Все началось с экзамена

"План, что и говорить, был превосходный: простой и ясный, лучше не придумать. Недостаток у него был только один: было совершенно неизвестно, как привести его в исполнение" Угу. Все именно так и происходит - у Чуи великолепная и совершенно безумная идея, пришедшая в одночасье. Но... черт бы его побрал, в голове не единой мысли, как перевести разговор в нужное русло и предложить! "А если он откажется? Я же тогда буду выглядеть полнейшим идиотом! Накахара, ты безнадежен..." Эта задача занимала все его мысли вот уже целых 4 дня. Дома, на парах, на которые он вновь ходит, пропуская лишь, если они после обеденного перерыва (Великая бумажка от ректора спасает от лишних вопросов и вечных отработок. Очень выгодно, я вам скажу. Мори-сан, вам вселенский поклон от парня), во время посещений больного, на улице и снова дома. Все время он пытался правильно подобрать слова. Сложно... Рыжик и сам еще не понял, точно ли он этого хочет. Это может стать или идеалом любовного романа, или сущим адом. Ну, как говорится, не попробуешь - не узнаешь. Они взаимно любят друг друга, хоть никто еще и не признался в слух. Все ограничилось теми поцелуями, но оба все поняли. Просто ни у того, ни у другого нет в характере такого, чтобы выражать чувства словами. Не умеют и все тут. Вот и настал тот день. День выписки - день, когда Чуя решился... Он предложит Дазаю жить вместе.

***

- Ацуши, ты торт заказал? - Ага! Малиновое тирамису, в нем же нет ничего запрещенного? - парень склонил голову чуть в бок. - Нет, ты молодец. - черноволосый омега потрепал тигренка по голове и нежно чмокнул макушку. Ребята сейчас готовились к празднованию в честь выписки шатена. Куплены гелиевые шарики (Инициатива со стороны Накаджимы и младшей сестренки больного), заказан тортик и немного разрешенной еды: рыба, запеченная в фольге в духовке с картошкой, курица в сметанном соусе и еще по мелочи. Спиртное никто пить не будет, дабы не издеваться и не искушать. Приглашены, понятное дело, Мори и Элис, Черно-белый, а также Сигма, с которым компания быстро сдружилась, и друг еще со школьной скамьи - Куникида, тот самый парень, что привел Осаму в день экзамена по математике в мед.пункт и тот, что сам того не осознавая, свел двух истинных. И вся эта маленькая орда соберется в квартире Чуи. Спросите, как же так получилось? Да, все просто: дом единственных родственников маловат для всего этого, как и у Рюноске с его альфой, сам Дазай наотрез отказывается впускать в свою съемную обитель, в которой царит вечный мрак и творческий беспорядок. Поэтому роль принимающего волей-неволей взял рыжик. "Пить никто не будет, пьяный дебош не устроят, значит, все должно быть хорошо..." Ничего не напоминает? Помнится, что после подобных слов омега проснулся в одной постели с суицидником. Ну, где-то в глубине души Накахара готов это повторить, только вот его сознание еще не способно это так легко принять. Не все же сразу, верно? Пока ему хватит поцелуев. Еще одна вещь, которую парень понял, но не принял - забинтованный суперски умеет целоваться. Серьезно, голубоглазый в этом уверен на сто процентов, даже если он не слишком опытен в этом. Нет, ему приходилось это делать с парочкой девушек - омега все же очень привлекательный, к тому же прикидывается нейтральной диагнозом, - и даже с одним парнем бетой. Только вот были эти опыты без особой инициативы с его стороны. А с шатеном его словно подменили. Холодный ко всем амурным делам Чуя и сделал первый шаг! (Вообще первый шаг был сделан Осаму в школе, но то была природная сумасбродность. С вашего позволения или без него, но не будем засчитывать этот нюанс) Теперь же возможно будет и второй... - Рю, смотри! А это не наш ли подарок с того раза? - кисть юноши указала на открытый им в поисках салфеток ящик шкафа-витрины, что стоял в гостиной. Вишневое дерево, оно очень подходило под общий интерьер помещения. На полочке внизу лежали нетронутыми упаковка контрацептивов и серого цвета небольшая туба. Черноволосый подошел ближе и, перекинув руки через плечи возлюбленного, сцепил их в замок, заключая того в объятия. Дома они одни, - хозяин ушел к больному - поэтому Акутагава может позволить себе данные ласки. Ацущи всеми руками, ногами и воображаемыми ушами с хвостом (тигр же) за! - Ну, хоть сигареты понадобились. - усмехнулся тот, - Интересно, кому из них они пригодились? - О вредной привычке рыжего никто не знал, так как курил он редко и только дома. Исключительно в моменты эмоциональной подавленности. - Почему, мне кажется, что обоим? - Возможно, возможно...

***

На протяжении всей недели Чуя навещал забинтованного. Парень иногда приносил конспекты с пар, книги, которые просил, чтобы скрасить скуку, больной, пока его телефон в ремонте, сменные бинты, а также в тихушку таскал вкусняшки, те которые не вредили его здоровью, конечно же. А все началось с того, что рыжик попробовал больничную еду. VIP палата есть VIP палата, но кушанье все равно из общей столовой. Только чуть-чуть разнообразнее. Осаму наотрез отказывался есть принесенную похлебку, что должна была быть рисовой кашей. Вот только ее вид вызывал лишь отвращение и тошноту, сопровождающую и без того все время болезни. Есть больно - любая пища раздражает не затянувшиеся раны в желудке, так еще и отвратительна на вкус. - Если сам не жрешь, я тебя заставлю! - психанул омега, хватая тарелку с ложкой со стола. - Я уверен - не все так плохо. Вот! - он попробовал. Как бы юноша не старался притвориться, что это нечто съедобное, ответная реакция организма не заставила себя ждать. Накахара как-то умудрился это проглотить, но стакан воды, предназначенный для запивания трех таблеток (Антацидосодержащее, то есть нейтрализующее действие соляной кислоты, витамин В5 - предотвращает выработку лишних кислот - и витамин U, что выходит в роли обезболивающего), пошел в более нужное на данный момент русло. - Ты прав, это отвратительно! - скорчившись, а затем весело засмеявшись ответил дегустатор. Кстати, на счет бинтов. Дазай никогда не менял их в присутствии Чуи. Первое время голубоглазому было все равно, но с каждым днем интерес все возрастал. Ведь даже в ту пьяную ночь, а после в не очень трезвое утро суицидник не снимал их. В последний день прибывания половинки там омега решился и прямо спросил об этом: - Скумбрия, а почему ты постоянно косплеишь древних правителей Египта? - он тогда развалился на стуле напротив, рассматривая замотанные руки и шею. - Ну... Скрываю неудачи прошлого. - отмахнулся тот. - Не хочу их видеть, противно. А что? - Да ничего. Тебе в них не жарко? - Привык уже. Все время в них хожу. Альфа задумчиво смотрел на улицу через оконное стекло. В тот день было тепло, и множество людей вышли погулять. Дети с мороженным, влюбленные парочки на скамейках, старички с собаками, старички без собак, но с буханками хлеба для наглых голубей. Осаму скучно. Но не так, как в остальное время, ведь с ним рыжик. Конечно, к нему приходили и другие посетители - в разные дни разные: Ацуши, Рюноске, (чаще всего они были вместе) отчим с сестрой, два раза зашел Куникида. Бывший одноклассник забегал лишь на пять-семь минут, перекидывался парой фраз, по типу: "Как удивительно, что это не очередная попытка суицида! Я рад, что твоему новому окружению не придется возиться с тобой также, как мне. Кстати, ты духи сменил? Тебе идет.", а дальше сверялся с записями в карманном блокнотике, который был у него все время с собой, как успел заметить друг, и с недовольным: "Уже на три минуты задержался!" уходил. Правда останавливаясь на пороге, все же бросал: "Поправляйся". Но с Чуей все иначе. Когда он рядом, шатену, сам того не понимая, становилось легче. Уже не так тошнило, не резало в области желудка. Хотелось улыбаться, даже когда они просто молчали, даже когда голубоглазый читал нотации, что обязательно нужно есть, иначе он сделает из него вешалку. А что? Сейчас Дазай очень напоминал ее: встать, ручки в сторону развести, и готово! - И спишь тоже? - Только если с кем-то. - Осаму повернул голову на собеседника и хитро ухмыльнулся. В глазах блеснул какой-то странный огонек. - А ты помнишь, что мы в тот раз не закончили? - огонек похоти. Вот только не долго ему оставалось прожигать пространство, так как в лицо прилетела почти пустая сумка - всего пара тетрадей, но их было достаточно, чтобы получивший болезненно шикнул. - Ну, вот! А я так хотел повторить это в реале... - Еще одно слово, и твоя следующая любовная ночь станет с пометкой: "Некрофилия!" Они еще немного посидели в тишине. Нужно было дождаться врача, который бы разрешил им собирать вещи. После того, как это случилось, а парень получил список препаратов, которые ему предстоит пить еще долгое время, прерываясь лишь на время ремиссий, продуктов, разбитых на группки по степени разрешенности, и справку, пара стала собирать вещи. Их немного, но все же накопилось. "Все, надо решаться. Сейчас или никогда!" - Дазай, ты же снимаешь квартиру, да? - начал тот, складывая в сумку одолженные на время книги. - Да. В доме дядюшки для всех места мало, к тому же мне комфортно одному. - Значит одному... Я просто думал тут об одном, но видимо не судьба. - все было сложенно, и Накахара собирался уйти домой помогать с приготовлениями, но его резко хватают за предплечье и одергивают назад. - Говори. - альфа смотрит на него не моргающим взглядом, от которого пойманный невольно съеживается и старается не смотреть. - Чуя. Что. Ты. Хотел? - Просто я подумал, что ты ленивая задница и, если продолжишь жить один, угробишь себя окончательно! - рыжик недовольно надул губки, но в лицо так и не посмотрел. - И что предлагает наш чиби? - теперь забинтованный довольно прищурился. У него одной руке пакет с манатками, другая не дает смущенному собеседнику сбежать. - Есть два варианта. - Накахара больше не пытается удрать. - Первый: я убиваю тебя сам - здесь и сейчас. А второй... - кончики его ушей чуть покраснели. "Какой позор... Ты наверняка сейчас думаешь, что я милый и застенчивый придурок, Дазай! Может я действительно такой и есть?" - ты переезжаешь ко мне... Хватка ослабла. Минутное молчание, чтобы Осаму осознал сказанное, и омегу прижимают к груди. Шатен рад. Он безумно хотел просыпаться по утрам и видеть довольную моську рыжего задиры. Проводить вместе утро, день, вечер и, конечно же, ночь! Длинные бессонные ночи для них двоих. Только для них и никого больше. Слышать родной голос, не бояться засыпать, ощущая холод снов о страшном детстве, видеть прекрасную улыбку на лице с очаровательными веснушками. Тонуть в небесно-голубых омутах, чувствовать головокружительный аромат вишни и мяты, целовать каждый миллиметр этого великолепного хрупкого с виду, но сильного тела. Его маленький ангел, его маленькая вселенная. С холодной, агрессивной оболочкой и теплым, мягким содержанием. Оберегать. Осаму должен сберечь их счастье, сберечь от всего этого злого мира. Теперь он сможет это. Будучи рядом, он сможет сохранить этот хрупкий островок надежды на светлое будущее. Будущее только для них двоих... - Чуя... Ты серьезно? Ты мне... не врешь? - голос забинтованного чуть дрожал. - Не вру. - Осаму этого не видел, но рыжик улыбался. - А теперь пусти. Ты во мне сейчас дырку сделаешь, костлявый!