И всё потому, что ты мой герой

Сначала практика была жестокой... — Ребята, мы идём на шоу "Идеальный голос!"! Избавься от стереотипов о детских мюзиклах Диснея и двигайся так, как будто тебе действительно важно, переспит ли Мидори или нет. — Мина! Как будто Изуку не был достаточно подавлен. Он буквально собирал импровизированный, номер песни и танца, чтобы заставить свою пассию принять его всерьез. — Ты уверен, что мы не сможем спеть ту песню, который ты предложил вчера? — Спросил Киришима щенячьими глазами, его нижняя губа дрожала. Рядом с ним Каминари, Мина и Серо также умоляюще посмотрели на Изуку и Джиро. — Мы даже изменили тексты, чтобы лучше соответствовать твоей ситуации! Изуку почти сдался, но, к его счастью, Джиро было нелегко переубедить. Она знала, что это из-за Изуку. Бакусквад был полон энтузиазма по поводу их идеи, но она не соответствовала настроению серенады. К тому времени прошло полтора часа они добились значительного прогресса. Все знали, где они должны быть, в какие моменты их распорядка, что им следует петь и с кем, когда придет время, и те минимальные движения, которые они выучили, чтобы поддержать Изуку, были довольно прочными. Джиро и Изуку включили свои микрофоны, динамики были на месте, а Минета уже был перед компьютером Изуку, готовый нажать кнопку включения музыки. Кода показывал Джиро большой палец, стоя у панели управления освещением. Это означало, что оставалось только дождаться, пока Киришима напишет Мине, что он успешно взял Бакуго и направился в спортзал. — Ты готов, Деку? — Спросила Урарака, как все спешат занять свои позиции. Мина только что получила сообщение от Киришимы, что они покинули общежитие, а это значит, что у них есть около минуты, чтобы добраться до места. — Готов, как никогда. Его голос дрожал от волнения. Хотя он был уверен, что это сработает, часть его всё ещё боялась, что это всё испортит. Девушка перед ним заметила это. Отбросив в сторону чувства, которые она питала к нему в течение некоторого времени, она сделала глубокий вдох, прежде чем притянуть его в объятия. — У тебя всё получится, — сказала она, и он тут же ответил на её жест. Он не знал, как сильно нуждался в этом объятии, пока не получил его. — Просто вспомни, для кого ты поешь, ладно? Неважно, что делает кто-то другой; мы знаем свою роль здесь и для тебя. Поверь, мы тебя не подведём. — Я сделаю это, Урарака. Спасибо. Урарака отошла как раз в тот момент, когда Изуку заметил Шинсо, входящего через главный вход. — Они будут здесь меньше чем через тридцать секунд, — бесцветным голосом заявил он, прежде чем встать в стороне рядом с Минетой и Тсую. Изуку закрыл глаза. Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы немного успокоиться, он открыл глаза и уставился на дверь. Когда Бакуго чуть не пнул дверь, мгновение спустя застывший Мидория встретился с удивленным Бакуго. Сейчас или никогда. За несколько секунд до этого... — Это же был зомби-глаз?( я хз какое прозвище дал его Бакуго)— Спросил Бакуго у красноволосого парня. Упомянутый друг пожал плечами, как будто не видел, как очевидный пурпурный подросток вошёл в спортзал с противоположной стороны. От отсутствия ответа глаза Бакуго сузились. "Что-то здесь не так", — подумал блондин. Киришима редко бывает таким тихим, и для зомби-глаз быть здесь на предполагаемых репетициях класса, поскольку он работает в общеобразовательном отделе. Не говоря уже о том, что все остальные в классе уже были там. Это все написано этим тупым ботаником. Он что-то задумал, не так ли? Не прошло и нескольких секунд, как он понял, что был прав. В тот момент, когда он пинком распахнул дверь в гимнастический зал, он заметил, что среди тусклого света в центре сцены стоял Изуку в простой футболке с надписью "смокинг". Но что застало его врасплох, так это то, что большинство его одноклассников были настроены так, как будто собрались петь, что вообще не имело никого смысла. Как только он открыл рот, чтобы спросить Киришиму, что, черт возьми, происходит, Изуку прервал его.. пением, не меньше. — Ещё один день проходит мимо, я думаю о тебе всё время... — начал он под музыку, которую он и Джиро сочинили вчера вечером. — Но ты где-то там, а я жду здесь... Затем к ниму присоединились Джиро и Урарака, каждый из них стоял рядом с Изуку. Ощущение того, что они стоят рядом, безмерно укрепило его уверенность. — И я писал это письмо в голове, так как столько всего осталось несказанным... Но теперь ты ушёл, и я не в состоянии ясно мыслить. Пожалуй, это последняя возможность, дать тебе понять... Внезапно Кода понял его намек и щелкнул выключателями в задней части сцены, освещая зал и заливая его светом. Тут же его одноклассники начали хлопать в такт. — Я сделал бы всё, что угодно, — пропело трио, и Изуку направился к концу сцены, — Чтобы держать тебя в своих руках, попытаться рассмешить тебя... Так или иначе, но я не могу оставить тебя в прошлом. Я сделал бы всё, что угодно, просто чтобы засыпать с тобой... Ты будешь меня помнить? Так как я знаю, я тебя не забуду.... Затем песня изменилась, вся атмосфера изменилась, все перестали хлопать. Джиро и Урарака перестали петь, чтобы угодить мягкому голосу Яойорозу, восхваляя голос Изуку. Свет снова потускнел. — Наши голоса охрипли, стекло разбито в драке. В этой схватке ты всегда побеждаешь, даже когда прав я. — угрюмо пропели они. — Потому что ты кормишь меня выдуманными сказками, с резкими словами и пустыми угрозами, и больно то, что только эти ссоры приносят мне удовольствие. Пока Бакуго слушал, он чувствовал, как напрягается, часть его хотела развернуться и уйти, прежде чем Изуку закончит какую-нибудь глупую милую смесь песен, которую он решил спеть. Но чья-то рука остановила его на плече. Взгляд покрасневших глаз Киришимы впился в Бакуго, его обычно отстраненное, счастливое лицо выражало серьезную решимость. — Будешь стоять здесь и смотреть, как я горю? Но всё в порядке, мне нравится эта боль. Блондин слушал, сжав кулаки. Изуку знал, о чем эта песня, верно? Хотя Бакуго извинился за то, что сделал в прошлом, напоминание все же его раздражало. Чувство вины в груди заставило его отдернуть руку от красноволосого только для того, чтобы его друг усилил хватку. — Будешь стоять и слушать мой крик? Но всё в порядке, мне нравится, как ты лжешь. Мне нравится, как ты лжешь. — Бакуго, пожалуйста, останься до конца. — Взмолился Киришима. — Я знаю, что это не то, чего ты ожидал, но, по крайней мере, выслушай его полностью. Мы с Серо позаботились о том, чтобы ты выслушал меня. Всё, что тебе нужно сказать, может подождать до конца, хорошо? Пожалуйста. Угроза и мольба были ясны как день, первая из которых обычно раздражала Бакуго из себя. Поскольку что-то исходило от Киришимы, он неохотно отступил. Он полагал, что может позволить себе спеть серенаду. Это не походило на удовольствие слушать голос ботаника или что-то в этом роде. — Так, может, я мазохист? Я пытаюсь убежать, — глаза Изуку закрылись, — Но я не хочу оставлять тебя, пока эти стены не превратятся в прах, вместе с нашими воспоминаниями. Яойорозу ушла, как только музыка снова сменилась, Мина и Хагакуре вскочили и встали рядом с Изуку, каждый с микрофоном в руке. Это мелодия была гораздо живее предыдущего. Звуки скрипок наполнили комнату, и Бакуго поймал себя на том, что действительно смотрит на Изуку, двигаясь синхронно с двумя девушками, поющими вместе с ним. — Клянусь, ты-единственная причина, по которой я продолжаю дышать. Клянусь, ты снова и снова заставляешь меня уверовать. Все трое сделали несколько простых одноруких движений, лениво шагая вперед или из сторону. Это немного контрастировало со страстными взглядами на их лицах, когда они пели (хотя с Хагакуре этого никогда не скажешь) — Наконец-то я стою этого, хоть и не совершеннен но всё так, как и должно быть. Снова и снова я отдаю себя, стараясь, сделать хоть что-то значимое в своей жизни. Я не знаю, как ещё показать тебе, всё, чем я могу быть для тебя. Ты — всё, что мне когда-либо будет нужно. Я подарю тебе самое лучшее, что есть во мне. Бакуго в упрямом молчании наблюдал, как Каминари вручили микрофон, которая Урарака использовала в первой песне. Гитарист, казалось, готовился прыгнуть в любой момент. — Уйду ли я или останусь и вверюсь тебе. С тобой я буду в безопасности, я знаю, ты не дашь мне угаснуть. Как и ожидалось, две девушки развернулись (буквально) в ту же секунду, когда Изуку отступил назад, чтобы встать плечом к плечу с Каминари. Они встретились взглядами, прежде чем быстро оттолкнуться друг от друга, вытянув руки, как будто пытаясь держаться на некотором расстоянии друг от друга. — Пожалуйста, не стой так близко ко мне! Мне трудно дышать, —произнес дуэт. Они поднесли руки к груди, одновременно отодвигаясь ещё дальше друг от друга. — Я боюсь, что ты всё поймёшь прямо сейчас. Я буду отдавать тебе всего себя, каждое прерывистое биение моего сердца, пока не увижу, что до тебя дошло. Они повернулись лицом друг к другу, стоя по обе стороны сцены. Противоположные руки были вытянуты навстречу друг другу, прежде чем поднять руки к голове. — Я буду бдительно сохранять дистанцию. Говорю, что люблю тебя, а ты не слушаешь. Сколько ещё можно никуда не торопиться? Блондин, стоявший рядом с Киришимой, чуть не побледнел, увидев, как Тодороки выхватывает у Мины микрофон. Как только заиграла более тихая гитарная мелодия, они с Изуку встретились посреди сцены. — О нет, это не мог быть более неожиданным, и я могу тебе сказать, я уже двигался в так медленно. Не дай, чтобы это отбросить тебя слишком далеко, потому что я буду бежать прямо за тобой. Бакуго фыркнул от этих слов. Для него они имели двойное значение. Во-первых, они заставили его вспомнить, как Изуку буквально преследовал его с тех пор, как они были детьми. Он делал это в тот день в лесу, в день их выпускного экзамена, и так много раз между ними. С другой стороны, эти слова заставили его задуматься, как далеко Изуку продвинулся с тех пор, как им исполнилось четыре года. Робкий и плачущий Изуку, защищавший других слабых детей, всё ещё был там; однако он был недостаточно слаб, чтобы оказаться слишком раненым в перекрестном огне. В отличие от того времени, когда он был без причуд, он мог защитить себя. Временами он всё ещё был робок, и его привычка плакать появлялась время от времени, но он определенно был кем-то, кого Бакуго уважал. Даже если бы Бакуго всё ещё мог победить его в серьезной драке после их потасовки во время тэга, было очевидно, что это не останется таким навсегда. Изуку больше не бежал за Бакуго. Они прыгали и прыгали вместе, шея к шее, подхватывая друг друга по пути. Бакуго вспомнил их бессмысленную ссору несколько недель назад, когда он думал, что Изуку наконец-то опередил его. Что его оставили позади. Впервые в жизни он не испытывал такого облегчения от того, что был так неопровержимо неправ. Изуку не оставил его в пыли собственного совершенствования; он стоял прямо перед Бакуго с протянутой рукой. Изуку никогда не бросит его, как Бакуго в детстве. — Может, это что-то из ряда вон выходящее? — Солировал Изуку. — Может быть, это выходит за рамки? — Эхом отозвался Тодороки. — Сказать, что ты единственный, кто вот так меня ломает, — закончили они вместе. — Ты единственный, на кого я мог бы выстрелить. Держи меня так заразительно. Бакуго всё ещё был погружен в свои мысли, когда заметил, что Киришима удаляется от него. Переход от пения Тодороки к Шоджи и Сато остался практически незамеченным, поскольку они вдвоем повторили слова, которые пел Изуку для акцента. Они остались позади сцены, где и находились всё это время. — И мне будет нехватать твоей улыбки, твоего смеха. И я соглашусь, что я неправ если ты скажешь. Меня тошнит от сорр я ненавижу их. Давай начнем все сначала поностаящему. Но Изуку был так же оживлен, как и всегда. Его лицо и движения тела были богаты выражением, когда он бродил по сцене. Это было действительно интересно наблюдать, все внимание Бакуго неотрывно следило за движениями другого парня. Он был так рад, что Изуку поднялся на сцену и не сделал какую-нибудь глупость, например, не побежал к нему. Блондин не был уверен, сможет ли он принять это, если сделает. — И так я здесь, я пытаюсь. И так, я здесь, ты готов? Итак, я здесь, я пытаюсь, итак, я здесь, ты готов? Музыка снова изменилась, музыка погасла в резком постановке. —Я никогда не позволю тебе пропасть, — глубокие голоса Токоями и Оджиро смешались с голосом Изуку, — Я буду с тобой навсегда. Я буду рядом и пройду через всё, даже если ради этого мне придётся умереть... Потому что ты мой, моя истинная любовь, единственный в моём сердце. Пожалуйста, не отказывайся от неё, Потому что я здесь для тебя. Пожалуйста, не уходи... Скажи, скажи мне, что останешься.. Затем, полностью отбросив Бакуго, Киришима и Серо начали петь сами по себе. Но ещё хуже было то, что они направлялись к нему. — Иногда ты сомневаешься, стоит ли эта борьба. Драгоценные мгновения всё теряются в приливе, — два парня пели довольно хорошо, когда они приблизились к своему другу, но они были далеко не так музыкальны, как некоторые из тех, кто пел до них. —Они сметены, и ничто не является тем, чем кажется, чувством принадлежности к своим мечтам. А потом они приняли драматические позы, совершенно серьезные, хотя выглядели довольно глупо. Бакуго просто смотрел на них, слегка сбитый с толку, поскольку они продолжали петь от всей души. — Прислушайся к своему сердцу, я знаю, что есть что-то в твоей улыбке, — они страстно схватились за область над своими сердцами. — Я не знаю, куда ты идешь и зачем, но прислушайся к своему сердцу, прежде чем попрощаться с ним. Еще одна резкая смена песни позже обнаружил, что Иида изо всех людей сжимает микрофон. Он встал рядом с Изуку, нервно поглядывая на друга через каждые несколько слов, как будто ему сказали, что он всё испортил. — Может быть, я был не прав, пытаясь затеять драку. Я знаю, что у меня есть проблемы, но ты тоже довольно запутался. В любом случае я понял, что без тебя я ничто. Конечно, Изуку был очень обнадеживающим, и на его лице появилась радостная улыбка, когда он бросил взгляд на Ииду, перед тем, как начать следующий куплет. — Потому что теперь мы принадлежим друг другу, да. Навсегда объединились здесь каким-то образом, да. У тебя есть частичка меня, и честно... — Моя жизнь, — пропел Изуку, и Иида, — была бы отстойной без тебя. — Быть с тобой так неблагополучно. Я действительно не должен скучать по тебе, но я не могу отпустить тебя. О да… Затем Аояма поменялся местами с Иидой, и синеволосый студент, казалось, почувствовал облегчение, оказавшись вне поля зрения. — Свернув не там, пару раз, — тихо запел Изуку и сверкающий блондин, — запутал свой путь. Кровь и пламя. Неверные решения? Это в порядке вещей. Добро пожаловать в мою глупую жизнь! По мере того, как песня продвигалась, они повышали свои голоса и позволяли некоторой уязвимости ускользнуть. Оказалось, что они на самом деле очень хороши пели вместе, когда дело доходит до выступления. — Я плохо вёл себя здесь, меня не понимали... Мне не хватает осознания того, что всё хорошо.... Но это меня не остановило... Ошибаюсь, всегда сомневаюсь, недооценённый... Гляди, — Изуку встретился взглядом с Бакуго, готовясь спрыгнуть со сцены, — я всё ещё здесь! Когда они вступили в хор, всё внимание Изуку было приковано к Бакуго. Слова, которые он сейчас пел, были очень важны. — Милый, милый, пожалуйста, разве у тебя никогда не было ощущения, что ты не совсем чертовски идеален?, Милый, милый, пожалуйста, если ты когда-либо ощущал себя ничтожеством, ты чертовски идеален для меня! Ну, совершенно несовершенным, каким только может быть человек. — Ты так скромен, — эхом отозвался Аояма, — Когда говоришь, — добавил он также несколькими движениями, — о себе. Ты ошибался. Изуку был всего в двух метрах от Бакуго. Его нервы угрожали сбивать его с толку, когда он привлекал к себе всё внимание, но умудрялся сохранять хладнокровие. Он не мог позволить себе облажаться сейчас. — Измени голосам в своей голове! — продолжал он своим эхом. — Подстрой их под себя! Это так непросто, но смотри, как мы это сделаем. Переполненные ненавистью... Слишком изнурительная игра... — Он махнул рукой в сторону — Достаточно. Я сделал всё, что мог выдумать, вытравил всех своих демонов, вижу, ты сделал то же самое. О... Внезапно музыка смолкла. Все повернули головы, чтобы посмотреть туда, где Минета должен был сидеть за компьютером, но вместо этого обнаружили Мину, присевшую рядом. Минета стоял в нескольких метров от неё, явно шокированный, и кричал что-то о том, что Мина отшвырнула его, как фиолетовый футбольный мяч. Джиро проигнорировала коротышку, когда она попыталась пересечь сцену, чтобы перехватить Мину, прежде чем та закончит то, что делала. Поскольку Изуку не было рядом с ними, он мог только ждать того, что, как он знал, должно было произойти. С каплями пота он опустил голову в мгновенном поражении. — "Это будет так неловко", — грустно подумал он. Киришима, Каминари и Серо ухмыльнулись, окружив растерянного Бакуго, как акулы. Каждый из них держал микрофон, который они сняли с нескольких других студентов всего несколько минут назад, Мина взлетела со сцены, чтобы присоединиться к остальной части Бакусквад как раз в тот момент, когда началась музыка. — Эй, эй, ты! Мне не нравится твоя подружка! Нет уж, так не пойдет! Я думаю, тебе нужен новый. Эй, эй, ты, а ведь он мог бы быть твоим новым парнем. "Четверка" всё указывает на Изуку в синхронизации. Изуку густо покраснел, в то время как Джиро крепко прижала ладони к их выходкам, несколько других одноклассников просто вздыхали. Они должны были ожидать, что они в любом случае осуществят свою идею. — Эй, эй, ты, ты, мы знаем, что он тебе нравится! Нет уж! Так не пойдет! Я знаю, ведь это не тайна. Эй, эй, ты, ты, он хочет быть твоим парнем! Затем трое парней начали кружить вокруг Бакуго, напевая (некоторые из них довольно плохо), Мина проверяла свои шансы на жизнь, положив руку на плечо друга. — Ты такой хороший, мой друг, ты такой взрывной. Он всё время думает о тебе. Ты такой свирепый! Разве ты не знаешь, что его любимый герой-тоже Всемогущий? Не притворяйся, мы думаем, ты знаешь, что он чертовски ценен. — Мина подмигнула, и Бакуго отступил на шаг от её бравады. Мгновение спустя все они остановились, чтобы вскинуть руку в воздух, чтобы подчеркнуть последнее слово следующего предложения. — И, черт возьми, да, ты наш повелитель взрывного убийства! Мы можем сказать, что он тебе тоже нравится, и ты знаешь, что мы правы. Затем они повернулись друг к другу, закатывая глаза и размахивая руками, когда пели следующую лирику. — Ты такой "ну и что?", как будто мог бы сделать что-то получше. Мы думаем, что ты должен собраться сейчас, — они подпоясались, прежде чем указать на Бакуго, — и это то, о чем поет класс 1-А! — Эй, эй, Баку-бро — пропел Киришима, дразня его рукой, — у тебя нет парня! — Нет уж! Так не пойдет! Нет уж! Так не пойдет! Я думаю, тебе нужен новый. — Серо усмехнулся. — Эй, эй, ты, ты, он может быть твоим парнем! — Каминари закончил до того, как все они спели в последний раз. — Эй, эй, ты, ты, мы знаем, что он тебе нравится! Нет уж! Так не пойдет! Я знаю, ведь это не тайна. Эй, эй, Баку-бро, сделай Деку своим парнем! Мина уже вернулась к компьютеру и остановила музыку, прежде чем он успел перейти к следующим куплетам. С улыбкой, похожей на улыбку довольного кота, который только что добился своего, она снова включила ремикс с криком — Мы на одиннадцатой стадии, люди! — Прежде чем вернуться в исходное положение. Изуку отогнал всё разочарование и смущение, которые он мог испытывать. Он честно думал, что то, что только что провернули самые близкие друзья Бакуго, было довольно забавным, а также хорошо выполненным в целом. В то время как Джиро казалась немного более раздраженной из-за того, что её ремикс был захвачен на мгновение, Изуку просто продолжил план. Он был ничем, если не умел приспосабливаться. Глубоко вздохнув, он продолжил петь вместе с Джиро, как и планировал. — Ты не один, мы вместе. И я буду рядом с тобой, Ты знаешь, я буду держать тебя за руку. Когда становится холодно, и кажется, что всё это кончено, идти некуда. Ты же знаешь, что я не сдамся. Нет, не сдамся. Бакуго не мог удержаться, чтобы не ударить что-нибудь, когда он слушал текст. До сих пор все эти слова что-то значили; они были тщательно подобраны, и Изуку делал все возможное, чтобы заставить Бакуго прислушаться к ним. — Держись, потому что ты знаешь, мы пройдем через это, пройдем через всё... Просто будь сильным. Ведь ты же знаешь, я здесь ради тебя, я здесь ради тебя.... Ты ничего не можешь сказать, ничего не можешь сделать, — они оба знали, что это правда, — Не надо ничего менять, ты уже на верном пути! Так не сдавайся, держись! Ведь ты же знаешь, мы пройдем через это, мы прорвемся! Затем заиграла музыка, слегка меняя мелодию и настроение, пока Бакуго не понял, что песня полностью изменилась. Он также понял, что теперь поет только Изуку. — Впусти меня и покажи мне, что это на самом деле, потому что что-то заставило тебя сказать это. Что я сделал, чтобы заставить тебя сказать это мне? Должно быть, что-то свело тебя с ума. Что я могу сделать, чтобы ты сказал: "вернись ко мне?" Внезапно Изуку начал нервничать. Тем не менее, он продолжил, но что-то в угрюмом выражении его веснушчатого лица заставило Бакуго подумать, что конец этой серенады близок. — Надеюсь на мгновение, что я обернусь, и ты придешь за мной, после меня, потому что всё, что я могу сказать, это то, что очевидно, очевидно, что ты-всё, что я вижу, всё, что я вижу тебя. — Я чувствую себя таким ничтожным, случившееся выше моего понимания, я совсем ничего не понимаю... Я буду спотыкаться и падать, ведь я ещё учусь любить - только начинаю ползать. Бакуго вздрогнул, но сразу понял, что две мелодии накладываются друг на друга. В то время как бит превратился в узнаваемую песню, которая была популярна несколько лет назад, его поразило, насколько хорошо музыка предыдущей песни сочетается с фортепиано этой песни. — Скажи что-нибудь, я перестаю верить в "нас". Прости, что не смог до тебя добраться. Куда бы я ни пошёл за тобой. Скажи что-нибудь, я перестаю верить в "нас" Изуку шел вперед, пока не оказался в ярде от него. — Я проглочу свою гордость. Ты единственный, кого я люблю, — пропел он, глядя Бакуго в глаза, — и я прощаюсь. В конце концов, это было оно. Изуку понятия не имел, что он будет делать, если его любовь отвергнет его после всего этого. Что ещё он мог сделать? Он был не из тех людей, которые навязывают свои чувства другому (ладно, это была ложь, но в этом случае ему придется честно встретить отказ). Конечно, он будет совершенно убит горем из-за этого; однако, в конце концов, они вернутся к тому, как всё было. Их отношения за эти годы пережили столько стрессов, что даже одно признание в любви не сможет разрушить их навсегда. — Скажи что-нибудь, я отказываюсь от тебя, и мне жаль, что я не смог до тебя добраться. И куда бы я ни пошел за тобой. Скажи что-нибудь, я отказываюсь от тебя. Изуку сглотнул, когда песня подошла к концу. Сработает ли его план? — Скажи что-нибудь, я от тебя отказываюсь. Скажи что-то… Когда музыка смолкла, воцарилась тишина. Большинство учеников класса 1-А сосредоточили своё внимание на двух парнях в дальнем конце аудитории, почти все ждали в напряжении, пока Изуку терпеливо ждал, что Бакуго что-то скажет. Только Шинсо мог заставить себя притвориться, что не затаил дыхание. В общем, это было нервное потрясение для всех. Наконец, когда сердце Изуку приготовилось к последнему удару, Бакуго вздохнул. — На этот раз ты действительно превзошёл самого себя, не так ли, Деку? Даже у меня не хватило бы смелости провернуть что-то настолько сложное. Черт, ты даже заставил наших одноклассников помочь. Я даже не могу злиться, что ты полностью переврал то, что я планировал. У всех в зале, кроме Тсую, голова шла кругом. — Что ты планировал? — В замешательстве повторил Изуку. Его глаза смешно расширились, когда он обернулся и увидел, что Тсуя стоявшая в стороне всё это время под видом "держать Минету в узде", что-то делает с компьютером, подключенным к звуковой системе. Но прежде чем Изуку успел задать множество вопросов о том, что происходит, Бакуго мягко забрал у него микрофон. Ощущение прикосновения пальцев заставило всё, что он собирался сказать, застыло в горле. Его кожу покалывало в том месте, где его коснулся блондин. Мгновение спустя ушной микрофон оказался на попечении Бакуго. — В отличие от тебя, я выбрал только одну песню, — беспечно заявил Бакуго. — Честно говоря, я не хотел этого делать, но после разговора с лягушачьей девчонкой это показалось мне лучшим способом донести то, что я хочу сказать после того, как облажался прошлой ночью. Ты можешь думать об этом как о реакции на то маленькое шоу, которое ты тоже собрал. Изуку мог только разинуть рот, часть его задавалась вопросом, не спит ли он. Или мертв. Конечно, Бакуго умел петь, но это не означало, что он любил. Он также никогда не думал, что Каччан будет петь перед таким количеством людей. — Кроме того, я надеру тебе задницу за то, что ты испортил мой первоначальный план. Там должны были быть только мы вдвоем и лягушка. Благодаря тебе я никогда не услышу конца этого от этих неудачников, — пожаловался он, указывая буквально на всех остальных в комнате. — Ты ведь слышал меня, верно? Если кто-нибудь из вас помешает мне, я порву вам на мелкие кусочки. Как только он закончил угрожать всему классу (и Шинсо), заиграла другая мелодия. На этот раз Бакуго прыгнул, чтобы заполнить текст. Всё время, пока он пел, его красные глаза не покидали Изуку. — Лучшее, что было сегодня - это то, что мы не ссоримся. Не может быть, чтобы мы были такими раньше. Я знаю, ты не думаешь, что я стараюсь, я знаю, что ты истощен до глубины души. Изуку с трудом удержался от слез. Он знал эту песню, которая означала... — Но задержи дыхание, потому что сегодня ночью я снова влюблюсь в тебя. Не заставляй меня передумать, иначе я не доживу до следующего дня. Клянусь, это правда. Потому что такого парня, как ты, найти невозможно. Тебя невозможно найти. Все смутно осознавали, что откуда-то из комнаты доносятся громкие рыдания (это был Киришима), но никто не мог полностью отвлечь их внимание от происходящей сцены. — Я не это имел в виду. — Бакуго никогда не умел управлять своими эмоциями, и иногда ему действительно нужно было подумать, прежде чем говорить. — Я всегда клялся тебе, что никогда не развалюсь. На ум пришли их первые две схватки. — Ты всегда думал, что я сильнее. Может быть, я и потерпел неудачу, но я любил тебя с самого начала. Блондин протянул руку, почти застенчиво схватив Изуку за руку. — Но задержи дыхание, потому что сегодня ночью я снова влюблюсь в тебя. Не заставляй меня передумать, иначе я не доживу до следующего дня. Клянусь, это правда. Потому что такого парня, как ты, найти невозможно. Тебя невозможно найти. — Так вдохни глубоко, — присоединился Изуку. — Вдохни меня, я твой. Отвечай за свои слова, — они безупречно гармонировали друг с другом. — В противном случае разговоры дешевы. И вспомни обо мне сегодня, когда будешь спать. — Потому что сегодня ночью я снова влюблюсь в тебя. Не заставляй меня передумать. Я не доживу до следующего дня, клянусь, это правда, потому что такого парня, как ты, найти невозможно… Предполагалось еще одно повторение припева, но оно было потеряно, когда Изуку больше не мог сдерживаться. Изуку оборвал Бакуго, бросившись на него и бесстыдно заплакав от облегчения. — Каччан! — Деку, успокой свою плаксивую задницу. Это не такое уж и большое дело. —Д-да! Каччан! Бакуго посмотрел поверх головы плачущего парня на своих одноклассников, его глаза умоляли кого-нибудь позаботиться о нём вместо него. Вместо этого ему дали лукавую ухмылку, небрежный свист, подмигивание или был вынужденно проигнорирован в пользу того, чтобы спокойно направиться к выходу. Еще минута-и оба парня оказались в спортзале одни. — Деку, — тихо произнес Бакуго, когда они остались одни. Отстранившись, Изуку посмотрел на блондина с улыбкой ярче, чем когда-либо прежде. Бакуго никогда бы не признался в этом вслух, но его Ботаническая улыбка заставляла его чувствовать. Нечеткие вещи. — Я так счастлив! Я надеялся, что ты передумаешь, но никогда не думал, что ты споешь мне песню. Каччан, ты был таким потрясающим! Бакуго покраснел от похвалы. — Заткнись. Конечно, я талантлив, вот почему после некоторого раздумья я собираюсь спеть эту часть в "Пение небу", как ты и хотел. Мы не можем позволить другим классам слышать только совершенство во время финала, верно? Поцелуй, который получил Бакуго, был единственным ответом, в котором он нуждался.