не нужно слов, прошу, не плачь
Шелк черной рубашки скользко пролетел мимо Дина. Винчестер обернулся, замер, разглядывая русые кудри в укладке, знакомую фигуру, непривычно-низкий рост и хрупкость в талии. Дин отвык, отвык от «сладких» мальчиков, которые могли раньше свести его с ума, довести до постели, красиво гарцевать на бедрах и отдаваться чуть ли не навечно. Грэг. Дин обернулся, ища глазами детей. Джастис и Том копались на детской площадке, строя замки из песка. Теплая ладонь легла на плечо, заставляя обратить внимание мужчины. — Здравствуй. Винчестер приветливо улыбнулся. Ужасно хотелось нагрубить, вспоминая тот небольшой «конфликт» с его обожаемым Сэмми, но выяснять вопросы вот так сразу было глупо, столько времени прошло. — Привет. Ты как здесь? Кажется, вовсе не в этом районе живёшь. Грэг хмыкнул, спрятал руки на груди. — Я просто увидел тебя из окна машины. Я тебя так давно не встречал. Ты до безумия красивый. Особенно сейчас. Знаешь, я никогда не говорю этого никому, но возраст тебя красит. Ты такой... Мужественный. — Я должен поблагодарить? Спасибо. — Дин поправил куртку. — Ну и... Чем занимаешься? Всё так же прозябаешь в офисе, перебирая бумажки? — О, не совсем, я теперь генеральный директор нашей фирмы. Да, представляешь! Это невероятно интересно, столько возможностей. Я люблю это. А ты? Так же пропадаешь на своих преступлениях? — Это тоже невероятно интересно и я люблю то, что делаю. Грэг хмыкнул. — Даже теперь? — Прости? — Ну, ладно я, оказывается, мы не так уж и сильно любили друг друга, просто трахались, но твой муж. Разве ты бросаешь его? И своих великолепных деток? Бог мой, какие они у тебя милые. Близнецы? С ума сойти, Дин. Мы бы тоже могли... Винчестер предупреждающе выдохнул. Так и знал, что разговор перетечет в это русло. — Знаешь, я хотел тебя попросить, чтобы ты никогда в своей жизни не думал даже о том, чтобы приходить к моему мужу. И уж тем более, трогать наших детей. Тот поступок был идиотским. И слова сказанные Сэму - подавно. Грэг, я люблю его. Я действительно люблю его. Мы с тобой - это некий переход. И мы ничего не обещали друг другу. Просто жили. Да, нам было хорошо вместе. Просто ты очень стал глупить в последнее время. Твоя ревность, твои заскоки, вечные упреки. Мы разные. Я - не ты. Это не ты парился по поводу жилья, потому что, отец уже похлопотал насчёт этого, так же, как и насчёт работы. У тебя было всё, в то время, пока я метался из квартир в квартиру, подыскивая более дешевый вариант, искал работу, учился и пытался жить. Я любил тебя, Грэг, правда. Но не так, как люблю сейчас Сэма. Этот человек даёт мне столько счастья, что... Дин замолчал, выдохнул. Говорить о муже с Грэгом не хотелось. Он просто пожал плечами. Он действительно был влюблен в этого парнишку тогда. Но ведь это бывает у всех, редко кто находит истинную любовь сразу, так, чтобы навсегда. — У тебя же тоже кто-то есть? Грэг облизал губы. Взгляд сначала похолодел, а потом резко расширились зрачки. — Дин. — Что? — У тебя же двое детей? — Вообще трое. А ч... Обернувшись, Винчестер побледнел: среди построенных замков сидела лишь одна Джастис, а вот Тома, который никогда в жизни не отлеплялся от нее, не было. И в поле зрения его видно не было. Дин ощутил панику, оглядываясь и ища сына глазами. Спрашивать у девочки было бесполезно, она ещё плохо говорила, а больше, кроме них во дворе не было никого. Грэг тоже испуганно искал вокруг, потом схватил Дина за руку. — Черт, прости, это из-за меня всё, отвлек тебя. — Не сейчас! — отмахнулся Винчестер, а потом, набрав побольше воздуха, крикнул, — Том!!! Но никто не вышел из-за угла детской горки, ни даже из каких-то кустиков. Дороги рядом не было, так что волноваться, что мальчик попал под машину не стоило. Но никто не отменял похитителей, канализационные люки, в которые малыш мог с легкостью провалиться, сломать шею, падая и... Дин встрепенул головой, прогоняя страшные мысли. Подхватил дочь на руки, не попрощался с Грэгом, помчался по всему периметру площадки, ища Томми.***
Говорить обо всём этом Сэму совершенно не хотелось, но выбора больше не было, ведь после поиска сына около двух часов, Дин просто сдался. Дрожащими руками усадил дочь на кровать, оставляя ее на волнующегося Джека, он набрал номер мужа. — Да, Дин? Горло сдавило спазмом. Как сказать ему об этом?! Как сказать?! — Сэм... Сэм... — Что, что-то случилось? — голос мужа зазвенел тревогой. — Я потерял Тома. Я не знаю, где он! Я уже всё обыскал, я не знаю, Сэм. — Дин? — от этого шепота оборвалось сердце. — В каком смысле потерял? Дин? Где ты его... Джей? — Джей была на месте, а Том - нет. Мы гуляли во дворе, а потом... — Но как, Дин?! Как можно упустить ребёнка?! Ты куда смотрел?! Черт. Этого он боялся больше всего. — Я отвлекся на разговор. А когда обернулся, то... — Господи, Дин! Звонок сбросили, а значит, Сэм скоро приедет домой. Дин посмотрел на Джека. Мальчик испуганно гладил волосы сестрички, моргая карими глазами. — Посидишь с Джей? Я поищу Тома. Тот кивнул, утер нос. — Пап, найди его. Пожалуйста. В этой просьбе было столько тоски и боли, что хотелось разрыдаться. Но Дин просто поцеловал их обоих, вылетел из квартиры, на улице врезаясь в приехавшего Сэма. На том уже не было лица, и Винчестер знал, что если они не найдут сына, что-то произойдёт с его любимым человеком. — Где Том, Дин?! — Малыш, я не знаю. Мы были на площадке, втроем, но потом ко мне подошёл Грэг, мы разговорились, и он сказал, что Тома нет. Я начал искать, но два часа прошло уже, я не... — Два?! — Сэм задохнулся, вцепляясь пальцами в волосы, игнорируя Грэга. — И ты сразу мне не позвонил?! Дин, какого хрена? Где наш сын?! Выбежав на улицу, разделились, стали искать, где только можно, спрашивать прохожих, соседей. Никто не видел мальчика. И когда через полтора часа они встретились у подъезда, Сэм был бледнее мела. Его взгляд блуждал по улице, пытаясь зацепиться хоть за что-то, что могло успокоить его, но удушающая волна уже скручивалась в груди, растекалась по клеткам, втягивая в себя всё на своем пути. Голова загудела, сердце забилось сильнее, в глазах потемнело. Невероятная дрожь прошибла тело, заставляя мужчину застонать. Сэм судорожно схватился за плечо рядом стоящего Дина, находя опору, но уже проваливаясь в свою темноту. Такую, как однажды, из какой его вытащили врачи. Там, в кабинете врача детской больницы, услышав: «Мистер Винчестер, у мальчика плохие анализы. Подозрение на рак. Вашему сыну нужно лечение.» Паническая атака захлестнула сполна, сводя с ума. Дин подхватил его, прижал к себе. — Тише, дыши. Сэмми, дыши. Тише, тише. Но слова не доходили даже до ушей. Сэм варился в тихой истерике, прокручивая все способы исчезновения детей, начиная с того же несчастного люка, заканчивая продажей. Он забился крупной дрожью, а потом завыл. Дин перехватил его сильнее, прижал так крепко, как только мог, а потом зарыдал сам. Как же он ненавидел сейчас себя. Том пропал из-за него, если бы он не отвлекался на этого Грэга, то... Стоп. Дин вгляделся в кустарник, росший от площадки в шагах десяти. Что-то там определённо было синее, такое, как рубашечка у их сына. Винчестер схватил Сэма за руку, потащил туда. Раздвигая кусты руками, он выдохнул, вырывая из горла стон облегчения - их Том, их сын, черт возьми, спокойно спал на земле, протянув ручки к котятам, которых видимо кто-то выбросил сюда. Малыш увидел пушистые комочки и побежал к ним, а потом от усталости заснул. Сэм упал на колени, сжимая голову колотящимися от стресса руками. Дин подхватил спящего ребёнка, подобрал мужа с земли и потащил свою любимую ношу домой.***
Паника и стресс отступили, оставляя после себя черное и пустое ощущение тоски, грусти и боли. Сэм одним махом опустошил стакан с виски, поджал под себя ноги, а потом взглянул на мужа. Дин, всё такой же бледный, сидел напротив, уперев взгляд в стол. — Прости меня. — Не сейчас. Дин, ты упустил нашего сына из вида. А если бы с ним что-то случилось? Сколько мы искали Тома? Почти четыре часа, Дин! Я думал сдохну прямо там. У меня только один раз была такая атака. Это так страшно, ты представить не можешь. У меня много в жизни дерьма, если бы сейчас что-то случилось с Томом... Дин ухватил его за руку, потянул на себя, касаясь дрожащих пальцев губами, но Сэм выдернул ладонь. — А ты всего лишь отвлекся на Грэга. Опять Грэг! Опять кто-то из твоего прошлого. Опять кто-то, кто рушит нас. Боже, Дин. Почему ты не женился на нем? Винчестер облизнулся готовый резко прекратить треп, но понял, что у Сэма растет очередная истерика, поэтому, следовало действовать мягче. — Сэмми, мы уже говорили об этом. Я не хочу повторяться. — Да нет, интересно ведь. Шесть лет прожить вместе, трахаться, шептать о любви и разбежаться?! Дин, мы тоже шесть лет вместе. Мне стоит уже готовиться к разводу? — Ты что говоришь такое?! — злая волна взревела в груди Дина. — С ума сошел? — Давно, если ты не заметил! Откуда мне знать, может, у тебя срок такой. Шесть лет и прощай. Правильный подход, надо сказать. Только к черту, Дин! Я не позволю так играть с собой. — Успокойся, Сэм. Ты говоришь ерунду. — Конечно. Я понимаю два года, три. Но не шесть. После стольких не разбегаются просто так. Зная все тайны, все проблемы, всё и вся. Чего ты хотел от Грэга, а? Что ты хотел в отношениях, раз ушёл от него?! Дин снова попытался коснуться мужа, но тот звонко отбил его руку. Винчестер резко вскочил из-за стола, схватил Сэма в охапку и прижал к стене. — Тебя хотел! Всю жизнь кого-то такого, как ты! Чтобы любить до боли, чтобы подыхать от близости. Чтобы жить всю жизнь, блять, до смерти. Чтобы детей воспитывать. Вот чего я хотел. Подсознательно хотел. Но Грэг - не ты. Никогда не был таким. — Конечно, Дин! У Грэга никогда не было жены, которую он похоронил, похоронив и свою жизнь! — Вот как. Значит, это не я играю, а ты со мной. Используешь меня как замену?! — Заткнись. — Это ты заткнись. И послушай. — Дин, ты не можешь вот так просто обвинять меня в чем-то, я хотел любви, и я получил ее тогда. Но потом... — То есть, хочешь сказать, ты лег под меня с целью кончить, а потом хотел разбежаться. Что «потом», Сэмми?! Что? Может, ты никогда не любил меня? Обманывал меня, да? Играл? Тогда знай, что так поступают только последние идиоты. Сэм резко напрягся в его руках. — Я полюбил тебя, Дин. Так сильно, как только это возможно. Но ты должен понимать, что я никогда не выброшу Джессику из сердца. Она занимает там место. Но я... — Я и не прошу. Я не понимаю этого, мне сложно это представить. Но ты нервничаешь по пустякам. Я люблю тебя больше жизни, я не могу быть без тебя. Ты мне нужен во всех смыслах. Никто не был так важен, так нужен, так любим и желанен. Никто, Сэм! И сейчас ты несешь чушь. Если ты меня не любишь, так и скажи, а если не можешь сказать что-то умное, тогда иди нахер. Получилось грубо. И очень жестоко, когда Дин просто оттолкнул мужа от себя, ушёл в спальню. Сэм съехал по стене вниз, закрывая лицо руками. Весь оставшийся вечер прошёл в молчании и пустоте. Ближе к ночи, выбравшись из детской, Джек тихонечко пришел в родительскую спальню, где на кровати, сжавшись в комок, лежал Дин. Сев рядом, мальчик прошептал: — Пап... Не ругайтесь. Помирись с папой, пожалуйста. Ему плохо без тебя. Он очень сильно тебя любит. Дин поднял голову на сына, грустно улыбнулся. — Ты всё слышал? — Да. Пап, пожалуйста. — Я совершил ошибку, старичок. И очень виноват перед твоим папой. И перед тобой, перед Томми с Джей. И за это надо платить больше, чем просто извинениями. — Тогда поцелуй его. И он тебя простит. Папа не может не простить. Он любит тебя. Дин потрепал мальчика по голове. — Хотел спросить тебя. Ты уже взрослый у нас, понимаешь всё. Ты же помнишь маму? Джек пожал плечами. — Нет. Я ее не помню. Только по фотографиям. И папа рассказывал. — Ты же понимаешь, что то, что мы живём с твоим папой... Ну... — Пап, я люблю вас. Вы взрослые, вам виднее, как жить. Я знаю, что Джастис и Тома родила чужая нам женщина. Но я люблю их. Так сильно люблю. И я знаю, что вы их тоже любите. И меня. И я рад всему этому. Но папа, он... Помирись с ним, прошу. Дин всегда смеялся с того, как их маленький сын говорит взрослыми словами. Но ведь и Джек уже взрослый мальчик. Ему почти одиннадцать. В этом возрасте много понимают и осознают. Винчестер поцеловал его в щеку, кивнул. — Я обещаю. Попозже. Сейчас нам нужно выдохнуть обоим. Этот день прошёл для нас тяжёло. Как там Том? — Спит. Пап, обещай. — Клянусь. Мальчик спрыгнул с кровати и пулей понесся в кабинет отца. Сэм сидел на диване, спрятав лицо в колени. Сын умостился рядышком, укладывая голову на руки папе. Тот встрепенулся. — Малыш? — Пап... Не грусти, пожалуйста. Папа обещал, что помирится с тобой. Поклялся мне, слышишь? Пап, пожалуйста, и ты тоже, пообещай. Почему у вас, взрослых, так сложно. Пап... Пожалуйста. Ты же любишь его? Сэм обнял своего ребёнка, прижал близко и крепко. Хотелось плакать. Но он стойко держал себя. — Люблю, Джеки. — И он тебя любит. Ну, пап. — Хорошо, милый. Только ты пообещай, что ляжешь спать. Завтра кому-то в школу. — Я что хочешь пообещаю, только помиритесь! И, соскочив с колен отца, мальчик кинулся в свою спальню. Тихо скрипнула дверь. Дин поднялся с кровати, смотря на то, как Сэм замер на пороге. — Иди ко мне. Прошу. Сэм тихой поступью подошел, сел рядом. Робко протянув руку, Дин погладил тыльной стороной ладони щеку мужа, а потом сел ближе, прижался лбом к его виску, хрипло выдохнул. — Не могу так. — Дин.. — Не могу потерять тебя. Не могу быть без тебя. Невыносимо, понимаешь. Невыносимо. Больно, Сэмми. Отвратительно. Ты меня не простишь, я знаю. Но прошу... Руки обвились вокруг шеи. Сэм прижался всем телом, валяя их обоих на кровать. — Я люблю тебя, Дин, — тихонько прошептал он. — Я очень сильно тебя люблю. И я тоже боюсь потерять тебя. Ты меня не потеряешь, а вот я тебя - легко. Не удержу. Ничем, Дин. Детьми если только. Но я... Чем я... — Собой, милый мой, любимый, родной мой. Господи, мой Сэмми. Я не хочу больше так. Никогда не хочу. Мне трудно дышать потом, когда это дерьмо происходит. Мне без тебя одиноко. Не уходи, не молчи. Я люблю ведь. И не уйду. Никто и никогда не делал меня таким счастливым. У меня есть всё для счастья. Абсолютно всё, поверь мне. Мне почти сорок лет, Сэм, я взрослый мужчина, я знаю о себе всё, я знаю все свои грехи и проблемы. И я знаю, чего хочу. А хочу я только лишь тебя. Семью. Нашу с тобой семью, которая так сильно любима мной. И я никогда не потеряю это всё. Прости меня, я не могу так. Прости. Сэм тянется к его губам, нежно целует, отдавая и принимая всю их до сумасшествия взаимную любовь. Нет сейчас в жизни ничего важнее и серьёзнее, чем то, чем они занимаются. — И ты меня прости, хорошо? Я просто идиот. Ну я такой, Дин. Я не умею как-то иначе. — Тише. Не отвлекайся. Ближе. Поцелуи льются на дрожащие губы, успокаивая и заласкивая. Секса сегодня нет. Есть только нежность и чистая любовь, извинения и принятие, благодарность, чувства и страсть. Сэм плавится под руками мужа, понимая что нереально счастлив сейчас. Дин ласкает до безумия, любит бешено и искренне. И когда оба одновременно возвышаются на пик блаженства, шепчет: «До конца». И Сэм согласен. Оба согласны, отчаянно желая, чтобы уже началось утро, которое принесёт с собой очередной счастливый в семье день. Стоит начать с чистого листа, отбросить этот черновик сегодняшнего, забыть и стереть плохое. Любить и быть любимым.