Проведи меня до дома

Город казался потухшим.Было мокро и сыро, а осенний дождь продолжал лить. Облака окутывали солнце, отчего день стал пасмурнее и тусклее. Холодно. До дрожи холодно. А быть привязанной к проклятому стулу быть ещё хуже. Верзила со светлыми волосами, которые успела разглядеть Хината, куда то вышел. Его не было долго. Очень долго. Внутри все словно сворачивалось, а желудок противно ныл, издавая неприятные звуки. Ни воды, ни еды. Чувства были приглушены, а говорить она не могла из-за пересохшего горла. Кажется, она не чувствует рук и ног. Голова, что была опущена все это время, гудела, а шея болела, из-за чего сидеть в одном положении было труднее. Запах пыли и сырости осточертел, а темнота цементных стен была привычной. Как же плохо. —Как же мы меня заебали! —деревянная фанера, что держалась на соплях, имитируя дверь, отворилась, с грохотом стукаясь о стену.Кажется, она треснула, а потолок и вовсе посыпался на голову Хидана.—Блять! Мужчина начал отряхивать с себя пыль, после чего стянул чёрную кожаную куртку. —Ну, как ты тут без меня, малышка? —с усмешкой спросил он. Хината лишь вздрогнула, почувствовав холод от своего собеседника. Тонкие брюки и кофточка Сакуры не согревали, совсем. —Я удивлен, что ты ещё в сознании. Он чем то шуршал на фоне, фыркая и поливая трёх этажным матом все, что попадалось ему под руки. —Видишь это? —он поднёс к ее лицу ложку с горячим рисом, —Ты не ела порядком десяти часов, не так ли? —не без ехидства, он высунул язык, облизнув свои губы. —Кх, —все, что вырвалось из ее уст за это время.Она ещё раз двинула руками, но тщетно, они будто молотком отбиты. —Ну… Не делай лишних движений, будь умницей, веди себя тише, —он убрал с ее глаз челку, которая уже покрылась пылью и была грязной.Подняв рукой ее подбородок, он сжал щеки, пытаясь открыть рот девушки.—Ну же, давай… Когда на язык попала еда, она с трудом смогла сжевать ее. Безвкусно. Она не чувствовала ничего. Даже то, каким бы не был горячим рис. Все равно. —Не думай, что я раздобрился, —он приставил к её губам железную миску с тёплой водой, —Но если ты помрешь тут от голода, Токума-сан меня убьёт. Хотелось выбраться. Стряхнуть с себя эти руки. Грязные руки, которые по локоть в чужой крови. —Сколько… Говорить было сложно.Челюсть дрожала от холода, заставляя зубы биться друг о друга. —Что? —Хидан округлил глаза в удивлении. —Ты убил… —Брось, я не убиваю людей, —он усмехнулся.—Я свожу их с ума. —Ты… —Что может быть лучше разрывающего горло крика? Наивные слезы…—он снова приподнял подбородок Хинаты, подушечкой большого пальца стирая слезинку.—Они так жалобно просят о помощи, помиловании… —Ты никто, чтобы решать помиловать их, или нет. —Я вижу, у тебя голос прорезался? —Он гробу отпускает ее подбородок, и с громким звуком даёт пощёчину. От этого, обездвиженная Хината даётся влево, вся тяжесть ее скованного тела идёт за ней, и кухонный стульчик подламывается, опрокидывая ее на пол. Нежная и разгоряченная щека девушки встречается с пыльным полом и множеством маленьких, остреньких камней. —Жалкая… Ничтожество, —Он пинает ее куда то в ногу, и раздраженно покидает место.Треклятый ублюдок. —Кха, —она сворачивается в позу недо-эмбриона.Живот ноет, заставляя ее сжаться.Пол ещё холоднее, противнее, —Саске… Наступает тьма. Приятная.Уже давно деланная тьма. Оказаться отключённой от этого ужасного мира было самой лучшей идеей.Пока что. Не было ничего. Только тьма, обволакивающий тело холод.И ужасная боль. Потеря порядком подшатанного сознания пришла как нельзя кстати. **** —Ну, вот и Ичираку, —потерев затылок, ляпнул Наруто.—Я думаю, дальше ты сама, а нам нужно спешить… —Что? Ты даже не хочешь отведать со мной рамена? —Шион сделала кошачьи глазки, на что сакура лишь фыркнула.—Я думала, мы вместе зайдём, так хорошо провели время… Живот Узумаки ответил протяжным урчанием, на что блондин покраснел. —Сакура-чан… —Нет, Наруто! Ты забыл, куда мы спешим?! —девушка возмутилась настолько, что от злости ее голос дрожал. —Мы на улице больше семи часов, с этого времени я ничего не ел… Сказать честно, Сакура и сама не прочь отведать вкусного и горячего рамена. Но не сейчас, не с этой Шион. —Давай, Наруто-кун… Шион едва коснулась его руки. —Наруто? —Сакура выгнула брови, и в этот момент ее живот тоже откликнулся на привычные позывы, —Ладно… До кафе оставалось идти не долго. Завернуть за угол, и они пришли. Разговорившийся с Шион Наруто, машинально разомкнул двери Кафе, пропуская туда сначала Сакуру, а потом зашёл сам. Дверь захлопнулась, не успев он окликнуть блондинку. —Что за? Сакура испуганно уставилась на друга, пока тот смотрел на двери. —Твою мать… Он обернулся. Подвал? —Что за черт, Наруто?! Опомнившись от крика Сакуры, он попытался найти дверь, прислонившись к ней. —Миссия выполнена, Токума-сан, —голос Шион.А после звук шин удаляющейся машины. —Черт… —Твою мать, Наруто, ты имбецил! Она ударяет на ощупь. В кромешной темноте подвала, под видом старой забегаловки, было ничего не видно, Кажется, она ударила его в плечо. —Черт! Черт! —он взялся за голову, и прислонился к стене, медленно спускаясь вниз. —Какие же мы наивные… Всхлип.За ним ещё.И она уже не в силах сдерживать свои эмоции. —Мы подвели её, подвели Саске… Ты прогнал его! Ты… Наруто, что нам делать?! Она размахивает руками. Слезинки падают на цементный пол. Так глупо и нелепо. Они попались на такую простую уловку этого алчного ублюдка. —Я…Я просто… —Ты ничем не лучше Саске! Ты думал только о себе.И я думала о себе.Мы все… Яро стремились спасти Хинату, изображая хороших друзей.Мы… Лицемерные… Мы безнадёжные, жалкие… Падкие на дружбу… Каждый из нас все это время думал только о своей заднице.Мне тошно… Тошно от себя… Я сдаюсь. Я признаю, что печалилась только о себе.Я никчемная, я не… Я не могу больше.Я уеду.Я, черт возьми, выберусь и уеду отсюда! —Сакура-чан… —Что, Наруто?! Разве я говорю неправду?! Я не права? Я прекрасно понимала, что из этого не выйдет ничего хорошего… Я знала, все понимала, но я не остановила вас… Я поплелась, думаю что смогу помочь. Я…Это чертов подростковый максимализм, чувство важности… Я устала, Наруто, —она разводит руки, и пятится назад.Коленки в секунды касаются пола, и она отчаянно утыкается лицом в собственные ладони.Желая скрыться от правды.Скрыть слезы, перестать показывать слабость.Прячется от реальности, от понимания собственной глупости. Наруто стоял в двух шагах от неё.Из прожилок едва были видны лучи фонарей, он видел её. Видел и стоял ступором. Эти слова до боли правдивые. От этого и режут душу, медленно… Наслаждаясь каждой кровавой струйкой. —Ты правда сдаёшься, Сакура? —он звучит тихо и хрипло, его слова режут уши.—Ты не слабая. От этих слов в сердце что то кольнуло, и она поднимает удивленный взгляд на друга. —Слабый бы ушёл в самом начале.Ты поддерживала Хинату, ты приютила нас, зная всю опасность! Ты была рядом, все это время рядом, а сейчас ты сдаёшься?! —он опускается к ней.—Я не верю тебе, Сакура. Приближаясь ближе, Наруто заключает ее в объятия, и она утыкается носом в его плечо.Он чувствует ее мокрую щеку, сдерживая свой ком в горле. Сейчас нельзя опускать руки, это будет глупо. Ситуация настолько глупая, что хочется разрыдаться. Но нервы сдают в самый неподходящий момент. Мысли съедают их, тяжелят голову. —Прости. Единственное, что мог сказать Наруто в своё оправдание. Он поступил глупо, поддался вниманию со стороны. Да, наивный глупец, который не опускает руки до конца. Наруто заряжает положительными эмоциями, от него веет теплотой, и, кажется, темный подвал наполняется светом.Светом надежды. —Нас заперли тут, —констатирует он, поднявшись. —Судя по всему это стройка, нужно дождаться рабочих, —Сакура трёт щеки. Нельзя было опускать руки, нельзя было поддаваться давлению. Она зла.Зла на Наруто.Но вперемежку с этим она безумно ему благодарна.Он всегда готов поймать её, подставить руку под спину, если та будет падать. **** Вышки домов стали удаляться, переводя на сторону темени, к заброшенным людьми зданиям. Одно слово, заброшенные—олицетворяет эту атмосферу. Тихо.Никого.Только гул ворон, и приглушённый шум дороги. Заброшенные—значит одинокие.Оставленные.Не нужные. Мертвые. Глушь и тьма. Даже в холоде, в ветру, что гулял в взъерошенных волосах Учихи, чувствовалась тоска, одиночество. Серое небо, почти чёрное. Учиха сливался с этой природой, как будто был один из них.Возглавлял это одиночество.Непорочное, невозмутимое.Безразлично вязкое. В нем легко утонуть. В этой тьме души. С каждым разом тьма гуще, и глубина дальше. Такой же одиноко-забытый, Саске брёл по этим улицам. Это даже сложно назвать улицами. Скорее —остров одиночества. Учиха тяжело выдохнул, стоя перед зданием.Оно выглядело ещё устрашающе, ибо все темные облака собрались над ним. Он подобрался тихо.Также тихо он буквально перелез через проем, который предназначен для окон. Когда ноги стали ощущать пол, он старался беззвучно перемещаться из комнаты в комнату.Но мелкие камешки и рыхлый песок выдавали его, шурша под ногами, и отзываясь эхом. —Жалкая… Ничтожество… Грохот.Он едва зажмурился. В приглушенном свете он не разобрал где стоит, поэтому решил прислониться к стене, осторожно выглядывая из-за неё. Эти слова точно принадлежали Хинате. А этот тяжелый баритон… Тот мужчина в магазине… Это он. Невольно вспомнился тот вечер.Та ночь.И она была ужасна. Из раздумий его вытянули звуки за спиной. Оглянувшись, парень только увидел сверкнувшую железяку над головой. Секунда, и его тело окунулось во тьму. Колкую… Больную. —Отродье, —выплюнул верзила, хватая нелегкое тело парня.—Какого хера ты не пристрелил его, Какузу?! Он говорит во тьму. Здесь его оставили одного. Одного на двоих смертных. **** Припарковав машину у белого здания, Нейджи поспешно вышел из неё, закрывая ключами. В руках у него были какие то папки, а под ухом телефон, который он придерживал плечом. Проблемы с бизнесом свалились на него, как только Хиаши слёг в больницу. Теперь все его время уходило туда. Он скоротал время для того чтобы навестить дядю, к которому уже никого старого не пускают. —201 первый, Хиаши Хьюга-сама, —стоя у администрации сказал он.—Мне срочно нужно попасть к нему. —Секундочку, молодой человек…—недовольное лицо девушки в белом халате и колпаке, сменилось странными красками, когда она приложив телефон к уху, позвонила кому то, —Орочимару- сама, тут посетитель, некий, —она выжидающе посмотрела на Неджи. —Неджи.Хьюга. —Неджи Хьюга.Прием в палату 201 позволен? —выждав ответа, она снова приняла маску недовольного лица, —305. —305?.. —Его перевели в 305.Вас уже ожидают. —А…Спасибо. Почему его перевели, он не понимал. Она роющие мало чего понимал в медицине, и как там все устроено, так что не стал возражать. Поспрашивав у прохожих врачей местонахождение этого треклятого 305, Хьюга все же оказался под его дверьми. Странное чувство охватило его, когда он дотронулся до серебряной ручки. Почему все так странно смотрели на него, когда он спрашивал о палате. Почему эта палата находится так далеко от всех? Аж на четвёртом этаже, хотя тут сплошь склады и кабинеты техничек. Он все-таки неуверенно одернул ручку, о чем позже крупно пожалел. —Ну здравствуй. Его взору открылась ужасная картина.Руки блаженно опустились вниз, когда он увидел привязанную к стулу Тен-тен, свою девушку. Она сидела со слезами на глазах. Издавая лишь подобие мычания.Рот был связан.Токума стоял позади неё, нагнувшись он опустил руки на не плечи, соприкасаясь с девичьей щекой. —Я ждал тебя, —Токума говорил очень медленно, —Ты, оказывается, не особо печёшься о здоровьи близких. —Тен-тен…—папка упала, и листы разлетелись по комнате.Он блаженно двинулся к девушке, и в этот миг её лицо обрело больший ужас.Она, расширив глаза, сильнее замычала. Он оступился, когда затылком почувствовал холодок металла. —Стоять, —поставив палец на курок, просипел тот, кто приложил пистолет сзади.—Жизнь или деньги? Токума залился смехом, писклявым, до жути бесячим. —Спокойнее, Какузу, —Токума выровнялся, и встал рядом с сидящей девушкой.—А не то он сразу сдаст бизнес своего обожаемого дядюшки… Ты ведь хочешь повеселиться?.. Продлить удовольствие… Его лицо кривится в изумлении, получая удовлетворение от этих взглядов, наполненных ужасом.Ему так нравится чувствовать себя превосходным. —Отпусти её, —с каменным нажимом говорит Неджи.Он не смотрит на неё.Люди всегда отворачиваются от того, на что смотреть неприятно.Тен-тен была потрепана.Ее грязная и разорванная у горла майка свисала с плеча.Он не смог справиться со всем.Он и не вспомнил о ней, погрузившись в проблемы дяди. —С чего это? —Токума ухмыляется, вскидывая бровь. —Отпусти.Ее.—кулаки сжимаются сильнее. —Ох, нет.Знаешь, она была хороша. От услышанного, его берет злость.Хороша? В каком смысле, хороша? Была? Токума отзывается о ней, как о последней проститутке. Урод… Он сжимается всем телом. —Сука, —резким движением он срывается с места, замахиваясь на него.В тот же момент звук выстрела его останавливает.Прочищает уши, а потом вновь их закладывает. Надвисая над родственником, он в ужасе оборачивается через плечо, смотря в сторону, где сидела Тен-тен. Мысли скручиваться комом. Этого не может быть. Он кидает взгляд на девушку. Какузу удерживает её, приставив дуло пистолета к её горлу. Лицо брюнетки размазано ужасом услышанного, и увиденного. Она сглатывает, еле держа себя. Её веки тяжелеют, и картинка с возлюбленным становится мутнее. —Ещё одно резкое движение, и пуля будет вот тут, —он сильнее вжимает дуло в девичью шейку. Испарина пота стекает по лбу. Медленно поднявшись он в тумане смотрит на него. Токума со вздохами поднялся с больничного пола, начисто вымытого техничкой. —Она не виновата.Она никак не относится к этому делу.Отпусти её. Есть я, приставь этот чертов пистолет сюда! —он двумя пальцами указывает на свой висок.Скрепя зубами он произносит каждое слово, вены на его шее сильнее выпячиваются. —Ты любишь её, —Токума обходит парня, подобравшись к своему подчиненому и жертве.—И потому я не могу отпустить ее.Жизнь дорогого тебе человека, куда дороже собственной, не так ли, Нейджи? —он кладёт руку на плечо Какузу. —Чего ты добиваешься? —Какузу, убери девчонку.Нам нужно поговорить наедине, —он похлопал верзилу по плечу. Неджи с горечью проследил за тем, как её увели, а после, устало опустился на койку, сжав волосы на голове. —…Мне не нравится, когда забирают моё.Не нравится, когда моё убегает от меня.Не нравится, когда моим пользуются…—Что имел в виду Токума, Неджи понял не сразу. Мысли были смешанны. —Чего ты добиваешься? —повторил Хьюга младший. —Власти.Власти над семьёй Хьюга.Сейчас всем заправляет Хиаши… Хизаши не отдавал первенство ему. После смерти твоего отца, Хиаши сам взялся за этот крупный бизнес. Никому не сказал, подобно крысе. А мой отец стал отбросом.Я стал отбросом, мою мать стали кликать: «Благородная шлюха». Я жил почти на дне.А потом я собрал всех отбросов воедино.Я мстил каждому.Я забирал свое. Я отобрал кучу жизней… И знаешь что? Стоит мне сделать звонок, и аппарат, поддерживающий жизнь Хиаши, случайно перестанет работать. Ты забираешь у меня моё.То, что принадлежит мне. —Моя Сестра не принадлежит ни тебе, ни мне.Она не вещь. —Ты уверен, что я говорю о твоей сестре? —усмешка.Дикая.—Она не нужна мне.Она лишь для того, чтобы устроить союз.Или чтобы насолить твоему дядюшке. Она лишь плоть.Составляющее органов и определённых чувств и особенностей.И эта плоть принадлежит мне, —он подходит ближе, —И бизнес принадлежит мне. —Бизнес? Только и всего? Ты устраиваешь чертов семейный скандал из-за ничтожного бизнеса? —Нет.Это эдакая месть.Я хочу чтоб ты тоже помучался.Твоей сестре сейчас непросто…—он опустился рядом с Нейджи, —Потому что некий Саске, помощи от которого она ждёт, забирает её у меня. —Тот пацан… —Забирая моё, ты роешь себе могилу.Каждый из вас.Твой дядя сделал это первым, потому уже одной ногой там, —вновь усмехнулся он. *** Тьма искажалась цветами в крапинку, становилась синтетической и выворачивала наизнанку. Вместе с сознанием, вернулись и ощущения.Боль.Неописуемая и сильная боль в голове. Затем отдышка. Зверская, будто он пробежал несколько миль. Разлепить глаза получилось с трудом. Казалось, что тьма вся ещё окутывала стенки его сознания, но нет. Это была темнота. Где он? Сколько времени? Что вообще происходило за последние дни? Все будто вылетело из головы. Попытавшись встать, он поерзал на стуле, но успокоился, когда понял что связан. Что за черт? Он чувствовал, как по шее стекает что то тёплое, и это чувство было омерзительным. Попытавшись поднять затёкшую спину, он увидел лишь чьи то тонкие ноги. —Черт…—дышать становилось все труднее. —С-саске? —хрипяще и почти не слышно прозвучал голос напротив.Настолько тихо, что сначала он думал, что это глюки. —Кто здесь? —он не поднимал головы.Хината тоже не поднимала ее. Будто провинившиеся в чем то щенки.Словно рабы.Связанные.Грязные.Уставшие. На его вопрос она так и не ответила. Потому что не поняла его.Кто здесь? Он издевается? Или в последний момент решил сделать вид, что не знает ее? Саске действительно не помнил. Ничего. Как он тут оказался, почему он связан, кто сидит напротив. Хидан удачно заехал ему по голове. Вряд ли парнишка отделается просто царапинками, поэтому он довольный курил на улице. Как этот говнюк попал сюда? Чертов засранец.Токума приказал, чтобы лишних смертей не было. А как хотелось бы… Выбросив окурок от сигареты он поднялся наверх. Да начнётся веселье.