Не вернуть

— Ну как успехи? — не выдержав томительной тишины в комнате, возгласил Учиха Таджима, не спуская тяжелого взгляда с дочери. — Мадара... — нервно выдохнув, начала девочка, устремив взгляд в одну точку на деревянном полу. Честно говоря, ей было абсолютно все равно куда смотреть, лишь бы не на отца, лишь бы не ему в глаза. Дети главы клана, два оставшихся сына, единственная дочь — были сильны и очень талантливы для своих лет, умело держали любой вид оружия в своих руках и уже являлись высококлассными убийцами, шиноби с высокой выносливостью. Они могли вытерпеть практически что угодно, но только не тяжелый и требовательный взгляд собственного отца. Больше всего Мизуми не хотела встречаться с ним взглядами. Она знала, что отец смотрит прямо на нее, чувствовала это давление со стороны главы Учиха, потому-то и не решалась поднять взгляд своих черных глаз. Но юной Учиха порой удавалось сохранять спокойствие и полное, на вид, равнодушие. — Мадара весь день провел у реки в нескольких километрах отсюда. Опять. — ответила Мизуми. Ей было противно от самой себя. Доносить на собственного брата уже неделю. Пусть оно и по приказу не просто отца, а главы всего клана красноглазых, потому выбора у нее особо и не было. Нет ничего хуже стукачества, считала она. И была права. Но перечить Таджиме Учихе, порой, набирался смелости лишь его старший сын. Мизуми завидовала решимости и смелости, а чаще всего именно глупости Мадары. — Ясно. — старший Учиха, кивнул дочери и отведя взгляд, задумчиво потер морщинистый подбородок. Воспользовавшись моментом, девочка подняла большие глаза и спросила: — Что ты собираешься делать с этим? — Пока ничего. — спокойно ответил отец. — Завтра ты вновь проследишь за старшим братом. После твоего завтрашнего отчета, я решу, что будем делать дальше. Учиха уже неделю занимается слежкой. Какой толк, если Мадара каждый чертов день делает практически одно и то же с одним и тем же человеком? Да и почему вообще именно она? Ведь разведка это больше по профилю Изуны и пусть его сенсорные навыки не так развиты, но для таких дел он подходит больше, чем его никудышная сестра.

せいり

Шел уже седьмой день ее слежки за старшим братом. Мизуми вновь сидела в кустах за каким-то деревом, сохраняя некоторое расстояние, на котором она может чувствовать уже давно привычную чакру с ароматом свежих лесных трав, как для себя обозначила она сама. За эту неделю юная Учиха пару раз встретила того белобрысого парнишку, и, честно признаться, думала о нем довольно часто вопреки внутренним убеждениям, что он ее никак не заинтересовал. Конечно же, это не так. Конечно же заинтересовал. Но думать об этом и признавать себе она совсем не хотела. — У нас получилось! — раздался бодрый голос старшего брата, после резкого всплеска воды. — Эти камни идеально подходят для бросков по воде. — Согласен. — ответ его друга не заставил себя ждать, после чего тот лучезарно улыбнулся. — Сохрани его у себя до нашей следующей встречи. — ответил Мадара, спрятав камень своего приятеля за тканью своей рубашки. Попрощавшись друг с другом, ребята разошлись по разным сторонам. Мадара сегодня пообещал сестре прийти до пяти вечера и потренироваться в кендзюцу и сюрикендзюцу. Но и Мизуми может сегодня себе позволить опоздать к договоренному времени и заставить старшего брата подождать. Перейдя через реку, принцесса Учиха уже оказалась на том берегу и добровольно шла на вражескую территорию. Она знала, что делает. Ну, или думала, что знает. В любом случае, сегодня она не умрет. Учиха Мизуми в свои двенадцать лет уже имела шаринган, умело использовала три из пяти базовых природных элементов. Пока что, суйтон и датон ей давались очень непросто, но девочка поставила перед собой цель овладеть стихией воды и земли в ближайшем будущем. Так же, для своих лет Учиха почти мастерски справлялась со всеми видами дзюцу и со своими сенсорными навыками уже выходила на задания с разведывательными отрядами. Скрыв свою чакру, брюнетка бесшумно следовала за приятелем своего старшего брата. Всю дорогу, этот парень еле слышно себе под нос напевал какую-то легкую и веселую мелодию, так тепло смотря и с таким трепетом поглаживая камень, отданный ему Мадарой до их следующей встречи. Он даже довольно милый, посчитала Учиха. «Он ему дорог...» — подумала про себя девочка, после, поймав себя на мысли о том, что возможно понимает почему старший братец так тянулся к этому мальчишке. И уже не так злится. — Что такое, Тобирама? Это имя. Услышав это имя и почувствовав еле ощутимую, но знакомую энергию, девочка тут же отбросила свои размышления на потом и увидела, что парнишка остановился и спрятал камень. А напротив него стоял он. — Есть разговор, старший брат. — тут же ответил пепельноволосый, не спуская взгляд малиновых глаз со своего... брата? «Этот парень... он старший брат Тобирамы?!» — эта мысль пронеслась в голове у Учиха, пошатывая ее самоконтроль в этой дурацкой для нее ситуации. Чакра ее скрыта и укрылась она хорошо. Эти двое заметить ее не должны. Приятель Мадары явно напрягся после слов своего брата и поспешил за ним в сторону своего дома. Мизуми не была дурой и ей не нужно было больше факторов, чтобы здесь и сейчас сделать для себя и, нужные для ее отца, выводы о парне, что крал у нее и у Изуны старшего брата. Поэтому дальше за ним она следовать не стала, все что нужно — она уже выяснила. — Не думал, что ты вернешься раньше захода солнца, принцесса. — произнес Таджима, почувствовав чакру своей дочери за распахнутыми седзи, что вот-вот собиралась зайти. Принцесса?! Он так давно не называл свою единственную дочь подобным образом, что она уже и забыла, что отец бывает не только хладнокровным шиноби, грозным главой клана или же требовательным отцом, но еще и любящим папой. Видимо, у главы красноглазых сегодня хорошее расположение духа и настроение, которое еще не успел испортить кто-то из его подчиненных или все тот же Мадара, что очень любил поперечить отцу. Сняв свои сандалии и оставив их за порогом дома, девочка босыми ногами ступила на напольные татами, задвигая за собой бумажные седзи. — Ты давно меня так не называл... папа. — с нескрываемой легкой улыбкой, неуверенно ответила Мизуми, садясь напротив старшего Учиха. Таджима удивленно раскрыл рот, смотря на девочку и тут же снисходительно улыбнулся, опустив взгляд. — Неужели я так давно не уделял внимание своим детям, вне тренировок и прочих дел? — поинтересовался мужчина, в своей обычной манере скрещивая тяжелые руки на груди. — Да. Таджима любил своих детей, несмотря ни на что. Любил Изуну и даже несносного Мадару, и, как любой отец, любил больше всего свою единственную дочь, которая по факту являлась принцессой Учиха. Принцессой, что идет и бьется на поле боя на ровне с другими. Конечно же, смерть трех сыновей не прошла для него бесследно и оставила на душе свои раны. Как и для любого родителя, смерть детей — тяжелый удар, как и смерть любимого человека, матери всех его детей. От чего он только с каждым годом становился все черствее и черствее, как шиноби и как отец. Дети не должны уходить раньше своих родителей. Так должно быть всегда. Но войны не щадят никого. Мизуми это понимала не хуже любого взрослого, что мнят себя умнее всех, а порой ведут себя не лучше пятилетних детей, не поделивших игрушку или лакомое угощение. И не понимала только одного — почему отец не сделает первый шаг к тому, чтобы его дети и дети его соклановцев больше не умирали? Больше не отдавали свои жизни из-за чьей-либо гордости. Чтобы дети были детьми, а не первоклассными убийцами с малых лет. Чтобы дети знали, что такое «детство», а не видели реки слез и крови. Ведь он может поспособствовать решению этой проблемы. Но этого никогда не позволит ни его гордость, ни гордость всего чертового имени Учиха. Дети продолжат умирать и отдавать жизни ни за что. До тех пор, пока кто-нибудь не подавит гордыню носителей шарингана. — Я тебя слушаю, — произнес мужчина, показывая жестом, что он весь во внимании и ожидании ее отчета. Судорожно сжав тонкие пальцы у себя на бедрах, Мизуми, как и всегда, устремила взгляд в пол, собираясь с мыслями. Следить и выдавать старшего брата отцу ей все еще не хотелось, как и с самого начала ее миссии, но права выбора у нее нет, в принципе, как и неделю назад. — Парень, с которым Мадара встречается в лесу и проводит свободное время, — девочка нервно сглотнула, подбирая нужные слова и борясь со своим переживанием. — Он... Учиха помедлила. Таджима это явно заметил, но давить не хотел. Слишком уж он добр сегодня. Этот парень так солнечно улыбался смотря и находясь рядом с Мадарой. За неделю своего задания по слежке, Мизуми это видела. Да и сам Мадара явно дорожит этим общением, не зря же он столько времени проводит с этим мальчиком и боится кому-либо рассказать о нем. Наверняка боится, что отнимут. И с таким трепетом ждет нового дня, чтобы вновь побежать к реке и встретиться со своим другом. Брат впервые с кем-то подружился и кем-то начал по-настоящему, ей казалось, дорожить. И с этим «кем-то» — он был связан не кровными узами. Мизуми не была дурой и все прекрасно осознавала, поэтому не хотела лишать брата хоть какой-то радости в нынешних условиях их жизни. Будь она на его месте, она бы тоже вряд ли захотела, чтобы кто-то об этом знал и помешал. Но выбора у нее не было. Как и всегда. Ну, а что если этот парень его использует?! — Он из клана Сенджу, отец. Губы его дрогнули, он что-то хотел ответить, но помедлил, задумчиво приложив холодные пальцы к подбородку, обдумывал слова дочери. На его лице не было какого-то ошеломления или шока, а какая-то легкая усмешка, что не мало удивило девочку. Неужели он знал? — Отец?.. — нарушив недолгую, но мучительную паузу, Учиха подняла глаза. — Я думал над тем, что этот парень действительно один из Сенджу. Но не был убежден в этом. Она судорожно выдохнула. Будто камень с плеч сбросила, но с чего это ей должно быть легче? Все худшее только впереди и она догадывалась об этом. — Ты больше никого рядом с ними не видела? — спросил отец, устремив тот самый требовательный взгляд на нее, что будто насквозь прожигал. — Нет. Конечно, она соврала. Что насчет младшего брата того парнишки? Тобирамы... Учиха соврала, бессовестно выдав секрет своего старшего брата, но сохранив свой. И понимала, что узы Мадары и его друга уже крепче и важнее, чем у нее и того белобрысого мальчишки, которого она видела всего несколько раз в жизни. Это ведь не важно, подумала она. Действительно ведь, факт наличия младшего брата у друга Мадары не особо меняет суть. Но не дай Ками, если отец узнает о том, что она солгала, даже о такой, казалось ей, мелочи. Он готов простить принцессе все абсолютно, но он не терпит лжи. Таджима нахмурил брови, не отрывая взгляда от дочери. Но он ей поверил, придя к выводу, что с ними больше никого в действительности не было. И продолжил: — И если он сын одного из моих давних знакомых... — То что, отец? — громче, чем обычно произнесла девочка, ощутив прилив какой-то боязни чего-то грядущего внутри себя. — То будет непросто. — размыто, но в тот же момент четко ответил Учиха, смотря на дочь. «Он уже размышлял о стратегии». — подумала она, недоверчиво всматриваясь в веселую ухмылку на лице отца, что уже предвкушал очередную кровавую схватку с заклятыми врагами. С Сенджу.