Пуфыфтый венец эволюции

...Тёмная пещера, с холодными, сырыми стенами... Нестерпимый голод, который, кажется, пожирает тебя изнутри... Ты пытаешься бороться с этим, найти выход, избавиться от тяжкого бремя безумия, но не можешь... Тьма... Тьма, голод и гнев — это всё, что осталось... И смерть... Она всё ближе... Медленно обволакивает тебя...И тянет в омут первозданного ужаса... Я проснулась в холодном поту от увиденного кошмара. Опять этот дурацкий сон, который повторяется из года в год. На часах шесть утра, ещё можно спать, но мне уже перехотелось. Тихо встав с кровати, чтобы не разбудить собаку, я поплелась на кухню, заваривать кофе. Мне следует представиться: я София Котова, гражданка славного города Львова. Нет, я не патриот, я «юморист». Я уже старая, мне 24, я люблю всех животных, кроме змей. Занимаюсь ничем. Иногда рисую, могу для себя, а могу и в подарок друзьям, которых у меня почти нет. Приятели, конечно, есть, но настоящих подруг только две. Живу в собственной квартире, вместе с собакой Джальмой. Порода неизвестна, но моя бывшая однокурсница называла её «Герцогский Метис», пока не попала в ДТП. Сегодня очень важный день, так как меня должны взять на работу. Я начала утренние сборы, и вышла из дома где-то в восемь утра. На улице было тепло, а людей мало. В общем, всё идеально. Я просто шла, и ни о чём не задумывалась, а потом свалилась в открытый люк. Я почувствовала внезапную сильную боль, и закричала. Вокруг люка, видимо, стали собираться немногочисленные прохожие. Всё было почти как в кошмаре. Тьма и боль. Больше ничего. Неужели он был вещим?... Прошло где-то пять минут, я услышала отдалённые звуки сирены. В канализации мои чувства почему-то обострились, и я слышала каждый шорох, чувствовала все эти ужасные запахи, и начала видеть в темноте гораздо лучше. Боль начала постепенно отступать, мне стало спокойно на душе. Наверное, это и есть смерть. Всё вокруг посветлело, в воздухе витала лёгкая, едва уловимая мелодия. А потом меня резко выдернуло, и выкинуло в другом месте.

***

Я вскрикнула от неожиданности, и сразу же закрыла рот. Потому что это был не крик. Я мяукнула. Попыталась что-то сказать, но снова было слышно лишь кошачье мяуканье. Решив отложить попытки заорать или чего похлеще, я осмотрелась по сторонам. Меня выкинуло в аккуратный и уютный дом. Я стояла в комнате (почему-то на четвереньках), рядом с камином. А прямо передо мной сидел Торин Дубощит из фильма ПиДжея, шести метров ростом. Я попробовала сказать хотя бы «Здравствуйте», но опять мяукнула. Заподозрив неладное, я посмотрела на руки. Аааа, поправочка, лапы. Прекрасно. Я теперь бурая кошка, с плавно перетекающими в рыжий цвет «носочками» на лапах, и таким же кончиком хвоста. То есть, я ничего не могу нормально сказать, и доказать, что я человек. И меня теперь спокойно могут взять за хвост (ну, пусть сначала попробуют, ха-ха-ха), прибить, освежевать, и бросить вариться в суп. Господи, Соня, о чём ты вообще думаешь?! Ладно-ладно, надо успокоиться, и решить, что делать дальше. Из раздумий меня выдернул довольно приятный голос: — Это... Кошка? Неожиданно. Это говорил Торин. Я уставилась на него, и сочла пригодным для эксплуатации его в качестве лежанки. Я подбежала к нему, и прыгнула на колени. Гномы, включая Гэндальфа и Бильбо, издали дружный звук умиления. Торин попытался спихнуть меня, но фиг вам, не слезу. Этот ничтожный бородач попробовал сказать мне «Брысь!», но как говорило жульё из моей любимой книжки, трижды «ха» и кабаний хвост. Наконец-то он смирился с тем, что он лежанка, и тут подал голос хоббит: — А какого зверя? — Имеется в виду Смауг ужасный. — Не замедлил ответить ему Бофур. Тут вообще все гномы ну точь в точь как в фильме, и их легко узнать. — Страшнейшее и величайшее из бедствий нашего времени. Огнедышащий дракон. Зубы как бритва, клыки как крюки для мяса, и очень любит драгоценный металл. — Я знаю, что такое дракон. — Поспешил заверить Бильбо. На другом конце стола встал Ори: — А я не боюсь идти! Я дам попробовать ему гномьей стали по самые гланды! Гномы одобрительно загалдели, и Дори сказал младшему «Сядь уже». Дальше я слушать перестала, так как недавно пересматривала фильм, и знала, кто будет дальше говорить, и что. Торин потихоньку начал гладить меня. Оооох, какой кайф! Ему тоже по кайфу, знаю, просто он упорно не подаёт виду, и маскируется угрюмо-страдальческими вздохами. Тут неугомонные гномы пристали к бедному старенькому Гэндальфу, мол, скольких гнусных ящеров ты истребил? Я уже знала, что уютная постелька скоро встанет и произнесёт пламенную речь, поэтому заранее спрыгнула на стол. Ну конечно, так и есть. Ля-ля-ля, не одни мы дебилы, бла-бла-бла, вернём Эребор. Наконец он сел, и я вернулась на уже нагретые колени. Ха, думал, от меня так просто избавиться? Муахахаха, я кошка, венец эволюции, это я вами повелеваю! Ох, что-то мысли у меня теперь уж больно кошачьи. Ну хотя, в принципе, я же кошка, это нормально. Ля-ля-ля, канонный разговор, Бильбо дали контракт, он упал в обморок, всё как должно быть. А вот тут я услышала совсем неканонную реплику от Балина: — А что будем делать с кошкой? — О, спасибо, вспомнили наконец обо мне. — Выкинем на улицу, и дело с концом. — Это сказал Глоин, и теперь у меня есть серьёзная причина нассать ему ночью в сапоги. — Нет, так дело не пойдёт. — Ура, Гэндальф опять спасает положение! Спасибо тебе, дед. — Эту кошку тут не просто так выкинуло. Я согласно муркнула. — И мне кажется, что она даже разумная. — А ты как думал? Все коты разумные, просто вы, тупые людишки и кто там ещё в Средиземье живёт, не способны эту разумность разглядеть. Торин уже не так злобно посмотрел на меня. О Боже, в эти глаза можно смотреть вечно... Соня, нет, не влюбляйся! Чёрт, поздно. Ладно, буду надеятся, что это просто временное увлечение. — А глаза-то у неё голубые. — Удивлённо заметил гном. Ну вообще, если быть точным, то тёмно-серо-голубые. — Вот и я к тому же, неспроста это всё. — Закрепил результат Гэндальф. — Но сейчас лучше разобраться с мистером Бэггинсом, а с кошкой позже. — Эй, а вот сейчас ты упал в моих глазах. Какой пратывный дэд папалс’а, гномам под стат’.