Гербарий из желтых цветов

Клочья старой пыли кусками отлетали на пол. Книжные страницы шуршали, наспех переворачивались, некоторые обозначались красной ниткой, как возможные зацепки, другие с громким хлопком закрывались. Но информации, которую Тэхён с остервенением искала, внимательно ведя пальцем по чернильным строчкам, так и не было. Сплошные размытые догадки и предположения, основаны на россказнях сумасшедших авторов. В голове гудело, словно там кто-то бил в бубен, руки дрожали и не хотели слушаться. Книги в их домашней библиотеке почти закончились, а вопросы по поводу случившегося — нет. Чонгук следил за её нервным метанием с угла комнаты, где устроился в большом, обитыми бархатной тканью, кресле. Оказывается, в этом доме, кроме медвежий шкурки вместо ковра, были вещи и повычурнее. Рана в боку всё ещё неприятно ныла, напоминая о себе. Ещё бы ей не ныть, после такого тяжелого дня, с использованной не по назначению энергией. Путешествовать между мирами не очень-то полезное занятие, особенно если до этого такой практики не состоялось. Хорошо, что его организм и психика уже давно-давным привыкли к незапланированным приключениям, а то выглядел бы сейчас, как она. От одного взгляда на растрёпанные возле лица волосы и хмурые брови, сдвинутые на переносице, его бросило в холод. Видимо, по ту сторону границы ей пришлось пережить много всякого дерьма. В то время, когда он здесь пытался откачивать бездыханное тело всеми возможными и невозможными способами. Пока не поцеловал бледные губы и не оказался в мире мертвых, или чем там на самом деле было то место. Как в старых добрых сказках: принц целует заколдованную злобной ведьмой принцессу, предварительно убивая страшного монстра, охраняющего башню, будит её от вечного сна, а потом они женятся, рожают кучу детей и умирают в один день. Но в реальности злобная (вообще-то не совсем) ведьма сама себя отправляет в вечный сон из которого её вытаскивает жуткое чудовище. Интересно получается. Чонгук хмыкает, берет из навала книг самую ближнюю и в ускоренном темпе пролистывает. Ничего там не найдя, откладывает в сторону к другим, уже прочитанным, и тянется за следующей. Так продолжается до тех пор, пока Тэхён с протяжным стоном, со всей дури, не переворачивает огромный стеллаж прямо на пол. Тот с грохотом падает, книги из него разлетаются в разные стороны, а пыль поднимается к самому потолку. Библиотеку будто окутывает туман, посреди которого стоит фигура сгорбленной девушки. — Вижу поиски не совсем удались, — через какое-то время интересуется парень. Пыль уже немного осела и он смог увидеть перекошенное от недовольства лицо ведьмы. — Заткнись, — протирая лицо рукавом платья, отзывается девушка. — Что-то похожее ты говорила перед тем, как вырубилась, — с важным видом заявляет Чонгук и тут же уворачиваться от летящей прямо в голову вазы. Та разбивается об стену, но через мгновение снова становится целой. Магия, порой, бывает очень полезной. Немного придя в себя, Тэхён быстро убрала остальной беспорядок в комнате. Избавилась от пыли и грязи проникшей в старые деревянные доски, а потом с размаху уселась прямо посреди библиотеки. Вытянула ноги вперед, опираясь руками, заведенными за спину, об пол, и взвела взгляд куда-то вверх. Выглядела при этом, как маленький ребёнок, которому взрослые не хотели рассказали очень интересную историю, считая, что она слишком неприличная и страшная для него. Всего на долю секунды, Чонгуку показалось это милым. — Я абсолютно не понимаю, что со мной произошло, — расплываясь мокрой лужицей, пробормотала девушка. — Ты говорила, что раньше такого не случалось, — Тэхён кивнула, продолжая безрезультатно вспоминать все возможные причины по которым можно застрять в ином мире. Ни одна не приходила в голову, кроме той, что её время путешествий на исходе и пора выбирать где оставаться. — Может, просто не помнишь, м-м-м? Она почесала затылок и перевела задумчивый взгляд на Чонгука. Серые глаза, словно, всё ещё искрились и казались запредельными. Были не из этого мира, такие он ни у кого больше не видел. Даже немного завидовал, потому, что его собственные вызывали у людей только страх и отвращение. — Нет, — поджала губы, — Джин бы мне напоминала об этом каждую секундочку. Она ненавидит, когда я перемещаюсь туда, говорит, что от духов, — Тэхён флегматично махнула рукой, словно отгоняя надоедливую муху, — нельзя ждать хорошего. — А ты думаешь можно? — И ты туда же, — недовольно хмыкнула девушка, — только и знаете, что поучать. Бурчите, как старые бабки. — Потому что мы старше тебя, а значит умнее и опытнее, — Чонгук пожал плечами, поднялся с кресла и навис над Тэхён, загораживая свет от магического фонарика, порящего под потолком. Кончики его завитых кудрями волос светились мягким оранжевым цветом. На лице застыла усталая улыбка, больше похожая на оскал, а глаза, в появившемся полумраке, горели ярким огнём. Тэхён сглотнула, почувствовав странное жжение на губах. Медленно обвела их языком, до сих пор ощущая вкус крови и рвоты. — У ведьм много способов, как скрыть свой возраст, — у Джин их, как минимум, было восемь, — так что утверждать такое весьма обманчиво. Чонгук со знанием дела хмыкнул, вспоминая, что у женщин есть болезненный пунктик на возраст. Особенно у тех, кто может прожить больше положенного обычному человеку. Пораскинул немного мозгами и решил не вдаваться в подробности. Даже предположить, что Тэхён могло быть где-то за пятьдесят лет являлось для него за гранью возможного. Слишком по детски она себя вела. Да и пахла юно и невинно, как первые цветы на весенних лугах. — Тебе не больше шестнадцати, — Тэхён нервно закусила губу, слушая чужие умозаключения, — детское лицо и не до конца сформированное тело, а ещё ты девственница, — потные, из-за волнения, ладони ведьмы соскользнули по полу, когда та пыталась подняться на ноги, чтобы высказать всё свое недовольство по поводу сказанного. В итоге она позорно треснулась затылком об деревянные доски, оставаясь без права защиты своей чести. Лицо мгновенно покраснело, не то от ушиба, не то от жгучего смущения. Тихо застонав и прикрыв голые колени подолом задравшегося платья, девушка трижды пожалела, что не осталась в ином мире. Лучше уж там голой с сущностями по лесу бродить, чем здесь выслушивать всякие неприличности от желтоглазого. Ну девственница она, и что? Не нашлось ещё достойного мужчины, того кто бы мог взять её в жены и любить до конца дней. Хотя, по правде говоря, откуда ж им было взяться. Ведь то что ведьмы предпочитали одиночество и колдовство замужней жизни являлось одним, а то что единственный парень с которым она перебрасывалась больше парой фраз сейчас стоял напротив и противно ухмылялся являлось совсем другим. Желтоглазая заноза в заднице знал куда бить по больному. — Мы отошли от темы, — невнятно пробормотала она, убирая прилипшие пряди волос от лба и проверяя ушибленный затылок на наличие шишек, — так ничего толком и не узнали. Я потеряла пол литра крови и свое достоинство, пока бродила сиротинкой в ином мире. А у тебя, похоже, опять рана открылась, — приподнявшись на локтях, Тэхён неодобрительно оглядела торс парня, кое-как перемотанный бинтами, — и в довершение, если Джин не принесет тебе сердце монстра – ты сожрешь наши, — слова дались очень сложно, будто прыжок в пропасть на последним дыханию. — Послушай, — желтые глаза настороженно сузились, — я не собираюсь вас убивать. Где-то глубоко внутри Тэхён очень хотелось, когда-нибудь, в это поверить, но, видимо, нужное время ещё не пришло. Она насупилась, молча поднялась на ноги, стряхивая с одежды оставшуюся пыль и, не обращая внимание на давящую атмосферу, направилась на выход из библиотеки. Ей хотелось просто упасть на постель, закрыть глаза и хорошенько выспаться. Хоть на мгновение забыть о произошедшем, выкинуть из головы дурные мысли. В конце концов восстановить магические силы, чтоб в случае чего суметь защитить дом от непредвиденных опасностей. И в худшем варианте помочь сестре, с каким бы темным делом она не возилась. К сожалению, план отдохнуть (отличный и очень хороший план) провалился с треском, как только перед самым носом девушки захлопнулась дверь. Оглянувшись через плечо, и встретившись нос к носу с Чонгуком Тэхён мигом растеряла прежнюю уверенность. От чужого тела исходило приятное тепло, грело кожу через слой льняного платья и словно сцепляло их воедино. Две свечки с расплавленным воском. — Настанет момент и я всё вам расскажу, — шепотом над ухом, — поверь, сейчас тебе нечего бояться. Я не причиню вреда, больше никому. — Кроме тех тварей, сердцами которых ты питаешься? — в ответ увереный кивок. Они не шевелились, казалось, целую вечность, изучая друг друга, будто в первый раз. Рассматривали каждую мелочь, родинку, веснушку и шрамик, каждый волосок и ресничку. Пока взгляд девушки не остановился на его потрескавшихся розовых губах. Запредельная мысль грызла её разум, как червяк спелое яблоко, а потом полилась через край и Тэхён не удержалась от вопроса. — Как ты сумел достучаться до меня? Чонгук нахмурился, маленькие клыки поблескивали белым на фоне его ярких, немного надутых губ, вблизи от него пахло лекарством и корой молодых дубов. Весь он напоминал дикого лесного зверя, которого хотелось приручить. Чтобы сидеть с ним вечером возле камина и чесать за ухом, поглаживать мягкую шерсть, пропуская сквозь пальцы. Легкая пелена фантазий слетела с Тэхён в тот же миг, как желтоглазый похлопал ладонями по её щекам. Растер их немного, придавая лицу глупого вида и весело проговорил. — Лупил тебя пока ты не пропустила меня в свою светлую головушку, — его звонкий, немного дурацкий смех разошёлся эхом по комнате, отбиваясь от стен со старыми полками с книгами и попал прямо в Тэхён. Она отшатнулась назад и со знанием дела влепила парню хорошую затрещину, оттолкнула его от двери и быстро скрылась в появившемся спасительном проходе, убегая в свою спальню. Чонгук только вздохнул, выходя следом. Привкус утреннего чая из мелиссы всё ещё сохранялся на губах. Привкус мелиссы, которую он не переносил с детства, но почему-то не хотел больше забывать после сегодняшнего дня. *** С длинных, желтоватых и слегка гнилых клыков упыря капала кровь. К великому счастью Джин, не её собственная. Полу лысая тварь неподвижно лежала возле свежеповаленного дерева и уже больше никому не могла причинить вред. Воткнутый в сердце серебряный клинок начисто отбил желание кого-либо убивать. Ведьма, с гордостью посмотрев на свою хорошо проделанную работу, вытащила из, перекинутой через плечо, кожаной сумки небольшой мешочек и, слегка поколдовав, вырезала из мёртвой туши сердце. Белая ткань тут же окрасилась в бордовый и противно завоняла, но, на всякого рода, заглушающие заклинания не было времени. Спрятав массивное сердце в сумку, Джин осторожно огляделась по сторонам, прислушиваясь к звукам леса и далёкому плесканию ручейка. Вроде, ничего не вызывало подозрений, разве, что какое-то смутное чувство погони. Будто за ней следуют по пятам, вынюхивают следы и хотят загнать в капкан. Жаль, охотники выбрали не самую подходящую жертву. Щёлкнув пальцами два раза, ведьма забрала клинок в ножны и подожгла труп упыря, вместе с ним уничтожая поваленное дерево, служившие уликой недавней битвы. Подождав, когда костер погаснет, она вырастила молодую зелёную траву на месте пепла и довольно кивнула сама себе. Ночь, почти, закончилась, золотистый рассвет теперь полностью освещал опушку и опасаться других, возможно притаившихся, монстров больше не было смысла. Джин торопясь пошла домой, прокручивая в голове неспокойные мысли о сестре, желтоглазом парне и королевских занозах в заднице. Что-то ей до сих пор не давало спокойствия, сверх интуиция и паранойя — вот они вечные спутники. И, как оказалось, не зря. Не пройдя даже и половины леса, она услышала тихие осторожные шаги и перешёптывания. В паре десятков метров шли солдаты во главе с седым мужчиной в черном, обшитым серебряными пуговицами плаще, явно какой-то граф или маркиз, сразу и не определишь. По левую от него сторону, твердым шагом, ступал (тут Джин чуть не свалилась в гору листьев от неожиданности) старший охотник Намджун. Капюшон тёмно-зелёного плаща, как всегда, прикрывал пол лица, но не узнать его было просто невозможно. Слишком много раз она видела эту уверенную походку и прижатую к бедру правую руку, где под слоями одежды прятался острый, как лезвия бритвы, меч. Для чего, или скорее, для кого он предназначался и предполагать долго не надо. Сердце забилось быстрее, руки непослушно затряслись, пока ведьма пыталась наложить на себя самые мощные чары невидимости. Силы, утраченные за время преследования и бойни с упырем, слегка поубавились, но спрятаться от кучки солдат ей ещё удасться. Голоса стали громче и отчётливее, из-за чего пришлось теснее прижаться к стволу дерева, и затаить дыхание, так на всякий случай, если у господина старшего охотника, вдруг, появился нюх собаки (что, вполне вероятно, было правдой). — Когда вы видели её следи в последний раз? — грубым голосом, спросил седой мужчина, поворачивая голову в сторону одного из солдатов. — Больше двух часов назад, возле озера на вершине горы, — тут же ответили ему, — местные жители говорили, что женщина бродила улицами деревни ночью с каким-то парящим огоньком над головой, чем очень сильно всех перепугала. — Эти ведьмы совсем страх потеряли, думают, что им все дозволено, — встрял в разговор другой солдат и, при упоминании ведьм, смачно сплюнул себе под ноги, показывая максимальное презрение. — Ничего, если поймаем с поличным, то простыми запретами колдовать не отделается, — «граф или маркиз» мерзко улыбнулся, от чего его старое морщинистое лицо стало ещё противней, — я ей лично покажу, как поступают у нас с предателями короля. — Сначала её нужно поймать, сэр Горах, — от голоса Намджуна за версту веяло холодом, эта ночная вылазка, явно, не входила в его планы. — Потом допросить и, когда вина в содеянных преступлениях полностью подтвердиться, тогда можно уже наказывать. Джин тяжело сглотнула, только этого не хватало. Быть королевским предателем — судьбы хуже не придумаешь. Знала она одну колдунью, посмевшую перечить Его Высочеству-козлине-Младшему, бесследно пропавшую много лет назад и навеки прозванную изменщицей короны. Хотя, до этого, служившую при дворе верой и правдой не одному поколению наследников трона. Погубило ведьму всего несколько не вовремя сказанных слов и шкатулка с глазом её покойной бабушки, исполняющего роль оберега и источника магической силы. А что уже говорить про два вырванных сердца из тел чудовищ. Тут сразу за шиворот и в костёр. — Глупые формальности, господин Намджун, — небрежно фыркнул сэр Горах, поправляя массивный перстень на большом пальце, надетый поверх перчатки, видать с изображением фамильного герба. Какого именно, Джин, из своего укрытия, разглядеть не удалось. — Вы сами говорили, что ведьмам нельзя доверять. Согласно кивнув головой, Джун резко остановился на месте, заставляя солдат идущих позади него нелепо врезаться друг в друга. Откинув с лица капюшон, оценив обстановку вокруг прицельным взглядом и вдохнув свежий утренний воздух полной грудью, он, наконец, ответил. — Ведьмам нельзя, а мне можно. И вот, что я Вам скажу, сэр Горах: нет здесь никого, кроме нас, — Намджун показательно развел руками, указывая на все четыре стороны места, где они остановились. — Ни магических тварей, ни колдунов. Ни-ко-го, — последние слово проговорил по слогам. — Но жители видели… — попытался настоять на своем солдат, который ранее говорил про женщину с огоньком над головой. — Мало кто, что скажет за пару золотых монет. Седой «граф или маркиз» недовольно поджал губы, видать всерьёз задумавшись над только что сказаным. Ему потребовалось несколько минут, прежде чем с тяжелым сердцем признать чужую правоту. Но больно уж от короля хотелось получить вознаграждение и новый титул, поэтому, он до последнего верил в успех своей операции. Даже если опытный и подкованный в таких делах охотник утверждает обратное. В конце концов, даже перед подчинённым не хотелось ударить лицом в грязь. — Ладно, — вздохнув, проговорил сэр Горах, — пройдёмся до конца леса и, если и там никого не найдем, вернёмся назад. Солдаты согласно закивали, не сговариваясь покрепче перехватили свое оружие, чтоб в случае чего быть готовыми к бою. И неспешным шагом пошли в глубь леса, обходя особо большие корни деревьев и кусты. Джин уже хотела с облегчением вздохнуть, но пристальный взгляд темных глаз, будто, разом выбил из неё весь воздух. Намджун изучал её фигуру с ног до голови, медленно скользя по лицу и набитой всяким хламом сумке, из которой уже изрядно должна капать кровь, но магия останавливала красную жидкость не позволяя сорваться рубиновым каплям и упасть на молодые листья папоротника. Сейчас, ей по настоящему стало страшно. Казалось, охотник громко завопит и выдаст с потрохами, наденет сдерживающие чары цепи и отдаст на растерзание военным. Только он молчал, челюсть крепко сжатая, тело расслабленное и спокойное, как камень. Лишь одни глаза говорили сразу всё и ничего одновременно. — Уходи, — одними губами прошептал Намджун, не спеша отходя от дерева, где притаилась Джин, — потом обсудим твою безрассудность, — и, не дожидаясь ответа, ушел догонять остальных. Особого приглашение ведьме не нужно было, сорвавшись с места, она побежала в обратную от солдат сторону, молясь всем богам, чтобы по дороге домой больше никто не повстречался. Никто из тех, кто так же жадно желал бы ей смерти.