[Дан]
— Погрей ещё меня собой.
Тина прилегла головой обратно ко мне на грудь, рисуя ладонью тёплые круги на моём животе.
— Тогда расскажи в чём секрет твоих гипнотических штук.
— В тебе и во мне. Если бы ты не доверилась, ничего не получилось бы. И если бы я не доверял тебе так, как доверяю.
— И если не хотела бы тебя?
— И это тоже.
— То есть нужно выполнить два условия?
— Без доверия слияния не произойдёт, из одного желания не получится. Если мера открытости небольшая, будет хорошо, но не волшебно.
Есть такое выражение — «обнажить» душу. Так и получается наш connect, поэтому такая магия. На этом уровне восприятия
расстояния и времени не существует, и я могу достать до тебя, даже когда ты далеко. Просто умею фокусироваться на энергии и направлять её, но для такого чистого канала нужна
тотальность в чувстве от обоих. Вспомни начало и то, что сейчас, как долго мы шли к такому погружению. Хотя мне с первых прикосновений было понятно, что в тебе скрывается такой потенциал.
Её взгляд, полный нежности. До сих пор терялся, когда она так смотрела.
— Не всегда могу объяснить, почему делаю то, или иное, что-то идёт спонтанно изнутри, когда мы на единой волне, неважно рядом или на расстоянии… Иногда это просто мысль, иногда — объятие, иногда — слова, иногда — что-то такое, — плавно провёл пальцем по её губам, — гипнотическое, но
за каждой деталью — вся глубина, на которую я способен, и…
Бабочки её поцелуев заботливо прервали затянувшийся монолог, приземлившись в итоге шёпотом у моих губ.
— Я чувствую, милый.
Чувствую.
Она плавно перелегла на меня, не прерывая поцелуй, и, соединила наши ладони, заводя мои руки вверх.
— Ты вроде говорила тебе пора?
— Так и есть, — присев на мне, потянула за руки в идеальную позу для объятий. — Но не сию же секунду.
Изящные пальчики уже гладили мою шею и гуляли по спине, вторя губам, плавно и увлечённо заводившим во мне спусковой механизм по новой.
— Кто-то обещал не прекращать любить меня, если захочу.
Надо же, запомнила.
— Я держу свои обещания, ты же знаешь.
Самая сладкая девочка в мире.
Наша откровенность до сих пор волновала меня, сердце билось учащённо.
Прижав Тину к себе, удивился — её сердце стучало так же быстро, в унисон с моим.
Синхронность.
А если свести их вместе?
— Малышка, — поднял взгляд на неё, — хочу записать бит из моего и твоего сердцебиения. Немного реверберации, перкуссии, возможно, поиграть с темпом. Не просто сделать loop с эффектами из каждого, но и чтобы они перекликались друг с другом, как голоса… и потом на моё сердцебиение сверху ложился бы мужской вокал, на твоё — женский… в идеале наши, конечно… Хотя бы чисто для себя поэкспериментируем? Как будет ощущаться.
Она рассмеялась.
— Интересная «матрица» по энергии сложится, если всё получится.
— Конечно, получится, — нежно коснулся её губ. — Помнишь, твою песню, о которой спрашивал, обо мне ли она… Если под неё темп подвести?
— А давай, — глаза заблестели азартом. — Ничего, что текст не дописан, нам же только музыка нужна пока?
— Ничего, только у звукачей разузнаю, какое оборудование нужно для записи, обычные микрофоны не прокатят. Но точно знаю, что такое делают, вопрос чисто технический.
Обожал, когда она так смотрела на меня, как сейчас.
Радость, вдохновение, нежность, восхищение, нотки желания — всё смешалось в изумительном коктейле, в котором я купался, не отрывая взгляда от любимых глаз.
— Это тоже из необъяснимого? — тёплая ладонь легла на мою щеку, слегка поглаживая её в ожидании ответа.
— Из нас, — переместил ладонь к себе на грудь, прижимая своей. — Поехали со мной в коттедж на день-два, это ведь не нарушит твою… как там… самоизоляцию.
Задумчивость проскользнула в её взгляде, хотя она старалась не подавать вида.
— Хочешь, бери Веню с собой.
Я был почти уверен, что верно уловил причину.
— Мысли читаешь?
— Проводить время вдвоём и не вылезать полдня из кровати — прекрасно, — руки скользили по её спине сверху вниз, подбираясь к соблазнительным половинкам чуть ниже пояса. — Но есть в твоей жизни и другие важные вещи.
— Прости, не хотела портить момент, — положила свои ладони на мои, слегка сжав их. — Он ещё не уехал, а я уже начинаю скучать.
— Секс всё равно накрылся по вине моих спонтанных идей, так что не переживай за момент.
Удалось её улыбнуть, хотя она и не спешила с ответом, молча смотря в потолок.
— Успела свыкнуться с тем, что сын рядом, что всегда могу его обнять… после лета трудно отпускать, и чем он старше, тем больше кажется, что эта дистанция отдаляет не только физически, а его детская безусловная любовь превращается во что-то другое.
— Это неизбежно, его личность ведь развивается… боишься, что пока он будет там, его чувства изменятся до неузнаваемости? — пальцем слегка потянул её подбородок, намекая, чтобы она посмотрела на меня.
Тина опустила голову и встретилась со мной взглядом. Пыталась скрыть от меня переживания, но мне наоборот хотелось, чтобы она знала, что всегда готов выслушать её, и не стеснялась это делать.
— Наверное… не хочу, чтобы он был «маменькиным сынком», но и терять нашу связь страшно. От меня, увы, зависят только мои чувства, но не его.
— У него всегда будет твоя любовь. Зря думаешь, что этого недостаточно. Всё, что ты можешь дать ему — выбор и веру в него. И сохранить это, вне зависимости от того, станут его и твои ожидания реальностью или нет.
— Да я ему никаких ультиматумов не ставлю, а ожидания сводятся к тому, чтобы он был счастлив. Само собой какое-то видение его личности и будущего у меня есть, но это не модель, которую я ему навязываю. Можно быть и невыносимым засранцем в некоторых моментах, но, тем не менее, любить.
От неё резкие слова звучали крайне мило. Особенно, когда я узнавал в них себя.
— И всё же, мы когда говорили с ним у костра, он рассказал, что хочет, чтобы ты гордилась им. Видимо, есть какое-то представление о том, как выглядит «предмет гордости».
— Он во мне видит личный пример того, чем можно гордиться. Найти то, чем будешь гореть, и следовать этому не смотря ни на что. Но пока не найдёт «своё» и своих, что будет ему опорой? В чём или ком он будет её искать? И сможет ли и дальше видеть надёжное плечо во мне? Он ведь уже сейчас не рассказывает мне всего, как раньше.
— Тань, не раскручивай карусель «а если» снова. Это укачивает, а ответов всё равно не даёт. Между вами не потребительские отношения и это главное. Он может не делиться с тобой чем-то не потому, что не доверяет, а потому что бережёт тебя от каких-то переживаний, не хочет расстраивать или ранить своим мнением.
— Сама ведь ему часто говорила, что он — мужчина в семье, даже маленькому, не задумываясь, что у этого может быть и другая сторона. Да, это помогло ему привить ответственность, но не слишком ли много «взрослости» на его плечах. Интересно, сколько «наберёг» от меня уже.
Мне хотелось сохранить тонкую грань поддержки, и не вмешиваться в их отношения. Сейчас как раз подходящий момент свернуть тему.
— Возможно, есть моменты, которыми он может делиться только с другом. Отчасти ты сама его таким воспитала, тут уже ничего не поделаешь. В общем, решайте вдвоём, едем или нет. Костёр, озеро, новые впечатления. На кахоне попробует поиграть, кайфанёт однозначно.
Она обвила мою шею руками, прижавшись своим лбом к моему.
— Сказал бы мне кто-то на слепых девятого «Голоса», что я буду вот так сидеть голышом в твоих объятиях и разговаривать о взрослении своего сына, покрутила бы пальцем у виска.
— Кстати, кроме последнего пункта, мне тогда с удовольствием представлялась такая картина, и не раз.
Тина рассмеялась и стукнула меня кулачком в грудь.
— И не только эта, да?
Куда мы без иронии.
— Могу составить подробный список с иллюстрациями. Хочешь?
Волнительные приветы из прошлого мгновенно закружились в голове, прокатившись приятной дрожью по телу.
— Помнишь первую ночь в студии? Как я играл на тебе?
Жаркие огоньки воспоминаний.
— Конечно, помню… испугалась тогда, — её пальцы выводили узоры на моей груди, постепенно спускаясь вниз.
— Испугалась, что я использовал тебя?
Не хотелось её смущать сейчас, но любопытство брало верх.
— Испугалась тому, что мне нравилось доверяться тебе, малознакомому тогда человеку… как наваждение — потеря контроля и кайф от этого… боже, так не похоже на меня — отдаться вот так, но с тобой было настолько космически, что ничего не могла с собой поделать… сейчас понимаю, что
к тебе тянулось не только тело… как ты рассказывал сегодня… потому это и было выше моих сил.
Моя вдохновленная девочка.
Жгучее тепло, идущее от её слов, смешалось с моим возбуждением, нетерпеливо бурля внутри.
— Не отпущу тебя просто так, — прошептал ей прямо в губы, со всей нежностью прижимая к себе.
Она трепетно принимала ласки от рук и губ, позволяя мне вести нас, и наполняясь желанием до предела.
— Не отпускай, — томно выдохнула, когда я вошёл в неё, бережно сжимая разгоряченное тело в своих руках.
Намеренно не давала ускориться, медленно двигаясь на мне и наслаждаясь каждым мгновением.
— Не отпускай…
никогда…
обещай…
Мягкий голос сводил с ума, губы творили магию, а бездонные глаза прожигали меня насквозь.
—
Обещай, Дан.
Моя… до дрожи.
Оттенки имени звучали её стонами во мне, медленно доводя до взрыва.
—
Обещаю…
Наши последние движения друг в друга яркими вспышками проживались во мне.
Три: сладкие губы впиваются в мои… руки сжимают её грудь на жёсткой грани и моё тихое «люблю», шёпотом прервавшее наш поцелуй, отражается чем-то запредельным в её глазах.
Два: её ответное «безумно»… изящный прогиб, подаваясь бёдрами вперёд, чтобы поймать меня максимально глубоко… я отпускаю последний барьер и чувствую в ней надвигающуюся взрывную волну.
Один: моё продолжение… телами, энергией, голосами, взглядами… я — в ней, она — во мне… «я — твой, а ты — моя».
— Твоя…
Читает мысли…
всего меня читает.
Ни с кем я не был так открыт, как с ней, и кто бы знал, сколько в этом настоящей жизни. Эти моменты откровенности — вся соль скрытых смыслов, их безграничная палитра в самой что ни на есть простоте.
Мы сидели всё так же, переплетаясь в объятиях с закрытыми глазами.
Так звучит космос, я уверен.
Первым посмотрел на неё, и она, почувствовав мой взгляд, улыбнулась в ответ.
— «Ні немає таких, тільки ти
Сни космічні мені присвятив
Божевільний ти, незнайомий ти "
Её голос навсегда в моём сердце.
— Моя мелодія.
Наши взгляды встретились. Незаконно счастливые.
— А кто-то говорил, что секс накрылся, — мило наклонив голову набок, водила ладонями по моей груди. — С тобой такое невозможно.
— Это у нас семейное, — руки непроизвольно поглаживали её бёдра, эмоции всё ещё не отпускали до конца. — Приеду к вам завтра ближе к полудню.
— Ещё ведь не ясно поедем ли.
«Ли» не ли.
— Всё равно приеду, — плавно дразнил языком сладкие губы, кайфуя от её мгновенной возбужденной реакции.
— Приезжай.
Любимые нотки… любимая она.
Громкое forte — «сейчас» и тихое piano — «всегда».
[Тина]
Веня провёл весь день у знакомых, с их сыном-ровесником.
Мальчишки знали друг друга ещё с садика, и виделись иногда, когда сын приезжал на каникулы, гостили то у нас, то у них.
Вечером забирала его, как раз удачный момент чтобы поговорить о предложении Дана.
— Как друг поживает? — попыталась вывести на разговор безучастного с виду сына.
— Нормально, только другом его бы не назвал. Так, поиграть на приставке и потусить вместе, когда нужно убить время.
Циничные нотки? Мой серьёзный мальчик, судя по всему, не в самом лучшем настроении.
— А кто тогда друг?
Повернулась к нему с переднего сидения, но он, не реагируя, всё так же равнодушно продолжал смотреть в окно.
— Тот, кому я бы доверил даже самые свои странные мысли, кто мог бы их дополнить, кто бы меня понимал с полуслова, никогда не обидел бы намеренно… как Уилл из школы, например… в общем, тут явно не тот случай.
— А я твой друг?
Он задумался.
— Ты — мама. Давай лучше сменим тему.
Ну что ж, ответ более-менее понятен. По крайней мере, в школе кто-то есть.
— Как хочешь, ехать ещё долго.
Не решалась продолжить разговор, Веня и так казался озадаченным, наблюдая за пролетающими мимо огнями вечернего города.
— Как ты думаешь, мам, о чём говорит такое разнообразие верований людей? — ещё один мистер спонтанность в нашей семье. — О том, что это всё их фантазии и ничего не существует на самом деле, или о том, что всё существует одновременно? Вселенная полна загадок, которые люди пытаются интерпретировать всеми возможными способами, но чему можно доверять, кроме науки? Даже для меня она не может объяснить всего. Например, некоторые мои чувства… а мне бы хотелось знать. Насколько я могу верить своим чувствам? Настолько же, насколько и логике?
— Ты сейчас об отце?
— Не только… Об интуиции и каких-то предчувствиях, которые сбываются, — он теребил пальцы, прямо как я, когда волновался. — Перечитывал сегодня ту книгу со скандинавскими мифами с утра… Мне нравится, что боги там очень похожи на людей. Они тоже могли ошибаться и могли даже умереть. Или слабели, если в них больше не верили. Так ведь и у нас, мам. Человек сильнее, если в него верят, и слабее — если нет. Чувствую, что в такой связке бог-человек что-то есть… хотел бы найти что именно… эти «сказки» кажутся мне ближе к жизни, чем христианские, sorry.
Его «чувствую» очень грело.
Логика логикой, но жизнь только в ней так скучна, а я хочу, чтобы она оставалась для него чудом всегда.
— Искатель мой, ты знаешь, что я очень тебя люблю? — протянув ладонь, взяла его за руку.
— Love you too, — сжал мою в ответ и улыбнулся.
Наконец-то оттаял немного. Выпустил мысли и полегчало. Может, я всё ещё хоть немного, но друг, не только мама.
— Если не хотел к Ване ехать, так бы и сказал.
— Ты всё равно уезжала на ночь, а мне же надо себя чем-то занять. Если не дружба, то хотя бы разнообразие. Тем более его мама вкусно готовит, а папа играл с нами в FIFA… было неплохо.
Лёгкое чувство вины кольнуло меня.
— Мам, я не в укор, — будто почувствовал мою реакцию. — Очень рад видеть тебя счастливой.
— Не хочешь завтра ещё в одном разнообразии поучаствовать? У Дана… у нас есть дом, в часе езды от Киева. Рядом лес, озеро. Поедешь?
— Надеюсь, интернет там тоже есть.
— Конечно. И всякие запретные вкусняхи для тебя тоже будут. Может даже на аквабайке повезёт прокатиться.
— А девчонки?
— Чего-чего?
Снова порадовал меня улыбкой.
— Just joking, mum, relax.
И когда он дорос до таких шуток.
Хотя ещё пару лет и такие вопросы будут в порядке вещей.
На следующий день, по дороге к коттеджу, довольный Веня обнимал кахон и простукивал на нём какие-то свои ритмы, пока мы, улыбаясь, наблюдали за ним. Волшебник угадал, «игрушка» ему понравилась.
Меня снова удивляла естественность, с которой сын общался с Даном на любые темы. На некоторые даже легче, чем со мной. Насколько Дан чувствовал нужную меру в общении с ним, при этом не испытывая дискомфорта сам.
Всегда, представляя такую гипотетическую ситуацию, думала о замещении, которое было немыслимым для сына, а не о дополнении, которое и случилось в итоге.
Он никогда не примет кого-то вместо отца, но другу будет рад.
Дану не нужно было играть в отцовские игры, достаточно оставаться тем, кем он был со мной, и все были счастливы.
Разве бывает, чтоб так просто.
Сколько раз я повторяла эту фразу и отвечала сама себе.
Всё возможно, если случается любовь.
Когда она прорастает глубже, чем просто чувства между двумя, становится состоянием в двоих, объединяясь в заветное «быть» уже в едином целом, вокруг которого, как вокруг центра Галактики, складывается всё остальное, подчиняясь гармонии, которую он создаёт. Тогда любви хватает на всех и никто не чувствует себя обделённым.
Пальцы моей руки переплетались с пальцами моего волшебника, скрепляя теплом и нежностью эти простые истины.
Родные и вдохновленные.
Каждый день влюбляющиеся друг в друга по новой.
Я и не заметила, как мы добрались до места.
Веня, конечно же, кайфонул от мансарды, да и от дома в целом. Они с Даном даже разыграли что-то простенькое на гитаре и кахоне, пока я разбиралась с едой и подготовкой постели в спальне для Вени.
— Он способный у тебя, — прошептал Дан мне на ушко, когда я присоединилась к ним, закончив дела.
— Мам, так круто, надо и мне такую штуку купить. К ней и педаль бывает, как у «бочки» в барабанной установке, и даже специальный device, имитирующий хай-хет. И его можно возить с собой куда угодно, чехол просто купить.
— Купим, если Дан поможет подобрать, — посмотрела на него с улыбкой.
— Sure, — подмигнул он Вене, и повернувшись ко мне добавил. — Кстати, хоть он и акустический девайс, тоже пригодился, когда экспериментировали с необычными лупами и сэмплами в студии. Многофункциональная штука оказалась. Может и тебе когда-то пригодится.
— А на винных бутылках не играли? Или на бокалах? Тоже неплохой бы луп получился, в молдавском стиле.
Дан с интересом посмотрел на меня, оценивая степень иронии.
— До таких извращений мы ещё не дошли, — хитро улыбнувшись, вновь переключился на Веню. — Озеро хочешь глянуть?
— Конечно, хочу, — выпалил мой мальчик и убежал в спальню переодеваться.
Благодарно погладила Дана по руке.
— Ты — лучший друг детей, знаешь об этом?
Он поймал меня в объятия, приблизившись к моим губам волнительно близко.
— Я просто лучший, малышка.
Бархатный шёпот мгновенно прокатился тёплой волной от сердца к низу живота и свернулся там жарким пульсирующим клубочком. Руки сами обвили его талию и нырнули под футболку, поглаживая спину.
— Помочь тебе переодеться?
Эта мансарда стала настолько «нашей», что непроизвольно втягивала в особую эротическую атмосферу, когда мы оставались наедине.
Он нежно коснулся ладонью щеки, большим пальцем водя по моим губам.
— Кажется, мне пора вспоминать все свои навыки самообладания.
Шаги поднимающегося по лестнице Вени намекали на то, что это же стоит оживить в памяти и мне. Убрала руки со спины и отошла на полшага от Дана.
— Я готов, — сын озадачено посмотрел на нас. — А вы, как вижу, непонятно чем занимались.
Рядом с Даном он и общался уже иначе.
Pal talk.
Забавный и слегка дерзкий.
— Дай нам ещё пару минут, пожалуйста.
Он с мягким укором посмотрел на нас и пошёл вниз.
— Непонятно чем, — рассмеялась я, подходя к своему чемоданчику с вещами.
— Мы и вправду, как школьники руки убрали, когда он вошёл. Даже для него это выглядело смешно.
— Но вряд ли уместно при нём так обниматься.
— Так откровенно и не нужно, конечно, но за руку держать тебя, или слегка приобнять — что в этом такого? Моменты заботы, проявления нежности. Наоборот, важно, чтобы он видел это между нами, пример здоровых отношений.
Его взгляд игриво скользил по мне, пока я надевала купальник.
— Всё мы контролировать, конечно, не сможем, но и Веня уже в том возрасте, когда сказки о непорочном зачатии и аистах не актуальны, он всё понимает, поверь, — он сделал многозначительную паузу. — Передо мной самый соблазнительный орешек на этой планете.
Его голосом это звучало невыносимо сексуально.
Этот эпитет прижился с тех пор, когда подписала так для него фотографию с его любимого ракурса.
Не реагировать внутренне на такой напор получалось так себе, но я играю до последнего.
— Не уверена, что сын готов к такому.
Пока я поправляла шлейки, он подошел сзади и провёл ладонью от шеи вниз, остановившись на самой соблазнительной для него части. Тело напряглось струной, пытаясь сдержать жаркую волну, но учащенное дыхание и мурашки выдавали меня с головой, пока он продолжал дразнить меня прикосновениями.
Хорошо, что не видит моих глаз сейчас. Хотя кого я обманываю, ему и не надо видеть, чтобы чувствовать, что творится у меня внутри. И он так же наслаждался этим рядом со мной, как и я.
— Никогда не узнаешь, пока не попробуешь, — рука обвила мою талию и развернула меня лицом к нему. — Мы тогда ошибались на счёт его реакции на наши отношения, и я почти уверен, что и сейчас зря волнуешься.
Как наркотик… тепло его кожи на моей, специально без футболки обнимает… боже, как очнуться от этого…
— Ма-а-м, ну долго вы там ещё.
Венин голос подействовал отрезвляюще.
— А теперь представь, таких трое и со всех сторон «ма-а-а-ам», с ума сойти.
Вместо ответа Дан неожиданно впился губами в мои, слегка прикусив напоследок.
— Пойдём уже.
Через секунду его рука схватила мою и потянула к выходу.
Насколько мы взрослые?
До истерического смеха.
Бежать наперегонки до озера в одних купальниках и плавках?
Не вопрос.
Щекотать друг друга и хватать за ноги, чтобы в итоге упасть всем вместе с причала под громкий хохот?
Сделано.
Прыгать на дальность с разбегу бомбочкой в воду?
Легко.
Соревноваться в дальности с длинноногим волшебником сложно, но он любезно пару раз поддался каждому из нас по очереди.
На знакомого аквабайкера мы не попали, но энергии сбросили предостаточно.
Свесив ноги с причала, отдыхали от нашего маленького безумия, перекусывая тем, что захватили с собой.
— Мам, а что если я тоже стану музыкантом, — проголодавшийся Веня истреблял яблочные чипсы с невероятной скоростью, закусывая миндальным печеньем. — Дан говорит, я быстро схватываю и слух у меня неплохой. Тем более, я не собираюсь же идти в классику, сам научусь по мере того, как буду заниматься.
У меня есть все вы. Музыкальная семья — это же классно.
Веня какое-то время категорически говорил, что не хочет быть музыкантом, и в моей голове этот вариант уже и не рассматривался. Но сейчас, на эмоциях, не думаю, что он шутил. В его возрасте я тоже начала всерьёз задумываться что «моё».
— Одно дело заниматься музыкой для удовольствия, другое — делать сцену профессией. Ты сам раньше говорил, что ни за что не хочешь, потому что музыканты мало времени могут уделять семье, очень много постороннего внимания и переживаний, тебя и до сих пор напрягает публичность.
Он помахал мне печенькой.
— Я уже немного вырос с той поры и мне это сейчас не кажется таким страшным. Музыканту не обязательно быть публичным в том смысле, в котором мне это неприятно. Дан, а ты что скажешь?
Он тактично держался в стороне от разговора, укус за укусом поглощая большое яблоко.
— Для тебя это пока не мечта, а просто интерес. Развивайся и поймешь, «твоё» музыка или нет, у тебя есть все условия. Мама поддержит в любом случае, но желательно, чтобы это было не в ущерб школе, конечно.
Веня протянул сжатый кулачок, и Дан ответил ему, коснувшись своим.
— Но если начнёшь мечтать — мечтай смело, полумеры в мечтах, как и в чувствах — пустая трата времени.
Я и не заметила, когда эта «пацанская» фишечка с кулаками успела появиться.
— Мы будем рядом, если нужна будет наша поддержка, — обняла его, нежно прижав к себе. — И в мечтах, и в реальности.
[Дан]
Я и сам до конца не понимал, как получалось то, что получалось.
Может, играло роль и то, что в Вене жила частичка её самой, это помогало всему складываться так легко и без ненужной субординации.
У меня не было цели стать ему отцом или даже другом, я просто наблюдал, куда заведёт меня искренность и любовь. Пока они вели нас туда, где всем было хорошо.
Веня вызвался развести костёр, и пока Тина помогала ему справляться, я с бокалом вина лениво наблюдал за ними, представляя то, о чём она сегодня в шутку сказала.
«
Представляешь, трое таких».
Ощущение приятной необратимости нахлынуло на меня.
Неужели это всё всерьёз.
Знак или не знак, всё равно чертовски тепло.
Это уже не надежды, это реальность.
Малышка посмотрела на меня и улыбнулась так, как умеет только она.
В это мгновение мне показалось, что я перенёсся на тысячу лет вперёд, а она всё так же нежно смотрит на меня и улыбается сквозь время, только выглядим мы немного по-другому и зовут нас наверняка иначе, но это совсем неважно, ведь это всё те же мы. Уверен, если прыгнуть на тысячу назад, увижу то же самое.
Снова волшебное вино?
Что за просветления, Вселенная.
Если ты всерьёз, то в этот раз, мы не подведём.
Обещаю.
Раз мы сегодня о вечном, без Beatles не обойдёмся.
Услышав музыку, Тина села рядом, положив голову мне на плечо.
— Люблю эту песню.
— Для тебя, родная.
A love like ours
Could never die
As long as I
Have you near me
— Я только что понял, что и не отпускал тебя никогда.
Bright are the stars that shine
Dark is the sky
— И не отпускай.
I know this love of mine
Will never die
— Обещаю.
And I love her…
…love…
…love…
…love…
