Проведи меня до дома

—Бу. —Хаа.—она берет побольше воздуха в грудь, сильно зажмуривая глаза. —Испугалась? —Учиха стоит в метре от нее, смотря на неё сверху вниз.Он откидывает голову на бок, наблюдая за Хьюгой, которая все ещё стоит с зажмуренными глазками, —Эй, Хьюга, ты в порядке? Она раскрывает свои огромные дымчатые очи, глядя на грудь парня, она медленно поднимает взгляд. —Да, я в порядке, —она убирает прядь волос за ухо, сжимая лямку сумки на плече.Парень не говоря ни слова поворачивается, идя вперёд. Она следует за ним, ведь ей нужно домой. —Так и будешь плестись позади? —не оборачиваясь говорит он. Хината вздрагивает от холода его голоса, ускоряясь.Когда они уже шагают «нога в ногу», она прожигает взглядом асфальт, будто он в разы интереснее чем беседа с Учихой.Девушка не привыкла ходить домой в компании парня.Да уж, компания из двух молчунов так себе. Ее угнетает эта тишина, нужно разбавлять обстановку. Она собирается с мыслями, выдавая: «—Почему ты меня провожаешь?» —Вообще то, нам просто в одну сторону, —отвечает Учиха, смущая девушку.Та отводит взгляд, густо покраснев.Лучше бы и дальше молчала, —Ну, вообще, можешь считать, что я тебя провожаю, если хочешь, —он ухмыляется, заставляя смутиться девушку ещё сильнее. —Я…—начинает Хината, но Саске хватает ее за запястье и бежит сломя голову, —Что? К-куда? —опешив спрашивает Хината. Но Учиха, не обращая внимания на ее вопросы, продолжает бежать, поворачивая во дворы. —Саске, остановись, —она пытается вырвать руку из его хватки, чтоб остановиться, потому что она запыхалась и ей нужно отдышаться. Но он также бежит, заворачивая в какой то узкий переулок.Саске разворачивается, и поворачивает Хинату спиной, прижимая к себе. Она брыкается, начиная вопить, но тот успевает закрыть ей рот своей ладонью. Девушка возмущена, что он позволяет себе? Она пытается убрать его руку, бьет его, наступает на ноги, но тщетно. —Да тише ты, — он не выдерживает. Она хочет объяснений, взяв все силы, она кусает ладонь Учихи, заставляя того отпрянуть от девушки. —Ты что делаешь? —он хватает свою руку, от боли сжимая ее. —Нет, это Ты что делаешь? — она делает акцент на слове «ты», встряхивая юбку. —Спасаю тебя во второй раз, —он садится за большим кустом, осматривается, показывая Хинате пальцем у рта, мол, тише. —Спасаешь? — она говорит шепотом, сажаясь на корячки рядом с ним. —Смотри, — он убирает лишние ветки кустика, и девушка видит, как двое мужчин, одетые также, как мужчина преследовавший ее ранее, ходят по двору, что то выискивая, —Я заметил их ещё у школы, поэтому и пошёл с тобой, —он продолжает следить за ними. —Но ты же сказал… —Я проверял, заметила ли ты их или нет, —Саске не даёт ей договорить, он видит, как она грустно опускает взгляд, —И как я выяснил-нет. Она всхлипывает, закрывая рот рукой. Страх, волнение, тревога, чувство собственной вины, рушат ее. Она не может сдержать эмоций. Хината поворачивается к Саске спиной, не хочет, чтоб он видел это жалкое зрелище.Горячие слезы обжигают ее фарфоровую кожу, и та не успевает их вытирать.Она снова была безрассудна, подвергла опасности одноклассника.А что, если они сейчас найдут их? Отведут снова в то ужасное место, будут безжалостно плеваться колкими фразами насчёт ее семьи, пугать, угрожать, смеяться над смертью матери.Что они сделают в этот раз? Хината с ужасом понимает, что теперь Саске здесь, рядом с ней, и теперь он ввязался в это. Они подумают что он близок для неё, и тоже будут его прессовать.Она уже это проходила. Перед глазами появляется ужас прошлого, и Хината берётся руками за голову.Она начинает вертеть ее в стороны, повторяя «Нет, пожалуйста, нет!».Воздуха катастрофически не хватает.Она начинает дышать чаще, пытаясь глотнуть воздуха, но тщетно. Она не слышит и не видит ничего, будто снова уходя в тот день… **** «Солнце стояло, ярко освещая небо, даря лучики тепла в эти летние деньки. Дворы наполнялись радостными детьми, то играющими в песочнице, то в догонялки. Девочка, лет шести, к примеру, сидела на песочнице, копая маленькой красненькой лопаткой песок. —Хината! —разрывалась красивая женщина, с длинными до бёдер иссиня-чёрными волосами и серыми, как тучи глазами, она махала рукой девочке, что сидела в песочнице, —Хината! Будто копия этой женщины, девочка с улыбкой оборачивается на крик матери. —Мама? —девочка подбегает к женщине, сидящей на скамейке, не далеко от детской площадки, —Звала? —Доченька, надень панамку, солнце печёт, я боюсь за твоё здоровье, —Женщина нежно целует малышку в макушку, надевая ей бледно-сиреневую панаму. Девчушка улыбается, целуя мать в щеку, и убегает снова к друзьям, что играют в песке. Они лепят куличики, весело смеясь. Издаётся звук мелодии, и женщина отрывает взгляд от детей, забираясь в сумочку, чтоб вытащить мобильник. —Да? —Это Ханаби? — она слышит очень низкий мужской голос, от которого берет в дрожь. —Да.А с кем я говорю? —она не понимает. —Беги к своему муженьку, если хочешь, чтоб дочь осталась жива.—женщина непонимающе глядит на трубку, в экране которой светится номер незнакомца. —Мама! Женщина откидывает телефон, поднимая тревожный взгляд на площадку, где минутой ранее играла ее дочь, весело улыбаясь. Она бежит на песочницу, держа подол платья. Но находит лишь бледно-сиреневую панаму, колыхающуюся на тихом ветру. Слезы скатываются по ее щекам, а она отчаянно кричит имя дочери, падая на колени. Они забрали ее. —Мама…—она льёт свои детские слёзы, отчего сиреневые глазки краснеют. —Мама не придёт, — смеётся один из них, считая деньги в руках, —Этого стоишь ты-никчемная и избалованная девка! —он кричит прямо в лицо, разбрасываясь своими мерзкими слюнями. —Отпустите меня, я хочу домой, к маме, —она бьется в истерике, пытаясь развязать руки. —Сиди смирно! Не то я заберу у тебя драгоценную сестрёнку, —он корчит рожицу, показывая сожаление, —А она будет всю оставшуюся жизнь винить тебя в том, что ты сдала ее.Предала любимую сестру.Этого ты хочешь? Она же совсем малышка… Наверное, ещё думаете над именем? —Он лыбится, видя как Хината плачет, —Ну ну, не плачь… Если ты дорога своему папаше, и своей зажравшейся семейке, ты надолго тут не задержишься… Они едут, слыша звук сигналов на дороге.Кто посмел им сигналить? —Сделай так, чтоб она больше никогда не смогла этого сделать, — прошипел мужик в чёрном, замечая мать Хьюги за рулём машины, что неслась позади. —Хината! —девочка слышит маму, что кричит ей с автомобиля, и поворачивается, смотря в окно, как мать отчаянно пытается догнать их. Момент.Грохот.Грузовик.Взрыв.Огонь. Он выезжает, налетая прямо на неё. Девочка видит как машина матери переворачивается три раза, а после взрывается, колыхая огнём. —Мама…—она замирает, —Мама!!! —истерит, стукая маленькими кулачками по окну машины, —Мамочка… Мама… Слезы льются ручьём, а Хината лишь видит, как дорога растет, а машина матери остается гореть где то вдалеке. Что может чувствовать ребёнок, слышавший отчаянный крик матери, а после… Смерть. Она просыпается в темном месте, где нет ни воды, ни еды. Оставаясь там, она думала лишь о матери.Теперь это травма, которую не залечишь.Что может быть ужаснее, чем видеть собственными глазами, разбивающуюся машину матери, в прах.Ничего.Ничего в душе.Ничего перед глазами.Ничего в животе уже последние десять часов. Только последняя тварь может смеяться над голодным ребёнком, лицезревшим смерть матери. Они похитили ее, как дочь богатого бизнесмена Хиаши Хьюга.Вымогая около более десятка миллионов за сутки.Нет денег-нет ребёнка.Какого было Хиаши, узнавшему, что его жена мертва, а дочь жестоко похищена? Он был сломлен, и уязвим.Ему не оставалось ничего. Он выплатил деньги, ввязываясь в долги, но забрал дочь.И похоронил жену.Он начал жить с тремя детьми один. Не смог отпустить горе от обиды, и назвал малышку, едва появившуюся на свет в честь жены.Они родили ее с Ханаби за месяц до ее смерти, и никак не могли подобрать имя.Он вспоминал эти моменты, думая что делать дальше, как жить? Как обеспечивать троих детей, когда остался ни с чем? Нет жены, нет опоры и поддержки.Он был разломлен напополам, был морально уничтожен.Хиаши начал бизнес с нуля, начиная все по новой, он вынырнул из-за дна долгов.Тысяча бессонных ночей и его дети живут в шоколаде.Но жены нет.Нет той, от которой сердце билось при упоминании даже после смерти.Нет самого главного и близкого человека.Нет той, ради которой он жил. Но она оставила ему смысл жизни.И он продолжал жить, дав себе обещание, что никогда не повторит ошибки прошлого.Он не позволит всему повториться. Хината долго отходила от стресса и депрессии, восстанавливая свою жизнь.Она не говорила.Не говорила до того момента, как маленькая Сестренка начала говорить первые слова.Мать была самой страшной потерей.Девочка получила сильную моральную травму.А от суток находившись у похитителей, ещё и физический ущерб.На ее восстановление понадобилось много времени.Но лишь Хината этому поддержка.Она не сильна физически, но обещала быть сильной морально.Она имела большую волю, и доброту от матери.Это ее и спасло.Она начала жить снова.Как все.Отпуская мать, отпуская обиды.Но неужели… Им этого мало?» **** Хината раскрывет глаза, быстро поднявшись с мягкой и уютной кроватки… «Где я? Что за?» Голова сильно кружится, отчего она снова ложится, думая обо всем, что помнит. Они с Саске убегают от кого то, он ей что то говорит, трясся ее, а после ее глаза закрываются. —Очнулась, —говорит Саске, стоящий с дверном проёме.Он был одет в домашнюю, растянутую, чёрную майку, и серые спортивки, а это значит… Она у него дома?! —Ты словила паническую атаку, вырубилась посреди улицы, и, так как я живу рядом, я привёл тебя сюда. —Как долго я спала? —Она встаёт, поправляя одежду. —Пару часиков, —он уходит вглубь квартиры, и девушка следует за ним. —Боже…прости, я…мне.—она перебирает край юбки, подбирая слова, —нужно срочно домой, пока не стемнело… —Даже не выпьешь чаю? —он смотрит ей в глаза.Как же ей стыдно…—Я проведу тебя до дома… —Нет, я.—он перебивает ее. —Какая же ты проблемная.Из-за тебя я не пошёл с Наруто и другими на очень классную тусовку, сидя тут, обхаживая тебя пока ты спишь, а ты смеешь мне отказывать в чаепитии? —он посмотрел так, будто она провинившийся в чем то ребёнок.Будто Родитель, ругающий свое дитя. —Хорошо, я-я выпью с тобой чаю, —она присаживается на стул, рассматривая кухню, пока парень заваривает чай, —У тебя тут миленько, —вслух выражается она, а после заливается краской. —Брат постарался, —он усмехается, накрывая на стол. —Вы живёте одни? —Нет, просто, родители часто пропадают на работе, оставляя дом на меня и брата, —он отламывает кусочек печенья, кладя его в рот, —Что это было, там, в переулке? —он отпивает глоток. —В общем… Девушка не любила говорить на эту тему.Более того, она не собиралась вставлять в курс дела Учиху, но так все сложилось, что именно Учиха спас ее два раза, привёл домой, приютил, уложил, а не оставил на улице с угнетением панических атак. Она была ему безмерно благодарна, и, ей казалось, она может ему доверять.И она не ошиблась. Рассказывая Учихе о прошлом, Хината начала не просто рассказывать, а выговариваться Учихе, изливая душу.Ей было все равно, что перед ней сидит парень, которого она знает пару дней, и который приходится ей только одноклассником.Он слышал ее.Именно.Слышал, а не слушал.Ему хотелось открыться, потому что больше некому.Отец всегда строг и занят.С братом о таком говорить не хочется, а с сестрой тем более.Сакура хоть и лучшая подруга, но ей куда интереснее пообсуждать новую юбку Ино.Хината долго молчала, храня все в себе.Даже психологи не помогали так хорошо, как человек, который ее услышал.Он понял все.Не осудил. А когда она расплакалась, он обнял её, сказав, что может провожать ее до дома всегда.Может, это и было началом? —Слушай, я правда, очень благодарна тебе…—обращалась Хината к Саске, стоя у своего дома, —Я должна тебя отблагодарить. —Я же говорил, не нужно, —возмущался Саске, скоро Итачи будет дома, и ему не сдобровать, если старший не застанет его дома так поздно.Хоть Саске и любил пошуметь у кого нибудь, он знал меру, и всегда спешил домой не позже девяти.Что-что, а брата он уважал и любил, отчего не мог противиться его уставам. —Я…—быстро думала Хината, как его отблагодарить, видя как он спешит, —Я буду готовить тебе обеды. —Что? Хината забежала в дом, хлопая дверью.Саске лишь хмыкнул, побежав в дом.Еще нужно встретить брата с распростертыми объятиями.