Возрождение легенды

Когда огрубевшие щёки заныли от стылого ветра, лейтенант Джи решился. Ему требовался совет. Будь то сражение или защита, мужчина не позволил бы себе сомневаться, однако сейчас его одолевало множество тревожащих, словно рой пчёл, мыслей, и не было возможности справиться с ними самостоятельно. Как человек подчинённый командованию, Джи не имел права без предупреждения даже отлучаться с корабля, не говоря уже о чём-то большем. Душа требовала большего, но долг удерживал на месте железной цепью. Шагая по коридору, освещённому масляными лампами, Джи миновал каюту Айлы, откуда доносились красноречивые звуки. Мужчина усмехнулся в усы и прошёл дальше, даже не сбившись с шага. Он подозревал такой исход и целиком одобрял Катару в роли воспитателя пацанов. Вот с Зуко в этой роли он согласен не был. По его мнению, парня самого требовалось воспитывать, причём жёстко, как новобранца армии Огня, а не как обычного мальчишку. Недаром Зуко принц военной державы. Своё мнение, однако, лейтенант благоразумно держал при себе. Стук в дверь эхом разнёсся по пустому коридору. Спустя минуту Айро вышел на порог. — Да? Внутренняя решимость дала трещину, Джи на мгновение крепко стиснул кулаки, мысленно давая себе пинка. — Вы не могли бы поговорить со мной? Приватно. По голосу нельзя было определить, насколько тяжело лейтенанту далась эта просьба. Приставать к начальству с личными проблемами, не связанными с семьёй или травмами, он не привык. Айро посторонился, впуская в каюту молодого офицера. По возрасту Джи годился ему в сыновья, но Айро старался не придавать этому значения. Впрочем, за время долгого путешествия и совместных вечерних чаепитий, мужчина привязался к команде больше, чем к просто подчинённым. В том числе к Джи. — Садитесь, лейтенант. Вас что-то гнетёт? — Айро прошёл мимо напряжённого, точно сжатая пружина, офицера и сел за рабочий стол. Признаться, от рабочего здесь осталась лишь сложенная в свиток карта, в остальном стол использовался, чтобы пить за ним чай. Джи мрачно кашлянул. Он впервые за очень долгое время оказался неспособным чётко изложить проблему. — Я виноват. И сожалею о необдуманном поступке, — стоя слишком ровно, будто проглотил лом, отчеканил Джи. — Могу я остаться стоять? Сидеть он сейчас не смог бы. — Конечно, вы можете. Айро задучиво посмотрел на лейтенанта. Сегодня день признаний какой-то. Даже любопытно, что именно натворил Джи. Айро не торопил, заметив, как тяжело даётся мужчине признание. — В прошлом докладе, про разбойничью шайку, я не указал одну деталь. Главаря я высек, — отчитался Джи. Его скребло виной. — Вроде даже справедливо, но бессмысленно. Едва ли это ему помогло, полагаю, наоборот, озлобило. Прочие малолетние разбойники пришли в деревню, их разобрали по семьям жители. Но Джет… не пришёл. Он остался в лесу. Лейтенант не понимал, в какой момент успел так привязаться к мальчишке, что тревожился о нём. Переживал с тех самых пор, как вернулся на корабль. Сопровождая аватара в деревню, Джи высматривал Джета, даже нашёл время спросить о нём у старосты, но увы, малолетний главарь в деревне не объявлялся. Айро молча ждал продолжения рассказа. Он пока не понимал, чего хочет Джи. А тот, перестав тянуться во фрунт, вдруг беспомощно закрыл глаза ладонью. — Сэр, я запутался, — признался мужчина. — Джет всего лишь мелкий нахальный разбойник, до которого мне не должно быть никакого дела. Но я едва сдерживаюсь, чтобы не пойти разыскивать его в лес. Притом, что он, скорее всего, злится на меня, а может даже ненавидит. — Прикипели душой, — понимающе произнёс Айро. — Вы ведь понимаете, что нельзя помочь всем? — Да, — глухо отозвался Джи сквозь зубы. Под этим согласием скрывалась буря эмоций. — Про всех я не сказал ни слова. Но Джета я бы забрал. Хотя бы из леса вытащить, а уже потом решать что и как. Айро продолжал изучающе смотреть на лейтенанта. — Насколько я помню из доклада, паренёк пытался вас убить, а Аанга, Сокку и Катару — продать в рабство. Ах да, ещё взорвать дамбу, перегораживающую реку. Это так? Джи мрачно кивнул. Всё так. От противоречивых чувств ему ужасно захотелось пнуть стену, но порыв не успел перерасти во что-то большее, поскольку Айро продолжил говорить. — Допустим, вы его заберёте. Дальше? Кто поручится, что юноша не устроит диверсию? — Именно поэтому я пришёл к вам за советом. Хочу помочь, но моей помощью наверняка подотрутся. К тому же, я не исключаю, что Джет уже законченный подлец. Однако меня зацепил его взгляд. Даже после всего, что он натворил, мне хочется попытаться. — И вы готовы уйти ради него со службы? — прищурился Айро. Окончательно запутавшийся Джи молчал несколько секунд, но после решительно кивнул. — Вот как, — несколько растерялся Айро. Не ожидал он в молодом лейтенанте такой увлечённости. — Хорошо… — побарабанил он по столу пальцами, беря дополнительные секунды для размышления. — Тащить на военное судно невесть кого, конечно, не дело, но я не возражаю, если у вас вдруг появится ученик. Ручаетесь за него головой, лейтенант. Взгляд внешне мягкого отставного генерала сейчас напоминал лезвие клинка. Джи сглотнул, вдруг вспомнив, что говорит с братом Лорда Огня. Старшим братом. — И мой вам совет: дождитесь утра, — клинок вновь убрался в ножны, а генерал Айро сделался мягким дядюшкой. — Бесполезно искать ночью в лесу мальчишку, который прожил в этом лесу долгое время. Надеюсь, не нужно напоминать, что согласие должно быть добровольным? — Да, сэр, — просиял лейтенант Джи, понимая, что едва ли уснёт сегодня. Пожалуй, стоит обменяться ночными дежурствами.

* * *

Весь вечер Джет лежал под кустами, довольно ухмыляясь. Наблюдал. Не считая досадного эпизода с розгами, который не входил в план, ПЛАН удался на славу. Все сироты, которых он таскал за собой, удачно пристроены по семьям. И не по абы каким! Джет не просто так устроил лагерь около двух деревень, он долго присматривался к людям, замечал, кто из них дерётся, а кто не прочь накормить; у кого детей нет вовсе, как и тяги к ним, а кто помимо своих привечает и посторонних. Потому был уверен — пристроены друзья хорошо. Одна беда — будущего для себя среди деревенских жителей Джет не видел, а малышня не хотела расставаться, цепляясь за него, как кандалы. Сколько Джет ни пытался объяснить, что сам он не справится, не сможет обеспечить даже лечение чего-либо чуть серьёзнее соплей, его не желали слушать. Так и родилась идея стать в их глазах настолько чокнутым мерзавцем, чтобы дети согласились выпихнуться, наконец, в приёмные семьи, где взрослые смогут о них позаботиться. Сам Джет заботиться устал. Устал смертельно, до кругов под глазами, нервного пожёвывания травинок и тупых шуточек, существующих только чтобы заглушить тоску. Устал, но продолжал искать беспризорников и забирать в свою шайку. Потому что лучше так, чем если они по малолетству погибнут или свяжутся не с теми людьми. Сейчас парень был доволен. Часть детворы обосновалась в одной деревне, часть — в паре километров — в другой. Их не обижали. К людям Джет присматривался пристально, но видел лишь доброту и надеялся, что так будет и дальше. Всё, что от него зависело, он сделал и мог, наконец, отправиться в собственный путь. Раньше Джет мыслил о работе наёмника. Податься в город, наняться в охрану караванов или какого-нибудь купца, и жить, совершенствуя мастерство и поминутно рискуя шеей, просто потому что более ничего не умел. Не умел он даже читать, поэтому опасался, что с контрактом надурят, но надеялся обучиться этому при случае в городе. Из крупных городов ближе всего находился Омашу, но и туда Джет не рассчитывал добраться пешком. Нужен был транспорт. И тут подвернулся целый корабль. Из плюсов — Джет не сомневался, что сумеет проникнуть в трюм и остаться незамеченным. Из минусов — вовсе не обязательно, что пунктом назначения будет Омашу, к тому же юноша сомневался, что его не выкинут за борт, если поймают. Тех людей он успел здорово настроить против себя. Можно было пропустить корабль и подождать другой, но в их глуши ждать можно было неделями, если не месяцами. Несмотря на жёсткую взбучку, тот здоровый мужик в броне Джету скорее понравился. Мог запросто проткнуть мечом, но не проткнул. Говорил правильные вещи, пусть и сурово. Не стал никуда насильно тащить и передавать тому же старосте, а попросту высек и отпустил. Как будто ему не плевать. Может, из-за этой вот попытки достучаться, Джет не мог выкинуть из головы строгого дядьку. Не знал даже его имени, но слова: «Наверное потому что ты сам ещё ребёнок, которого некому учить», прочно врезались в память. Учить. Неужели так можно было? Джет ведь давно и думать забыл о ком-то старшем для себя. И только сейчас осознал, что очень этого хочет. Если проникать тайно, нет ничего удобнее безлунной ночи. Однако Джет помнил, что когда тот военный звал его прийти извиниться, то времени дал до утра. Пробраться тайком или прийти в открытую? Выбор был сложным. Джет будто решал сейчас свою судьбу, поэтому метался между решениями, не зная, что лучше. Стемнело, наблюдение за деревенскими потеряло смысл, и юноша остался предоставленным на растерзание своим мыслям. Он подкрался поближе к причалу, залез на дерево и долго смотрел на корабль, на эту стальную громадину. Не мог определиться с выбором. Оба варианта грозили провалом, но обещали солидный выигрыш в случае успеха. Всё же, промаявшись ночь, Джет решил рискнуть. Он дождался восхода солнца, спрыгнул вниз, закинул на плечо рюкзак с нехитрыми пожитками и вразвалку направился к трапу. Походка была вызвана одеревеневшими от долгого сидения конечностями, а не нахальством, но Джет сунул руки в карманы и изобразил второе, стараясь не морщиться от многочисленных иголочек, покалывающих ноги. Дойдя до трапа, юноша поднял с земли горсть гравия и стал по одному кидать камни в обшивку, стуком привлекая внимание кого-нибудь изнутри. Кроме безумной, неоформленной чёткими мыслями надежды, у Джета имелась ещё одна причина прийти открыто. Она лежала в кармане и стала той каплей, что перевесила чашу весов. — О, явился-таки, — с высоты борта показалось знакомое лицо. — Жди, сейчас спущусь. Рассерженным мужчина не выглядел, но Джет всё равно тревожно сжался. Зад после вчерашней трёпки ещё не прошёл и ныл, постоянно напоминая об осторожности. Когда мужчина вышел на причал, Джет поневоле попятился, несмотря на то, что тот был без брони, с одним лишь мечом на поясе. — В чём дело, парень? Второй раз тебя никто не накажет, не бойся. — Не боюсь, — улыбнулся Джет, покусывая травинку. Успокаивало не очень. — Ты… Вы сказали, что меня некому учить. — Да, я помню, — мужчина чуть приподнял бровь. — И? Джет смешался. Занервничал. Он не мог, просто не мог высказать в лицо совершенно чужому человеку всё то, что его мучило. — Можете… — он сглотнул. — Вы не могли бы отвезти меня в Омашу? Ну, или в любой другой город, где корабли проходят чаще, чем раз в хуй лет. Денег нет, но я сильный. Буду работать. Кажется, военный заинтересовался предложением, Джет смотрел на него с едва скрываемой надеждой. — Почему именно Омашу? — Там… — тьфу, забыл придумать заранее. — Там дядька мой живёт. Брат матери. Выгнать не должен, но если что, возможностей там явно больше, чем в здешнем зажопинске. Офицер поморщился. — Не выражайся, — не то приказал, не то попросил он. — Город по пути, доставим. Ты только за этим пришёл? Вроде бы всё шло отлично, но Джет ощущал сильнейший раздрай. Нет, сказать невозможно. Вслепую нашарив в кармане вещицу, Джет вытащил её за ленту и выставил вперёд. — Вот. Помнится, вы несли что-то про остатки человечности. Думаю, это они. Возвращаю. На ленте болталось ожерелье Катары, а истинная причина так и осталась непроизнесённой. Мужчина серьёзно кивнул, но ожерелье не взял. И тут Джет вспомнил, что хорошо бы узнать его имя. — Кстати, я вас называю «тот суровый дядька», — как бы невзначай выдал Джет. — Вы не представились. — Лейтенант Джи, — хмыкнул «тот суровый дядька» в аккуратно подстриженные усы. — А ты Джет, верно? — Ого, у нас имена похожи, — Джет перекинул травинку в другой угол рта. — Повод для шуток про папочку. Выпад ничуть не рассердил лейтенанта, и Джет счёл, что с ним вполне можно иметь дело. Разумеется, если поблизости не будет прутьев. — Пойдём, — Джи приглашающе кивнул в сторону трапа. — Отдашь ожерелье сам. Заодно объясни ребятам, зачем тебе потребовалось продавать их пиратам в рабство. Воздух вышибло из груди, Джет, уже шагнувший вперёд, точно налетел на прозрачную стену. Он и забыл, что здесь его ложь считают правдой. — Я бы их не продал, — хмуро бросил он, не желая оправдываться. Не надеялся, что поверят. Лжецам не верят, даже когда они говорят правду, так ведь? — М-да? — повернулся к нему Джи. — И дамбу бы не взорвал? — Ну… — взгляд вильнул. — Её собирался, — вздохнув, признался Джет. — Могу я узнать причину? Мужчина подошёл и заглянул в глаза. От его прямого взгляда Джет молча попятился снова. — Ясно. Тогда давай так: вижу, парень ты неплохой. Обещай не устраивать беспредел на судне, тогда недели через три без проблем высадишься в Омашу. Согласен? — А вы тут типа главный? — Джет не желал сдавать позиции так просто. — «Типа главный» не будет против, если за тебя поручусь я. Поэтому жду. Ничего криминального Джет устраивать не собирался, поэтому неопределённо пожал плечами. — Ладно, обещаю ничего не взрывать. Про беспредел ничего не скажу, а то вдруг у вас лечь позже восьми входит в понятие беспредела. — Идёт. Тогда я оставляю за собой право надрать тебе уши, если наши понятия о беспределе не совпадут, — хмыкнул лейтенант. Джет возмущённо вскинулся. — Нечестно! Понятия не совпадут у обоих, а уши только мне! — Потому что у меня в таком случае пострадают нервы, — Джи повернулся к трапу, Джет немедленно последовал за ним. — Но вместо ушей могу надрать тебе зад, уговорил. — Вы издеваетесь, — подытожил Джет, стремительно поднимаясь по трапу. Ему было весело, и радость от предстоящей поездки не могла перебить даже угроза взбучки за поведение. Пусть всего на три недели, которые, возможно, обратятся кошмаром из-за тех мальчишек и девчонки, знакомство с которыми вышло… несколько необычным. Ну и ладно. Зато «суровый дядька» оказался неожиданно приятным в общении и Джет собирался тихо кайфовать, хотя бы воображаемо получив твёрдое плечо, на которое можно опереться. Даже если это всего лишь мечта, в которой он никогда не признается.