поцелую и избалую любовью
— Дин, а когда папа придет? — Джек сидит на кухонном столе, болтая в воздухе ногами. Винчестер оборачивается, прищуривает глаза, делая строгий и серьезный вид, но видимо плохо старается, ведь мальчик начинает громко смеяться, запрокидывая голову назад. Папкины замашки. Сэмми делает точно так же. Только делает так соблазнительно, что Дин не дожидается, пока заснет сын, тащит адвоката в ванную, прижимает к стене, чтобы зацеловать тонкую шею, плечи, отодвигая воротник рубашки или футболки. Приподнимет за бедра - это не легко, Сэм не девчонка, а мужчина, который занимается спортом, у которого есть прекрасный набор мышц и крепкое телосложение. Тем более, он выше. Но как это сладко, держать это тело под ягодицы, ощущать, как ноги смыкаются за поясницей, и теплые губы, ласкающие висок, шепчут... — Дин! Винчестер дёргается, осознав, что застыл, думая о Сэме. А ведь Джек ждет ответа. — А ты домашнее задание сделал? Сыночек сразу перестает улыбаться. — Да. — Ведь врешь. — Я не хочу делать эту тупую математику. Она же тупая. — Что за разговоры, Джеки? — Дин выключает газовую плиту, щедро накладывает в тарелку пасту с грибами, хлопает ладонью по колену Джека, чтобы тот слез со стола. — Ешь. Папа не звонил. Он обещал не задерживаться. Джек. Мальчик схватил вилку, оторвал салфетку, чтобы расстелить ее на коленях. — Что? — Домашнее задание нужно сделать. Ты же не хочешь расстраивать папочку? Джеки делает испуганные глаза. — А он расстроится? — Разумеется. Следует тяжёлый вздох. — Я не хочу, чтобы папа расстраивался. Он только-только начал улыбаться. Дин замирает. Боль прошибает сердце. Сэм начал улыбаться уже давно. Но мысль о том, как он плакал, как переживал, боясь за жизнь своего ребёнка - разбивала ему сердце. — Дин, — Джек ковыряет вилкой шампиньон. — А ты тоже расстроишься, если я не сделаю математику? — Больше всех. Ешь. — Но ты знаешь, что там тупые задачи? Винчестер смеется. Знает. Он терпеть не мог эту учебу. А математику не переваривал. Как он понимает пацана. — Давай так. Поужинаем, а потом попробуем решить эти тупые задачи своими умными мозгами. Джек улыбается, накручивает макаронину на вилку, жадно жует, а потом, погрузив тарелку в мойку, идет в комнату. Дин быстро пишет сообщение:18:33 Сэмми. Купи вина. Хочу выпить. Но тебя хочу ещё больше.
Бросает мобильный на диван, идёт к Джеку решать математику. Но через полчаса мучений у него кипит голова. А ведь Джек только в начальной школе. Он трепет мальчика по голове, целует в макушку, а потом откидывает учебник. — Побуду-ка я сегодня идеальным родителем, — говорит он, слыша, как хлопает входная дверь. — Иди, встреть папу. Джек подрывается, мчится в коридор. Дин идет на кухню, но, услышав крик мальчика, бежит следом. Пришедший Сэм вытаскивает из-за ворота пальто котенка, и Джеки подпрыгивает, кружа комочек рыжей шерсти в руках. — Папа! Папочка! Дин! Смотри, Дин! Винчестер качает головой, улыбается в ответ на улыбку Сэмми. — Обрадуй и меня, — шепчет он, смотря на то, как из пакета адвокат извлекает бутылку вина. — Моя любовь... Джеки мчится в свою комнату, перед этим целуя отца, подмигивая Дину, оставляя их наедине. — Что за приливы нежности? — Винчестер-детектив помогает снять ему пальто, обнимает со спины, целуя в обнаженный кусочек шеи. Сэм пожимает плечом, оборачивается, впиваясь в губы. — Я так его люблю. И всё ещё боюсь потерять. — Ты же знаешь, что всё хорошо, зачем накручиваешь себя? — Ты же знаешь, что я сидел на антидепрессантах? Я так волновался, что... Дин целует в щеку, в уголок губ, поглаживает бока, бедра. — Хватит. Я рядом. Ты можешь мне сказать всё, что накопилось. Но прошло два года, Сэмми. Мы проходим медосмотры. Ты не веришь врачам? — Верю. Но боюсь. Детектив молча тащит мужчину на кухню, усаживает на стул. На столе появляются два бокала, уже откупоренная бутылка вина, горячий ужин, гроздь винограда, найденная в холодильнике. Салфетка услужливо ложится на колени Сэма, Дин поглаживает большим пальцем его щеку. — Ешь. Нет, сначала мы выпьем. Давай за Джека и его здоровье. Всё с нашим мальчиком хорошо. И будет. Адвокат залпом выпивает бокал вина, облизывает губы, принимается за пасту. Дин смотрит, сложив руки на столе. На его лице - маска нежности, ласки. Он качает в ладонях бокал, изящно крутя хрупкую ножку между пальцев. — Ф-ш-то? — с набитым ртом спрашивает Сэм. — Я так люблю тебя, — тихо говорит он, кротко улыбаясь. — Умгу, — он проглатывает, снова облизывается. — Я тебя тоже люблю. С чего у тебя-то приливы нежности? — Ну... Сэмми. С тобой нереально как-то иначе. Адвокат доедает ужин, вытирает рот салфеткой. — Налей еще, — кивает он на бутылку. — А ведь ты меня ненавидел. Дин подает ему бокал, перехватывает его руку, чтобы поцеловать. — Было дело. — И как ты докатился до такой жизни? — он отпивает полусладкое красное, прикрывает глаза. — Как мы докатились? Я же женат был. На женщине, уточню. — А теперь замужем за мной. Будешь. Сэм давится вином, кашляет, закрывая ладонью рот. — Полегче, Дин. — Что не так? — Винчестер наклоняет голову. — Ты не хочешь за меня выйти? Адвокат встает из-за стола, подходит к окну, смотрит на рыжее покрывало вечера, укутавшего город, который всё ещё живет дневной, увядающей жизнью. — Дин... — Я понял, — пожимает плечами детектив, собирает посуду, включает горячую воду. — Ты не понял. Ничего не понял, — второй бокал выпит залпом. — Просто это быстро. Винчестер ахает, оборачивается. — Два года - быстро?! — Дин. — Сэмми. Я не хочу думать о том, что для тебя было дико отдаться мне и переспать. Я не знаю, как ты со своей девственной задницей, со своим гетеросексуальным прошлым, раздвинул передо мной, - открытым геем, - ноги. Не противно было, нет? Сэм распахивает глаза. — Ты что говоришь такое? — А что? Я не прав? Сэм, — Дин вытирает руки, — я ненавидел тебя. У меня были причины. Потом, торкнуло. Сильно так. Я потерял голову из-за тебя. Влюбился по уши, Сэм. Скажешь, из жалости, я тебя ударю. — Закрой рот, — тихо просит Сэмми. — Мне хотелось делать для тебя всё. Для вас. И я старался. Я был рядом. Я рад стать отцом для Джека. Но ты... Сломал меня сейчас. Сэм бросает бокал в раковину, толкает Дина, домывает посуду молча. — Ты завелся ни с чего, — сообщает спокойно он, идя в спальню. — Я же даже не сказал «нет». А ты сделал из меня шлюху за секунду. Детектив закрывает дверь, любуется крепким телом своего мужчины. Мурашки пробегают по спине, рукам, внизу живота теплеет. — Сэмми, я люблю тебя. — Да что ты? У меня же гетеросексуальное прошлое. Не мешает, нет? — Сэмюэль. — А? Дин бросается вперед, отчаянно терзая губы. Чувствуя ответ, распахивает рубашку, проводит по груди, сжимает пальцами низ живота, от чего Сэмми дергается, хватает предплечья Винчестера руками, скользит ладонями вверх, обнимает за шею, зарывается в волосы. Дину хочется большего. Хочется подмять тело под себя. Хочется раскрыть пальцами, хочется коснуться там языком. Медленно и нежно раздвинуть колени, разместиться между ними, потереться. — Подожди, прошу, — скулит Сэм. — Я не смогу сейчас тихо, а Джек... — А Джек занят. Я буду всё время тебя целовать, чтобы ты молчал. Давай, ложись. — Не хочу на кровати, — капризничает Сэм и Дин удивлённо охает. — Где? Скажи мне. Только одно твоё слово. Адвокат облизывается, переплетает их пальцы, наклоняется, чтобы лениво сорвать поцелуй. — В гараже, на капоте твоей Импалы. Знаешь, хочу кончить на стекло, чтобы сильно так... — У-у, — тянет Дин, но возбуждается сильнее, — да ты пьян. Действительно, два бокала вина, выпитые залпом, не проходят даром. Глаза Сэмми блестят от алкоголя, от желания. Губы горят, ловя воздух, а грудь часто-часто вздымается. — И хочу, чтобы ты широко развел мои ноги и вбивался так, как только можешь, чтобы машина скрипела. И, знаешь, чтобы горячо и мокро внутри. — Легко, Сэмми. И когда из приличного мальчика-адвоката ты превратился в горячего и страстного любовника? — Когда в моей жизни появился один неприличный и пошлый детектив-однофамилец. Дин тащит Сэма за руку в гараж, кидая при этом Джеку пару слов о том, что им с папой нужно кое-что починить в машине. И благо мальчику не интересно теперь, он занят котенком. Только кивает, снова забрасывая веревочку с фантиком, смотря на то, как рыжий комочек выпускает коготки. Холодная поверхность Импалы обжигает обнажённую кожу Сэма. Он вздыхает, распахивает глаза, любуясь подтянутым телом Дина, который уже хватает его за щиколотки, тянет на себя. — А растяжка тебе позволит широко развести ноги, модель? — Да. Сильнее. Мне все равно. Поцелуй обжигает, возбуждает, распаляет. Дин охватывает стоящий член рукой, сразу же резко начиная двигать пальцами, от чего Сэма подбрасывает. — Ох, боже... Тише-тише, не спеши. — Ты же хочешь грубо, я правильно понял? — Детектив склоняется, целует колено, бедро, языком обводит паховую область. — Нет. Я не хочу больно, — хнычет Сэм, но в блаженстве закатывает глаза. — Грубо - не значит больно, хороший мой. Ладно, я не буду. Но на стекло ты кончишь, сладкий. Я тоже этого хочу. Адвокат стонет, подбрасывает бедра, когда Дин вбирает его член в рот, влажно насаживаясь губами. Слюна капает на тёмные паховые волосы. Сэм шумно дышит, облизывается, поглаживает шею Дина. Потом, когда тот поднимается, целует в губы, ощущает терпковатый вкус. Когда Дин вставляет палец внутрь Сэмми, Винчестер как-то задушенно мычит, и детектив ловит себя на мысли, что это впервые. Будто Сэм что-то принимал. — Ты виагры обожрался сегодня? — Дин дрочит и ласкает изнутри. — Нет, хочу оправдать звания твоей шлюхи. Детектив резко отстраняется, загнанно дышит. В его глазах проносится злость, обида. — Повтори-ка, — шипит он. — Дин? — Сэмми приподнимается на локтях. — Повтори, что сказал. Живее. — Ну... Я пошутил. Дин. — Сэм. Ты... Ты... Он одевается, обтирает лицо руками, а потом, хмыкая, выходит за дверь. Через пару минут за ним следует Сэм. Винчестер-детектив сидит за столом, держа в руках бутылку вина. Ему хочется разъебать ее о подоконник или о стену, но содержимое привлекает его. Адвокат подходит ближе, опускается на колени перед ним, между его разведенных ног, кладет ладони на бедра. Не интимно. Бережно. — Зачем ты так сказал? — Дин смотрит в еще блестящие от желания глаза Сэма. — Я хоть раз дал тебе повод думать так о себе? — Никогда. — В чем проблема, милый? Что не так? Ты... Он вздыхает, а потом привлекает к себе, целует так нежно, как умеет. — Господи, как же тебе мало той любви, которую я тебе даю. У тебя какое-то виденье, что я не люблю, а только трахаю тебя. Сэм, если мы с тобой спим чуть ли не каждую ночь, то это не значит, что я не люблю. Я обожаю тебя. И я пытаюсь доказать тебе это. Я же делаю для тебя многое. И я приучаю тебя к своей любви. Сэмми... Не смей даже думать о том, что я с тобой только потому, что хочу тебя. Сэм. Винчестер поднимает глаза, прижимается лбом к его лбу. — Я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя, что мне страшно. Я всю жизнь любил женщин. А тут ты. И это странно. Необычно. Дин, прости, хорошо? — Я не обижаюсь. Я хочу, чтобы ты понял, что я тоже люблю тебя. Люблю. За тебя, за меня, за Джека. Ты боишься, что скажет Джеки, узнав о том, что мы поженимся? — Он умный мальчик, поймёт. — Сэм целует Дина в переносицу. — Тем более, что он любит тебя. Теплые поцелуи продолжают литься на губы, руки ласкают друг друга, дыхания смешиваются. В коридоре слышны шаги. Сэм поднимается с пола, подходит к окну, вдыхает уже ночную прохладу. На кухню заходит Джек. — Дин? Винчестер поворачивает голову. — Да? Ты почему не спишь? — Мне нужно тебе кое-что сказать. Мужчина встает со стула, выходит в коридор, опускается на корточки перед мальчиком. — Что, малыш? — Я не малыш, — надувает губы паренек. — Я все ещё не решил математику. Я не хочу расстраивать папу. И тебя. Поможешь? Хочу доделать. Дин смеется, обнимает Джека. Сэм выглядывает из кухни, садится рядом. — Какие секреты? — Пап... Никаких. Да, Дин? — Да, Джеки, да. Ты иди, я сейчас. Мальчик целует в щеку Винчестера, потом отца, крепко обняв, убегает в спальню. Дин поворачивается к Сэму. — Никакого секса, Винчестер, —указывает он пальцем. — Я иду решать с нашим сыном математику. — Дин! — Адвокат разводит руками, смотря на мужчину. — Джек! Дин смеется, скрываясь за дверью.