Не смей меня унижать

Даламар сидел на ступеньках храма, дожёвывая кусок ржаного хлеба. Жрецы оказались милостивыми и, несмотря на его репутацию, дали еду и кое-какую одежду. Эльф помогал жрецам, чем мог — собирал опавшие листья, таскал воду и колол дрова. Он был не против — только в храме ему удалось скрыться от общественного порицания. Бездомный мальчик для увеселения, эльф, раздвинувший ноги для черного мага. Мало того, что мужеложец, так еще и предал свою расу и Паладайна, связавшись с Рейстлином Маджере. Хозяин Бакарис взашей выгнал эльфа, не проникнувшись его мольбами. Мол, сам виноват, сам ввел в заблуждение этого сумасшедшего мага, сам теперь и разбирайся. Запретил приближаться к борделю, чтобы, не допусти Паладайн, кто-нибудь не донёс черному магу, где искать мальчишку. Даламар всю жизнь жил в публичном доме и теперь даже не представлял, чем он мог бы заняться. Он просто ничего не умел. Кроме того, мысли о Маджере вызывали чувство стыда — конечно, эльф испытывал к нему нежные чувства, но не думал, что маг так по-собственнически воспринимает Даламара, и все равно это не давало ему права так грубо разговаривать с Рейстлином, а уж тем более плевать ему в душу. — Твой хозяин не очень-то мне обрадовался. Как думаешь, он сильно сердится на меня? Рейстлин выглядел немногим лучше Даламара. Пыльная мантия в кусках засохшей грязи, сваленные сальные волосы и отросшая щетина, тёмные круги под глазами — его вид свидетельствовал о тяжелой дороге. Однако его мантия была теплой, а обувь подходящей под холодную осеннюю погоду. Даламар проглотил последний кусок, сжавшись от холода. — Уходи, — буркнул Даламар. Осмотрев Рейстлина, он добавил: — Никто не будет рад визиту бродяги. — От бродяги слышу. Рейстлин снял мантию, присел рядом и накинул её на плечи замерзшего эльфа. Тот благодарно укутался в нее и уткнулся носом в коленки. — Знаешь, я не буду извиняться перед тобой, я считаю, что поступил правильно. Хочу уточнить, что я не собирался запирать тебя в башне. Когда я предложил тебе остаться со мной, я имел ввиду со мной. Делить кров и еду, пить вино, заниматься исследованиями, учиться чему-то новому. Я бы хотел, чтобы ты помогал мне по хозяйству и в работе. Пойми, то был не приступ ревности. Я убил тех мужчин за то, что они причиняли тебе боль. Даламар молчал. — Ладно, слушай. Я загнал коня, чтобы добраться до Палантаса за три дня. У меня чертовски чешется тело, я мечтаю о растопленной бане, свежем исподнем и теплой постели. Мы могли бы сейчас вместе пойти в Башню, привести себя в порядок, поесть и поговорить. Или пойду один, а ты оставайся здесь, голодный, холодный, сиди на каменных ступеньках и жалей себя. Ты дорог мне, Даламар, но третьего приглашения не будет. Не получив ответа, Рейстлин поднялся. Слабая хватка ледяных пальцев обожгла запястье, и эльф скромно поинтересовался, что у Рейстлина сегодня на ужин. Улыбнувшись, маг помог страждущему подняться. — Чтобы я мог перенести нас в Башню следует отойти подальше от храма Паладайна.

***

Пока Даламар принимал водные процедуры (Рейстлин пустил его вперед, справедливо рассудив, что полторы недели скитания по холодным улицам Палантаса дают эльфу право купаться первым) маг отправил весточку в любимую бакалейную лавку. Хозяин лавки хорошо знал Рейстлина и любил его за щедрость, потому маг не сомневался, что через полчаса мальчишка-разносчик с крепкими нервами принесёт в Башню горячую еду, мясо и свежие овощи. Даламар вышел из бани, надев одну из своих сорочек, что так будоражили сознание Рейстлина. Решив, что сначала они должны основательно выяснить отношения, Рейстлин не глядя прошел мимо Даламара, указав ему на мешочек с деньгами: — Вот-вот должны принести еду. Отдай мальчишке деньги и принеси ее сюда. Вино знаешь где… — Я думал помочь тебе… с купанием, — смутился эльф. Рейстлин вздохнул. Верно, Даламар решил, что должен расплатиться за кров и еду. И делает это единственным доступным ему способом. — С купанием я справлюсь сам. Кроме того, мне нужно опорожнить кишечник. Ты же не хочешь смущать меня своим присутствием? Манипуляция сработала на ура, кончики острых ушей Даламара побагровели, он взял деньги и ушел встречать их ужин, а Рейстлин, покачав головой, ушел смывать с себя дорожную грязь. Быстро справившись в бане, маг надел такую же сорочку, что была на Даламаре. Когда-то он чуть со стыда не сгорел, показавшись в ней юному эльфу, а сейчас эти сорочки стали его личным возбудителем. Наверное, Даламар носил их с такой охотой специально, чтобы показать Рейстлину, насколько он был не прав в их первую встречу. Рейстлину казалось, что если и соблазнять эльфа, то только в таком виде. В покоях аппетитно пахло домашней едой, желудок Рейстлина заинтересованно заурчал, в то время как Даламар уже уплетал свою порцию за обе щёки. Еще бы, столько голодать. Рейстлин опустился на ковёр у разожжённого камина и почувствовал себя совершенно счастливым. Никто не покончил с собой, у них есть еда, теплый дом и в будущем общее дело, о котором Даламар пока что даже не догадывается. Насытившись, они разлили вино и эльф, наконец, заговорил. — Куда ты ездил? — Я ездил в Утеху. Жена моего брата ждёт дитя, и я решил, что самое время нам помириться. — Значит, у тебя снова есть семья? — Знаешь, Даламар, благодаря тебе я принял такое решение. Если бы ты не появился в моей жизни, я бы никогда, повторяю, никогда бы не поехал к брату, а уж тем более не стал бы с ним разговаривать. Ты - катализатор моей новой жизни. Даламар хотел что-то сказать, но Рейстлин прервал его. — Послушай. Я скажу как есть. Я - идиот, полюбивший проститутку. Не знаю, на что я надеялся, может на то, что ты пошлешь к черту своё ремесло, переберёшься ко мне и станешь хозяином собственной жизни. Думал, что мы сможем идти рука об руку к новым свершениям в науке и магии, будем любить друг друга и заботиться о нашем очаге. Я думал, что мог бы стать для тебя кем-то большим, чем клиентом, оплатившим пару часов твоего времени. Я целовал тебя холодными ночами и прижимался к твоему телу в поисках душевного тепла, надеялся, что смогу дать тебе достойную жизнь — дом, образование, свою любовь. Но совсем не подумал, нужно ли тебе это. У меня даже мысли не возникло, что с твоей стороны думать о любви ко мне не приходится. Я понимаю, что на прежнее место тебе не вернуться и виной тому только я. Несмотря на это, мне есть, что тебе предложить, и это отнюдь не сомнительное удовольствие делить постель с моим тщедушным телом. — Постой, Рейстлин. Рейстлин насилу заставил себя смолкнуть. Больше всего он боялся ответа Даламара. — Я не лгал тебе. Каждую ночь, отвечая на твои поцелуи, вжимаясь в твое, как ты выразился, тщедушное тело, я испытывал счастье. Каждый твой вызов был для меня даром небес, ибо я знал, что в стенах этой башни меня ждет покой и нежность, и я шёл к тебе, как на праздник. Всё, что я вывалил на тебя в тот день… мои ужасные слова о том, что ты обычный клиент и что я не хочу тебя больше видеть — прости меня. Это ложь. Я пожалел о своих словах сразу же, как покинул тебя, но вернуться мне не позволила гордость. Я и сейчас чувствую себя, как собачонка, которую пожалели. Мне нечего предложить в ответ на доброту, я умею расплачиваться лишь своим телом. Но лично для тебя у меня есть мои нежные чувства, и я буду безмерно благодарен, если ты их примешь. Рейстлин ликовал. В самых смелых мечтах он представлял, что Даламар пылает к нему страстью, и они смогут делить её друг с другом под одной крышей. — Если ты останешься со мной, я хочу, чтобы ты знал — ты мне ничего не должен. Ты в любой момент сможешь уйти. Я дам тебе денег, куплю тебе дом, помогу наладить быт. Потому что я разрушил всё, что у тебя было. Ты был прав, нельзя ломать чужую жизнь, не предложив альтернативы. — Спасибо, Рейстлин, это очень благородно с твоей стороны. Но я предпочёл бы остаться здесь, — Даламар знал, что слова Рейстлина — гарант его будущего и был безмерно благодарен за то, что маг не привязывает его к ноге на короткий поводок. От осознания этой мысли дышать стало легче. Не теряя момента, маг приблизился к острому уху эльфа и прошептал: — В одну из недавних ночей я думал о том, как хочу поцеловать твою бедренную косточку. И мой член восстал от этих мыслей. Эльф усмехнулся и уточнил: - О чём ещё ты думал той ночью? — Я думал о том, что сгораю от желания сосать твою плоть и вылизывать твой задний проход. Кроме этого, я подумал, что хотел бы испытать эти ласки на себе. Представляя тебя, я смочил палец в слюне и вставил его в свой анус, отчего практически сразу мой член разрешился, пришлось менять простыни, так много семени вытолкнул мой орган. Даламар рвано выдохнул. Впервые Рейстлин так откровенно говорит о своих желаниях, а это значит, что воздержание мага закончилось. Даламар помнит, что Рейстлин всё еще неопытен, и дарить плотское наслаждение теперь не являлось его обязанностью. Он хотел соития, хотел срывать стоны с влажных губ и был счастлив, что Рейстлин не заплатит за это ни единой паршивой монеты. Эльф поднялся на ноги и беззастенчиво стянул с себя сорочку. Маг жадно ловил каждое движение и с восхищением отметил, что плоть эльфа начала восставать, но все ещё достаточно расслаблена и ему удастся воплотить свою фантазию: от мысли, что орган придет в напряжение во время его ласк, чресла Рейстлина обдало жаром горячего возбуждения. Эльф разложился на постели и подозвал мага приглашающим жестом. — Ты можешь целовать меня, где захочешь. Рейстлин поднялся и медленно подошёл к обнажённому эльфу. Боги, как он красив. Расположившись между раскинутых ног, Рейстлин стал целовать вздымающуюся грудь и заметил пару ссадин на светлой коже. — Откуда это? Они довольно свежие. Даламар запустил длинные пальцы в шелковые серебряные пряди волос и пробормотал что-то о нетерпимости толпы. Оставив пару невесомых поцелуев на ушибах, которые тот получил по его, Рейстлина, вине, он спустился ниже и припал губами к вожделенной косточке на бедре. Услышав одобрительный вздох, он спустился поцелуями ниже, к гладкому лобку и лизнул основание горячего члена. В глазах чародея помутнело. Из-под сморщенной кожицы показалась нежная розовая головка с капелькой естественной смазки. Возбуждение прокатилось по телу крупной дрожью и свернулось спиралью в паху, а орган напрягся до звона в ушах, готовый излиться в любую секунду. Не в силах сдерживаться, Рейстлин с тихим стоном погрузил головку в рот и слизнул капельку, терпкий солоноватый вкус подстегнул мага взять глубже, почувствовать, как восстает плоть у самого основания горла и он насадился ртом как мог. От осознания, что у него во рту мужское естество, Рейстлин бурно и долго кончал, постанывая и не выпуская изо рта члена Даламара. Эльф с восхищением наблюдал за ласками своего возлюбленного. Он и представить не мог, что в Рейстлине столько сексуальной энергии — ему определённо нравится быть в принимающей роли, а Даламар еще никогда не был ведущим. Заметив смущение мага, Даламар поднялся и крепко обнял чародея. — Ты божественно красив, а твой рот сладостно жарок, я больше не могу сдерживаться! Позволь, я подарю тебе ответные ласки, — Даламар сбивчиво шептал на ухо сгорающему со стыда Рейстлину, уложил на живот и расположился между его ног. Рейстлин сжался и сбивчиво дышал, его плоть предельно напряжена, будто никакого оргазма не было. Даламар приложился лицом между ягодичной складкой, легонько лизнув нежную кожу тугого колечка мышц. По задушенным стонам Рейстлина Даламар понял, что вылизывание заднего прохода — ещё одна жаркая фантазия мага, обещающая им обоим сладкое наслаждение, ибо сам Даламар терял голову от терпкого запаха и вкусовой горчинки анального отверстия. Сходя с ума от возбуждения, ласково раздвинув ягодицы, эльф вылизывал промежность, лаская твердым языком нежные складочки сфинктера. Слюна размазалась по коже и лицу эльфа, собравшись в большом количестве, начала хлюпать и стекать по подбородку и мошонке. Рейстлин постанывал в подушку, полностью доверившись своему возлюбленному. Даламар желал почувствовать вкус нежных стенок и, не откладывая, просунул язык в дырочку так глубоко, насколько это было возможно. Мышцы анального отверстия стали мелко сокращаться, а плоть извергла еще одну порцию вязкого семени. Нежно обняв дрожащее тело мага, эльф прилёг рядом, поправляя раскинутые в стороны серебристые волосы. Рейстлин так и остался лежать лицом в подушку, очевидно, его смущению не было предела. — Это было восхитительно, — промурлыкал Даламар и аккуратно повернул лицо Рейстлина, всматриваясь в золотистые глаза. — Ты… лизал отверстие, через которое я опорожняюсь. Моя жизнь больше никогда не будет прежней, — прошептал маг и уткнулся лицом в шею Даламара. — Обе наши жизни никогда не будут прежними. Я впервые делал в постели то, чего сам хочу. И получал от этого незабываемое удовольствие. Мне кажется это важнее, чем то, чего ты сейчас стыдишься. Маг что-то буркнул в ответ и крепче прижался к обнаженному телу. — Расскажи, чему ты собрался меня учить? — Даламар решил сменить тему, чтобы Рейстлин немного отвлёкся и перестал прятать взгляд. И это сработало, потому что Рейстлин поднялся с постели, достал сложенный листок и, вернувшись к эльфу, бросил на него загадочный взгляд. — Я буду учить тебя магии, Даламар. Ты станешь моим учеником, а когда я умру, станешь Хозяином этой башни. Если захочешь учиться, конечно — Рейстлин протянул письмо Эльханы, его губы едва дрогнули в почтительной улыбке. — Но я… разве этому можно просто научиться? — Даламар несмело взял письмо и пробежался по тексту, — что это значит, Рейстлин? Его голос дрожал, а на глаза наворачивались слёзы. Рейстлин пока не понял, это проявление радости или страха, пока Даламар не опустил голову, а из его глаз покатились горячие капли унижения: — Я не умею читать, Рейстлин, — прошептал Даламар, складывая письмо вдвое. Маг опешил. — Здесь написано, что твоего отца зовут Дератос Арджент, и он жил в Доме слуг в Сильваносте. Это значит, что он был низкородного происхождения, однако был благословлён Богами и имел Дар. Однажды ночью я видел проявление твоего волшебства и уверен, что ты имеешь шансы стать первоклассным чародеем. Конечно, придётся много времени посвящать обучению, а потом пройти Испытание в Вайрете, но начнём мы, разумеется, с обучения грамоте. Даламар не поверил. Он поднял глаза на мага, ожидая, что тот скажет, что это шутка, жестокий розыгрыш. Мысли роились у него в голове, молниеносно сменяя друг дружку. Это что же получается, если бы отец оставил его в Сильваносте, он мог бы тоже жить в Доме слуг и изучать магию? Ему бы не пришлось жить в публичном доме? Не было бы сотен, тысяч мужчин, терзавших его тело и душу, он бы не знал нужды, а к своим двадцати двум годам… Эльф остановился. Если бы все произошло так, то он не встретил бы Рейстлина. Он бы изучал белую магию Солинари и никогда, никогда бы не попал в обучение к великому Повелителю прошлого и настоящего. Рейстлин никогда бы не купил его услуг, и даже если бы они встретились в будущем, они были бы слишком разными, чтобы быть вместе. Даламар возблагодарил Богов за судьбу и, задыхаясь от счастья, бросился в объятия своего шалафи. Рейстлин терпеливо ждал реакции и поспешил принять объятия рыдающего эльфа. — Твои скитания закончились, мой юный Даламар, начинается настоящая, полноценная жизнь без хозяев и нужды.