: — Это не дружеский визит. Робардс ждёт всех у себя через полчаса, собирайся. — Что… — Гарри заторможенно бросил взгляд на старинные часы на комоде, но руки уже подхватили с пола штаны; вбитые уставные привычки срабатывают в обход сознания. Однако не мог ведь он настолько перепиться, чтобы напутать время? — Условились же на три часа, в чём дело? — всё ещё каким-то не своим голосом спросил он и добавил брюзгливо себе под нос, уже ни к кому в особенности не обращаясь: — Как будто работать у нас больше некому. — По-твоему, это моя прихоть? — огрызнулась Гермиона скорее раздражённо, чем озлобленно. В последнее время он бывал просто невыносим. Она чуть было не прибавила: «С каких пор ты оспариваешь приказы Робардса?» — но вовремя прикусила язык. С тех. С тех самых пор. — Наш источник сообщил, что они могут догадываться о готовящейся облаве. Если не накроем их скопом сейчас — разбегутся, как тараканы, и потребуется в десять раз больше усилий и времени, чтобы выловить всех по одиночке. — Гермиона уже окончательно взяла себя в руки, глубоко вдохнула и решительно обернулась к нему. — Робардс решил, нужны все, кто сможет. Я сказала, что прийти за тобой лично будет быстрее, чем посылать сову, и он согласился. Ну что ты стоишь, собирайся быстрее! Гарри, уже успевший напялить вчерашнюю рубашку, но остановившийся во время её объяснения, стремительно застегнул пуговицы и резче, чем необходимо, одёрнул примявшийся элемент гардероба за полы. Не так он планировал провести первую половину дня… Не то чтобы длительное лежание в постели и бесцельное глядение в потолок, а позднее — завтрак из двух или трёх чашек кофе можно назвать шибко насыщенными планами, но… А впрочем, не важно. — Три минуты на водные процедуры мне позволены? — криво и как-то деревянно усмехнулся он, вполне справедливо ожидая, что сейчас она точно нарычит на него, но Гермиона сумела сдержаться, решив, что она выше этого. Лишь молча кивнула и устало закрыла глаза, вскоре услышав, как в коридоре хлопнула дверь ванной.