Lovesongs

[Тина] — Закончила свою репетицию? Хитрая улыбка намекала, что он уже что-то задумал. — Ещё немного, — я переключила камеру, показывая происходящее вокруг. — Работа кипит. — Ну, так серьёзная «фирма» — серьёзные люди, — вернула изображение на фронталку, чтобы видеть его. Воздушный поцелуй прилетел ко мне в ту же секунду, сердце бережно собирало даже мимолетные моменты. Казалось бы, мелочь — а сколько тепла. — Не устала после вчерашнего? — Не особо, сейчас рада каждой возможности выйти на сцену. Да и Катю поздравить нужно было, отношения с ней это не только работа. — Рад, что ты рада. Даже если я не рядом. Творческий процесс превращал его в студийного аскета, и он не вовлекался в то, что считал пустой тратой времени. К тому же, у нас обоих не вызывала желания хоть какой-нибудь публичности мысль о диком ажиотаже, который непременно сопровождал бы наше общее появление. — Паша, кстати, решил устроить маленькое шоу с «пиджачной историей». Дан непроизвольно улыбнулся. — И охота ему заморачиваться. Можно ведь просто не обращать внимания, цирка и так хватает. — Завуалированный урок этики от пиар-философа. По сути, он делает свою работу, ничего больше. — Тина, ты мне нужна тут, — голос Антона вызывал у Дана неизменную реакцию. — Передай ему, что ты нужна мне, а ему светит только, когда закончу разговор. Я рассмеялась. — Да что ты говоришь? Капитан на палубе, — показала ему язычок. — Даник, мне, правда, пора идти. Ты что-то хотел конкретное или просто в гляделки поиграть? Он стал серьёзнее. — Хотел попросить о помощи. Помнишь девочку Нику? Сегодня первые пробы записи песни. Слова она уже выучила, можно смотреть, как в эмоциях получается. Мне важно твоё мнение по звучанию, атмосфере, энергии. Нужно женское видение, и кто, как не ты, сможет донести его мне. Послушаешь её, пожалуйста? Я вздохнула. После репетиции хотелось отдохнуть, но как я могла отказать ему и музыке. — Только смогу быть не раньше, чем часа через два. — Раньше и не нужно, малыш. Чувствую, что тебе хочется отдыха, но после проведу отличную реабилитацию, I swear. Когда я приехала в студию, Дан со звукорежиссером уже колдовали над пультом, пока Ника распевалась в комнате для записи. Тихонько подошла сзади и провела нежно пальцами линии по шее к плечам. Он сразу понял, кто это, и накрыл мои ладони своими, не глядя. — Ты пришла, — его мягкий голос мгновенно заставил моё сердце биться чаще. Он запрокинул голову назад и поймал меня в капкан нежности своим взглядом. — Когда ты говоришь, что я нужна тебе, как может быть иначе? Мне безумно хотелось поцеловать его, но мы были не одни. Всё самое сокровенное — только наедине. Весь возникший импульс растворился во взгляде. Он словил это тепло, улыбнувшись в ответ. — Бери наушники, будем слушать. Дан подал знак Нике начинать. Умел он писать гармонию. Вроде всё просто, но так точно получалось по эмоциям. Хотел воодушевить песней — воодушевлял, хотел заставить задуматься — погружал в мысли, хотел увести в отрыв — и вот, ты уже прыгаешь как ненормальный и поёшь вместе с ним. Так и с девочкой, задумал в песне преобразить её грусть, и она, следуя заложенной в мелодии энергии, менялась прямо на глазах, начиная излучать радость там, где только что была печаль. Конечно, немалую роль играла и её внутренняя гибкость, чувствительность и талант, но вклад его творческого начала был стержнем процесса. Текст прекрасно дополнял музыку, а тембр Ники придавал этому какой-то сказочный шарм. Она мне напоминала лесную фею, каждым движением и нотой, распыляющей вокруг волшебство. — Как тебе? — спросил он, когда девочка допела. — Эмоционально — очень впечатляет, но ей не хватает погружения как по мне, возможно, нервничает. Технически стоит поработать над мелизмами, хочется больше плавности. В целом, впечатление магическое, ты был прав на её счёт. Эльфийская принцесса в созданной тобой сказке. Пока говорила, забылась, утонув в его внимательном взгляде, и руки непроизвольно обняли за талию. Он обнял в ответ, но тихонько прошептал: — Мы не одни, малышка. Как наваждение рядом с ним, ум терял контроль, когда сердце открывалось слишком сильно. Я не успела отстраниться, как в комнату вошла Ника, увидев наши объятия. — Извините… прервала вас. Она хотела было выйти обратно в комнату записи, но я отстранилась от Дана и жестом остановила её. — Ничего ты не прервала, это я слишком воодушевилась вашим совместным творчеством. У Дана зазвонил телефон, он вышел из комнаты, чтобы поговорить. Ника помедлила пару секунд, но решилась заговорить первой. — Тина, вы извините, что я так прямо, но просто какая девочка, мечтающая о большой сцене, не хотела бы с вами познакомиться. Меня Ника зовут, — протянула мне ладонь для приветствия. Я улыбнулась, вспомнив себя приблизительно в её возрасте. Точно так же смущалась перед Аллой Борисовной, когда та поздравляла меня на «Новой волне». — Ты очень талантлива. И замечательно, что тебе порекомендовали Дана, он определённо сможет помочь тебе найти свою волну. Глаза Ники светились от восхищения. — Вы тоже приехали песню записывать? Или… — она не договорила, поняв, что это перебор с личными границами. Улыбнулась её детской непосредственности. Она ведь и так всё видела, чего юлить. — Или, — взглядом дала понять, что всё нормально. — Хотя может вдруг повезёт и Дан мне тоже подарит песню. Он как раз вернулся в комнату и удивлённо посмотрел на нас. — Уже познакомились? — его рука теплом легла на моё плечо. — Как видишь. — Ника, звонил твой продюсер. Он задерживается, ты можешь либо идти, либо подождать вместе с Тиной. — Я подожду, — она утвердительно кивнула. — Тогда будьте добры, переместитесь в комнату отдыха, мне нужно со звукорежиссером кое-что доделать. Подойду, как только закончу. Мы упали на диванчик, захватив с собой по чашке горячего чая. — Не будет наглостью попросить Вас дать мне пару советов? Такие вопросы вгоняли меня в ступор. Одна надежда, что интуиция выведет на нужные ей смыслы. — Не будет, но вот так сходу, не придумаю с чего начать… когда ты так юна, сложно найти себя, все свои краски, но чем больше ты ищешь, пробуешь, тем богаче будешь. Чем шире чувствуешь, чем глубже проживаешь, тем больше того, о чём сможешь рассказать зрителю. У тебя уникальный дар, подключать зрителя к сопереживанию, заставлять его сердце плакать или радоваться вместе с тобой. Это чудо, когда человек рождается с высоким уровнем эмпатии, и благодаря голосу может запускать обратную волну слушателю. Такое дорогого стоит. Никакие три с половиной октавы этого не заменят, хотя, уверена, ты при желании сможешь их развить. Потому главный совет — не бойся жить полной жизнью. Тогда твоё творчество будет интересным, будет брать за душу — когда ты будешь петь о настоящем, о том, что пропустила через каждую струнку своей души. Ты отдалась чувству без остатка, и оно переродилось в твою музыку, это воодушевление не может не дойти до зрителя. Музыка ведь не просто набор звуков, пусть и гармоничный. Каждая песня — маленькая история, маленькая жизнь, проживаемая на сцене. Искренность — залог того, что история станет не только твоим откровением, грустным или радостным, а и вдохновением для слушателя, которое подарит ему ощущение, что его внутренний мир услышан, что он не один в своих переживаниях или чувствах, это ведь так важно всем людям. В этот момент между артистом и слушателем возникает невербальный диалог, общее энергетическое поле, в котором оба обретают эмоциональное взаимопонимание, даже какой то мере равновесие. Ты задумывалась, почему люди любят подпевать на концертах? Почему артисту хочется спеть вместе? Чтобы сделать эту связь ещё более явной. Объединить физическое и душевное, проявить это всеми возможными способами. Понимаешь о чем я? — Понимаю. Когда пою и вижу отдачу от слушателя, мне становится легче, когда грустно, или еще более радостно, когда всё хорошо. До Ваших слов не задумывалась почему. Когда пела Дану песню в первый раз, даже расплакалась. И не просто от того, что высказалась, а и от того, что он ощутил мою боль и, как мне показалось, хорошо понимал её, хотя он и мужчина. — Потому что он не просто мужчина, — улыбнулась ей, — а ещё и волшебник. Со зрителем происходит то же самое, просто всё не так индивидуально, ощущения менее сокровенные, как правило… хотя на моей памяти бывало по-разному. Иногда поток такой сильный, что расплакаться можно и на глазах у огромной аудитории. Это чувство единения с другими людьми, всеобщего взаимопонимания и взаимного вдохновения — бесценны. Слушатели, поклонники и артист — своего рода творческая семья. И это всегда обоюдно. Надеюсь, со временем у тебя тоже будет своя. Искренне тебе этого желаю. Взгляд Ники снова наполнился грустью. — Семья…надеюсь… — Эй, ты чего? Вроде говорим о хорошем… Она помолчала с минуту, собирая эмоции в свой хрупкий кулачок. — Слово «семья» напомнило о личном… сейчас у меня непростой период. Наш разговор перетек в настолько душевное русло, что внутренние границы расслабились, и она поделилась этим непроизвольно, ощутив какое-то эмоциональное родство. — Хочешь поговорить об этом? Всё равно сидим тут в ожидании нашего принца, я не против. Легкая улыбка на её лице дала понять, что Ника благодарна за то, что я не сдерживаю её порыв. Быть настоящими друг для друга, даже если вы едва знакомы — не так уж сложно. Кто знает, насколько важен такой вот случайный диалог. — Мы с Ромой знакомы с момента, когда мне было шестнадцать. Он тоже музыкант, причём старше меня, и выступает со своей группой уже почти десять лет. Примерно год назад у нас завязались отношения. Очаровательный романтик, была влюблена в него с момента знакомства. Конечно, я утонула в нём и в чувстве. Сначала было идеально, но спустя полгода у него случился очередной творческий кризис и всё пошло наперекосяк. Во мне он не мог найти то ли утешения, то ли вдохновения… Я даже не знаю, чего ему не хватало. Ничем не могла помочь. Вы знаете как это смотреть, как мучается любимый человек и быть не в силах что-то изменить? Я очень хорошо это знала. Слишком хорошо. — Да, мой муж умирал от рака у меня на глазах, — она вздрогнула от моих слов. — Простите… — Ничего… Я к тому, что ощущение такого бессилия мне хорошо знакомо. Ника смутилась, что заставила меня вспомнить подобное, и не решалась продолжать. — Не переживай… та боль уже позади. Заканчивай свою историю. Она вздохнула. — Я прощала ему многое. Резкость, равнодушие, гулянки, алкоголь, ночные звонки других девушек. Он пытался найти какую-то искру во всех этих страстях. То, что не мог найти во мне. А что я могла дать? Только любовь, нежность, заботу. Его это не вдохновляло. Но я всё равно была рядом до конца, пока он сам не попросил меня уйти. Сказал, что не хочет ранить и мне будет лучше без него… такая банальность, как в дешёвой комедии… спасибо хоть обошёлся без «давай останемся друзьями». Прошло три месяца, и я всё ещё не могу это отпустить. Он уже нашёл кого-то нового, видела фото в инстаграм, мы не общаемся сейчас. Хотя я, бывает, когда накрывает, пишу ему сообщения в «никуда». Он даже не читает их, но мне почему-то важно их писать. Чувства не уходят, и я никак не могу выбраться из этой ловушки. Что я могла сказать ей. Слова мало что могли изменить в этом случае. Нужна была просто поддержка, просто понимание, и время. Много времени и, желательно, хотя бы кусочек нового счастья. — Я не буду тебе советовать «переключиться» на кого-то, ведь если ты любишь, это попросту не получится. Да и нечестно по отношению к человеку, которого, по сути, просто будешь использовать для эмоциональной компенсации. Единственное, что могу сказать точно, что к счастью невозможно стремиться одному. Один делает шаг — и должен сделать второй. Если ты оказываешься кому-то не нужна, но чувства не отпускают, просто позволь им быть и проявиться в творчестве. Это тоже грань любви, хоть и со знаком минус, но сколько прекрасных песен было написано в этой энергии. Скольким раненым сердцам помогла такая музыка и чувство, которое она дарит, что ты не один в своей боли. Позволь любви продолжать жить в твоём сердце. Если она не взаимна и её жизнь не поддерживают двое, она как феникс, сгорит и переродится из пепла вновь, но она должна жить. Не нужно пытаться убить её — это всё равно, что убить смысл жизни. Люди, которые так делают, впустую тратят отпущенное им драгоценное время и упускают самое важное на Земле. Вдохновляйся тем, что тебе дано сегодня, люби и надейся, что завтра из пепла появится что-то новое и прекрасное. Мне хватило сил дождаться, и у тебя хватит. — «Дождаться», это Вы о Дане? Это был момент искренности, и мне не хотелось закрываться. Милый ребёнок сохранит мою тайну, я уверена. — О нём. Ника взяла меня за руку и тепло посмотрела в глаза. — Не передать, как я Вам благодарна. Вы — женщина с большой буквы. — Да, ну… спасибо, конечно, но это ведь просто разговор. — Не просто, я же чувствую. — Что ты чувствуешь? — в этот момент в комнату зашел Дан. Ника растерялась и посмотрела на меня. Я накрыла её руку второй своей ладонью и, смотря на Дана, ответила: — Чувствует, что всё не зря. Он улыбнулся нам. — Это да. Не скучали тут по мне? — Скучали, конечно, — рассмеялись обе. — Только и делали, что скучали по тебе. — Не сомневался, — он посмотрел на Нику. — Тебя там уже ждут. Она встала и, всё ещё держа меня за руку, сказала: — Ещё раз спасибо… за надежду, за тепло и понимание. Надеюсь, как-нибудь снова увидимся. — Будь сильной, береги любовь и всё у тебя будет хорошо. Ника обняла Дана на прощание и оставила нас вдвоём. Он присел передо мной на колено, и взял мои ладони в свои. — У вас был сеанс магии? Волшебник мой. Он почувствовал энергию разговора, и ему этого было достаточно. — Искренности. Мне тоже казалось, что всё, что было сказано, должно остаться между нами девочками. — Малыш, я тут понял, что давно не кормил тебя чем-нибудь вкусным. И не помню, когда мы готовили вместе в последний раз что-то более-менее серьёзное. Как на счёт ужина у меня? Поехали? Любимый мужчина предлагает приготовить еду вместе. Я сплю или да. Взяла его лицо в ладони и прошептала: — А десерт будет? Он поймал меня в нежный поцелуй и не отпускал до момента, пока гитарист не зашёл к нам в комнату. — Двойной, — взгляд плавил меня жаром, вызывая волнительную дрожь внутри. Непроизвольно облизнула губы. — Сдаюсь. Через час мы уже были у него. Оказалось, что у нас намечается паэлья из киноа с овощами и морепродуктами. — Звучит сложно, но на деле увидишь, справимся за полчаса. Всё очень легко. Промываем хорошо киноа, в кастрюлю его и заливаем водой один к двум. Минут пятнадцать готовится, отключаем нагрев и оставляем томиться. Справишься? — Конечно, справлюсь. Он подал мне пачку с крупой. — Я тем временем займусь овощами, соусом и остальным. Пока он нарезал лук, цуккини, перец, спаржу, я уже поставила киноа вариться, и присоединилась к остальной нарезке. — Что за соус? — Натуральный йогурт и баночка консервированных томатов в собственном соку. Плюс чеснок, базилик, орегано и любые другие травки на твой вкус. Сейчас стушим овощи, креветки и кусочки рыбы в чесночном масле, зальём соусом, перемешаем с киноа и ужин готов. К этому всему полагается белое сухое. — Ты прямо мастер-шеф, кто бы мог подумать, — любовалась ловкими движениями его рук. Он улыбнулся, перемешивая уже готовящиеся овощи. — Ты же говорила, что в нашей семье малышей кормить буду я. Вот и готовлюсь. Он заметил моё смятение, но отвлёкся на соус. — У тебя такая странная реакция, — его взгляд стал серьёзным. — Думал, что тогда в коттедже мы всё выяснили. Я не давлю на тебя, но впечатление, что решимости поубавилось. Или я не прав? Замечает все мои оттенки. С ним невозможно было что-то скрыть или недосказать. Дан смешал все ингредиенты и заканчивал приготовление. — Тот момент был настолько ярким, что не мог не изменить меня, — аккуратно обняла его со спины, чтобы не мешать процессу. — Но время есть время, без него никуда. — Никто не торопит тебя, малышка, — он выключил нагрев, накрыл сковороду крышкой и повернулся ко мне лицом. — Но когда, говоря о детях, я вижу вместо радости смущение — естественно, я недоумеваю. Его руки обвили мою талию в ответ. — Твой внутренний «зверь-одиночка», — напомнил мне фразу из «Небо Лондона», — всё ещё сопротивляется. Прижалась к груди, укутываясь в его нежность как в одеяло. — Но я всё уже осознала, почему так происходит. Он подумал немного. — Наверное, потому, что душа слишком долго страдала, и тени прошлого всё еще бродят рядом. Ограничения прояснились, но фантомные боли всё ещё с тобой. Знаешь что это? Когда человек лишается конечности, он всё ещё чувствует её и даже боль в ней, хотя физиологически этому уже нет причин. Всё пройдёт со временем, если ты не будешь создавать новые препятствия, и каждый раз, когда будет происходить такой момент, как сейчас, сможешь направлять реакцию в новое радостное русло, а не пускать на самотёк в старое. Осознание — это зерно, но чтобы оно проросло, ему нужен уход, нужно тепло. Энергию необходимо направлять, задавать ей вектор, тогда изменения смогут закрепиться. Нет больше причин не любить всем сердцем, Тань. Я — рядом, но основное всё равно за тобой. Казалось, Дан говорит очевидное, но для меня это была как слепая зона. Настолько там было изранено, избито и наглухо заколочено до того, как в моей жизни появился он, и повел меня через эту темноту на свет. — Мы кушать-то будем или ещё томик Платона прочтём для аппетита? [Дан] Я всегда умел вовремя разрядить обстановку. — Платон, конечно, неплох, но от этих запахов аппетит и так уже разыгрался. Тине понравилась наша импровизация. Да я и сам был удивлён насколько вкусно и необычно получилось. — Не знаю, что ты там наколдовал, но вкус изумителен. Мой секрет — спонтанность и интуиция. Хотя, само собой, это подходило не для всех блюд, но я старался выбирать те, где можно разгуляться фантазии. — Импровизация — путь к шедевру, — я наполнил нам бокалы и поднял свой для тоста. — Let it be love, baby. Её светящиеся глаза, за которые я отдал бы полмира. И вторую половину — за возможность бесконечно её целовать. Наши взгляды встретились и как всегда сияли красноречивей слов. Умиротворяюще и одновременно волнующе. Чувственный коктейль нежности и желания, которым невозможно было насытиться. После ужина мы переместились на диван, где просматривали ролики из французского и британского «Голоса». Она прижималась ко мне сбоку, положив голову на плечо и обнимая обеими руками мою руку. В предлагаемых видео высветилось видео «Не дощ» с наших боев. Тёплые воспоминания ожили в сердце. Это было одно из первых публичных откровений от меня. — Я вот задумался только что… почему ты не поешь мне свои песни? Когда мы наедине иногда общаемся музыкой. Это, по-моему, был единственный раз, когда ты спела мне свою песню, — поцеловал её в ушко. — Часто вспоминаю, когда у нас какие-то размолвки, твоё «открой навстречу мне двери»… это было так неожиданно, искренне и смело. Тина плавно провела ладонью по щеке, очертив трепетную линию нежности от виска до шеи. — Наедине я еще пела тебе «Космічні почуття», вспомни. Точно, как я мог забыть. — Да, каюсь. Даже подпевал тебе. — Мои песни в большинстве своём имеют конкретных адресатов. «Не дощ» — одно из исключений, потому, что она не моего авторства, я только исполнитель. Не хочу петь тебе то, что связано с другими чувствами. То, что не о нас. С тобой всё ново, всё заново, — она посмотрела мне в глаза. — «Космічні почуття» как раз не адресная, скорее как образ состояния… и «без космічних почуттів, і я — не я, і ти — не ти» — определённо о нас. Мои губы поймали её в долгий поцелуй, подтверждая озвученную ею истину. — Определённо. Тина отложила смартфон. — А твои песни насколько адресные? Хороший вопрос. Раньше как-то не думал об этом. — Между адресным или нет тонкая грань, так как в любом случае чувства или эмоции нас вдохновляют, но… наверное, адресными я бы назвал те песни, через которые мы обращаемся больше к человеку, чем транслируем чувства или состояние… по крайней мере, в момент написания. Есть и адресные, и атмосферные и просто песни-настроения. Но то, как я пел их, когда только написал, это другая энергия, чем то, как пою сейчас. Я меняюсь, и меняется то, что вкладываю в них. Сложно воспроизвести в себе чувства, которые переосмыслил и воспринимаешь по-другому, но чтобы получалось искренне, проживать ведь нужно. Отчасти поэтому и новые обработки рождаются. Как иные грани, проводящие параллели с сегодняшним мной. Её ладонь легла на моё бедро, медленно поглаживая его. — А «Funny love»? Я хитро улыбнулся и поймал её взгляд. — Атмосферный образ. Было время, когда я много экспериментировал и was just having fun. После самого неожиданного предательства в моей жизни. Колебался, стоит ли рассказывать, но раз речь зашла, наверное, стоило. — У Depeche Mode в «Freelove» есть слова:

No hidden catch, No strings attached, Just free love.

Я долго жил именно так, после одной печальной истории. В странной парадигме свободной любви. Это не значило, что в моей жизни был просто секс и всё. Я бы так не смог. И в то же время не было глубины, все просто и ясно. No strings attached. Были эмоции, было веселье, было много событий и сплошной fun, но чувства к кому-то, словно, не могли нащупать почву, не могли прорасти корнями во мне. Hold on love написана в том периоде. Я держался за внутренний свет, погружаясь в странный мир своих порывов и экспериментов. Многое понял о желаниях, их природе, связи с психикой, о свободе — внешней и внутренней, о своих границах и чувственных «спусковых крючках». Я любил и люблю чувствовать и контролировать энергию, играть с ней, это был увлекательный опыт, хотя с одной стороны казался поверхностным. С другой стороны, сейчас, когда чувства всё же проросли, он мне пригодился. С тобой я разгадываю уже новые загадки. Помнишь момент, когда говорил, что на время оргазма тело «воплощалось» в душу? — подмигнул ей. — Невероятный опыт. Она игриво посмотрела на меня. — Рядом с тобой, я чувствую себя неопытной. Могу только догадываться, какие были эксперименты. — Кое-что уж точно не для твоих нежных ушек, — поцеловал её манящие губы. — Но так я понял, что «моё», и теперь могу делиться этим с тобой. Тина опустила глаза, о чём-то задумавшись. — Малышка, мы ничего не будем делать, чего ты не захочешь категорически. — Я не об этом, Дан… Думаю о «no strings attached». После ухода Жени, спустя время, я пробовала строить отношения, и даже какая-то влюблённость была, как мне казалось, но мои «струны» молчали. Я даже привязаться не могла, рано или поздно понимая, что в глубине мне всё равно, будет в моей жизни этот человек или нет. — Случайные пассажиры, — вспомнил я её стих, рассказанный во время лодочной прогулки. — Они самые… Мне хотелось полноты, но у меня просто не получалось её почувствовать, как я не пыталась. Даже смотря на яркие цвета вначале, постепенно скатывалась к монохрому, воспоминаниями пытаясь дополнить реальность, и казалось, что вроде и ничего, можно жить. Но разве «ничего» это про счастье? В итоге наступал момент, когда воспоминание, каким оно может быть, накрывало меня, и происходящее вновь теряло смысл, — поймала мою ладонь в замок со своей. — Пока в моей жизни не появился ты и это чувство. Да, пусть вначале было несмело, сумбурно и странно, но это волшебство ни с чем не спутаешь. Всё не скатывалось в пропасть равнодушия, а становилось только глубже. — Наши бесконечные совпадения, — повернулся к ней лицом, а она в этот момент потянулась ко мне, и наши губы сомкнулись сами. Так неожиданно и нежно. Желание во мне запульсировало и мгновенно разлилось по телу. — Ещё одно, — улыбнулась она мне. — Так что, раскроешь мне секретные сексуальные техники из тёмного прошлого? — А может ты мне? Я так понял, что ты в поисках эмоций, не ограничилась Антошей. Она резко переменилась в лице и отстранилась. Шутка не удалась. — Дурак. Когда усталость смешивалась с вином, мои словесные фильтры барахлили. — Извини, если прозвучало резко, но ты ведь сама рассказала о том, что он был не один. И явно вы с остальными не только за ручки держались. Что тут такого в вопросе. — Ты, правда, не понимаешь в чём разница между твоим fun и тем, что было со мной? — её взгляд был полон грусти. У меня, правда, не получалось сейчас ощутить, что её так задело. Не могу же я всё всегда улавливать, хотя и хотел бы. — Если не хочешь эту тему затрагивать, так и скажи. Но делать меня виноватым тут не из чего. Чувствовал, что Тина продолжала закрываться. — Малыш, — я коснулся её колена ладонью. — Таня… посмотри на меня. Помедлив секунду, подняла глаза, и я увидел, что она едва сдерживает слезы. Такой реакции не ожидал. — Ты чего, родная? — одним движением пододвинулся к ней вплотную и прижал к себе. — Ну, прости дурака, я не хотел. Слезы уже стекали по её щекам, я опоздал с извинениями. — Ты думаешь, я хотела этого… я искала выход… искала тебя… зачем ты так… Похоже, вино накрыло нас обоих. Невинная на первый взгляд шутка превратилась в эмоциональную лавину. — Иди ко мне, — я посадил её на себя, поддерживая руками под попой, и понёс в спальню. Она очень любила, когда я так делал и даже сейчас не сопротивлялась. Обхватывала меня руками вокруг шеи, ногами вокруг талии, и прижималась как можно крепче. Обычно эта милота сопровождалась поцелуями, но сегодня я всё испортил. Аккуратно положил её на кровать, но она отвернулась от меня на бок в позу эмбриона, в которой обычно спала. Прилег сзади, прижавшись как можно ближе к её спине, и обнял рукой, поймав ладошки в свою. Минут десять мы лежали молча, пока она успокаивалась. Я вытирал её слезы, проклинал свою прямоту и минуту, когда вообще поднял темы прошлого. — Я не буду больше шутить об этом, хорошо? Она коснулась наших переплетенных ладоней поцелуем. Прильнул сильнее к ней, вдыхая цветочный запах её волос, и несмело поцеловал в шею. Она вздрогнула, но подалась ею ближе ко мне, открываясь для следующего поцелуя. Нежность моя, что же ты делаешь со мной. Сейчас каждое неверное движение могло отстранить её и я трепетно переходил от точки к точке, чтобы всё было именно так, как ей нужно. Сгорал от желания, и в то же время наслаждался текучестью момента, его плавностью и запредельным волнением. Я раздевал её медленно, расстегивая рубашку пуговица за пуговицей, поцелуй за поцелуем, чувствуя, как она дрожит под моими пальцами. Электрические разряды бегали между моими губами и её кожей, спускаясь от шеи к уже оголенным плечам. Мы оба переключились с одного эмоционального состояния на другое легко и синхронно, как единый организм. Сняв рубашку, я нежно провел ладонью по её спине, кайфуя от того, как соблазнительно она прогибается от моего прикосновения. Совершенная пластика тела, сводящая меня с ума. Плавно расстегнул молнию на юбке сзади и избавился от неё. Теперь она лежала рядом со мной в одном белье, такая беззащитная и желанная. Провёл по лифчику легким касанием и снял его только когда почувствовал её отклик. Она учащенно дышала, запрокинув руки за голову, и поглаживала мою шею, пока я медленно ласкал манящую грудь. Снова прильнул губами к её коже. — Не молчи, малышка… я хочу знать, как тебе хорошо. Она томно выдохнула и прижала меня рукой сильнее к шее. Постепенно, не прекращая поцелуев, снял одежду, дав ей почувствовать всего себя. Тина лежала в изгибе моего тела, идеально помещаясь в объятия, пока мои руки согревали и расслабляли её. — Можем просто полежать так, если хочешь. Вместо ответа она потянулась рукой к трусикам и, поддев их пальцем, сняла с себя одним ловким движением. Возбуждение накрыло меня, но сегодня вся инициатива была за ней. Малышка направила мою руку от спины вниз, между бёдер, и в этот момент я почувствовал как ей хорошо. Медленно входил в неё, с каждым сантиметром наполняясь ей и отдавая себя взамен. Нежно, сильно, до конца. Сейчас ей не нужна была гонка, она хотела плавное течение по нарастающей, растворяющее всё лишнее, кроме чистых любви и желания. Её тихие стоны — моё сладкое безумие, мелодия, от которой я взрывался на каждом звуке, из последних сил сдерживая свой предел. — Боже, я не могу… моя девочка… Чувственность сегодня какая-то запредельная, я тонул в этом огненном море, теряя все точки опоры здравого смысла. — Твоя, Дан… твоя… Её шёпот вынес меня на финишную волну, и тело с томным криком перетекло в чистую энергию, переплетаясь в пульсирующем оргазме с такой же нематериальной малышкой, стонущей от наслаждения в моих объятиях. Как дышать… Как… — Поцелуй меня, — прошептал ей на ушко. — Поцелуй… Тина повернулась лицом ко мне, и океан нежности её губ затянул меня в свои глубины. — Космос мой… Даже наши тела казались мне единым целым, что уж говорить о чувствах. Я бы хотел, чтобы всё, что рождалось из любви, не знало границ как сейчас. Тогда я бы больше никогда не мог её ранить даже невзначай. Никогда. Смотрел в её светящиеся глаза и не мог нарадоваться, что в ней исчез след сегодняшней ситуации. — У тебя ещё остались силы? — Смотря для чего. Провёл пальцем по её губам и нежно приложил ладонь к щеке. — Для красоты. Она удивлённо выгнула брови и улыбнулась. — У меня есть секретный ключ, и мы ни разу вместе им не пользовались. Сегодня как раз погода супер, пойдём. Только плед возьмём на всякий случай, уже поздний вечер, не знаю, как там наверху по температуре. — На крышу что ли? Догадливая малышка. — Да, загипнотизировал охранника, и он сделал мне дубликат ключа, — хитро подмигнул. — Иногда поднимаюсь туда, смотреть на ночной город. Тине идея очень понравилась. Мы оделись, решив, что душ оставим на потом. Ей хотелось поскорее увидеть ночную панораму. — Осторожно, тут коварные ступеньки, — я старался подсветить телефоном, чтобы мы не споткнулись. Когда вышли на ровную площадку крыши, она в восторге запищала от открывшегося вида. — Ва-ау, да тут просто офигенно! Почему мы раньше не поднимались сюда? Ветер на высоте все-таки был прохладным. Я раскрыл плед и спрятал нас в него, прижав её к себе в объятиях. — Потому что всему своё время. Она ютилась в импровизированном тёплом убежище, восхищенно посматривая по сторонам. Тёмный купол неба казался таким близким, добавляя уюта нашей атмосфере. Вдали виднелся шпиль собора, поблескивающий от вездесущих городских огней, мерцающих, словно причудливая новогодняя гирлянда, накинутая сеткой на весь центр. — Здесь было моё место городского уединения, размышлений о прошлом, осознания ошибок. Но теперь мы можем бывать тут вместе. Она почувствовала, что слово «прошлое» прозвучало слишком печально от меня. Взяла мои ладони в свои под пледом и решилась на вопрос. — Грустное было прошлое? — Сегодня уже упоминал немного. С твоей болью это не сравнится, но меня в своё время это надолго лишило возможности чувствовать любовь в полной мере. Я решил рассказать маленькую предысторию, прежде чем вспомнить конкретно ту, которая заставила меня когда-то отрешиться от серьёзных отношений. — Мои девушки были часто младше меня. В юном возрасте, как правило, меньше цинизма, расчёта, желания контролировать, больше погружения в чувство, искренности в словах и эмоциях, свободы во всём. Отношения для меня — это всегда созвучность, резонанс, тогда это магия, тогда это по-настоящему. С детства эмпатия играла в моём восприятии большую роль, и я не всегда могу контролировать это, даже сейчас. Потому малейшие интонации и намерения могу улавливать, и со мной сложно тем, кто не готов быть открытым и честным до конца. Понимаю, девушка должна быть немного bitch иногда, это даже заводит, но только если подобное уравновешивается хорошими качествами и не переступает грань предательства, лжи, корысти. Я не идеален и не жду идеала от других, и всё же есть ценности и принципы, пренебрегать которыми невозможно. Последняя, кому я доверился до тебя, поступила со мной жестоко. Тина подняла взгляд на меня. — Ты можешь не рассказывать, если тяжело. — Всё нормально, Тань, — улыбнулся ей, — я, наверное, даже хотел бы поделиться этим. Чтобы ты лучше поняла, почему я такой, какой есть, почему я веду себя в отношениях именно так, а не иначе. Моя вина тоже была в том, что так сложилось. Меня часто не было рядом, а когда я был, пытался оградить её от всего, что как мне казалось, может повлиять на неё, сделать такой как большинство. Вначале ей нравилось, но потом этого стало слишком много. Она начала воспринимать подобное, как посягательство на её свободу и была права. Нельзя решать за человека, каким ему быть, и в какую сторону развиваться. В конце концов, мы много ссорились, потом мирились, но я понимал, что с каждым таким эпизодом любви становится всё меньше и остаётся какая-то болезненная привязанность, которая отягощала её. Я же был верен до конца, и дело было не только в любви… словно пытался что-то доказать — себе, ей, миру. Наверное, такими были условия урока, чтобы я, привыкший к тому, что всё случается «по-моему», погрузился на самое дно и понял, что могу быть абсолютно бессилен даже в самом своём сильном желании. Я чувствовал всё: как она отдаляется, как ненавидит меня иногда, как тяготится и чувствует вину за то, что разлюбила, как хочет того, кто был кроме меня, и что чувствует, когда спит с ним. Сказать, что это был кошмар — ничего не сказать. Какое-то время она ещё и пыталась скрывать параллельные отношения, обрекая меня на двойную муку. Я сомневался в себе, а вдруг я и вправду выдумываю? Вдруг это всё плоды моей больной фантазии, и она в глубине души всё так же любит меня и ждёт? В последнюю нашу встречу бросился к ней, в отчаянии признаваясь в вечной любви, предлагая ехать со мной, жить со мной, дать ей свободу делать всё, что она захочет — но было слишком поздно. Я замолчал, чувствуя, как учащенно забилось сердце. Моя болевая точка, пусть и почти выгоревшая. — Но если бы всё сложилось иначе, если бы не эти пять лет внутреннего одиночества, то заслужил бы я тебя? Тина молча смотрела куда-то вдаль, прижимая мои ладони крепче к своей груди. — Мы оба должны были заслужить, — она поймала мой взволнованный взгляд. — Но мне всё равно жаль, что тебе пришлось через такое пройти. Прижал её к себе так, что наши губы оказались в нескольких сантиметрах друг от друга. Девочка моя. — В тебе мудрость, понимание, умение дорожить чувствами, лелеять их, а не только использовать. Твоя красота и женственность сводят меня с ума, я готов любить тебя бесконечно. А юности… юности в тебе хватит на нас обоих, хотя я ведь и сам такой, это только приумножится, — тонул в её глубоких глазах. — Всё в тебе обо мне. Закрепил признание глубоким поцелуем, запечатлев момент в вечерней тишине. — Когда завтра самолёт? — Ближе к полудню, но домой я поеду рано утром. Побудем вместе ещё немного. Don't want to miss a thing. — Споешь для меня? Её вдохновенная улыбка — лучший ответ. — Машу Чайковскую… а ты будешь вести в танце, медленно-медленно, хорошо? Она включила тихо мелодию, и я плавно закружил своего ангела, слушая новое откровение.

Завтра я полюблю тебя снова У нас такая игра Все бесконечно ново В мире, где ты и я Падают с неба звезды Рушатся города Но не бывает поздно В мире, где ты и я

Ты — моё всё, малыш. Моё — всё. Что бы ни происходило.

В мире, где ты и я Есть лишь море И это небо… Высота… В мире,  где ты и я На повторе наше лето… Красота… Какая красота…

Мы танцевали под звёздным небом среди мерцающего города, в параллельной реальности наших снов, ставших явью.

Сколько промокших улиц О нас больше не напишут? Мы навсегда проснулись В мире, где только сны… Я тебе улыбнулась Ты, не сказав ни слова Мне написал на запястье Слово «МЫ»…

Мы. Такое важное слово в моей жизни. Такое долгожданное. Такое родное.

В мире, где ты и я Есть лишь море И это небо Высота… В мире, где ты и я На повторе наше лето Красота…

Какая красота. Наша. В мире, где ты и я