Ацуши
Сделаешь Накахаре-куну больно - урою.Пригласивший Рюноске»
«Рыжий, ты в курсе, что у твоих друзей очень специфический юмор?! Думаю, это нам пока не пригодится, - первые два пункта полетели обратно в целлофановую переноску. - А за сигареты спасибо. Слишком высока вероятность, что утром мы закурим оба, причём я уж точно в первый раз!» Далее последовала попытка прилечь поспать на диване. Скажем сразу, она была очень неудачной. Слишком твёрдый и без подушки с одеялом очень некомфортно. Да, суицидник любит, когда удобно. А кто не любит? Может для плотских утех данная мебель очень даже ничего, - не проваливаешься никуда, не скрипит и достаточно просторный для двоих - но для здорового сна не годится. После тридцати минут мучений шатен сдался и отправился в спальню. Чуя спал спокойно. Выглядывающая из незакрытых штор полная Луна освещала комнату, поэтому Осаму не пришлось использовать телефон, чтобы дойти без приключений. Вот только этот свет заставил его застыть на пороге в изумлении. «Святой суицидиус... Накахара Чуя, вы жуткий грешник! И вот ваши три самых страшных греха: первый, вы сто процентов продали душу дьяволу. Ну, не может быть человек настолько прекрасным с таким упёртым характером! Второй, вы украли мое сердце и взбудоражили мою душу. А может и не только душу... И третий, самый непростительный, я не имею права и пальцем вас коснуться! Конечно, у меня есть мечта умереть поскорее, но чувствую, если я что-либо сделаю, то меня отправят на тридцать три круга ада без последующего успокоения. Причём, эти круги будут организованы самим рыжим демоном и прямо здесь... Терпи, Дазай! Наслаждайся уже тем, что ты в этом доме и сможешь полежать рядом несколько часов, пока голубоглазый Цербер спит». Альфа аккуратно ложится рядом. Он любуется человеком около себя: ещё не растрёпанные рыжие прядки, футболка съехала со одно плеча, открывая чуть выпирающую косточку. Накахара лежит лицом к шатену, подогнув одну ногу к груди и обхватив ее правой рукой. Особое внимание привлекла шея - на ней все ещё был надет чокер. Тот самый, который суицидник подарил в знак извинения. Этот маленький, но такой милый моментик заставил губы Осаму расплыться в довольной улыбке. Не выбросил... Рыжик переворачивается на другой бок и чуть дергается - в комнату залетел прохладный ветерок. Дазай, замечая это, спешит укрыть милашку одеялком. Действительно, когда Чуя спит, он неприлично милый. Чересчур милый. Хотя, по мнению народа (в лице одной суицидальной единицы), омега и во время бодрствования такой, за исключением приступов агрессии, да и это очень спорно. Рыжий маленький котёнок с острыми коготками, которые могут расцарапать тебе все лицо, но ты все равно не сможешь на него обижаться и тем более ругать. Черт! За такими размышлениями забинтованный не выдерживает и подносит губы к яремной венке, скрытой под чёрной полоской ткани. Нос щекочет аромат вишни, мяты, выпитого спиртного и легкий оттенок темного шоколада. «Стоп, неужели...» - он должен проверить. Ему ни раз говорили, что его естественный запах схож с горькой сладостью, - сам то не ощущаешь, ведь ходишь с ним постоянно - и все же... Парень ещё во время встречи за школой почувствовал нечто похожее, но свалил это на то, что прошло слишком мало времени. Сейчас же прошло уже почти два месяца, выветрится должно как никак. Шатен приподнимает ленту. Как и предполагалось - отметина хоть и слабая, но на месте. Накахара шевелит плечами на щекочущие нежную кожу дыхание и прикосновения Дазая. - Чуя, Чуя! Ну, как же так! - томно вздыхая, шепчет он и целует метку, а после медленно, чтобы не разбудить, переходит на плечо. Осаму не станет переступать границу. Просто оставит несколько поцелуев и невесомо приобнимет за талию. Погруженный в плен ночи, алкоголя и головокружительного трио вишни, мяты и шоколада альфа не заметит, как провалиться в тёплые объятия сна. Такого спокойного и приятного. Сна, какого не испытывал уже много-много лет, если испытывал вообще...***
«Говорят, есть люди, которые, едва открыв глаза, готовы покорять мир. Лично я в первые минуты после пробуждения едва помню, как меня зовут» Вот и Чуя в первые минуты своего пробуждения ни черта не помнил. Ну, серьезно, парень только спустя некоторое время осознал, что лежит дома в своей постели, и то после того, как нащупал на привычном месте тумбочку с телефоном и расческой. Глаза не разлипались. Через силу через боль он заставил себя глянуть на время: 10:27. «Хорошо хоть не двенадцать». Окна по-прежнему были не зашторены, и яркое солнце точно не способствовало открытию очей. Омега лениво вытягивает руку назад. «Почему Ацуши лежит со мной? Или это Рюноске? Поссорились, что ли?» - пальцы соскальзывают на миллиметр ниже и под ними чувствуется знакомая шершавая ткань: «Погодите-ка... Вот черт!» Резкий разворот на сто восемьдесят, перед широко раскрывшимися глазами предстаёт картина: Дазай без верха и низа в одном белье (бинты никто не отменял, но все же) лежит, чуть подсогнув ноги в коленях и ухватившись за край простыни. Накахара хотел было оставить досыпать неожиданную находку: «Фиг знает, что его сюда привело, но, черт возьми, эта рыбешка такая красивая, когда дремлет... Так, Чуя, стоять! Что за идиотские мысли?! К тому же... Вот, Сука...» - но тот обнаружил, что на нем нет джинс. - Эй, забинтованный, проснись! - толкнул Осаму укрывшийся по пояс одеялом рыжик, - Какого хрена ты делаешь у меня в кровати?! Скумбрияяяя!!! - парень уже просто колотил по руке суицидника, стараясь пробудить в нем хоть небольшую частичку сознания. - Хорош орать... Чаво тебе, коротышка? - шатен лениво перевалился на спину и снизу вверх смотрел на разъяренного рыжика. - Кого ты мелким назвал?! И что ты со мной сделал?! Ты отымел меня, пока я спал?!?! - Ничего я не делал! - обиженно надул губки Дазай. - Прислушайся к своему организму. Ты чувствуешь, чтобы с тобой что-либо делали? Верно, кроме головной боли омега не ощущал никакого дискомфорта. Если бы с ним действительно переспали, то кое-какое место точно бы болело. Первый раз все-таки... Но ничего такого не было. Правда вопрос о штанах оставался открытым: - Так с этим все просто! - ответил Осаму, тоже присаживаясь. Постельное белье было белоснежно-белым. Намного белее бинтов суицидника. - Кто бы в здравом уме стал бы ложиться спать в грязной одежде на такую чистую постель? Вот я и решил тебе помочь. Ты, кстати, на них вино пролил, поэтому я их застирал. - А как ты вообще тут оказался? - «А сволочь хозяйственной оказалась!» омега встал и направился к шкафу за вещами. Ну, не в одних же труселях и футболке ходить? Первыми под руку попались серые спортивные, на них выбор и остановился. - Меня пригласил один из твоих друзей. А ты знал, какой они тебе подарок устроили? Загляни потом в пакет в гостиной и поймешь, зачем они меня сюда позвали! - юноша усмехнулся, - Этот черноволосый пригласил меня выпить с вами, а в итоге забрал своего дружка и свалил. «Черт, Рюноске! От тебя я такой подставы не ожидал!» В итоге хозяин дома разрешил ночному гостю позавтракать вместе - в оплату за постиранные джинсы, конечно же. Они съели приготовленную голубоглазым яичницу, Дазай помог прибрать небольшой беспорядок в зале, за что получил еще одну привилегию в виде дружеского разговора на балконе за выкуриванием сигарет. Когда Осаму сделал первую затяжку, Чуя чуть не свалился вниз от приступа смеха. Не умеешь - не надо, а тот тут народ слишком глупо помирать начнёт! Шатен ушёл где-то во втором часу. Он смолчал о своём ночном открытии. Парень и сам не знает почему: то ли смелости не хватило, то ли уверенности, то ли еще чего, но итог все равно один - их природная связь осталась пока что в тайне. «Если мы, и правда, истинные, то со временем это проявится само, ведь так?» Омега, в свою очередь, стал потихоньку готовиться к вечеру. Костюм погладить, речь повторить, в конце концов после вечеринки помыться и в себя прийти! Ведь в шесть часов ему уже надо будет быть при параде у ворот новой жизни. Церемония поступления...