***
- И что, у вас правда-правда ничего не было?! - раздосадовано воскликнул Ацуши после рассказа друга об их провале. Они стояли в углу огромного конференц зала, в котором через семнадцать минут должна была начаться церемония посвящения. Это помещение скорее походило на какой-нибудь зал для балов аристократов: все выдержанно в пастельных и золотых тонах, паркетный пол натерт до блеска, на высоких потолках - метров 5 не меньше - красуются вычурные люстры. В дальнем конце находиться сцена, с которой и будут произносить вступительную речь студенты. Перед ней девять рядов выставленных полукругом стульев. Вдоль правой и левой стены тянуться ряды столов с закусками, сладким, пуншем, шампанским и соком. Но центр все равно остаётся свободным - просторная танцплощадка. Это был один из самых элитных вузов города. Попасть на бюджет сложно, но возможно. Кстати, таких мест выделяли достаточно. Данное заведение содержалось за счёт богатеньких студентов, поэтому брать большое количество способных, но не очень состоятельных абитуриентов было не сложно. Правда, оно не всегда было таким престижным... Просто в один прекрасный момент бывший выпускник стал миллиардером и по возвращению на родину выделил нехилые деньги на благоустройство любимого университета. Да, чего только в этом мире не бывает! - Да... Наш план не увенчался успехом! - усмехнулся Рюноске. Накахара демонстрационно скрестил руки на груди. - Если будете устраивать такие подарочки, я вас больше домой не впущу! А народ все наплывал: юноши в классических костюмах с бабочками, галстуками и треугольниками платков в нагрудных карманах и прекрасные леди, кто в пышных, кто в коктейльных платьях. Вечерний макияж, множество ароматов туалетных вод, будь помещение поменьше - можно было бы задохнуться. Троица тоже не отбилась от всеобщего нарядного парада. В выборе одежды черно-белого не было ничего удивительного: Ацуши в белом костюме и темной рубашке, Акутагава полностью да наоборот. На Чуе же - темно-синий костюм, который ему подарил на днях Хироцу-сан (в честь удачного поступления), сочетающийся с голубой синевой его глаз и прекрасно отбивающийся с огненно-рыжими прядями, собранными в низкий хвост. Чёрный чокер был по-прежнему на нем. Тёмная полоска ни коем образом не портила сей прекрасный образ. Омега обворожителен. Это признала даже скупая на комплименты тёмная лошадка. - Эй! А это ли не та девочка, ну, которая отдала тебе письмо, Чуя-кун? Рыжик развернулся. В другом конце зала, действительно, стояла Элис. «Что она здесь делает?» - возникал весьма уместный вопрос. Девочка слегка растерянно оглядывалась по сторонам. Видимо искала кого-то. На ней было пышное нежно-розовое платье с бирюзовым атласным поясом и такого же цвета ободок с бантиком. В красоте и изяществе ее наряд мог спокойно потягаться с женственными студентками. Вдруг взгляд ребёнка остановился в одной точке, и с криком: «Братик, ты не видел Ринтаро?» она помчалась к стойке с расписанием выступлений. «Братик?! Дазай здесь?!» - Ребята, я отойду ненадолго. - кинул омега и побежал вслед за названной сестренкой Осаму. Когда Накахара достиг цели, Элис уже умчалась в сторону сцены, где в окружении преподавателей стоял темноволосый мужчина лет сорока с фиолетовыми кругами под глазами от бессонницы и в темно-бордовом шарфе. Подойдя, девочка первым делом вцепилась в рукав этого человека, по всей видимости Ринтаро, и очень недовольно протянула: «Ты мне обещал, что если я пойду с тобой, то смогу есть пироженки сколько захочу! Ну, и где?!» Суицидник стоял к подошедшему спиной, внимательно разглядывая очередность, с которой лучшие поступающие будут нести своё бремя на сцене. - Бу! Скумбрия, что ты здесь забыл? - подпрыгнув, положил свои руки на плечи забинтованного Чуя. Дурацкая разница в росте! - Это ты, коротышка. - Дазай развернулся. Он улыбался во все свои 32. На нем кремового цвета костюм, светло-голубая рубашка и галстук-боло с камнем, напоминающим цвет глаз омеги. - А ты знал, что я выступаю после тебя? - Неужели такого идиота, как ты, ещё и с речью выставили?! - рыжий победно ухмыльнулся и вздернул подбородок чуть вверх. - Как раз наоборот. Это я упросил дядюшку разрешить не только мне помучиться. Все-таки с одного факультета берут только одного ученика! - Погоди-погоди! - парень выставил правую руку перед собой. - В смысле одного? То есть ты тоже на юридическом?! И что ещё за упросил дядюшку? - Ну... - шатен пригладил челку и продолжил, - Во-первых, да, я на юр.факе. Во-вторых, видишь, с кем Элизия стоит? Это мой дядюшка (отчим, но придираться не будем), Мори Огай, по совместительству ректор данного учреждения. «Ядрен батон! Так эта рыбешка ещё и родственник главного здесь человека... Я похоже влип, причём по уши...» Через десять минут люди стали рассаживаться. Выход Чуи был сразу после представителя творческой аудитории - парня с длинными распущенными волосами, одна сторона которых была выкрашена в белый, а другая в светло-сиреневый. Он очень нервничал, это заметно невооруженным взглядом: пальцами теребит края длинной жилетки, взгляд уставлен в пол, а губы беззвучно тараторят речь. Выходить первым, и правда, страшновато. Рыжик очень хотел бы подбодрить товарища по несчастью, но понимал, что в данной ситуации нужных слов он точно не подберёт. А делать ещё хуже точно не вариант. Но психологическая помощь все-таки пришла в лице милой булочки с корицей, Накаджимы. Будущий сокурсник волнующегося заметил его, когда пришёл пожелать удачи Рюноске и Накахаре. За три минуты общения парень заметно успокоился. «Ацуши, ты просто мастер! Уверен, что хочешь стать фотографом? Тебе бы неплохо подошла профессия семейного психолога!» Юноша с двухцветными волосами закончил и, уходя со сцены, столкнулся с готовившимся рыжиком: - Ты же друг Накаджимы-куна? Накахара-кун, верно? - А? Ну, да. - Удачи тебе! - он похлопал не ожидавшего поддержки с его стороны омегу по плечу. - С..спасибо. - неуверенно произнёс тот. Представитель художников улыбнулся и направился обратно в зал, но обернулся, потому что сзади его окликнули, - Постой! А как звать то тебя? - Для друзей просто - Сигма! Вдох-выдох (И мы опять играем в любимых!) и Чуя выходит на центр. Руки крепко сжимают микрофон, в голове звучит фраза: «Всем добрый вечер», а вокруг множество глаз смотрят прямо на него. В горле непонятно от чего першит. Страшно... Почему именно сейчас парень понял, что боится выступать перед публикой?! Из толпы доносится легкое покашливание, тихое шушуканье и растущее нетерпение. А рыжик просто не может. Он просто не может произнести ни звука! «Почему?! Почему я стою, как вкопанный?! Черт,черт,черт! Надо начать, надо только начать...» - пальцы сжимаются сильнее, он нервно сглатывает, но все равно молчит: «Не могу!!!» Слышатся шаги сбоку. «Ну, все, сейчас меня попросят уйти и с этим придёт мой позор на все последующие годы! Что делать?» - лихорадочно пытается сообразить тот, но вместо голоса ведущего, коим являлся сам ректор, чувствует тёплые прикосновения чужих ладоней к своим. Дазай... Шатен поворачивает голову на замершего и улыбается. Не так, как раньше. Эта не та бесящая ухмылка, не та саркастичная ужимка. Это выражение лица пропитано нежностью, заботой и... любовью? Возможно. Испуганный голубой встречается с успокаивающим карим взглядом. И почему то на душе у омеги становится легче. Уже не так страшен весь этот внимательно пялившийся зал, болезненная скованность постепенно сходит на нет. С Осаму безопасно. Забинтованный притягивает микрофон к себе, не вырывая из рук разволновавшейся омеги. - Простите за задержку! С вашего позволения, приветственную речь мы произнесём вместе. - легкий румянец смущения выступил на лице Чуи: «Блин, неловко...» - Всем добрый вечер! Мы, представители юридического факультета... - Дазай Осаму и Чуя Накахара, - наконец поддержал выступление голубоглазый, за что получил ещё одну такую же милую улыбку от суицидника. В зале кто-то хихикнул, и тут же замер, ведь шатен за секунду вычислил весельчака и прожег его полным ненависти и злобы взором. Хорошо, хоть Накахара этого не увидел, иначе опять бы испугался. Дальнейшее приветствие прошло гладко. Парни по очереди говорили в один микрофон заученные монологи. У них даже получилось так, что эти самые предложения сливались в единый текст, как будто это и было так задумано. Никто из всех присутствующих никогда не узнаёт, что Осаму придумывал текст на ходу, чтобы тот подходил по смыслу ко всему сказанному партнером. Да, это никому и не интересно. - Спасибо всем за внимание! - хором произносят выступавшие и скрываются за кулисами.***
- Спасибо тебе... Ну... Что поддержал тогда на сцене. Я сам не знаю, что на меня нашло. - смущенно смотря в пол, поблагодарил Накахара. - Всегда пожалуйста! Ад для лучших студентов закончился, и теперь все разбрелись по помещению. Кто направился к закускам, кто продолжил одиноко сидеть на стульях или стоять по углам, кто решил начать знакомство с сокурсниками. Были и те, кто скапливался кучками, кто успел уже напиться предложенным спиртным, а кто просто зависал в телефоне. В общем, каждый по своему ждал продолжения банкета, а именно - танцев. Первые полчаса все как обычно будут стесняться, боясь прославиться в не лучшем свете перед преподавателями, но после, когда ограничители уходят: либо домой, либо в малый зал (знают же, что людям развлечься хочется), начинается знаменитая на весь город вечеринка самого престижного вуза! Черно-белый мирно беседовал с новым знакомым, Сигмой, оставив устроившую настоящий фурор парочку наедине. Будем честны, они это сделали специально. Раз прошлая попытка не удалась - попытаем счастье на второй. Даже если и на более раннем этапе взаимодействия. У Дазая в руках бокал с пуншем, а Накахара, с соблюдением всей аристократической грациозности, наслаждался кусочком творожено-малинового торта. Вдруг на весь огромный зал заиграла музыка. Прекрасная песня, чем-то напоминающая венский вальс. Смелые парочки выходят на центр. В их число вошли и тигрёнок с чёрным принцем. Точнее это Ацуши затащил Рюноске туда, но так как сопротивление было слишком вялым, будем считать, что черноволосый добровольно согласился. Никто из них танцевать особо не умел. Честно говоря, никого это и не волновало - все делают, что захотят. Пусть каждый наслаждается как может и умеет. Накаджима, будучи чуть смелее среди людей, решил вести. Ну, хоть где-то кроме постели пригодилась сущность альфы. - Может тоже потанцуем? - предложил забинтованный засмотревшемуся на друзей рыжику. - Ну, давай. Только помни - это в знак благодарности! - Да-да, а как же иначе...***
Еда и напитки остаются на столе, рука в руке, и мысли все лишь только о тебе... Они великолепны. Дазай ведёт, а Чуя покорно следует за ним. Шаг вперёд, шаг в сторону. Раз-два-три, раз-два-три...Луна, ты хочешь быть матерью, Но не можешь найти свою любовь, Которая сможет сделать тебя женщиной. Скажи мне, серебряная луна, Что ты намерена делать С ребенком из плоти?
Вот уже и центр зала. Под властью музыки пара и не заметила, как свободно смогла перемещаться по танцплощадке. Они изумительны. Толпа растеклась по сторонам, все взгляды сейчас прикованы только к удивительному дуэту. Шаг назад, шаг вправо, разворот. Раз-два-три, раз-два-три...Y no encuentras querer Que te haga mujer Dime luna de plata Qué pretendes hacer Con un niño de piel
Последние аккорды. Они изумительны. Каждый свободен и одновременно подвластен другому. Шаг влево, разворот и омега уже выгнулся в спине, ложась на сильные и надежные руки. Песня заканчивается, студенты восхищенно аплодируют, но пара этого не замечает. Дыхание чуть сбито, последняя поза задерживается на несколько секунд. Осаму склоняется к шее, нежно проводит губами по ней, оставляя еле ощутимые поцелуи, от которых Накахара невольно жмурится. Приятно... Шатен осторожно кусает за мочку покрасневшего ушка и тихо-тихо так, чтобы слышал только Чуя, шепчет: - Ты прекрасен, Чуя. Позволишь ли мне стать твоей луной?