Понедельник. Самый ненавистный день недели, не только у полицейских.
Полковник Эдуард вместе с старшим лейтенантом Артуром начинают свой новый день именно с чашечки бодрящего кофе. Лейтенант не потребляет столь сильный напиток, но полковнику компанию всё же решил составить.
Артур — тридцатилетний мужчина, довольно высокий, среднего телосложения. Брюнет, карие глаза, здоровски накачан. Всегда был одет с иголочки, не, ну не мужчина, а точно мечта! Но женат не был. Насчёт отношений никто и ничего не знал, многие поговаривали, будто он — истинный априори
гей, ведь не бывает столь красивых мужиков, да ещё и без кучи фанаток. Лейтенант отнекивался, говорил, что работа исключительно важнее отношений, вот придёт время — будет и семья, а там и домашний очаг. А насчёт нетрадиционной ориентации Артур громко и охотно смеялся, вот что только не напридумывают, да ещё и в полиции! Не стража закона — а настоящий базар!
Эдуард же — высокий, статный мужчина сорока лет. Имел жену, но вскоре развёлся, с ним остались двое прекрасных деток — старший сын Максим и младшая дочурка Ева. Специальность у него в полиции — этакая борьба с терроризмом, мошенничеством, проституцией, наркоторговлей и другими разного рода серьёзными преступлениями. В прошлом имел проблемы со взяточничеством, однако чего бояться? Вовремя заплатил другим копам, и вуаля — ты отстал от закона и от решётки.
Старшему лейтенанту досталась нелёгкая работа — по крайней мере он так считал. Скорее скучная, так как для такой сильной бицухи целый день сидеть за бумажками — совсем не весело.
— Лейтинант, я слыхал, что ты открыл новое дело? Что на этот раз? — с недовольством в тоне начал беседу господин полковник.
Артур оторвал взгляд от горячего кофе и устремил его прямо на Эдуарда. Помолчав недолгое время, он начал разговор о новой преступности:
— Ух-х, майор-полковник, данная ситуация, как по мне, для нас не составит никакую выгоду. В этот раз мы имеем дело с проституцией, один из рядовых пронюхал о борделе, находящийся неподалёку, около двух километров от нас. Если вы не против, мы сейчас же начнём работать над этим, и попытаемся закрыть эту пусть и временную контору.
Всё это время, пока Артур усердно объяснял ситуацию, старший полицейский нервно курил свою сигарету и, выдохнув последний сгусток белого дыма, продолжил беседу со старшим лейтенантом:
— Артур, безусловно, мы возьмёмся за это дело. Только ты, это… — полковник похлопал большой ладонью пару раз лейтенанта по левому плечу. -… не болтай об этом всем подряд, а то я знаю — таких рядовых хоть задницей ешь, сами же и вызывают этих шлюх, — громко засмеялся Эдуард.
Лейтенант поддержал звонкий смех полковника. Затем, отойдя от сказанных ранее фраз майора, Артур поинтересовался:
— Старший, так что предлагаете делать? Мне в одиночку увы не справиться, знаете сами таких женщин, попытаешься на них нарваться — легко наживешь проблемы от обеспеченных «папиков», что каждые выходные получают удовольствие от них же! С таким раскладом наше дело быстро прикроется, вы же это понимаете, верно?
— Гхм, — Эдуард немного отхлебнул уже остывший кофе из чашки. — У меня есть один человек на примете… уверен, он поможет тебе с этим разобраться…
***
Через тридцать минут у юного, ещё неопытного будущего полицейского Максима Рейха собеседование. Проспав своё бесценное время, он пытается быстро собраться, тем самым неуклюже надевая мужские джинсы.
Но парень потерял последнюю надежду: даже и часа не хватит, чтобы вовремя добраться до полицейского участка. Ох уж эти московские пробки…
Максим глубоко вздохнул, а затем с тяжёлым и злобным взглядом заорал:
— Вот же ж ДЕРЬМО! ГДЕ МОЯ РУБАШКА?
Парень быстро поднялся на второй этаж дома, где его уже ожидала маленькая семилетняя девочка. Это была солнечный конопатый ребёнок с глазками-бусинками. Девчушенька была всегда одета в красивые яркие платья, а из её золотистой причёски постоянно выглядывали большие бантики.
— Ева, моя милая сестра, отдай своему брату его одежду! — раздражённо спросил Макс.
На фоне этой маленькой девочки её брат смотрелся, как храбрый и отважный рыцарь.
Волосы очень тёмные, но его голубые глаза переливались, словно хрупкий хрусталь с необычайно красивыми периливами. Парень был среднего роста, но худощав, зато красив, умён, честен. С детства был лишён матери, поэтому практически никогда не знал любовь и ласку самого близкого человека.
— Конечно, но после того, как ты купишь мне красные шарики! Братик, ты ведь мне обещал!.. А пока рубашка останется с моими друзьями, ей с ними будет очень хорошо.
— Евангелина Рейх! Мои вещи что, по-твоему, плюшевые медведи? Не стоит о них так заботиться!.. А шарики я обязательно куплю, только после того, как твоего брата возьмут на работу!
Но маленькая принцесса наотрез отказывалась идти у брата на поводу:
— Нет уж. Сначала шарики — потом рубашка. Не зря я забрала у тебя верхнюю одежду, — хихикнула Ева.
Макс ещё больше разозлился, но, поняв, что он не в самом выгодном для него положении, ему пришла в голову гениальная мысль:
— Ладно…! Что тебе ещё купить?.. Может новую куклу, мармелад, мороженое?
— А ты с козырей пошёл. Ладно, братик, отдам тебе все вещи. Но если ты и в этот раз не сдержишь обещание — я изрисую сердечками весь твой гардероб!
— По рукам, сестра, — с облегчением вздохнул Макс.
***
Утро понедельника бывает и добрым. Каждое утро для Анны — словно второе дыхание. Сегодня ночью девушка «честно» заработала свои денежки. Проведя всю ночь с неприятными ей похапными мужиками, она смогла за четыре часа заработать уже около двадцати двух тысяч рублей! Ну где ещё столько заработаешь?
Анна не сразу после своего совершеннолетия принялась заниматься такой грязной работой. Её отец покинул этот мир слишком рано, а мать, сама Анна и её двое братьев-близнецов Александр и Алексей жили в нищете. Из-за неполного образования девушка не смогла устроиться на нормальную обеспеченную работу, а ту, которую ей предлагали — никак не хватало для того, чтобы помочь слабому здоровью матери.
Она стала искать более лёгкий путь.
Так она и попала сюда. «Шлюха», «Отсосёт за айфон», «Марамойка», «Продажная мразь» — какие только оскорбления она не слышала в свой адрес. Ну и пусть! Плевать. Глубоко плевать.
Анна просто желала, чтобы дорогой ей человек продолжал жить, а так же не лишать своих братьев матери, которую она в силах спасти.
