легенда.

***

Эльдар был не пьян. Он просто вместе с телефоном и начатой бутылкой вина сидел на крыше своего высотного дома, смотря как небо медленно окрашивается в золотистые цвета рассвета. Он просто смотрел, с грустной усмешкой, с сожалением качая головой и снова прикладываясь к узкому длинному горлышку, вспоминая услышанные несколько часов назад слова. Слова человека, к которому у него были настолько противоречивые чувства, насколько возможно. Ночью ему позвонили, прямо перед выступлением Дани и заставили смотреть трансляцию со стенд-апа Данилы Поперечного. Он был в туре, сейчас, кажется, в Москве. Тогда Эльдар открывая трансу, думал, что это какая-то особо удачная шутка и уже с улыбкой, ожидал хорошего юмора. Но всего пять минут спустя, улыбка сползла с его лица, а сам он выключил телефон, прикрывая глаза, пытаясь удержать внутри бурю эмоций. Даня стоял на сцене как всегда, одной рукой держа микрофон, а другой опираясь на штатив от того самого микрофона, и смотрел в пол, как он делал когда собирался с мыслями, строя в голове предложения. -Привет! Я Даня Поперечный и сегодня приехал к вам шутить! Вас ждёт два часа отборной комедии, но для начала хочу сделать одно важное и серьёзное дело, — на этом моменте Эльдар уже непонимающе заморгали коротко выдохнул. -Джарахов, если ты сейчас это смотришь, то значит что… я всё же набрался духу сказать то, что думаю. Возьми успокоительное под руку, пожалуйста, — Данила натянуто хмыкнул, а после продолжил, сделав глубокий вдох. -Я.Я…хочу назвать тебя тварью, — Эльдар выдохнул сквозь сжатые зубы, а потом увидел нежную улыбку на губах Данилы и потрясённо покачал головой. -И своим ангелом. Я хочу чтобы ты горел в аду, за то, что заставляешь меня своим существованием чувствовать то, что я чувствую и в тоже время чтобы ты был настолько счастлив, насколько это блять возможно, — Поперечный стукнул об стену штативом и снова улыбнулся, утыкаясь взглядом в пол. А Эльдар в это время пытался утихомирить своё бешено бьющееся сердце. -Я бы…целовал твои пальцы, вечно холодные, грея их в своих руках. Я бы написал тебе длинное, оскорбительно-грязное и самое нежное в своих надеждах письмо, если бы мы жили в Викторианской Англии, но я могу сделать это так, поэтому дослушай, а потом можешь разбить мне лицо за то, что я обманывал тебя, притворяясь последние три года, — Данила смотрел прямо в камеру снимающую его, а Элу казалось, что Поперечный смотрит ему прямо в душу. Данилу не заботило то, что в зале стояла полная тишина, лишь некоторые закрывали лицо руками, поражённо смотря на Поперечного. -Нет. Не делай этого, — прошептал Джарахов, почему-то чувствуя абсолютно противоположное желание. -Что бы я не делал, куда бы не уезжал, чтобы укрыться, это преследует меня. Я хочу отдохнуть, забыться, хотя бы ненадолго, в своих чувствах. Сесть на самолёт, улететь из этого тура и приехать к тебе чтобы сказать всё это в лицо, но я слишком труслив и не уверен в себе, чтобы сделать это. Но хотя бы так я хочу это сделать, даже если я разобью твои последние иллюзии, — он глубоко вздохнул, прикрывая глаза и слабо улыбнувшись, с тягучим сожалением, которое кажется можно было пощупать в воздухе. А Эльдар уже смотрел на него как-то грустно и болезненно. -Это отвратительное чувство оцепенения преследует меня. Когда я смотрю на тебя, вокруг больше никого не существует. У людей нет — лиц, у птиц — голоса, у слов — звука. Это лишь вакуум, где существуешь ты, я, и мои глупые щемящие надежды, со столь же глупыми желаниями быть рядом с тобой. Ни в чём нет смысла, если я смотрю на тебя. Ни в чём, кроме моих эмоций. Я…я просо хочу наконец перевести дыхание, отвернуться от тебя, сделать глоток кислорода, потому что задыхаюсь в полной пустоте рядом с тобой, ёбаный ты, Джарахов, — он как-то горько рассмеялся, качая головой и надломленным голосом продолжая: — Но отворачиваясь осознаю, что никакого воздуха здесь нет. Потому что ты мой воздух, Эл. Я люблю тебя, как никого ещё не любил. Я люблю тебя, даже если ненавижу всей душой, которой, кстати, у меня нет. Я люблю тебя, если даже ты сейчас смотря это, хочешь меня застрелить. Я люблю тебя и готов повторить это всей вселенной миллион раз, он смело открыто и радостно улыбался, разведя руки, полностью отдавая себя словам, заставляя Эльдара судорожно глотать воздух и судорожно цепляться за деревянную спинку кровати, сжимая её настолько, что костяшки пальцев побелели. Полный зал оглушил аплодисментами, люди свистели и прыгали. А Эльдар пытался снова научиться дышать. Внутри его вен расплавленным свинцом текла бурлящая смесь из взаимности, неуверенности, страха и желания ответить.Именно поэтому, он сразу схватив из бара бутылку вина снова поднялся на крышу, садясь спиной, почти к метровому бордюру и видя сообщения от друзей. Самое необычное было от Алины Пязок: -Ну, наконец-то, блять, он сделал это. Надеюсь ты не сделаешь больно ни себе, ни ему, Эл,— гласило голосовое сообщение. Кажется, кто-то знал давно. -Ребят, ну потрахайтесь уже, блять, он на пол страны это сказал, чувак,— а это уже было от Ильича, лично присутствующего в зале. Джарахов закусил губу и решился позвонить человеку в браке, она должна помочь. -Алло, Ира? — крутя в пальцах сигарету, выдохнул Эльдар в трубку, услышав тихое фырканье. -Нет, ты ошибся номером, еблан. Тебе не мне звонить надо, а ему. Он тебя любит. Всегда любил. А теперь, Джарахов, пошёл нахуй, у меня ребёнок спит, — сказала Ирина, после отключившись, Эл хмыкнул запрокидывая голову и рассматривая небо. «Любит, да?» А потом, плюнув на всё, он просто встал с холодного бетон, оставляя вино на месте, и на ходу заказав себе следующий же Сапсан, зная что Данила ещё в Москве, и будет там ещё ровно сутки. Он успел. Доехал до гостиницы, где остановились ребята. -Извините, девушка, в каком номере остановился Данила Поперечный? — девушка за стойкой окинула его не читаемым взглядом и протянула ему второй ключ. На номерке красовалась цифра 69. Джарахов кивнул и кинулся к лестнице, быстро поднимаясь на третий этаж, и отыскал номер в конце коридора. Эльдар замер перед дверью в нерешительности, почти коснувшись ручки. А потом разозлившись на себя резко нажал на неё, открывая дверь. -Эй, Макс, ты что ли? Мы же сейчас не поедем, да? Я только из душа, — Данила выглянул в коридор и замер. Эльдар видел, как нервно дёрнулся чужой кадык, когда Даня сглотнул. Он видел, как в глазах Поперечного мелькнул испуг. -Что ты…- начал он севшим голосом, но Эльдар в несколько шагов преодолел разделяющее их расстояние и резко зацепив чужой воротник худи дёрнул вниз, заставляя Данилу наклониться. Эльдар не думал что творит, он просто поцеловал Поперечного, цепляясь пальцами за ткань на его плечах. Данила отстранился лишь на секунду, подхватывая парня под бёдра и прижимая к стенке, чтобы посмотреть в глаза. Эльдар аккуратно коснулся чужой скулы, робко улыбнувшись, разглядывая чужие глаза, пытаясь найти в них что-то известное лишь ему. Когда Данила улыбнулся в ответ, внутри груди Джарахова что-то расцвело и он рассмеялся, подаваясь вперёд, снова касаясь чужих губ своими. -Ты… — начал было Данила, отодвигая упавшие на лицо Эла пряди. -Просто заткнись. Ни слова, — Данила рассмеялся и покачал головой. -Я люблю тебя, прошептал он, спускаясь поцелуями вниз по скуле, к плавному изгибу шеи. Эльдар глухо выдохнул, цепляясь за такие родные плечи и откидывая голову отвечая. -Да, я слышал. И около десяти миллионов человек со мной. Всё делаешь с размахом, м? — Данила вернулся к губам и дёрнув бровь спросил: — Кто-то недоволен? — Эльдар хмыкнул, усмехнувшись и закопавшись пальцами в волосы рыжего. -Знаешь, а я кое-что скажу всему миру, — он наклонился к чужому уху и прошептал: — Я тоже тебя люблю, — Данила просто прижал его к себе, счастливо смеясь. Пожалуй, это стоило того, чтобы жить в вакууме.