Lovesongs

[Тина] Как много я могу показать — самой интересно. Получается танграм, где из маленьких фигур зрителю нужно складывать более сложную. Этой более сложной фигурой была обновленная я, а маленькими деталями — рассказанные истории, наложив которые на нужные временные отрезки, можно было составить примерную картину последних лет моей жизни и понять, как получилась я нынешняя. Шаг за шагом, выстраивая для зрителя прошлое и его смыслы, сама яснее понимала себя в настоящем. Несмелое начало, мои внутренние поиски точки опоры женщины и творца одновременно, драгоценное суверенное одиночество, не дававшее мне открыться новому, то лето, когда мы ждали, что ситуация разрешится сама собой, и я не знала, перестану ли ждать или дождусь, и всё прекрасное, что было после. Казавшаяся хаотичной энергия, пугавшая меня еще недавно своей неконтролируемостью, структурировалась в этом странном откровении, а бесстрашная искренность давала плоды. Но на фоне круговорота дел в вечера и ночи, когда я оставалась одна, рождалась новая песня. Творить в этом потоке было непривычно, но нота за нотой, приходила мелодия. Сопереживание закладывается ещё в музыкальной гармонии, передающей чувства в особом звуковом коде, и продолжается в красивых текстовых ассоциациях. Если это ограничить только текстом, настоящее проживание не получится. Маленькие резонаторы живут в поле каждого и откликаются на то, что слышат извне. Мажор и минор, как два полюса — радости и грусти, и множества их оттенков звучат в каждом, а музыка нажимает на созвучные кнопочки внутри, пробуждая эмоциональную память. Когда мелодия нашептывала мне нужные слова — это всегда по-настоящему и никогда мимо. А стихи иногда, так и оставались стихами, не развиваясь во что-то большее. Дополненная реальность, которую создаёт музыка, может объяснить сердцу то, что ум не может уловить в стихах. Когда Бог дал людям музыку, он определённо хотел нам помочь лучше понимать друг друга, не просто получать удовольствие от прослушивания и игры. Музыка мне казалась всегда гораздо более универсальным «языком», более глубоким, и не создающим двусмысленности или лицемерия, как в словах. Она всегда честна — не бывает в музыке маски улыбки, скрывающей злобу, в ней либо одно — либо другое. Засидевшись за роялем, совсем забыла про время. Съёмки не ждали, приходилось ждать вдохновению. В машине мысленно снова вернулась к песне. Давно не было такого погружения. Настроения — были, иногда довольно громкие. Бывали и состояния, будоражащие эмоции, но вот такого, чтобы не просто ветряком, вращающимся от попутного ветра быть, а им самим — я давно ждала. Когда мелодия заставляет нас плакать или смеяться сама по себе — это высший пилотаж для автора. Дан был прав, говоря, что никуда моя творческая самодостаточность не денется в новом потоке, как не деваются несущие конструкции зданий, если перестраивают фасад. Мои ветра всё те же, просто стали свободнее. Новый океан выходил из берегов и наконец-то превращался в музыку. Он уже подарил нам «Помнишь». Мелодию, которая родилась у него много лет назад, когда мы совсем не знали друг друга. Но она ведь изначально была предназначена, когда первые ноты зазвучали у него в голове. Странно, что никогда не спрашивала его о том, как это было. Секунду подумав, написала в мессенджер — если не занят, ответит или перезвонит. Ответил спустя пару минут родной улыбкой на экране. — С чего вдруг такие вопросы? — Да так… подумалось. — У тебя «подумалось» на ровном месте не бывает, — ожидающе посмотрел на меня. Сопротивляться этим глазам — невозможно. — Песню новую пишу, думается много. — Для меня? — не сводил с меня взгляда. Уловил по моему взгляду, что был недалёк от истины. — Всё тебе расскажи, да? Мне не хотелось раньше времени вдаваться в подробности, и он это понял. — Давай лучше отвечу на твой вопрос. Мелодия обычно просто приходит, ты не выдавливаешь её из себя. Иногда понимаешь, какими чувствами или настроениями она вызвана. А иногда, как было в этом случае, она приходит особенным вдохновением, ты записываешь и чувствуешь, что это искра, которая только зарождается в тебе — как энергетический аванс о будущем от пространства. Когда приходит время, нужный ключ просто подбирается, и ты возвращаешься, чтобы завершить начатое. Может пройти месяц, а может и много лет. Тогда я не был готов ощутить в полной мере и, как следствие, воплотить то, что появилось с чувствами к тебе, потому мотив и не превратился в полноценную песню. — А бывает ведь и так, что приходит свыше, и ключ уже есть. — Та-да-ам, и луч с неба сам тебе пишет партитуру, — он рассмеялся. — Бывает по-разному, конечно. Надеюсь у тебя уже полный набор ключей для того, о чём пишешь. — Ничего от тебя не скроешь. Кто бы знал, что так бывает. — И незачем, draga mea. Моя реакция на его милое обращение выдавала меня с головой, но язык не поворачивался. Иногда так сложно бывает ему сказать простые слова о главном. Странная побочка автономности, уходящая корнями в одинокое прошлое. В этот момент его девочка пнула волка-одиночку во мне. — Сбежала бы к тебе сейчас. Надеюсь, с этими стопорящими эмоциональными фиксациями не придётся бороться до конца жизни. — Мне мысль, конечно, нравится, но, боюсь, твои меня не простят. Съёмки не ждут. Да я и сама знала, что не ждут, но что поделаешь, если тянет как магнитом. На заднем плане появился парень и что-то сказал Дану полушепотом. Он подозвал его в кадр и представил мне. — Знакомься, это Майк. — Привет, Тина, — приветственно помахал рукой. Парень был похож на молодого Боба Дилана, даже кучеряшки такие же. — Меня уже все знают, даже те, кого не знаю я? Они рассмеялись. — Малышка, закончишь там, приезжай ко мне. Заодно и познакомлю тебя с этим чудо-человеком. В студию я попала ближе к вечеру. В дверях столкнулась с Никой, приятно было увидеть, что грусти в ней поубавилось. Она куда-то спешила, потому ограничились тёплыми объятиями — с ней был как раз тот случай, когда это гораздо важнее слов. Дана я застала в звукорежиссерской, увлеченно что-то печатающим в телефоне, сидя спиной к входу. Тихонько подкравшись сзади, закрыла ему глаза ладонями и прижалась подбородком сверху к любимой макушке. — Salut. — Малышка, твои румынские вставки, — он отбросил телефон на стол, и плавно опустил мои ладони к себе на грудь, сложив их друг на друга, — опасный манёвр. Я медленно продолжила скользить замочком из ладоней вниз, подбираясь к животу. — Как и твои. Мои руки уже почти добрались до пояса, но нас прервали ребята, ворвавшиеся в комнату из коридора. Невозмутимо переместила руки к Дану на плечи и повернулась вместе с ним к внезапным гостям. — А вот и его звезда. Оля, знакомься, это Тина, — Майк представил меня своей рыжеволосой подруге. — Очень приятно, я жена Майка. — Ну, что Дан, мы едем или как? Поджемим как в старые времена. — Только за едой заедем, наш заказ уже ждёт. Оль, дай свой телефон, я впишу координаты для маршрута. Слегка негодовала, не хотелось проводить свободный вечер в компании людей. Мы разместились на заднем сидении вдвоем, пока веселая парочка везла нас к коттеджу. — Они не сильно шумные не переживай, — Дан чувствовал, что мне не по себе. — Майк завтра днём уже улетает, а мы и так видимся вживую раз в пару лет, если повезёт. Утром рано поедем обратно, тебе ведь завтра ещё в киношную карусель. Я только крепче сжала его руку. — Он подарил мне кахон. Это же бомба для акустических посиделок, тебе понравится, — он ритмично постучал по сидению. — И хватит быть такой серьёзной. — Я не серьезная, просто состояние не тусовочное, — посмотрела на него с лёгким укором. — А ты решил за двоих, не спросив меня. Не люблю, когда так делают. Он вздохнул в духе «женщина, опять ты начинаешь». — Думал, наоборот порадую тебя, ты же любишь live. Тем более, на мансарде кое-что добавилось, наконец-то можно не носить матрас из спальни. И когда он всё успевает. — Надувной единорог?  — Почти, — обнял меня и, прижав к себе, поцеловал в висок. Может всё не так удручающе как мне кажется. — Хотелось побыть вдвоём, — переплеталась своими пальцами с его. — Ничего не имею против ребят, но это не одно и то же. — Так сложились обстоятельства, и я не хотел выбирать между вами. Ты ведь тоже спонтанно решила сорваться, я просто подстроился под тебя как мог. Это не совсем то же самое, что решить за тебя. Нет причин обижаться. Майк повернулся и вопросительно посмотрел на нас. — Чего такие суровые, друзья? Бояться нечего, это не highway to Hell и в загс мы не едем. Трудно было сдержать улыбку. Время принять реальность такой, какой она есть — сегодня вдвоём мы останемся разве что ночью, но скучно точно не будет. Пока Дан с Майком переносили в дом всё, что привезли с собой, мы с Олей немного разговорились, накрывая на стол. Майк на самом деле оказался Мишей, но страны их обитания наложили свой отпечаток. Его пригласили на контракт в качестве сессионщика, с Даном были знакомы давно. Оля занималась веб-дизайном и попутно воспитывала их двоих детей. Краткий курс моей биографии мы упустили, они и так знали кто я. — Удивляет, как много у вас пишется бэндов из Европы. — Потому что качество на уровне, а финансово гораздо выгодней. Но всё равно выпускаются на зарубежных лейблах. Хотя для индустрии такая творческая миграция всё равно хорошо, развитие и опыт как-никак. Не хотелось говорить о работе, решила направить тему в женское русло. — Всегда с ним ездишь? — Нет, конечно, — мне нравились её добродушные глаза, что-то было в них созвучное.- Но стараюсь выбираться чаще, хорошо, что работа не привязана к месту. — И каково это быть женой вечно путешествующего музыканта? — Он же не моряк дальнего плавания, — рассмеялась Оля. — Если нам хочется, всегда могу к нему присоединиться. В расстоянии есть свой плюс, творческим особенно нужно… как это сказать… free space to free mind. А когда вы вместе долгое время, у вас уже дети, не посягать на свободу друг друга, при этом сохраняя чувства живыми, а не инерционными — как балансировка на канате, очень тонкий процесс. — А дети как в ваше отсутствие? — Они не маленькие уже, и бабушка с ними неплохо управляется, пока мы в отъезде. Зато ценят время, когда папа рядом, не пресыщаются его вниманием. Да и не мы отдыхаем от них, а скорее они от нас, особенно старший, он подросток. — Мой сынок тоже скоро дорастёт до чудного возраста, уже предвкушаю. Она сочувствующе похлопала меня по плечу. — Держись, мать, будет весело. Всё шло легко и непринужденно, на общей волне — никаких лишних вопросов или попыток перейти границы. Такое плавное скольжение в общении не могло не радовать. От изначального настроя не осталось и следа. Может и неплохо иногда позволять Дану решать за нас двоих. Его интуиция ещё ни разу не подводила. Не дожидаясь наших мужчин, мы вскрыли бутылочку вина и не спеша нагоняли аппетит. — К нашему разговору о детях я вспомнила Джебрана, — Оля изучающе посмотрела мне в глаза. — Мне настолько понравился отрывок, что я даже запомнила часть наизусть, думаю, ты оценишь. Ваши дети — это не ваши дети Они сыновья и дочери Жизни, заботящейся о самой себе. Они появляются через вас, но не из вас, И, хотя они принадлежат вам, вы не хозяева им. Вы можете подарить им вашу любовь, но не ваши думы, Потому что у них есть собственные думы. Вы можете дать дом их телам, но не их душам, Ведь их души живут в доме Завтра, который вам не посетить, даже в ваших мечтах. Вы можете стараться быть похожими на них, но не стремитесь сделать их похожими на себя. Потому что жизнь идет не назад и не дожидается Вчера. Дан точно знал, что нам будет поговорить о чём-то кроме маникюрчиков и погоды. — Если бы каждый родитель понимал эти моменты, насколько бы счастливее был наш мир. Оля отпила из бокала и продолжила, с задумчивым видом смотря мне в глаза. — Скольким детям покалечила психику, а кому и жизнь, больная привязанность. Не любовь, а именно одержимость сделать из детей свои копии, или выместить за их счёт свои нереализованные амбиции. У меня есть знакомая, её с детства мать пыталась сделать профессиональной спортсменкой. Она проводила минимум по четыре часа в бассейне каждый божий день с семи лет. А в четырнадцать поняла, что хочет посвятить себя творчеству, но продолжала тратить большую часть своего времени на прихоть своей матери, убиваясь в том, что было ей противно. Той не было дела до мнения ребёнка, дочка ведь «маленькая», не понимает, что лучше и как надо. У девочки начались проблемы с психикой, всё закончилось попыткой суицида и курсом в психиатрической больнице, после которого до матери наконец-то дошел весь масштаб последствий. Сейчас она занимается тем, что ей по душе. Снимает клипы, готовит социальный проект — документальное кино о таких же детях, и растит сына. Эта история со счастливым концом, но сколько таких детей ушло из жизни или потеряло себя потому, что в их жизни была не любовь и забота, а игра взрослых в родителей.  — Не всем хватает на это мудрости и сил, к сожалению. Воспитание — такое же искусство канатоходца, как отношения, ты вспоминала эту метафору сегодня, — повернулась, услышав, что Дан с Майком спустились. — А вот и наши искусствоведы подтянулись. — И что мы пропустили, девочки? — Полбутылки красного, — Оля подняла пустой бокал с очевидным намеком. Чудо-человек разлил нам по новой, и присел за стол следом за Даном. — На самом деле мы говорили о детях и воспитании, — Майк удивленно посмотрел на жену. — Когда дети видят любовь и уважение к ним с детства, для них естественно проявлять это в ответ. Какое бы общество мы получили, если бы большинство людей это понимали. Но как они могут понять, если их в детстве так же третировали и дрессировали. Замкнутый круг какой-то. — Милая, это риторические вопросы и не от нас зависящие перспективы. Давай не разводить печальку на ровном месте. Улыбаясь, смотрела на Дана, а он с интересом — на меня. Определённо неспроста мы здесь сегодня собрались. — Ну, почему же не зависящие. Если этому придавать огласку, вводить более жесткие меры пресечения, вероятность того, что больше людей призадумается, повышается. Если это сможет спасти хотя бы одного ребёнка — оно того стоит, — поддержала я Олю. Майк слегка приобнял нас обеих за плечи. — Женщины, Вы прекрасны в своих стремлениях, но нельзя ли просто поесть? А потом уже поиграем в романтизм, символизм и во всё, во что вы захотите. Мы рассмеялись и продолжили разговор уже о всяких житейских и музыкальных мелочах. Закончив с ужином, забрали оставшуюся бутылку вина и бокалы наверх, где меня ждал сюрприз. — Ну, ничего себе, Дан, — Оля присвистнула, когда увидела по центру мансарды большой круглый белый диван. — Знаешь толк в развлечениях. На слове «развлечения» я засмущалась, но виновник быстро меня отвлёк, повернув лицом к себе. — Тебе нравится? Мягкая площадка для звёздных наблюдений. Мои светящиеся глаза были красноречивей слов. Подошла к дивану и упала спиной на него. Ракурс на окна был идеальный. Дан тем временем сел на кахон и выстукивал ритм, пока Майк настраивал свою акустику. — Давай Knocking on Heaven's door, там аккомпанемент для ударных не особо сложный. Астральный брат Дилана, не иначе. Не только внешне, но и голос похож на него. Душевно, обволакивающе и в то же время легко и непринужденно.

It's gettin' dark, too dark to see I feel I'm knockin' on heaven's door

Припев мы, конечно же, пропевали все вместе. Камерная атмосфера всегда сближает.

Knock, knock, knockin' on heaven's door…

— Я тут пел, — Майк доиграл последний аккорд и посмотрел на всех нас по очереди, — и прикинул, что в какой-то мере мы с рождения все стоим на пороге жизни и смерти. В том состоянии, о котором поётся в песне. Мы и вправду не знаем, когда она может постучаться к нам или нашим близким, но я это говорю не в негативном ключе, друзья. Даже сама музыка ведь не тяжёлая по энергетике, наоборот — такое принятие, даже умиротворение что ли, передающее нам осознание, которое помогает принимать и ценить каждый момент во всём её разнообразии. Живём, стучась в двери к Небесам, где за порогом смерти — безусловная любовь и истинная свобода. Раньше как-то не задумывался о посыле в мелодии, только в тексте, а играл ведь много раз… Дан, ты налил нам не вино, а эликсир правды? — Сейчас выложишь мне все тайны мироздания, как на духу, — улыбнулся мой волшебник. Мы с Олей рассмеялись. Этот театр двух талантов был очень душевным. — Жаль, как бы мы не старались здесь, оковы наших личностей и тел не дадут нам познать безграничность, возможную для души… knock, knock, knock…мы обречены чувствовать своё совершенство за этой дверью, но никогда не сможем коснуться его при жизни. — Но мы можем приблизиться, — добавил Дан, прохлопав пальцами краткий ритм по кахону. — Стучим вот вместе, и приближаемся. — Да, мой друг, перебирая струны душ. Наши взгляды с Даном встретились. Он так ловко управлялся с новым инструментом, что я не могла скрыть восхищения. «Ожидай от меня большего — и я буду тебя удивлять», — говорил мне когда-то. Наверняка уже играл на нём раньше, но не практиковался же каждый день, это точно. А так уверенно и чётко отстукивал, почти как дышал. У барабанов другая механика и палочки, а тут больше перкуссионная. Нельзя было списать на старый навык, только на природное чувство ритма и покорные ему руки. — Ты — чудо, — беззвучно проартикулировала ему, смотря в полные тепла глаза, и видела по ответной улыбке, что он прочел по моим губам признание. Наш странный квартет прошёлся по рок-классике, особенно меня зацепила «I can’t get no satisfaction» от Rolling Stones в их исполнении. Казалось бы акустика, но ребята энергетикой так дали жару, что мы с Олей пустились танцевать, и, подпевая, прыгали и дурачились как подростки на концерте.

I can't get no satisfaction, I can't get no satisfaction. 'Cause I try, and I try, And I try, and I try.

Винишко определённо было непростым, как и наши солисты. Много-много свободы в той музыке и в этих ребятах. То, что доктор прописал бы сейчас, если бы существовали доктора по настроению. После таких номеров, всем срочно нужен был отдых. Майк и Оля оккупировали с бокалами диван, пока я изучала нового прямоугольного жильца нашей мансарды, сидя на коленях перед Даном, который всё так же сидел сверху на инструменте. — Он ручной работы, корпус из бука и ольхи, а тапа, передняя стенка, из ясеня. Очень чувствительная — буквально слегка касаешься и уже идёт звук, попробуй, — он поднёс мои пальцы к тапе, стукнув ими по центру. — Слышишь? Это бас, но в разных зонах — разный звук. Вдохновленный мой человек. Смотрела бы часами, как он играет с музыкой в познание. Несмотря на то, что мы были не наедине, я открылась полностью и кайфовала от той естественности, в которой мы все плавали, как рыбы в воде. Не удержалась и коснулась его поцелуем. Он ответил, но, посмотрев мне за спину, прервал нас улыбкой. — Наши друзья как-то сильно увлеклись друг другом. Оглянувшись, я поняла, о чём он. — Дан, ты заговорил диван? Посмотри, что происходит, им явно пора уединиться. Он загадочно улыбнулся. — Заговорил для нас, но что-то пошло не так, — он поднял меня на ноги и притянул к себе за талию. — Ты так соблазнительно двигалась под Stones… обязательно станцуешь мне под них наедине. От его гипнотического взгляда подкашивались коленки, а губы примагничивались к его губам. Нереальное притяжение, которому не было сил сопротивляться. Он почувствовал, что меня просто накрывает нежностью и прошептал: — Подожди, малыш, это только для нас. [Дан]  — Майк, ты случайно не ошибся спальней? — резко окликнул моего разгоряченного друга. Ребята, улыбаясь, встали с кровати и направились к двери. Внезапно Майк развернулся и хитро посмотрел на Тину. — Не хотите с нами? Она с недоумением посмотрела на меня. Я и сам не понял, шутит он или нет. — Друг, мы не по этой части. — Эх, а были раньше времена, Дан, — он обнял Олю и решил добить нас. — Не будьте тихими, друзья, и мы не будем. Рассмеявшись, они закрыли за собой дверь. — И что это было? — Тина не могла сдержать улыбки, слишком неожиданно и комично всё повернулось. — Нас явно не в города звали поиграть. — Как говорят, насколько бы ты ни был странным, главное найти такого же чудака или чудачку, и будешь счастлив. — Или целую компанию чудаков, да? — ирония всё никак не отпускала её. — И что он имел ввиду под «были раньше времена»? — То и имел. Или ты хочешь прямо в подробностях? — хитро посмотрел на неё. Знал, как осадить её любопытство. — Но они, вроде как, любят друг друга, и дети есть… зачем? — Слушай, он пошутил, скорее всего. Хотя даже если не шутил, все люди разные, может, тантрические эксперименты, может, любят разнообразие, это их дело. Это всё не более чем fun, не воспринимай серьёзно. Если хочешь — можешь завтра спросить. — Специфический fun, особенно если это был не юмор. Момент смутил даже меня, пусть не столько содержанием, сколько неожиданностью. — Так говоришь, будто я склоняю тебя делать то, чего ты не хочешь. Я и сам этого не хочу, — успокоительно поцеловал её в лоб. — Всё получилось спонтанно, очень тёплая атмосфера, «правдивое» вино, музыка. Ты и сама чувствовала, как включило в поток, и потянулась ко мне. Просто твоя «правда» отличается от их, как и моя. Тина прижалась ко мне, цепко обнимая, пока я гладил её волосы и наслаждался родным запахом. — Не хочу никого, кроме тебя. Мог ли я мечтать о большем. Снизу послышались специфические звуки «веселья» и я не договорил, потому что мы оба покатились со смеху. Блин, Майк, испортил такой момент. Но контраст был настолько смешным, что невозможно было удержаться. — У нас тут свой Вудсток сегодня, судя по всему. Но в этом был и плюс — предыдущую тему мы закрыли. — Не переживай, мы им отомстим, но попозже, — поймал её в нежный поцелуй.- Музыку включим, пока они там не успокоятся. Плавно прошёлся губами по её шее, прижимая как можно ближе к себе. — Стоунз? — хитро улыбнулась ему. — Хватит рок-н-ролла на сегодня. Нас прервали на очень трогательном моменте, вернёмся лучше в него. Поставил смартфон в докстанцию и выбрал Cocoon. — I got you, малышка, — утянул Тину снова в свои объятия. Музыка наконец-то заглушила всё постороннее, и мы могли сосредоточиться только друг на друге.

Close your eyes Count to ten You’ll be fine Take my hand

Хрупкая моя девочка. Сказать тебе музыкой о главном. Ты поймешь как никто.

From highways to dead ends In tall waves and canyons In the heart of darkness When your life is a mess

Безумно люблю наши разговоры, но еще больше — нашу музыку и нашу тишину.

I got you And you got me Like the colors got the blue I got you And you got me Like the numbers got the two

— Доверяй мне… нет ничего теплее нас, и я никогда не смогу это предать.

And in case of danger I will come to the rescue A soulmate An angel I got you

— I got you, my love, — её тихий шёпот отозвался радостью в сердце.

So close your eyes Count to ten The green pines Can you see them?

 — A soulmate… аn angel… I got you, — потянул малышку за руки на диванчик. Она, не сопротивляясь, упала на меня, мгновенно накрыв мои губы поцелуем. Мой земной космос здесь и сейчас. Когда песня закончилась, мы поняли, что внизу всё стихло. — Ты говорил, что они не сильно шумные, — улыбаясь, гладила пальчиком мои щетинистые щёки. — Поверь, это ещё не шумно. — А они давно женаты? — Насколько знаю, не расписаны, хотя вместе уже лет пятнадцать. Какую-то символическую церемонию проводили, но без загса. Майк не просто так шутил про highway to hell по дороге сюда. Малышка улыбнулась и пожала плечами. — Каждому своё, но в этом я их тоже не очень понимаю. Свадьба может стать красивым признанием в любви, дело не только в формальности. — Откровенно говоря, загс у меня с красивым признанием тоже никак не ассоциируется, а вот берег океана — очень. Признайся, хотела бы покружиться со мной на песочке экзотического пляжа в нереально красивом платье? Она рассмеялась. — А ещё лучше без него, да?  — Ты сама это сказала, — её игривый взгляд не мог не волновать. — Но я серьёзно спрашивал. Только молю, не под Мендельсона. Под Металлику, Скорпионс, да хоть под Мумий Тролль, только не под этот марш, терпеть его не могу. Не сводя глаз с моих губ, она провела пальчиком по ним. — «Поцелуями нежными ли, нижними ли, это будет нетрудно, это по любви». Мне понравилась её ассоциация с моментом, и я продолжил. — «Друг друга заполним альбомами. Солнцами ли, звездами ли, Это будет нетрудно, это по любви». Наши мысли иногда как синхронные мотыльки. — Конечно, хотела бы, — взгляд встретился с моим. — По любви. — А как иначе… только выбери острова. Она задумалась и добавила: — Только не Мальдивы, ладно? — нотки грусти промелькнули в голосе.- Мальдивы уже были. Случайная болевая точка, дёрнул же чёрт меня за язык с этим словом. — А может на Crew Dragon к Маску? Но тогда с платьем придётся попрощаться. — Космоса мне пока и здесь хватает, — слегка улыбнулась. — Хочу океан. Зря переживал, она и сама не хотела застревать в прошлом сейчас. — Сейшелы? Гаваи? — Гаваи. Прямо посреди Тихого океана, что может быть лучше. — Всё, ты сказала «да». Звони маме, завтра выезжаем, — шутя, потянулся за смартфоном. Тина рассмеялась и прыгнула на меня сверху, отодвинув в сторону телефон. — Дурачок мой, — изящные пальцы уже гуляли по моей груди и животу, попутно расстегивая рубашку. — Вот как понять, серьёзен ты или нет. Присев, обнял её за талию, нежно касаясь поцелуем. — С этим я всегда серьёзен, — руки скользнули выше, к моим любимым «крылышкам», нежно поглаживая спину. — Да и платья-то ещё нет, куда лететь. Аккуратно снял шлейки с её плеч, и губами делал им лёгкий массаж. — Я думал, ты согласилась уже и без него. Расстегнув молнию на спине, спустил верх платья до пояса, и продолжил поцелуи уже ниже, чувствуя, как она выгибается от удовольствия в моих руках. — Я не против, — её дыхание становилось прерывистым от возбуждения. — Но, думаю, кроме нас никто не поймёт таких нарядов. Она сняла с меня рубашку и отбросила её в сторону. — Всегда есть вариант полететь вдвоём, — ладонями скользнул по бёдрам под юбку платья и нащупал знакомые застёжки на трусиках. — Удобная хитрость, давно их не было. — Я как знала, что сегодня пригодятся, — прошептала мне на ушко и, ловко расстегнув обе, сняла с себя бельё и платье. Не медля и сам освободился от лишней одежды. Её желание горит сегодня даже сильнее моего, руки гуляли по телу, не стесняясь в ласках, заводя меня своей откровенностью до дрожи. Тина первая ловко поймала меня — я выдохнул со стоном от неожиданности, когда ощутил себя внутри неё. — Попался, — улыбаясь в поцелуе, ритмично продолжала двигаться на мне, обнимая ладонями за шею. Чувственно вела нас обоих, а я не забывал губами напоминать, как сильно хочу её. Когда стоны стали учащаться, придерживая руками, повалил малышку спиной на кровать, сам оставшись стоять на коленях перед ней. Она слегка возмущённо глянула на меня, и, хитро улыбнувшись, уперлась правой ступней мне в грудь, не давая приблизиться. Хотела поиграть. Как только убрал правую ногу в сторону, левая ступня приземлилась в ту же точку. — Всё равно придумаю, как добраться до тебя, — второй рукой отвёл в сторону левую ногу, но она, смеясь, продолжала сопротивляться, пытаясь вырваться из моих импровизированных оков, и всё ещё не давая приблизиться. — Накажу сейчас, вот увидишь. Её глаза вспыхнули возбуждением, а тело расслабилось на несколько секунд. Мне этого хватило, чтобы перевернуть её и притянуть к себе за бедра, приподняв так, чтобы она оказалась на коленях в моих объятиях, но уже спиной ко мне. — Моя очередь дразнить, кошечка, — руки уже ласкали всё, до чего могли дотянуться, а губы поглощали сладкий нектар нежности с её языка. Наклонил её вперёд в упор на руки, и вошёл резко и глубоко, как она любила.  — Хочу слышать тебя… И я слышал, сходя с ума от её голоса, кричавшего о том, как ей хорошо. Моё имя сливалось с её именем в полной восторга мелодии, когда наши тела пульсировали чистой эйфорией, растворяясь друг в друге. Поднял малышку обратно к себе в объятия.  — У меня не хватает слов, — прошептал ей на ушко, переводя дыхание и лаская губами и ладонями мою всё еще горящую от взрывной волны девочку. — Ты — моя музыка… моя… до невозможности… Никогда не устану это повторять. Новая мантра моих дней, вдохновляющая и исцеляющая. Тина поймала мои ладони в свои и скрестила их на животе. — Neverending story… о нас. Моменты нежности — моменты истины. — Значит «да»? В ответ на мой тихий вопрос она посмотрела через плечо таким пронзительным взглядом, от которого сердце учащённо задрожало в груди. — Да. В тот момент я забыл все слова, но вспомнил всю музыку, которая звучала о любви. Когда, где, как — всё неважно, главное, что «да». Главное, что «да».