Lovesongs

[Дан] Под равномерный ритм ударяющихся о берег волн, похожих на удары метронома, я погружался в особое гипнотическое состояние, перебирая пальцами в такт и напевая случайную мелодию, приходившую в голову. Огненное солнце почти доползло до линии горизонта, и приветствовало меня своей сферической улыбкой на закате очередной летней пятницы. Такое ласковое сегодня через пару миллиардов лет будет беспощадным к Земле. Когда придёт время, сожжёт её дотла, хотя сейчас и дарит жизнь. В человеческом есть нечто похожее — тот, кто светит как солнце, как звезда, может запросто однажды сжечь того, кто греется от его лучей и чья жизнь зависит от него полностью. Потому если ты встречаешь солнце и чувствуешь, что тебя затягивает — лучше беги. Другое дело, когда одна звезда встречается с другой. Такая сила притяжения, что сопротивление невозможно, но никто из них не может сжечь другого. Слишком яркие, слишком горячие, они просто сливаются в более крупную звезду, где двое становятся одним. Никто из них не зависит от своей пары, и в то же время, после сближения они уже не существуют друг без друга. Что-то похожее проживаем сейчас и мы. Интересно, как скоро появится жизнь вокруг нас? Маленькие бегающие планетки или радостные прыгающие звёздочки. Бесконечная космическая одиссея, где с одной стороны — бессмыслие, а с другой — бездна смыслов. Этим вечером чудесное место, где мы отдыхали вместе с Тиной в палатке весной, было на удивление немноголюдным. Неплохая локация для съемок, но светить этот пляж лишний раз не хотелось. Лучше возвращаться время от времени сюда с ней и оставлять эти воспоминания только для двоих. События нашего дня всплывали в памяти, ультранежностью согревая каждую клеточку. «Двум в раю был предоставлен выбор: или счастье без свободы, или свобода без счастья; третьего не дано. Они выбрали свободу и потом веками тосковали об «оковах», о счастье… Я рад, что нам с тобой не приходится выбирать, и нам дано нечто третье. Несмотря на все сложные обстоятельства вокруг». Наше звёздное «нечто третье». Моя история, рассказанная тогда, оказалась пророческой. Она слишком мудра для того, чтобы счастье превратить в оковы, время это показало, но свобода, которую она давала мне, иногда оборачивалась для неё не лучшим образом. Тина быстро отходила от ревности, но я не мог предугадать, как скажется дальше каждый такой эпизод. Конечно, это случалось не так часто, и она училась принимать, но вдруг только её усилий недостаточно, вдруг не от неё они нужны? Karma is a bitch, и наша связь изменит не меня, а её, и тогда уже я буду сходить с ума от окружающих её энергий? Она же меняет нас в других аспектах, почему этот должен стать исключением. Вселенная иногда так непредсказуема. Чёрт. Как теперь отделаться от этой мысли. Я помнил, какими жесткими были уроки принятия независящих от меня обстоятельств в предыдущих отношениях, но только не в этих, пожалуйста… только не в этих. Зашёл по щиколотку в море, пытаясь сбросить глупости в воду, но в груди продолжало неприятно ныть. Доверься ей, она — другая, доверься пути, который выбрал. Скажи я это, прижимая Тину к себе, дурацкие мысли исчезли бы в ту же секунду. Почему слова в её объятиях имеют какую-то иную силу, почти абсолютную? Ангел, который верит в меня больше, чем я сам. Но из-за таких, как я, ангелы иногда и падают. Нет… только не она. Достал из кармана подаренный ею браслет и поглаживал его словно чётки. Знаю, кто может прекратить этот поток абсурдных мыслей. Не выдержал и набрал её по видеосвязи. — Спасай, малыш. Тина, улыбаясь в экран, удивленно приподняла брови. — От берега ещё не отчалил, а уже тонешь? — прищурилась немного, рассматривая мой background. — Это что, наш пляж или мне кажется? — Наш. Её глаза радостно заблестели. — Добрался передавать мои приветы морю? Переключил камеру на свои погруженные в море ноги. — И потрогать песчинки воспоминаний, — вернул камеру обратно на фронталку, и увидел, что у неё сзади промелькнула фигура. — Ты не дома? — У Жени в студии, пару вопросов надо обсудить. Так что стряслось, почему спасать? — Что за Женя? — Дан, что с памятью. Ната, Женя, студия. Саундпродюсер. Утром писала тебе, что собираюсь сегодня к ним. Она с недоумением смотрела на меня. — Это были нотки ревности? Скрывать не было смысла. — «Спасай» было полушуткой. Тина вздохнула. — Только меня отпустило, тебя накрывает? — У нас всё синхронно, ты же знаешь. Её глаза понимающе согревали меня. — Через час буду дома, и договорим, ладно? Ждать. Ну, не привыкать, это я умею, хоть и не люблю. Одно из любимых свойств моего разума — создавать для всего образы, благодаря чему мне всегда было чем себя занять. Когда я писал песни, сразу рождался и смысловой видеоряд, когда слышал музыку — происходило то же самое, когда вспоминал что-то, в голове не просто проносилась сухая череда событий, а будто невидимый оператор выхватил из реальности самые вкусные кадры, приправляя их визуальными, звуковыми и кинестетическими спецэффектами, и показывал мне на внутреннем экране многомерный фильм. Вот и сейчас я сидел на берегу и смотрел успокаивающее весеннее кино с её улыбками, нашими голосами, звездным небом под Cigarettes after sex, ночными нежностями и предрассветными объятиями. Это проживание успокаивало, мысленный хаос потихоньку уходил в никуда. — Закурить не найдётся? Сиплый голос вырвал меня из воспоминаний, и, подняв голову, увидел странно одетого парня лет двадцати. Впрочем, сам был тоже одет в слегка потрепанную футболку и такого же вида шорты, наверное, он принял меня за своего. — Не курю, извини. Не успел я моргнуть, как он плюхнулся на песок рядом со мной. — Жаль, сигарета — неплохой способ почувствовать себя живым. Люди часто не замечают, как их легкие наполняются воздухом, зато, когда наполняешь их дымом, то внимание сразу фокусируется, — он рассмеялся. — Особенно если не куришь вообще и сделаешь полную тягу — сдавливает в груди так, что кажется, вот-вот задохнешься. Сразу радуешься, что остался живой. Неужели он серьёзно. — Ничего получше не придумал? — Это шутка, мужик. Не будь так серьёзен. Подкидывает же Вселенная мне собеседников. — А тебя что заставляет чувствовать себя живым? Ещё один мистер внезапность. Несмотря на всю комичность ситуации, было приятно встретить человека, который без понятия, кто ты такой, которому всё равно, сколько тебе лет, какая у тебя машина, во что ты одет, сколько денег на счету в банке, и не всё равно, что заставляет чувствовать тебя живым. — Музыка. Парень посмотрел на меня с улыбкой. — Ты так лаконичен, что мне становится страшно за твою социальную жизнь. Знал бы он, что в этом я более чем преуспел, просто с годами всё больше терял интерес. Улыбнувшись в ответ, развел руками и набрал полную ладонь песка, принявшись пересыпать его из одной руки в другую. — «Мне все равно, чем ты зарабатываешь себе на жизнь, я хочу знать, отчего болит твоё сердце. Мне все равно, сколько тебе лет, я хочу знать, можешь ли ты рискнуть и выглядеть смешным ради любви, ради мечты, ради приключения, которое люди называют жизнью. Можешь ли ты забыть обо всем на свете, даже о том, что ты человек, даже о том, что ты должен ходить по земле? Умеешь ли ты летать?», — парень изучал мою реакцию и заметил, что теперь сумел заинтересовать. — Не мои слова, но в тему. Он будто прочёл мои недавние мысли. Странное совпадение. — Хочешь меня исповедать? — повернул его руку ладонью вверх и пересыпал песок из своей. — Ты опоздал, это уже сделало море. — Море иногда лучший собеседник, чем человек, это да. Возможно, я и вправду был немного резок с ним. — Без обид, отвык от таких спонтанных разговоров с незнакомыми людьми. — Ты не думал, что каждый вот так встречающийся в твоих «особых» местах человек — это тоже привет оттуда, — показал пальцем наверх. — Потому мне и интересно поговорить. Интуиция же привела меня сюда зачем-то. В чём-то он был прав, только вот разговор невозможно выдавливать из себя. Он либо идёт, либо нет. Но тут, словно в ответ на его запрос пространству, мне вспомнился один стих. — «Что за смысл в деяньях дышит? Путь предвиденья не прост. Если мир меня не слышит, Как читать мне книгу звезд? Что ж, когда мой путь проляжет В мир иной, к творцу светил, Обо мне кто-либо скажет:    — Что и он на свете жил». — Значит, ты поэт? И что ты ищешь один на этом пустынном берегу, тот-на-чьё-имя-мне-всё-равно? Его чувство юмора мне определённо начинало нравиться. — Пришёл, потому что здесь мне хорошо. Разве обязательно должна быть цель? — Цель может и не обязательна, но причина всегда есть, — парень поймал мой взгляд. — Хочу перенести частичку здешнего «хорошо» в каждый последующий момент жизни. Хоть он и славный, но вдаваться в детали мне не хотелось. — Думаешь, в тех последующих моментах будет мало «хорошо»? — Всегда бывают такие, когда хотелось бы лучше, — вздохнул, продолжая играть ладонями в песочные часы. — То, чего нам хочется, и то, что нам нужно — не всегда одно и то же. Людям в большинстве случаев, чтобы осознать и вырасти из какой-то своей шкурки, нужно пройти через маленький или большой адок. Надеюсь мой большой адок уже позади. — Так и есть, но хорошее помогает не потерять ориентир, пока ты пробираешься на свет, и я напитываюсь им, когда могу. Отвечаю теперь не только за себя, потому чувствую двойную ответственность за то, чтобы нас не занесло в какое-нибудь болото. Он зачерпнул песок ладонью и бросил его в воду. — Любовь, значит? — Магия, друг… магия. Ещё один песчаный заряд отправился из его рук в воду. — Я слишком молод для этих дел. И не факт, что мне повезёт полюбить. Даже не знаю, как это. — Сразу почувствуешь, что живой, — улыбнулся ему. Парень посмотрел на меня, прищурившись. — А ты, я вижу, опытен в этих делах. — Так только кажется. Конечно, я что-то понимаю, но нам слишком мало одной жизни, чтобы понять любовь, а кому-то и сотен жизней не хватит. Суть не только в чувствах человека к человеку… а и в более глубоких осознаниях. Когда любовь вырастает во что-то большее, чем просто чувство к себе подобным, она становится состоянием, образом мышления и взаимодействия с миром в целом, способом единения с ним. Это совсем иной уровень вдохновения и дверь туда открывается вовнутрь, снаружи её не найти. — Тебе удалось её открыть? — его тон стал неожиданно серьёзным. — Не той мере, в которой мне бы хотелось, но да. Мы же с детства ощущаем отголоски того, что скрывается за ней, но пока не подберём нужный ключ, нам будет всё время казаться, что чего-то не хватает. Порой поиски настолько долгие и сложные, что многие бросают на полпути. По-человечески любить ведь тоже хорошо, бродить от человека к человеку, от места к месту, на какое-то время чувство неполноты даже исчезает, но это всё равно замкнутый круг… если мы говорим о магии, если мы ищем её — нужно идти до конца. Мне вспомнилась та, в ком я нашел такое же понимание. «И когда двое, открывшие эту дверь, объединяются, случается волшебство, которое будет жить глубинной памятью из жизни в жизнь», — добавил я уже мысленно для себя. Сумерки потихоньку обволакивали берег. Взглянув на время, понял, что нужно собираться, чтобы успеть добраться до более подходящего для разговора места до того, как позвонит Тина. — Мне пора, — неспешно обувшись, поднялся на ноги. Парень смотрел вдаль в морской горизонт, не поднимая взгляда. — Будь, друг. И может быть, когда-нибудь, снова увидимся. Спасибо за ликбез. Вот так просто. Никаких имён. Никаких номеров. Никаких лишних слов или бессмысленных прощаний. Как эпизод road movie, только в жизни. Оператор в моей голове последним кадром запечатлел его пёстрый силуэт, одиноко темневший на фоне уже тускнеющей, но всё ещё радужной панорамы неба, и резкий порыв ветра, обсыпавший меня напоследок песком. До чего странный вечер. Успел даже поужинать и уже отдыхал на кровати, когда раздался звонок от неё. — Как ты там? Рассказывай, что происходит. Она сидела в полулотосе на кровати, сжимая в свободной от телефона руке парующую чашку. Честно говоря, я уже успел отойти от тех мыслей и не сразу смог вспомнить, что же именно меня так взволновало. — Получше… сам не знаю, что на меня нашло… сидел на берегу и думал, о том, что могу изменить, чтобы ты меньше переживала, но в очередной раз, осознав, что ничего, скатился к мысли, что из-за бездействия наш connect может изменить тебя в мою сторону. Закон бумеранга и всё такое… забудь, малыш, уже отпустило. Она так мило наклонила голову набок, не смог сдержать улыбку. — Благодаря чувству мы не становимся одинаковыми, а меняемся, дополняя друг друга. — Ты ведь сама говорила, что это непредсказуемый процесс, как знать, куда он приведёт. — Никак. Но одно я поняла точно — он направлен на то, чтобы нас объединять, а не разделять. Итог определяет то, сможем ли мы удержать нужную точку восприятия или нет. Отпила глоток из чашки и послала мне воздушный поцелуй. Девочка любимая. — Удержать здесь? — прижал ладонь к груди, улыбнувшись ей в ответ. — Держи глубину, Дан. Это и есть то, что ты можешь сделать, хотя говоришь, что ничего не можешь. Изменимся ли мы — неизвестно, но если соблюсти главное условие — всё будет к лучшему. — Корень этих глупых мыслей всё в том же, в чём и раньше — боюсь, что всё испорчу тем, какой я. Сам понимал бредовость этих опасений, но крючки из прошлого всё ещё цеплялись ко мне. — Когда мы любили друг друга той ночью на берегу, шептала тебе, что я только твоя. Если мне нужно будет повторить тебе это ещё тысячу раз, чтобы ты перестал считать, что ты какой-то «не такой» для меня — я повторю, не сомневайся. Моя. Обнять бы. — Скучаешь по мне? Умела она стрелять глазками так, что внутренний градус мгновенно подскакивал. — Разве я недостаточно красноречива? — она отставила чашку в сторону. — Более чем, но я рад, что главная эстетика достаётся только мне, — с волнением наблюдал, как она поглаживает оголившееся из-под халата плечо. — Хотя твой ночной блог — это, конечно, весело. — Ты же любишь этот ракурс? — Тина переключила камеру, чтобы я в очередной раз насладился тем, как она медленно водит изящными ножками по постели. — Ракурс чуть повыше тоже люблю. Она прилегла на спину, и плавно водила в кадре рукой по животу. — Это HIM у тебя играет? — Акустическая версия «For you». — В таком варианте так атмосферно звучит, — ладонь скользнула к бедрам, и медленно поглаживала их, накручивая мою фантазию до предела. — Споешь мне, когда приедешь? — I'm for you… and my heaven is wherever you are… — пропел строчку, которая играла. — Только если ты станцуешь в этот момент передо мной. Облизнул пересохшие губы. — Без всего. Воображение уже разгулялось, и Тина всё читала по моему взгляду, наслаждаясь этой игрой. Встала и поставила телефон на столик так, чтобы мне было видно её в полный рост. — Маленький аванс. Её фантазия не уступала моей. Эта женщина — просто космический джек-пот. Включил песню заново, ожидая, чем она меня побалует. Слегка покачиваясь в такт, плавно ослабляла узел пояса на халате, не сводя с меня взгляда. Запрокинула голову назад, не прекращая соблазнительных ритмических движений, и нежно коснулась шеи ладонью, постепенно спускаясь к груди. Ткань всё еще прикрывала желанное тело от моих глаз, но воображение отлично дорисовывало то, что происходило под её покровом. Тина делала сейчас то, что обычно любил делать я, и это заводило ещё больше. — I'm for you, — пропела она вместе с музыкой, снова поймав мой взгляд в омут своего. Пояс отлетел в сторону, и малышка сбросила халат с плеч, оставшись только в кружевных трусиках, идеально подчеркивавших изумительные изгибы. Снова принялась описывать бёдрами в воздухе идеальные восьмерки, руками попеременно, то танцуя замысловатыми узорами над собой, то рисуя линии нежности на теле в тех местах, где их нарисовал бы я. Спустя несколько минут моих сладких мучений, она, повернувшись попой, поддела пальцами резинку трусиков по бокам, и я уже предвкушал пикантный финал, закусив губу. Но Тина была бы не Тиной, если бы в тот момент, когда я напрягся как струна от её наклона вперёд, внезапно не повернулась лицом и, подойдя к камере, не выдала: — Бесплатный просмотр окончен. Я, конечно, рассмеялся вместе с ней, но не мог промолчать. — Знатная ты обломщица, конечно. Малышка с довольной улыбкой упала спиной на кровать, держа камеру на вытянутых над собой руках. — Милый, я сразу сказала, что будет всего лишь аванс, — показала мне язычок. — Когда будешь играть мне по-настоящему, тогда и досмотришь до конца. И не поспоришь, хотя я всё-таки попытаюсь. — Но ты же хочешь продолжить, я чувствую. Она закусила губу и загадочно улыбнулась. — Даже если так, пока тебя нет рядом, коплю энергию, провожу эксперимент. Что тебе стоит, ты же мастер самообладания. — Не боишься, что потом будет слишком жарко? — специально перешёл на полушёпот, поддразнивая её. — Я и хочу, чтобы было слишком жарко. Чтобы стекла дрожали и кровать в щепки. В моей голове мгновенно пронеслись фрагменты наших обнажённых тел, переплетающихся во всех вообразимых позах, её соблазнительные губы в плену моих, стоны, от которых, кажется, содрогаются не то, что стёкла, а и стены комнаты, её счастливые глаза, полные желания, мои руки, ласкающие каждый миллиметр её тела. Боже, ну, невозможно же. Завожусь даже от соприкосновения наших фантазий и слов. — Договоришься, возьму и приеду. «Neverending story», — вспомнил я её слова. — Возьми и приедь, у тебя есть день. Иначе ещё неделю будешь предвкушать. Не верит, значит. Собственно, всё равно впереди выходные. Она ведь любит сюрпризы. Попрощавшись, я, закрыв глаза, лежал на кровати и вспоминал сегодняшний день, под нежный аккомпанемент «Lullaby Love».

When this voice retires from talking When these ears get tired of ringing When my feet get bored of travelling And it looks like it's all unraveling When this heart's too old for dreaming That's when I hear the angels sing your lullaby

«Сразу чувствуешь, где жизнь».

Душевное становится таким явным рядом с ней, и так же легко продолжается в телесном.

'Cause when I'm seeing double It's your lullaby love that keeps me from trouble It's your lullaby love that's keeping me level It's your lullaby love that keeps me awake.

«Когда двое, открывшие эту дверь, объединяются, случается волшебство». Открыв глаза, я осмотрелся. Большая круглая комната, со сферическим куполом. Куда подевалась моя обувь? Как странно, но этот пол и стены, отдавали таким теплом, совсем не холодно. Ни ногам, ни сердцу. И почему это тепло отдаёт именно в сердце? Так много окон по кругу, таких же, как у нас на мансарде. Яркий белый свет наполнял комнату через них и, казалось, что стены впитывают его и начинают излучать в ответ. И эта дверь передо мной. Оглянулся в попытках понять, как я попал сюда. Если через неё, почему не помню, как входил. Неспешным шагом подошел к ней и открыл. Длинный белый коридор, с такими же окнами сверху, через которые лился свет, и с множеством дверей по сторонам. На вид они все одинаковы, но та, что в конце особенно манила меня. Перемещаясь по коридору, я чувствовал, что за каждой дверью что-то резонирует со мной, но не так как с той, что была впереди. Наконец-то добрался до притягивающего меня выхода… входа… я не знал, что скрывается за дверью, от чего сердце так учащенно колотилось в груди. Повернув ручку, толкнул дверь и увидел море по всей линии горизонта, доступной взору. Ступил на тянущийся вдаль длинный волнорез, который омывали волны, ударяющиеся о боковые стенки, и иногда даже захлестывающие его сверху. Палитра горизонта намекала на скорый рассвет. Впрочем, я не знал наверняка, так просто чувствовалось. Присмотревшись, разглядел силуэт в самом конце, и пошёл к нему навстречу. Как только я узнал эти светлые волосы, ходьба превратилась в бег. Ещё пару шагов и я рядом, малышка ждала на самом краю. В момент, когда моя рука легла к ней на плечо и она обернулась, я успел улыбнуться ей прежде, чем волнорез начал стремительно исчезать из-под наших ног. Чёрт, что происходит. Сначала Тина ушла спиной назад в воду, через секунду — я рухнул вслед за ней. Сразу поймал её руки под водой, и, крепко сжав в своих, притянул к себе в объятия. Но я же не надувной круг, мы посреди тонн воды, как это нас спасёт? Она прижималась ко мне, обвив руками, пока я изо всех сил барахтался ногами, пытаясь выплыть, но мы почему-то только погружались глубже. Скоро воздух в лёгких кончится, и что тогда? Нас словно затягивала какая-то воронка вниз, и всё сопротивление было тщетным. Я ничего не могу сделать… ничего. — Держи глубину, Дан… и всё будет к лучшему, — прозвучал в голове её голос. «По крайней мере, мы вместе», — промелькнула мысль, когда я зажмурился в отчаянии, перестав барахтаться. Спустя три удара моего сердца почувствовал сквозь закрытые веки, как вместо окружавшей нас до этого подводной темноты, снова стало светло. Открыв глаза, понял, что я в той же круглой комнате, откуда начался мой путь. Один? Осознание, что я упустил её где-то в тех глубинах, заставило сердце сжаться в груди. Не может быть. Не может быть. И в этот момент теплые ладони легли на мои веки, прикрыв их собой. Она со мной. Радость вспыхнула во мне, и яркий свет через купол мгновенно заполнил всё пространство. Рывок. Я сел на кровати, потирая ладонями глаза. До сих пор рябило от световой вспышки во сне. Иногда так бывало, что особо сильные переживания из сна переносились в реальность. Свет, запах, тактильные ощущения, не только эмоции. На часах было пять утра. Тело до сих пор вибрировало от прожитого, пока я собирал картинку из символов. Всё было просто, отчасти навеяно дневными переживаниями и размышлениями, но в то же время очень глубоко. Моё подсознание решило красочно напомнить о главном, закрепив понимание маленьким сюрреалистичным путешествием. Всё-таки еду к ней сегодня. Если это не намёк от Вселенной, то что тогда. Приняв душ и разбудив недовольного Сашу, быстро собрал вещи и ушёл в поисках кофе для нас обоих. — И к чему такая срочность? — мы ехали по утреннему городу, ещё не успевшему до конца проснуться после пятничных гуляний. — Спонтанность — моё второе имя. — Случилось что-то? Задумался, как бы точнее ответить, и при этом не вдаваться в подробности. — Она случилась, — улыбнулся ему в зеркало заднего вида. — «Но только ты — рыба моей мечты! Только ты — рыба моей мечты!». Он так смешно с хрипотцой пропел строчку из Ленинграда, что я минут пять не мог успокоиться. — Именно так, друг… именно так. Написал ей, чтобы разведать обстановку. Сегодня у неё домашний день — прекрасно. Мама с Веней уехали до вечера — пространство однозначно мне подыгрывает. Около полудня уже был у знакомого дома. Охрана пропустила меня, и я быстро нашел её в саду. Жаль, не удалось подкрасться совсем незаметно. Буквально за пару метров она услышала мои шаги и обернулась. Надо было видеть её удивленные глазки, за секунду наполнившиеся радостным блеском. Моя. [Тина] — Обнимешь меня или как? — Дан наклонил голову набок, улыбаясь мне в ответ. Отпустила розочку из своих пальцев и в два шага оказалась в плену его рук. — Ты снился мне сегодня, — подняла взгляд на него. — Что-то тёплое и яркое, к сожалению картинки почти забылись. Остался только шум волн и наши объятия. — А ты была и в моём сне… очень необычном сне. — Расскажешь? — ладони сами тянулись к его лицу, словно проверяя реальность происходящего. — Там был прообраз какого-то внутреннего храма… может, храма души, не знаю, как это назвать. И пути, который открывался из него, где среди множества дверей, я нашёл ту, которая привела меня к тебе, к нашему морю. Но потом, — он прервался, подбирая, подходящие слова, — мы начали погружаться, и я думал, что тонем, и ничего не мог сделать. Думал это конец и я потерял нас, потерял всё. Что-то похожее было, когда границы его сна и моей реальности пересеклись — тогда мне казалось, что Дан со мной физически рядом, пока он спал и чувствовал всё во сне. Из сегодняшнего сна я помнила только ощущение моря и его рядом, но в этом точно не было тревоги. Наверное, наши образы взаимодополняются как паззлы. — И чем всё закончилось? — Конец оказался началом. Я снова очутился в том светлом храме, но уже был там не один. Проснувшись, даже чувствовал тепло твоих ладоней на своих веках… и столько света, Тань, — коснулся своим лбом моего. — Это было волшебно… мне нужно было тебя увидеть, ещё неделя было бы слишком после такого. Его волнения отразились в картине сна так же, как и моё доверие ему и нашему потоку. Мне казалось, я чувствую в этот момент всё, что проживал тогда он, даже образы всплывали перед глазами. Тот свет — удивительная энергия, такая чистая — и нам посчастливилось её коснуться в таком первозданном виде. — Рада тебе всегда. Его губы приблизились к моим, но коснулись только слегка, оставив тёплый жгучий след. Он сдерживался намеренно, превращая излучаемую нежность в физически ощутимое электричество, заставляя всё внутри дрожать от предвкушения и трепета под его пронзительным взглядом. От его близости, тёплая волна медленно поднималась от живота к груди, затрудняя дыхание, и постепенно лишая меня самообладания. — Может, я всё еще сплю? — прошептала, и, не выдержав, впилась в его губы сама. Он ответил, высвободив всё, что сдерживал, и мне казалось, мы сейчас взлетим от всплеска эмоций. Сойти с ума. Всего лишь поцелуй, а меня уже нет, и всего вокруг тоже. Не помню, как мы добрались до спальни, помню только, что он нёс меня на руках, как я любила, пока мои ноги обвивали его талию, руки — шею, а губы шептали его имя. Ему до одури нравилось, когда я произносила его снова и снова в перерывах между поцелуями. — Кровать в щепки, говоришь? — резко опустил меня спиной на кровать, оставшись стоять у моих ног. Провела ступней от его пояса до груди, нырнув под ткань футболки и параллельно снимая свою. — И чтобы стёкла дрожали, — не отрывая от него горящего взгляда, спустилась вниз, остановившись на пять пальцев ниже пупка и, ритмично поглаживая, наслаждалась его реакцией. Железная выдержка. Одним движением снял свою футболку и поймал мою ступню ладонью, прекратив игру. Потянул за неё на себя, и второй рукой ловко снял с меня спортивки сразу вместе с бельём. Шаг он — шаг я. Не освобождая плененную ногу из его руки, присела и глазами поедала его губы. — Одежда не мешает? Дан кивнул и засмеялся, когда я медленно начала снимать с него всё оставшееся. Губы сами прильнули к животу. Жаркая волна от его томного вздоха вспыхнула в груди и отозвалась во всех эрогенных зонах моего тела. Невозможно сопротивляться. Мы упивались нежностью, пытаясь продлить каждую секунду до бесконечности. Держались до последнего, пока силы не оставили нас, стонущих во взрыве на грани двух реальностей. Невозможно не любить. Всего один день. Хотя почему «всего», если целый. Завтра снова разлетимся точками на карте, но сегодня всё, что есть — наше. Легла на него сверху и накрыла нас белым покрывалом с головой. — Так похоже на ту комнату из твоего сна? — Только окон не хватает, таких как у нас на мансарде. Но мне и без них света хватает, — он поцеловал меня, прижимая руками сильнее к себе. — В остальном, ты, я, тепло — всё сходится. Пальцы нежно поглаживали мою спину, пока губы, гуляя по шее, продолжали попытки снова взволновать меня. — А может тот мир — настоящий, а этот — всего лишь аллегория сна? — Или настоящие — оба, и одновременно оба — сны? — хитро посмотрел на меня, опустив ладони на половинки попы. Вопросы так и остались без ответа, мы снова утонули в нежном омуте, забыв обо всём на свете. Да и важно ли, что сон, а что реальность, если в обоих есть мы.

Главное и настоящее. Мы.